Развод. Мне теперь можно всё

Глава 44 Дмитрий

Лида прекрасно понимает, что мне надо уехать. Не спрашивает, просто кивает, будто тоже чувствует, что сейчас любое промедление может стоить слишком дорого.

Я хватаю ключи, на ходу натягиваю куртку и почти бегу к машине. Двор залит тусклым октябрьским светом.

Дверь с грохотом захлопывается, двигатель рычит, и я жму на газ, не особо глядя на спидометр. Стрелка переваливает за разрешённую отметку, но мне всё равно.

Как Додонов вообще успел всё провернуть? Неужели ему действительно удалось оформить какие-то документы? Маловероятно. Чтобы переоформить целевую землю, нужно пройти десятки инстанций. Но если у него есть «свои люди» в структурах, всё становится возможным. А у него, я уверен, они есть. Он давно крутится в этой грязной игре, знает, кого и где подмазать.

Но и я не лыком шит.

Паркуюсь, глушу двигатель сразу, бросаю машину у самого входа. Университет словно вымер. Только охранник у турникета вскакивает, когда я прохожу, — но вид моего лица отрезает все вопросы.

Поднимаюсь в ректорат. Марианна мечется у двери, как пойманная птица. Лицо белое, губы дрожат, глаза на мокром месте.

— Слава Богу, вы наконец-то приехали, — выдыхает она, хватаясь за край стола. — Я пыталась объяснить им, что они не имеют права действовать без вашего ведома, но они отмахнулись от меня!

— Стоп, Марианна. — Поднимаю ладонь. — Теперь выдохни и вспомни хорошенько, что было написано в той бумаге. Что это был за документ?

— Я… не помню, — шепчет она и мнёт край блузки.

Потрясающе. Просто потрясающе. Кажется, она сейчас расплачется. Щёки вспыхивают, глаза наполняются слезами.

У меня внутри закипает раздражение. Не догадалась даже посмотреть, чем её запугивали! Вместо того чтобы проявить хладнокровие, впала в панику и теперь стоит, как школьница перед завучем.

— Марианна, — стараюсь говорить спокойно, но голос всё равно звучит жёстко. — У меня нет времени разводить долгие разговоры, ты же понимаешь.

Она послушно кивает, но взгляд всё ещё стеклянный.

— Поэтому я скажу прямо. Качество твоей работы меня не устраивает. Прошу тебя сегодня же написать заявление по собственному.

— Но я же стараюсь! — восклицает она и делает шаг ко мне, будто надеется на сочувствие.

— Не надо стараться. Надо выполнять свою работу, — обрываю я. — А ты сейчас не только не помогла, но и навредила.

Она моргает часто-часто, потом вдруг поднимает подбородок от обиды.

— Это всё потому что Лиде я не нравлюсь, да? — выдыхает.

Превосходно. Самое время для выяснения личных симпатий. Я вздыхаю и мысленно делаю пометку: искать на замену женщину постарше, с опытом, не склонную к истерикам. Лучше ту, что коня на скаку и в горящую избу, лишь бы не падала в обморок при виде экскаватора.

— К Лиде моё решение не имеет никакого отношения, — произношу холодно. — Если ты этого не понимаешь, то нам тем более не по пути.

Она резко выдыхает, глаза полыхают злостью.

— Тогда сами и разгребайтесь здесь со всем! Я ухожу!

Подцепив длинными пальцами с ярко-красным маникюром свою сумку, цокает каблуками в направлении двери.

Я остаюсь один в кабинете. В воздухе всё ещё висит запах её дешёвых духов, раздражающе сладкий.

Но времени злиться, что остался без секретаря, нет совершенно. Где-то там, во дворе, уже работает экскаватор. И если я не вмешаюсь прямо сейчас, завтра на месте университетской площадки может остаться только куча строительного мусора. Поэтому спускаюсь вниз и быстрым шагом направляюсь к тому участку, в который Додонов вцепился зубами, как бульдог.

Во дворе суета. Гул мотора, скрежет металла, запах сырой земли и бензина. Холодный ветер подхватывает песок и мелкие комья земли.

На участке, где ещё недавно стояла университетская беседка и цветники, теперь уродливая рана, глубокая яма, свежевырытая, с обвалившимися краями. Экскаватор, словно огромный зверь, подминает под себя землю, ковш гремит, выгребая всё подряд.

А рядом стоит Додонов. Кожаная куртка, в зубах сигарета, на лице мерзкое самодовольство. При виде меня распрямляется, будто специально демонстрируя, что чувствует себя хозяином положения.

— Дмитрий, рад видеть. — Голос липкий, с фальшивой вежливостью. — Надеюсь, вы не против, что не стали вас дожидаться.

— Против, — бросаю сухо. — Приостановите работы.

— С какой стати? — усмехается. — Вся необходимая документация в наличии. Территория больше не относится к университету.

Он даже не удостаивает меня взглядом, делает жест экскаваторщику, и тот снова опускает ковш. Скрежет раздаётся такой, что по спине пробегает дрожь.

Я чувствую, как во мне поднимается волна ярости. Настоящей, обжигающей. Мало того, что этот ублюдок провернул махинацию, так он ещё и откровенно издевается, разрушая всё у меня на глазах.

— Документы покажите, — требую.

— Конечно. — Он небрежно наклоняется к своей машине, достаёт из салона папку и, будто издеваясь, протягивает её двумя пальцами. — Прошу ознакомиться.

Беру. Перелистываю страницы, каждую читаю до последней буквы. Особенно мелкий шрифт, именно там обычно прячут грязь. Всё вроде оформлено идеально: подписи, печати, номера. Если верить бумаге, земля действительно перешла в его собственность.

Только один нюанс: я ничего не подписывал. А значит, эта сделка — липа. И кто-то, мать его, подделал документы.

— Вы же понимаете, — говорю тихо, глядя прямо ему в глаза, — что я так просто это не оставлю?

Додонов щурится, бросает окурок под ноги и придавливает его ботинком.

— Да пожалуйста. Пока мы будем судиться, я уже построю здесь то, что нужно мне.

Он улыбается с какой-то звериной уверенностью. От этого мерзкого выражения на лице у меня в висках пульсирует боль.

Кулаки сжимаются сами собой. Очень хочется врезать. Настолько, что мышцы сводит. Но я понимаю: именно этого он и ждёт. Ему только дай повод. А мне нельзя. Никаких вспышек. С таким, как он, нужно действовать по уму, по закону.

Я достаю телефон. Звоню юристу Муромцева, контакт которого у меня теперь есть.

— Доброго. Толмацкий беспокоит. Есть минутка?

— Да, — отвечает незнакомый голос. — Ярослав Викторович предупреждал, что вы можете со мной связаться.

— Отлично. Тогда слушайте внимательно, — говорю, отходя чуть в сторону, чтобы не слышать рёв экскаватора. — Тут, похоже, нарисовалась фальшивая сделка с землёй. Нужен срочный анализ документов и выход на администрацию. Пока эти шакалы не успели воткнуть фундамент.

— Понял, Дмитрий Александрович. Скиньте фото бумаг и геолокацию.

— Уже делаю. И поторопитесь.

Кладу трубку, поднимаю голову. Додонов наблюдает за мной издалека, усмехаясь, будто всё идёт по его плану.

Но пусть радуется. В этот раз я не намерен играть в благородство.