Развод. Мне теперь можно всё

Глава 39 Дмитрий

— Извините, придётся продолжить осмотр позже. Только что поступил анонимный звонок, что в университете заложены бомбы. Срочно эвакуируем всех, — коротко бросаю инспектору, указывая на аварийный выход.

Он замирает, будто не до конца понял, что я сказал, а потом с тяжёлым вздохом спускается с лестницы. Шоркает ногами.

— Опять показуха, — пробурчал он. — Вечно вы выкручиваетесь.

Я не реагирую. Время на споры сейчас — роскошь.

— Марианна, включай пожарную сигнализацию и объяви об эвакуации на территорию перед корпусами. И да, никакой паники. Если будут спрашивать, скажи, что это учебная тревога, — быстро диктую, перехватывая папку с документами с подоконника.

На удивление, она не задаёт ни одного уточняющего вопроса, просто коротко отвечает:

— Поняла, — и кладёт трубку.

Редкий случай. Обычно она сперва уточняет, зачем, кому, почему именно сейчас. Мелькает мысль:вот бы всегда так. И почти тут же другая, менее приятная: нужно будет серьёзно поговорить с ней. Не только про её работу.

Пока я мысленно отмечаю это, инспектор, надув щёки, произносит с вызовом:

— Дмитрий Александрович, если вы подстроили это для того, чтобы прервать осмотр, я буду вынужден сообщить об этом дальше.

Я поворачиваюсь к нему.

— Сообщайте, конечно. Мне же нечем больше заняться, — отрезаю.

— Не надо язвить. Я лицо подневольное, — продолжает он, будто оправдывается.

— Ну так отзвонитесь своим и сообщите о проблеме. А я — в полицию.

Пока дежурный подтверждает, что вызов принят, коридоры уже наполняются шумом. Из аудиторий выбегают студенты.

Через открытые двери слышно, как на улице задувает осенний ветер. Холодный, колючий, с мелким дождём. Некоторые студенты выбегают без верхней одежды, кутаются в кофты, прижимают к себе тетради. Кто-то шутит, кто-то снимает всё на видео — у всех реакция разная.

Я прохожу между ними, отдавая короткие распоряжения. Голова гудит, столько решений нужно принять за секунды.

Эвакуация, проверка, списки присутствующих, связь с полицией, информировать прессу или нет… Всё накладывается друг на друга.

Принимаю решение: занятия отменить. Пусть лучше думают, что это часть учебного плана.

— Сообщи охране во всех корпусах, что студентам необходимо объявить: пар не будет, — говорю Марианне, перезванивая ей.

Когда приезжает полиция, картина уже напоминает хронику из новостей. Машины с мигалками стоят прямо у главного входа, сапёры выгружают оборудование, журналисты успевают сунуть микрофоны в лицо всем, кого успевают поймать.

— Внутрь никого не пускать, пока осмотр не будет закончен, — громко говорит руководитель оперативной группы, высокий мужчина в бронежилете. — Дмитрий Александрович, у нас к вам будет пара вопросов.

Мы отходим чуть в сторону, к пустому постаменту с потрескавшейся плиткой.

— Как давно поступил звонок? — спрашивает он, доставая блокнот.

— Минут тридцать назад. Секретарь его приняла, сразу же сообщила мне, — отвечаю, стараясь быть как можно более точным.

— Какие-то требования выдвигались? — он поднимает брови.

Я машу рукой Марианне, чтобы подошла ближе, и повторяю вопрос.

— Нет, — отвечает она, нервно теребя рукав. — Сказали только, что "игры закончились". Последнее предупреждение.

Полицейский и я переглядываемся.

— У вас есть догадки, кто мог это сделать?

— Есть одна. Вкратце: есть претендент на участок на территории университета. Я его отдавать не хочу. Но оппонент очень убедителен.

— Имя? — коротко спрашивает офицер.

— Додонов Максим. Думаю, фамилия вам знакома.

Он молча кивает, записывает в блокнот.

— Сможете подойти завтра для дачи показаний?

— В какое время?

— Скажем, в три часа?

Открываю календарь и бегло перебираю записи на завтра. Только одно событие, которое пропустить никак нельзя — развод. В двенадцать. Лида всё ещё в больнице, значит, формально церемония не состоится. Надеюсь, она не станет отпрашиваться у врача. Ставлю галочку напротив «позвонить Лиде, уточнить», вписываю ещё одно напоминание: «Если нет — отмена/перенос». Сегодня навестить её лично никак не получается. Разве что случится какое-то чудо.

Но работа захватывает полностью. Корпусов у нас семь: три учебных, два лабораторных корпуса, административное здание и спорткомплекс. Каждое здание словно мини-город: прихожие, холлы, аудитории, складские помещения, подвалы — всё это теперь под подозрением и требует внимания сапёров. Команд сапёров всего две. Это означает, что процедура растягивается на часы, людских ресурсов у нас просто нет.

Казалось бы, можно было бы попытаться как-то ускорить процесс, заставить полицию работать быстрее, позвонить, надавить. Но в подобных вещах спешка смертельно опасна. Цена ошибки — не просто потерянный день, а жизни людей. Я смотрю на людей в оранжевых жилетах, как они методично просматривают коридоры, заглядывают в вентиляционные шахты, проверяют каждый шкаф — и понимаю: торопить нельзя.

В голове крутятся мысли о Додонове. Что, если звонок — не розыгрыш? Судя по всему, у него с чувством юмора явные проблемы, раз он дошёл до такого. Но слов мало, нужны факты, доказательства, свидетели. Он играет чужими жизнями ради куска земли.

— По горячим следам определить звонящего не удалось, — объявляет один из полицейских спустя пять часов, время уже сливается в одну серую ленту. — Мы продолжим выяснять этот вопрос. Четыре корпуса уже осмотрены.

Ничего не найдено, и это одновременно облегчение и раздражение. Я вымотан до предела. Мысль о падении лицом в подушку вызывает иррациональную радость. А то, что завтра будет не легче, только усугубляет желание сбежать на необитаемый остров, где нет бумажек, звонков, угроз и чужих планов.

Когда к главному корпусу подъезжает мэр, я, честно говоря, надеюсь на чудо. Его появление всегда действует успокаивающе, даже если это иллюзия. Он подходит, руки в карманах пальто, осматривает окружение, приветствует меня так, будто мы оба в одной лодке.

— Дмитрий, — говорит он без лишней официальности. — Услышал о вашей проблеме, решил лично посмотреть, как обстоят дела.

Я коротко выкладываю суть. Он морщит лоб, не скрывая озабоченности.

— Дело зашло далеко, — признаёт Муромцев после небольшой паузы. — Я подключу лучших специалистов к расследованию. Найдём доказательства причастности, и тогда у Додонова появятся другие заботы. Что касается участка, если будет возможность, мы постараемся юридически закрепить территорию, чтобы в будущем подобных манипуляций не возникало.

— Спасибо.

Надежда — это тоже ресурс.

Где-то около восьми вечера осмотр наконец заканчивается. Ничего не найдено. Сапёры закрывают кейсы, полицейские складывают планы проверок и записки. Я сажусь в машину, руки дрожат, хочется либо уехать домой и упасть на кровать, либо зайти в какую-нибудь кафешку и съесть что-то. Оба варианта манят одинаково сильно.

Просматриваю сообщения, отбрасываю спам и рабочие уведомления. И тут вижу сообщение от Лёши, которое он оставил ещё днём:

«Пап, Лиду выписывают завтра утром. Давай встретим её?»