Развод с драконом, или Гиблое поместье попаданки

88

Зашла мать Кенделен с подносом на руках и стопкой чистой одежды под мышкой.

— Это тебе обед, Анна. Покушай.

И пока я ела, настоятельница качала мальчиков по очереди на руках, и лицо её светилось от счастья.

— Господи, какие хорошенькие! Как я рада! Это же чудо, Анна, — умилялась она. — Настоящее чудо.

А потом мать Кенделен провела для меня небольшую экскурсию в покоях: оказывается тут было целых три спальни и ванная с просторной купелью. Я успела помыться с дороги и надеть чистое платье.

И как только вернулась в спальню, снова раздался стук в дверь.

— Кто там?

— Здравствуйте, можно? — извиняющимся шёпотом проговорила Элена, заглянув в комнату.

— Проходи, — ответила я, жестом приглашая девушку.

Элена шагнула в комнату и замерла, взглянув на мать Кенделен, сидевшую возле люльки с младенцами.

Я бы решила, что девушка стесняется, но ведь помнила, как восемь месяцев назад эта девочка кривила лицо и унижала меня. И никого не стеснялась.

Взгляд Элены устремился к люльке, где мать Кенделен охраняла покой спящих малышей, а потом девушка поглядела на меня и приподняла брови домиком.

— Прости меня, — просто сказала она. — Я всегда тебя обижала.

— Кхм, что же изменилось? — я прочистила горло.

— Раньше я считала папу центром вселенной и очень хотела, чтобы он мной гордился. Хотела отчитать тебя, как это сделал бы он. Но потом, после того визита в аббатство, когда я накричала на тебя, папа очень строго со мной поговорил. Сказал очень мудрые слова: если я решила вести себя, как наделённая властью, то и он будет спрашивать с меня со всей строгостью. И честно, мне не понравилось, — Элена прикусила губу. — А потом я встретила Томаса, и он вообще переменил мой мир, мои взгляды. Мы вместе посмотрели мир во время паломнической поездки, и я поняла, насколько дурно себя вела. Я надеюсь, ты простишь меня, Аннет.

Мать Кенделен ласково улыбнулась внучке.

— Я не держу зла, — проговорила я. — Что было, то прошло. И кто этот загадочный Томас, ты расскажешь?

— Он не загадочный, он мой жених, военный! Сейчас служит на границе. У нас скоро свадьба, — глаза Элены загорелись огоньками.

— Ого! — удивилась я. Неожиданно было услышать, что Рейгард отдаёт свой цветочек замуж, Элена ведь вся такая папина дочка.

— Я покажу тебе его портрет, если хочешь! — воскликнула Элена.

— Конечно! Давай.

Девушка достала из поясной сумочки маленький квадратик, на котором было изображение статного молодого офицера. Красивый юноша, интересный. Умный взгляд.

— Хорош. Поздравляю, Элена, — улыбнулась я, возвращая портрет.

Девушка бережно убрала квадратик в сумочку, а затем бросила вопросительный взгляд на колыбель:

— А можно посмотреть? Одним глазком?

— Да, конечно, — проговорила я.

Мы вместе приблизились к детской кроватке и вместе с матерью Кенделен склонились над малышами. Райнхард и Геральд сладко спали.

— Какие крошечные, — прошептала Элена. — И милые.

Полюбовавшись детками, девушка ещё раз меня поздравила и расцеловала в щёки на прощание.

А вечером в аббатство прибыла леди Валенсию, по приказу короля, конечно. Целительница разместилась в одной из комнат в моих покоях, мать Кенделен тоже осталась ночевать со мной и детьми. Женщины помогали во всём с детьми, и я чувствовала себя почти как в санатории, если бы не кормления каждые два часа. В перерывах я забывалась сном. В таком режиме прошли сутки.

Я всё ждала новостей от Рейгарда и волновалась. И ближе к вечеру следующего дня новости появились.

Я лежала на постели с детьми. Мальчики, оба, только что поели и заснули, а я с умиротворённой улыбкой любовалась ими. Ну, чудо же, чудо! Маленькие пальчики, чудесные носики. Мои крошечные малыши.

Дверь в комнату тихо открылась. Вошёл король.

Фигура его была осунувшейся, хромал сильнее обычного. Под глазами тёмные круги, а волосы взъерошены. Я сразу поняла, что всё это время он не спал и даже не отдыхал.

А ещё на мундире были следы магического огня и пятна крови — Рейгард сражался.

Я подтянула на себя простынь и под покровом ткани осторожно принялась убирать грудь под платье. Внизу живота прокатился холод от неловкости.

— Рейгард? Ты так неожиданно, — прошептала я.

— Извини. Ужасно хотел увидеть вас, — прошептал он и, подойдя к кровати, склонился поцеловать детей.

Затем повернулся ко мне, и наши лица застыли друг напротив друга.

И я снова тонула в золоте драконьего взгляда. На меня глядел зверь. Большой, сильный. Измученный. Жар исходил от него волнами. Где он был? Искал, сражался, воевал? Всю свою жизнь боролся за мир, за людей. А теперь ему нужна ласка, нежные руки, которые пригладят шерсть и подарят покой. Пальцы дрогнули. Ещё мгновение — и я сама закину руки ему на шею.

— Я поймал Эдуарда, ласточка, — прохрипел монстр.