Рейс 712

Глава 35

Самолёт появился так внезапно, будто вырвался из воздуха. На взлётной полосе, залитой лунным светом, вдруг проступил его силуэт – перекошенный, покорёженный, с пробоинами на корпусе и вырванными кусками обшивки. Металл был покрыт соляными разводами, будто машина только что вынырнула из глубин океана.

Оглушительная тишина воцарилась в аэропорту и на его территории. Такого не ожидал никто. Машина заскрипела и замерла, люди отпрянули назад и замерли. Лишь скрежет тормозов прокатился по асфальту эхом далёкой катастрофы.

Большая часть пассажиров того злосчастного рейса оказались на месте – они стояли рядом, не осознавая присутствия друг друга, сбились в кучку, ошарашенные и бледные. Неподвижные, словно статуи, застывшие во времени.

Диспетчерская группа первой бросилась к полосе. Среди них выделялась Дэна – строгая, собранная, но с бледным лицом. Она больше всех знала этот рейс, и теперь она намерена была закончить дело вместе с полицейским Хьюго, который тоже появился здесь, окружённый людьми в форме. Его взгляд был мрачным. Он заранее понимал, что в этом самолёте они найдут не просто следы катастрофы.

Чуть позади шёл Юрий Совков – старик, о котором мало кто знал, но который создал то, что перевернуло судьбы многих людей с ног на голову. Он держался в тени, но его глаза блестели холодным любопытством. Он знал слишком много – слишком много из того, что лучше бы оставалось тайной.

Нонна Дерлинг тоже пришла сюда. Её сразу направили к пассажирам, которые всё ещё стояли кучкой растерянные и удивлённые. Нонна мягким голосом пыталась их успокоить, но сама всё время косилась на изуродованный самолёт, задаваясь вопросом: есть ли кто-нибудь внутри?

Когда спецотряд в защитных костюмах поднялся по трапу, тишина сгустилась. Они двигались медленно, осторожно, словно входили не в кабину лайнера, а в пасть неизвестного зверя. Вслед за ними поднялись Хьюго Пено и Юрий Совков.

– Всё должно быть зафиксировано, – сухо сказал Хьюго, входя внутрь.

– Главное, ничего не трогайте без меня, – хрипло добавил Совков.

Внутри самолёт выглядел ещё страшнее: приборы искорёжены, часть обшивки внутри почернела, кабина была пропитана солью и влагой.

– Никого! – сообщил один из людей спецотряда. – Ни живых, ни мёртвых.

Снаружи же, среди пассажиров, уже шёл шёпот: «Где та девушка?.. Где мальчишка?..»

Сэм стоял за их спинами белый, как полотно, и молился. Томми с надеждой ожидал новостей. Но их пока не было…

– Сэр, – обратился к Хьюго Совков и указал куда-то в угол кабины, где по искорёженным подносом они нашли то, что искали. Чип. Маленький, чёрный, с виду безобидный, но от него всё равно веяло чем-то зловещим.

Совков наклонился и, не спеша, как будто прикасался к драгоценности, забрал его специальными щипцами.

– Сигнал не должен выйти наружу, – пробормотал он. – Я сам уничтожу.

Двумя быстрыми движениями он прижал чип к металлической пластине и раздавил – хрустнуло едва слышно. Хьюго представил лопнувшую скорлупу ореха – такой был звук. Затем Юрий поднял голову:

– Надо снять метеорадар с носа. Немедленно. Уничтожить вместе с этим мусором.

Инспектор Пено обернулся к остальным, его лицо было каменным.

– Слышали? За работу!

Когда они вышли, спецотряд занялся метеорадаром, а Хьюго предстояло самое сложное, ведь все эти люди, собравшиеся возле самолёта, ждали главного… Но Хьюго с прискорбием сообщил:

– Насти и Эндрю в самолёте нет. Ни следа…

По толпе словно ток прошёл. Кто-то вскрикнул, кто-то прикрыл рот ладонью. Томми рухнул на колени и разразился отчаянием.

– Нет… Нет! Это неправда! Она же жива… моя… моя любимая…

Тренер Бритт, опекун Эндрю, пошатнулся и вцепился в перила трапа, чтобы не упасть. Он так привык к этому мальчишке. Как так? Его взгляд был пустым, словно мир рухнул прямо у него на глазах.

В этот момент самолёт вздрогнул. Обшивка пошла трещинами, металл заскрежетал. Хьюго приказал всем отойти назад. Через мгновение лайнер рассыпался прямо на полосе – сотни, тысячи острых осколков разлетелись по округе. Солдаты и техники тут же начали собирать каждый кусочек. Их жёстко складывали в контейнеры.

– Всё уничтожить, – повторял Совков.

Пассажиры стояли оцепенев, а над полосой витал ужасный вопрос: если самолёт исчез, чип уничтожен… куда делись Настя и Эндрю?

– Инспектор! – сквозь толпу пробирался молодой работник аэропорта. – Ответьте на звонок. Он странный, но…

Хьюго, не дослушав, взял телефон и услышал:

«Говорит Береговая охрана Исландии. Сообщаем: нами были обнаружены и подняты на борт два выживших с борта рейса, пропавшего под Атлантикой. Первая – молодая женщина, ориентировочно двадцати лет. Второй – подросток мужского пола. Их состояние стабильное, угрозы жизни нет. На данный момент они находятся в Исландии, на территории авиабазы Кевлавик, под охраной и медицинским наблюдением. Подтвердите личность и направьте уполномоченных представителей для их официальной передачи».

Хьюго вернул телефон парнишке и боялся спугнуть хрупкое чудо. Несколько секунд он молчал. Потом уголки его губ дрогнули, и впервые за весь этот кошмар он позволил себе рассмеяться.

– Они живы. Девушка и подросток. Наши герои, Настя и Эндрю. Их спасли. Они в Исландии, в безопасности.

Толпа взорвалась. Люди обнимали друг друга, хлопали, плакали и смеялись одновременно, словно мир вернулся на место. Томми, весь в слезах, прижимал руки к лицу и повторял одно и то же:

– Она жива… моя Настя жива!

Тренер Бритт прижался к стене и закрыл глаза, впервые за долгое время позволяя себе вздохнуть с облегчением. Даже Дэна, строгая и собранная, позволила себе вытереть слезу украдкой. Лорен сжала руки кореянки и улыбнулась Кларе.

В воздухе витало ощущение нового начала. Пассажиры остались невредимы.

Теперь всё будет хорошо.

***

26 августа – ровно год со дня перемещения во времени и месяц со дня уничтожения рейса 712

– Провалялась целый месяц в больнице и пропустила столько важных событий! – возмущалась Эшли, пока Лорен везла её коляску по парку. – Обалдеть! В новостях всё приукрасили, но даже так представить жутко. А ты была там…

– И уже успела забыть, Эшли. К чему помнить? Самолёт уничтожен вместе с тем «нечто», что отравляло нам жизнь. Прекратились покалывания в подушечках пальцев. Мы стали обычными людьми. Просто живём теперь в 2023 году. А виновные наказаны.

– Совкову дали срок?

– Суда не было, – пожала плечами Лорен, хотя Эшли не могла этого видеть затылком. – Ещё идёт разбирательство, но я стараюсь не интересоваться этим. Хватило мне в жизни переживаний.

Заметив красивый дуб и скамейку, Лорен подвезла коляску и села. Эшли теперь видела её цветущую и румяную. Лорен будто преобразилась с тех пор.

– А ведь я… – Эшли посмотрела в сторону. Грустно было думать об этом, но пора было признать, что её дар – лишнее. – Видения исчезли, Лори. Я тоже стала обычной.

– И знаешь, я рада за тебя. Тот чип влиял на разум людей, он давил нас, душил… И это ранение…

– Анну посадят?

– Нет. Это был несчастный случай. Ты ведь сказала, что просто попала под нож случайно. Заплатит штраф, год общественных работ, но без тюрьмы.

– Слава Богу. Я так за неё переживала. Хотя иногда винила и злилась, но потом винила себя. Зачем я вообще пошла тогда туда?

– Это не имеет теперь значения. Главное, ты жива.

Эшли улыбнулась искренности, с которой Лорен произнесла эти слова.

– Ты мне как сестра, которой у меня никогда не было.

– Считай, что так.

– Он сделал тебе предложение?

– Да, хотя я всё ещё не могу простить ему ту сцену в банке, – Лорен имела в виду поцелуй с Дэной, о котором уже рассказывала Эшли. – Он говорит, в голове был туман. И я ему верю, потому что у самой было то же самое. Когда Клара сказала, что уезжает, я пальцем не пошевелила. Зато в аэропорту открылось второе дыхание.

– Что ты чувствовала, когда самолёт развалился?

– Не знаю. Облегчение.

Эшли протянула руку, и Лорен её сжала.

– Как хорошо, что ты в нашем времени.

Лорен сглотнула и улыбнулась.

– Это время дало мне больше, чем 2005. Там я была одинокой и никому ненужной. А теперь я выхожу замуж и… у меня появилась сестричка.

Лорен поднялась со скамейки, опираясь рукой на край и наклонилась к Эшли. Они обнялись так крепко, словно эти объятия могли скрепить их узы навечно.

***

На кухне царил настоящий хаос. Сара то и дело заглядывала в духовку, приподнимала крышки кастрюль и, кажется, пыталась одновременно мешать три разных блюда.

– Клиф, где салфетки? – крикнула она в гостиную. – И не эти бумажные, а нормальные, праздничные!

Клиф, уже переодетый в чистую рубашку, хромая зашёл на кухню и чмокнул жену плечо.

– Я их ещё утром положил в буфет. Ты же всё перекладываешь.

– Потому что ты кладёшь всё не туда, куда надо, – заметила Сара с улыбкой и снова повернулась к плите. – Ах, только бы не пригорело!

На секунду она застыла, вспоминая, как раньше в таком состоянии она чувствовала «иголочки» в пальцах. Воспоминания часто накатывали, но быстро исчезали, потому что она знала – семья рядом, её девочки нашли своё счастье. А что ещё нужно матери? Лишь бы её дети были счастливы. Да и ей самой не на что жаловаться. Клиф любит её, каки прежде. Да, время его поистрепало, но она не найдёт лучшего мужчину, поэтому будет любить седого и хромого, зато нежного и заботливого.

На столе уже красовалась половина закусок, но вторая половина ждала своей очереди. Салатник с оливками уехал на край и едва не грохнулся на пол.

– Мам, не переживай, – сказала Сами, поправляя серьги. – Мы будем заняты знакомством, на еду никто не посмотрит.

– На еду всегда смотрят, – отрезала Сара. – Тем более, этот богатый жених Ами. Надо, чтобы всё было идеально.

В этот момент Клиф выронил стопку тарелок, и Сара вскрикнула:

– Господи, вы меня в могилу сведёте до прихода гостей!

А из коридора уже доносился весёлый смех Ами и Джун Со, которые застали семью в самом эпицентре приготовления пира.

– Лучше сразу помогайте! – махнула им Сара. – Кто-нибудь режьте зелень, а ту я сейчас забуду, где у меня руки, а где голова!

Так Джун Со познакомился со своей будущей тёщей. Что и объединяло Ами и Джун Со – их мамы были практически одного с ними возраста.

Сложнее всех было Сами, но и с этим они справились. Никто не осудил её, когда в доме появилась Лили, её новая возлюбленная. Даже Ами говорила с Лили так, словно та давно стала частью семьи.

Счастье – это то, что Сара чувствовала именно сейчас. В её доме царил шум, смех и аромат свежеприготовленных блюд. На кухне теснились кастрюли, тарелки, в прихожей звучали голоса. Она смотрела на своих детей, на их любимых, на будущего зятя, и сердце переполнялось теплом. Семья росла, мир наконец становился на место, и в этой суете, в этой радостной неразберихе Сара понимала: отныне всё будет правильно.

Жизнь продолжается!

***

Ранним утром на углу Бродвей в «семейном» райончике Астория яркий свет солнца отражался в витрине новенького цветочного магазина. У входа стоял фургон, нагруженный коробками, мешками с землёй и десятками разноцветных горшков.

Ми Чи, стоя рядом с матерью, хлопала ладошками и показывала, куда поставить ящики с рассадой, а Хьюн Ки и будущая невестка Ами наперегонки таскали горшки в магазин.

– Ах! Какое прекрасное утро! – воскликнула Хва Ёнг.

– Пока ещё здесь неразбериха такая, – пожаловалась Ми Чи. – Когда приведём всё в подобающий вид, здесь будет рай! Ами! Осторожно, этот горшок тяжелее, чем кажется!

От взвизга Ми Чи Ами почти споткнулась на ступеньке, но горшок удержала.

– Я сильная, не волнуйся.

– О да, я помню, как ты в поездке – одна! – вытащила машину из грязи.

Ами усмехнулась, затем обратилась к корейской чете:

– А как вы назовёте магазин? Надо что-то романтическое, думаю.

– «Рай Джун Со» или «Розовый Гот».

– «Гот»?

– Это «цветок» с корейского, – быстро сказала Ми Чи и рассмеялась.

– Нет, – прозвучал сухой голос Хва Ёнг, – не ломайте голову. Я всё уже придумала. – И она вытащила свёрток из одного ящика, затем развернула.

В помещении повисла тишина. Ами и Ми Чи посмотрели друг на друга с мертвенно-бледными лицами.

– Как вам? – с улыбкой спросила Хва Ёнг. Хьюн Ки приобнял жену за плечи.

– Э… – Ми Чи не знала, как реагировать. Это ведь просто цветочный магазин, без всякой символики. И тут это название… – «Bloom 7:12»? 712? А не пора бы забыть…

– Ми Чи, для них это важно, – сказала Ами. – Эти цифры изменили их жизни, так почему бы им навеки не закрепиться в памяти?

Ми Чи медленно кивнула. Раз им так хочется…

В воздухе витал запах свежей лаванды и роз. Зловещие цифры 7:12 мерцали на стекле витрины, отражённые неоном соседней вывески. Никто из прохожих не замечал этого совпадения, но у каждого из присутствующих внутри пробегала дрожь по коже.

Цветочный магазин наполнялся красотой и жизнью, а вместе с ней вошла тень прошлого, напоминая, что история ещё долго не забудется.

***

Кларисса вернулась из санатория посвежевшая и похудевшая. Почти две недели после всех событий она провела вдали от Нью-Йорка, и никаких покалываний в пальцах! Она была счастлива, что после уничтожения самолёта она жива и могла продолжать своё мирное существование.

Нервы пришлось полечить, ведь она пережила сильнейший стресс. Сначала испуг, что вместе с самолётом придёт конец и пассажирам. Затем осознание того, что Роя ей никогда не увидеть, а виновата в этом только она сама.

Получив багаж, она медленно двинулась к выходу. Её никто не встречал, потому что она не сообщила, когда вернётся. Но ступив на родные земли, Кларисса твёрдо решила, что сегодня же сообщит Саре о своём намерении снимать квартиру. Заработок в антикварном магазине Сами позволял ей жить собственной жизнью, никого не обременяя.

Отдых пошёл на пользу ей и её нервам. Кларисса сбросила с плеч тяжёлый камень, который давил долгие месяцы. В санатории она училась снова спать спокойно, дышать полной грудью, не вздрагивать от каждого взгляда. Теперь перед ней лежала чистая страница, которую она в скором будущем заполнит новыми встречами, новыми маленькими радостями – всё это манило и обещало, что прошлое останется в прошлом. В далёком прошлом – в 2005 году.

Кларисса подняла лицо к небу и улыбнулась: жизнь начиналась заново, и на этот раз она была готова прожить её по-настоящему.

Махнув таксисту, она встала у обочины. И тут услышала:

– Мама?

Она обернулась и глазам своим не поверила. Перед ней стоял парень в военной форме. Стройный и красивый. Рой. Её маленький Рой. Кларисса не спутает эти глаза ни с кем другим.

Она хотела улыбнуться ему, но вышло растерянное движение губ. Хотелось расплакаться, не скрываясь и не стесняясь.

Рой шагнул к ней и заключил в объятия.

– Рой, мальчик мой, – произнесла она.

– Прости меня, – прошептал он. – Прости. Клянусь, я готов на всё ради твоего прощения.

– Я простила тебя, глупенький.

Они вместе отправились в кафе, заказали обед и долго болтали. Кларисса слушала, а Рой рассказывал. Он говорил о себе: о школьных годах, о первой любви, о первом предательстве, об учёбе в военной академии. Она столько всего пропустила!

Когда они собирались разойтись, Кларисса взяла свой чемодан и сказала, что хочет вызвать такси.

– Ты у тёти Сары живёшь?

– Э… я там переночую, но хочу съехать. У них своя семья. Я только мешать буду.

– Переезжай к нам, мам, – Рой взял её за руку. – Нам давно нужна женщина. Честно!

– Что? – она рассмеялась. – С ума сошёл? Да твой папа меня с лестницы спустит!

– Нет, мам. Он тоже этого хочет. С той минуты, как ты вернулась из… «мёртвых», он только о тебе и говорит. Просто гордость и злость переполняли, вот он и ругался с тобой. Но спасибо Нонне Дерлинг – она поговорила с нами обоими и вернула нас на землю.

– Да, она хороший психолог.

– Ну так что, мам? – спросил Рой, когда она садилась в машину. – Ты примешь моё предложение?

– Поживем – увидим, Рой. Пусть твой отец сам мне это предложит, а я подумаю. Рада была этой встрече.

Такси мягко дернулось и покатилось на дорогу. За стеклом стремительно отодвигались витрины магазинов, а Рой одиноко стоял на тротуаре, глядя такси вслед.

Кларисса откинулась на спинку сиденья, ощущая приятную усталость и сладкое тепло победы. В груди поднималось чувство гордости – за себя, что сумела выдержать, не сломаться, встать на «обломанные» ноги и идти вперёд. Улыбка тронула её губы. Исполнилась её мечта – она увиделась и поговорила с сыном. Большего ей и не надо…

Кларисса снова верила в себя.

***

Лиса вышла из зала суда. Наконец-то она свободна. Гибель супруга признали несчастным случаем, а ее оправдали. Все подозрения были сняты, и теперь Лиса могла вернуться к обычной жизни.

Она вышла не одна. Её сопровождал адвокат. Они улыбались, обсуждая свой успех. Сколько всего Лиса пережила за последние месяцы. Она уже не верила, что когда-нибудь снова почувствует себя счастливой.

Однако улыбка её долго не прожила. Она растаяла, как только в коридоре появилсяон.

Чуть растерявшись, Лиса остановилась. Адвокат спросил, всё ли нормально, и она заверила его, что в порядке. Он ещё раз поздравил её и ушёл.

Лиса и Питер стояли на расстоянии друг против друга и не отводили взгляда.

Наконец он осмелился подойти ближе. Губы были сухими, поэтому он облизнул их.

– Я пришёл поздравить тебя.

– Спасибо.

Снова повисло молчание. Лиса не уходила, потому что знала, зачем он пришёл. Он уже писал ей сообщения, пытаясь объяснить свой глупый поступок. Пару недель валяясь на больничной койке, он осмыслил все свои промахи, но всё равно не понимал, почему это с ним произошло. И только лишь когда в новостях стали обсуждать поведение пассажиров рейса 712 до уничтожения и после, он всё понял. Пришло время исправлять ошибки.

– Всё прошло, Лиса, – прошептал он. – Я хочу вернуться к тебе… – он вдруг опустился на колени, невзирая на то, что мимо проходили важные люди, юристы и их клиенты, и прошептал: – Прости меня.

– Питер, встань, пожалуйста, – засуетилась Лиса и начала тянуть его вверх, чтобы он поднялся. – Не позорься.

– Только если простишь.

– Я… прощаю. Встань.

– Правда? – он не смог скрыть улыбку. Быстро встал и заключил свою любимую в объятия.

– Тихо, тихо, – засмеялась Лиса, мягко отпихивая его, – раздавишь нас.

Питер извинился, поцеловал руку, но вдруг резко посмотрел на неё. Щёки её порозовели. Или даже…

– Лиса… ты…

– Да. Чуть больше восьми недель. Бог снова подарил нам шанс стать родителями и…

Не дав Лисе договорить, он сгрёб её и начал кружить по всему коридору здания суда. Он радовался как ребёнок. Вот, что значит начать жить заново.

***

Клара остановилась посреди комнаты, держа в руке тряпку, с которой ещё капала вода. Экран ноутбука ярко светился в полумраке, и голос диктора звучал почти гулко: «…суд признал Бриджид Равилия и первого пилота Александра Гущина виновными… задержаны и их сообщники… среди них ранее судимый…»

У Клары похолодели пальцы. На экране мелькнула фотография – лицо её постаревшего бывшего мужа, от чьей тени она так долго пряталась. Сердце сжалось, но уже через секунду его отпустило. Этого человека снова арестовали. Кларе показалось, что огромный камень сорвался с её груди и упал куда-то в бездну. Впервые за долгое время ей стало легко дышать.

Она перевела взгляд на Абигейл. Девочка сидела на полу, обняв колени, и задумчиво рисовала в блокноте. Ей было всего восемь, весь мир у неё на ладони, впереди жизнь. Клара вдруг поняла простую истину: теперь они с дочкой принадлежат друг другу и только друг другу. Этого больше никто не сможет отнять.

У них появился дом. Все разъехались, а Лорен, поскольку выходила замуж за Альберта, решила доверить свою собственность Кларе – совершенно бесплатно. И вот, она затеяла ремонт.

За окном загудела машина. Вскоре на крыльце раздались голоса. В дом вошёл Сэм Бритт вместе с Эндрю – руки обоих были заняты досками и коробками с инструментами.

– Мы привезли подкрепление, – улыбнулся Сэм, ставя коробку на пол. – Похоже, у вас тут работы непочатый край.

Эндрю уже что-то весело рассказывал Абигейл, и она смеялась так звонко, что у Клары защемило сердце от счастья. Сэм между тем подошёл ближе, отряхнул ладони и посмотрел на неё так, что слова застряли в горле.

– Разрешишь помочь? – тихо спросил он, в голосе звучала забота.

Клара почувствовала, как щёки заливает жар, и улыбнулась так, как улыбаются только тогда, когда в душе загорается искра.

***

Примерка свадебного платья – это всегда так волнительно. А когда невесты две, вокруг становится вдвое больше смеха, восторга и счастливых слёз. Каждое зеркало отражает не просто белый шёлк и кружево, а две судьбы, которые вот-вот переплетутся. Они кружатся, показывают друг другу детали, поправляют фату и не знают, кто из них сияет ярче.

Мира смотрела на себя, на Анну и искренне улыбалась.

Все неприятности остались позади. Анна на свободе. Она проходила курс психологической терапии у Нонны Дерлинг, но все вокруг считали, что она вполне способна контролировать себя. Стефан сделал ей предложение сразу после суда.

Макс тоже прошёл короткое лечение. Мира была рада, что его поступок зависел от влияния самолёта. Он вернул деньги и попросил прощения. И пока он находился в лечебнице, она связалась с его родителями и на заработанные деньги купила им билеты, рассказав о том, что их сын сейчас слаб. Они приехали. Макс плакал, как ребёнок.

– Эта девушка заслуживает быть моей женой, не находите? – сказал им Макс, когда пришёл в себя и узнал, кто сделал ему такой подарок.

Его родители обняли Миру. И понеслось. Новое жильё. Обустройство, регистрация родителей Макса по зелёной карте. Как хорошо, что Хьюго Пено за этот год стал им всем другом. Один звонок, и он всё уладил.

Дата свадьбы была назначена на восьмое сентября. Приглашены были многие из пассажиров.

Анна и Стефан, Мира и Макс вступят в брак в один день.

***

На трибунах стоял гул, Вода ещё дрожала в дорожке, когда Эндрю коснулся бортика первым. Судья поднял руку, и табло подтвердило победу.

Сэм Бритт, сияя гордостью, хлопнул парня по мокрому плечу:

– Отличная работа, чемпион!

Эндрю выдохнул, думая о том, что после холодного океана, ему всё нипочём. Он пожал своему тренеру руку, затем увидел Клару и Абигейл у кромки бассейна. Девочка держала букет цветов в руках. Он махнул им рукой, и сердце подпрыгнуло от счастья.

– Ты такой классный, Эндрю! – воскликнула Абигейл.

– Спасибо, крошка, – Эндрю подмигнул девчушке.

Чуть позже, когда шум улёгся и люди начали расходиться, Эндрю вышел в сухой одежде и сразу направился к своим друзьям. Уэйн покорно держал Линду за руку. Они официально встречались уже две недели. Они обнялись и обменялись приветствиями. Уэйн настаивал на праздновании победы.

Эндрю перевёл взгляд на Карлу. Щёки её горели не меньше, чем у победителя.

– Я так горжусь тобой, Эндрю, – она сделала к нему шаг, обвила шею руками и произнесла, глядя ему в глаза: – Я люблю тебя, мой герой.

Поцелуй встретили громкими хлопками и улюлюканьем.

Но крики и всплески растворились для Эндрю в этом коротком, но самом важном признании.

***

Ава стояла перед большим зеркалом в комнате отдыха экипажа. С лёгкой улыбкой поправляла ленту на шее и тщательно приглаживала выбившуюся из причёски прядь. Сегодня был её первый полёт после того, как она переступила время. Сердце билось в волнении, но было наполнено радостью.

Дверь приоткрылась, и на пороге появился Стив Пикерс. Их взгляды встретились – и в памяти тут же вспыхнула та ночь, когда она, под воздействием чипа, ударила его по голове огнетушителем и думала, что убила.

– Мистер Пикерс, – тихо сказала она, опуская взгляд.

Стив замер на секунду, потом сделал шаг внутрь.

– Давненько меня так не называли, Ава. Теперь я просто Стив. Для тебя. Поздравляю с возвращением на работу.

Она неловко провела рукой по волосам, собираясь с силами.

– Стив… я должна извиниться. Тогда я не понимала, что творю. И я… думала, что убила тебя. Поверь, мне было нелегко свыкнуться с мыслью, что я убийца. А недавно увидела тебя, шагающего по коридору и…

– Ну, надо признать, удар у тебя поставлен. Я потом неделю всем объяснял, что стюардессы – женщины опасные.

Ава не выдержала и улыбнулась сквозь смущение.

– Я не была собой. Ты же сам слышал и знаешь… Я всё время думала об этом. Ты серьёзно мог погибнуть из-за меня.

Стив Пикерс покачал головой.

– Но я же не погиб. И, знаешь, если честно… Я всегда уважал тебя за то, что ты боролась, даже не понимая с чем. Ты сильнее, чем думаешь.

Она на секунду прикрыла глаза, где-то далеко объявляли посадку на очередной рейс.

– Спасибо. Но вины это всё равно не снимает.

– Тогда у меня есть идея, – сказал он с тёплой улыбкой. – Загладь её ужином со мной. Я угощаю.

Ава приподняла бровь, взгляд заискрился.

– Ужином? Ты уверен, что это подходящий способ загладить вину?

– Абсолютно. Иначе я буду считать, что ты всё ещё винишь себя за случившееся.

Она сделала шаг к чемодану, застегнула молнию и, что наклонив голову, ответила:

– Когда прилечу, дам ответ.

– Это обещание? – пытался уловить её настроение Стив.

Ава улыбнулась своей лёгкой, чуть дерзкой улыбкой, затем пошла к двери.

– Это вызов, Стив. До скорой встречи!

И, оставив его в легком замешательстве, Ава вышла в коридор, уверенной походкой направляясь к рейсу.

Новый полёт – новые перемены. Это то, чем жила Ава. Она не откажется облаков, даже если придётся сотню раз пройти врата времени.

***

Стадион взорвался аплодисментами, когда первые аккорды новой песни композитора Томми и вокалистки Насти прорезали воздух. Свет прожекторов скользил по лицам зрителей, отражался в радостных глазах. Царила атмосфера настоящего праздника. Дебби Сизон сидела достаточно близко к сцене. Её за руку держал Янис, с которым у них бурно развивались отношения. Их обоих переполняла тихая гордость за ребят.

Дебби знала, какой путь они прошли – от той роковой истории с рейсом 712 до сегодняшнего триумфа. Её собственная жизнь тоже изменилась, благодаря книге о таинственном перелёте, которую она написала буквально за месяц. Она принесла Дебби славу, имя, уважение коллег. Но сейчас она чувствовала себя не знаменитой журналисткой, а просто человеком, счастливым видеть чужую победу.

Дебби уже знала: завтра в её колонке появится статья о восходящих звёздах Насте и Томми – ярких, смелых и свободных.

После выступления они встретились за кулисами. Дебби обняла Настю и Томми по очереди. Они сияли, словно сами прожекторы пытались угнаться за их улыбками. Они радовались, делились впечатлениями.

Но случилось непредвиденное. За сценой замер ведущий вечера, схватившись за грудь. Кто-то подхватил его за руку. Закричали организаторы, зашуршали рации, суета накрыла залу.

– Что происходит?! – Настя в испуге посмотрела на Томми.

Никто ей не ответил. Секунды тянулись мучительно. Музыка стихла, публика замерла в ожидании. Паника вот-вот готова была вспыхнуть и среди зрителей.

Янис вышел вперёд.

– Дайте микрофон, – твёрдо сказал он, и в его голосе звучала уверенность. – Надо спасать шоу, пока вы спасаете человека.

Организаторы переглянулись, но кто-то всё-таки протянул ему микрофон.

Янис вышел на сцену спокойный, собранный, с тем блеском в глазах, который не горел с тех пор, как самолёт перенёс его в будущее. Его голос звучал уверенно и тепло:

– Друзья, с нашим ведущим всё в порядке, ему сейчас помогают врачи. А пока позвольте мне продолжить этот вечер. С вами Янис Поровски!

Толпа взорвалась аплодисментами, многие поднялись со своих мест и громко приветствовали легенду. Янис вёл программу легко, словно никогда не покидал сцену. Его шутки разряжали напряжение, слова ложились в зал, как родные.

Организаторы переговаривались между собой.

– Это тот самый Поровски, который исчез в 2005 году?

– Ничего себе он сохранился!

– Может, гены?

– Мне нравится его профессионализм. Посмотрите, он их покорил!

Дебби, наблюдая за всем этим из-за кулис, чувствовала, как сердце переполняет гордость. Кажется, её Янис возвращается к самому себе, к любимому делу, которое делало его живым.

Настя и Томми покидали стадион, всё ещё оглушённые ревом толпы, и пересекали тёмный залитый огнями Нью-Йорк. В машине царила уютная тишина. Томми приобнял Настю, а она прильнула к нему.

– Я счастлив, – тихо сказал он. – Столько всего хорошего произошло. И знаешь что? Мне позвонил Джеймс.

– Твой брат?

– Угу. Он попросил за всё прощения. Мне кажется, он и сам теперь пытается жить по-другому.

Настя посмотрела на него с лёгкой улыбкой, в её глазах теплилась надежда.

– Это важно. Значит, даже самые сложные пути можно повернуть.

После недолгой паузы Томми кивнул и поцеловал её руку.

– А Антона всё-таки осудили. За покушение… – Настя помолчала, как будто взвешивала свои слова. – По российским законам это серьёзно. Дадут лет десять, а может, и больше.

– Не думай об этом. Антон сам виноват. Им не управлял самолёт, это было его глупое решение. – Томми посмотрел в окно, кудрявая чёлка закрывала его лоб. – Главное, что всё позади. Пусть каждый теперь получит своё, а у нас впереди только жизнь.

– И слава, – усмехнулась Настя.

– Да, слава и любовь.

Они подъехали к ресторану. За окнами тянулся живой, дышащий Нью-Йорк. Свет фонарей отражался в лужах, такси проносились мимо, небоскрёбы мерцали огнями, будто город тоже подслушивал их разговор.

Настя повернулась к Томми и загадочно улыбнулась:

– Всё, что ни делается, к лучшему.

И Нью-Йорк, огромный и шумный, «поддакивал» этой уверенности, открывая перед ними новые дороги.

***

– Тихо, подожди, не открывай. Сначала я вытащу Смоки из его корзинки.

Лорен начала возиться с переноской, а Альберт сунул ключ в новенький замок. Смоки осторожно переступил порог и пошёл по паркету, нюхая углы и заглядывая в каждую щель. Лорен рассмеялась.

– Ну вот, хозяин прибыл. Теперь можно и нам.

Они внесли коробки и, оставив их в прихожей, прошли внутрь. Просторная комната встретила их пустыми стенами и запахом свежей краски. Лорен уже начинала представлять, где будут стоять шкафы и полки, какой диван выбрать, и какой оттенок штор добавить к их будущему дому.

– Здесь точно нужен большой книжный шкаф, – задумчиво сказал Альберт, указывая на стену у окна.

– А здесь – мягкий уголок, чтобы устраивать посиделки с Кларой, Настей и Эшли, – добавила Лорен. – Представляешь, как уютно будет после свадьбы?

Они переглянулись и улыбнулись.

– Кстати, – Лорен обвила шею Альберта руками и они задвигались в медленном танце под немую музыку, – я предложила Дэне стать моей подружкой. Она поддерживала нас всё время. Я хотела бы её отблагодарить. И… нам надо бы найти ей жениха!

– Отличная мысль, Лори. Дэна тоже должна стать счастливой, и я искренне этого хочу.

– Поэтому думай, кто мог бы стать ей подходящей парой, – шепнула она, лукаво подмигнув.

Смоки запрыгнул на подоконник и мяукнул. Затем уютно устроился там, как будто чувствовал: это место принадлежит ему.

***

На стол Хьюго Пено легла пухлая папка с аккуратно пронумерованными листами.

– Здесь всё, – сказала Нонна Дерлинг с улыбкой. – Я провела сравнительный анализ: до контакта с чипом и после. У большинства пассажиров наблюдались тревожные всплески, дезориентация, эмоциональные срывы. Но сейчас показатели стабилизировались.

Хьюго взял папку и посмотрел на психолога. Она выглядела значительно лучше. Сразу видно, хороший сон идёт ей на пользу.

– То есть можно считать, что они пришли в норму?

– Да, – кивнула Нонна. – Скажем так, пассажиры теперь – обычные люди. Эффект чипа исчерпан и никак не проявляется.

– Ты также была в тюрьме, полагаю? – интонация мало напоминала вопрос.

– Да, я должна была побеседовать скаждымпассажиром. Не только с теми, кто на свободе. И они тоже в полном порядке. Правда, после уничтожения чипа у Равилия случился нервный срыв. Александр пытался покончить с собой. Но сейчас они покорно дожидаются своего приговора.

– Лучиано и Мария отделались сравнительно легко, – заметил Хьюго. – Соучастие, без прямого вмешательства. Вот и сроки небольшие. Однако за ними немало махинаций в прошлом. И мы думаем, как бы лучше поступить.

– Это дело полиции – не моё, – бодро сказала Нонна. – Для меня важнее всего, что Гущин и Равилия за решёткой. Незаконное использование экспериментального чипа, вмешательство в управление самолётом – это угроза жизни десятков людей. Мне совершенно их не жалко.

– А вот мне теперь кажется, что жизнь стала скучной.

Нонна улыбнулась.

– У вас ещё будут интересные дела. А вот я уезжаю.

– Правда? – искренне удивился Пено. Пухлые губы на тёмном лице медленно поползли вниз. – Но почему? У вас сейчас такой шанс стать востребованным психологом.

– Я не хочу славы. С меня хватит. Уезжаю к старшей сестре в Эшвилл, в горы, где тихо, много природы и мест для уединения. Напишу книгу. Может быть, выйду замуж… Кто знает?

Хьюго поднялся и протянул ей свою мощную чёрную руку:

– Желаю удачи, Нонна. И спасибо за всё.

– И вам спасибо.

Спустя несколько часов Хьюго стоял у окна кабинета, глядя, как за стеклом мягко ложится вечер. В руках у него осталась лишь тонкая папка – последняя по делу рейса 712. Всё было закончено. Чип уничтожен, виновные осуждены, пассажиры вернулись к обычной жизни.

Он выдохнул со смесью облегчения и странной пустоты. За долгие месяцы дело стало для него не просто работой. В каждом допросе, в каждой выходке самолёта он чувствовал дыхание тайны. И теперь, когда всё завершилось, ему вдруг стало не хватать того напряжения. Даже сам покорёженный самолёт, исчезнувший в пыль, остался в памяти почти как старый друг.

Телефон на столе ожил резким звонком.

Хьюго нехотя поднял трубку.

– Инспектор Пено? – голос дежурного был взволнован. – У нас новое дело. И, боюсь, оно не из обычных…

Хьюго прикрыл глаза, усмехнулся уголком губ и пробормотал:

– Ну что ж, покой нам только снится.

Надев плащ, он вышел в коридор, чтобы встретиться лицом к лицу с новой загадкой.

Конец