Рейс 712

Глава 7

«И где его искать?»

Макс почти бегом спустился по лестнице, думая о Стефане. Его девчонка закатила истерику с раннего утра, доказывая, что Стефан ушёл посреди ночи и до сих пор не вернулся. Потом она требовала, чтобы Макс пошёл к «тому» полицейскому и попросил его проверить местонахождение Стефана по браслету. В этом был смысл. Макс не знал города, но также он не знал, из какого участка «тот» полицейский. К счастью, всем пассажирам объяснили, что в аэропорту всегда будет находиться человек, к которому они могут обращаться по любому вопросу.

В холле Макс напоролся на мужчину, который наорал на него с итальянским акцентом, протягивая корявые английские слова.

– Куда прё-ё-ёшь!

– Сорри, – быстро сказал Макс и убежал.

И только Макс оказался на улице, как заприметил знакомую фигуру. Стефан выглядел уставшим, невыспавшимся, но вполне ещё стоял на ногах.

– Где тебя носило? – спросил Макс, потирая пальцы, чтобы избавиться от покалывания. – Аня тебя в порошок сотрёт!

– Давай сядем, – Стефан отвёл друга к лавке, что стояла под ветвями лиственницы в тени. – Со мной произошла невероятная история, но ты должен поверить.

– После перемещения во времени я поверю во что угодно, друг. Так что, – Макс положил свою тяжелую руку на плечи Стефана, – говори, что с тобой приключилось.

– Это было… как вспышка, понимаешь? Что-то включилось в мозгу, и я просто знал, куда мне идти и зачем. Я сел в такси, назвал улицу и пришёл точно туда, куда вело меня чутьё. Я нашёл Питера.

– Кто такой Питер?

– Ну, парень, что летел с нами. Мы с ним вино распивали в самолёте. Ну тот, у кого жена должна была родить. Представляешь, она не родила. Потеряла ребёнка. Питер разбит, он много выпил, а когда я его нашёл, ему было плохо. Мы всю ночь проговорили. Слушай, друг, всё это совсем не весело. Наши жизни распадаются на атомы в этом времени. Мы никому не нужны… только, может, на нас захотят посмотреть как на диковинных зверьков.

– А где сейчас Питер?

– Я довёз его до дома его родителей. Сегодня собираюсь свой дом найти. Только подумай, все наши родные выросли или постарели. Наши друзья сейчас старше нас на семнадцать лет. Питер сказал, что его жене больше сорока и… это страшно, чёрт!

Макс задумался. В России у него были отец и мать, две сестры. И вдруг холодок ужаса пробежался по позвоночнику вверх. Что с ними? Раз с ними до сих пор не связались, значит ли это, что с ними что-то случилось? Сглотнув, Макс сделал глубокий вдох.

– Ты прав, страх есть. Только что мы можем сделать, Стефан? Что? Либо жить в этом мире, в этом времени, либо… кончать с жизнью.

И только Макс это произнёс, как вдруг его пальцы будто током разорвало. Вскрикнув, он посмотрел на пульсирующие подушечки.

– Мать вашу! Что это?

– Колит в пальцах?

– Колит? Меня словно током ударило! – Макс злился.

– У меня вчера тоже было такое покалывание. Уверен, это неспроста.

Встав, Макс пнул урну. Дворник, стоявший в стороне, покосился на него, но Макс чихать на него хотел.

– Видит Бог, я пытаюсь мыслить здраво, но происходящее только всё больше пугает. Представляешь, что будет с Мирой и Анькой?

– С Мирой ничего не будет. У неё нет родных, а друзья – то есть мы – рядом. Ей всё равно, в каком времени жить. А у Анны есть семья, и мы также не знаем, где они. Да, её сейчас забавляет вся эта ситуация. Я боюсь того момента, когда к ней придёт осознание.

Они говорили почти час, но так ни к чему и не пришли. Страх остался. Успокоиться не удалось. Пример Питера только усугублял положение, и Стефан со страхом в сердце ехал в дом, где должны были жить его родители.

Мира и Анна поехали с ними.

Анна впервые увидело дом, в котором жил Стефан до отъезда в Москву. Небольшой коттедж с открытой газонной площадкой перед фасадом. Когда молодые люди вышли из такси, садовые дождеватели привели в действие. Аня подпрыгивала на своих каблучках, чтобы на её ножки не попали холодные капли воды. Мира шла спокойно, держась за руку Макса. К ним навстречу из-за угла выскочил пудель с бантиком на макушке и принялся громко лаять. Стефан оторопел, ведь его родители никогда не держали собак. Он осмелился предположить, что они съехали из этого дома, но внезапно выплывшая старушка оспорила этот факт. Женщина постарела, но Стефан чётко знал черты лица своей матери. У неё были голубые глаза, нарисованные бровки домиком, розовые губы с острыми углами и шикарные обесцвеченные волосы, перевязанные белой лентой.

– Что вам тут нужно? – крикнула она, подбирая взбесившуюся собачонку. – Опять свидетели Иеговы?

– Нет, мы… я… – Стефан не знал, как представиться. Его удивляло, что она не узнала родного сына. – Это я – Стефан. Твой сын.

– Сын? У меня нет сына. Никогда не было.

– Но…

– Уходи, самозванец! – взяв скрученную газету со стола, старушка принялась махать ею, прогоняя непрошенных гостей.

Макс встал перед Стефанов, приняв пару ударов на себя.

– Разве ваше имя не миссис Кинкейд?

– Кинкейд? – старушка призадумалась. – Не знаю. Кто вы?

Макс обернулся и посмотрел на Стефана. Тот пятился, а взгляд постепенно становился всё более растерянным.

***

На колебания ушло полсекунды. Закусив губу, Дебби двинулась к парню, мирно дремавшему на сиденье в зале ожидания.

Это был Томми. Он так и не вернулся в дом брата накануне вечером, но и Анастасию найти не удалось. Так и уснул, где присел.

– Томми Дарби – начинающий и очень талантливый музыкант, – произнесла Дебби, присаживаясь рядом. Какая удача! Значит, она была права, и пассажиры таинственного рейса не покинули аэропорта. Девушка широко улыбнулась и протянула ещё сонному парню руку. – Привет! Я – Дебби. Хочу поболтать, не против?

– Кто вы?

– Сказала же, что Дебби. Эй, мы летели в одном самолёте!

– Правда?

– Да. Я точно видела тебя. Потому что узнала… Хм, не каждый день летишь с крутыми музыкантами.

– Я не был известным. Как вы…

– Ты, – добродушно поправила его хитрая журналистка. Был бы у неё хвост, вильнула бы.

– Хорошо. Где ты успела меня заметить?

Девушка была готова ко всему, поэтому достала из сумочки вырезку из малоизвестного журнала 2004 года выпуска, где рассказывается о начинаниях Томми Дарби. Парень был впечатлён, а главное – заинтригован. Ещё никто и никогда не узнавал его, как музыканта.

– И ты слышала мою музыку?

– Хотела бы, но ты ведь не выпустил ни одного сингла.

– Да. В основном, я играл вживую.

– А теперь что намерен делать? Переход из 2005 в 2022 год – это серьёзно.

– А ты?

Дебби запнулась. Надо было учесть, что обычная беседа, не подразумевающая разговор журналиста и жертвы журналиста, заведёт её в тупик. По её же словам, она также пересекла время и теперь жизнь её усложнилась. Или нет? А что если пофантазировать? Так даже интереснее.

– Пока не решила. Хочу найти семью, э…

– Я нашёл семью, но удовлетворения не испытываю. Брат стал ещё старше, чем был. Странно на него такого смотреть. И дети его, мои племянники, совсем чужие… я не чувствую родства. Это странно, да?

Слушая Томми, Дебби на секунду прониклась к нему сочувствием, но быстро вспомнила, что в кармане включён диктофон.

– Скажи, какие ты чувства испытываешь в этом времени? Мне кажется, разница настолько велика, что привыкнуть будет сложно.

– Разве ты не в том же положении? – смекнул Томми. – Вроде попал в тот же Нью-Йорк, с теми же улицами и зданиями, но видится совершенно иной мир.

– Ещё столько предстоит узнать…

– Что ты имеешь в виду?

– За эти дни я изучила местные газеты и журналы. Почитай, очень впечатляет. Кстати, музыкальная индустрия продвинулась вперёд. У меня есть друг, у него своя студия… э… – Дебби понимала, что сглупила, но поздно было отступать. Почему-то захотелось помочь Томми освоиться в этом непростом времени. Пришлось сочинять. – Я об этом узнала пару часов назад. Хочу съездить и посмотреть. Поедешь со мной?

Томми неожиданно просиял.

– А можно?

– Конечно! Как с тобой связаться?

Томми дал свой номер телефона. Дебби пообещала позвонить. Сначала надо бы подготовить друга к тому, что и она недавно воскресла из мертвых.

Дружба с Томми будет ей на руку. Для грандиозной статьи требуется много информации, а Томми приведёт её к остальным пассажирам, причём добровольно. Она это знала и внутри себя улыбалась.

***

Дом сиял чистотой. Лорен была благодарна Нонне Дерлинг за то, что Анастасия и Клара приехали к ней погостить. Они помогли убраться, и мысли её в этот момент не беспокоили. Клара приготовила ужин, а поев, уехала обратно в больницу. Ей сказали, что торчать в палате Абигейл целыми днями не разрешено, существуют определённые часы посещения, а после она должна ехать домой. Когда Анастасия предложила погостить у Лорен, Клара была вне себя от счастья.

– Бедная женщина, – сокрушалась Настя за чашкой чая, думая о Кларе. – Дочь спасли от болезни, но Клара понятия не имеет, где её муж, мать и сестры. Она везла дочь на обследование, а муж из-за работы остался в России. Так и у меня, – она вздохнула. – Денег не хватило вдвоём поехать. Антон остался, а я… исчезла.

Лорен крутила в руках кружку, смотрела на тёмную жидкость и думала: что кроме работы она потеряла? Насте и Кларе сейчас намного хуже, а её проблемы можно решить, так она думала.

– Я видела его. – Настя коснулась колечка на своём пальчике и задумчиво смотрела на него. – Мы разговаривали. Он стал… другим. Не тот Антон, который сутки назад провожал меня в…

– Что ты намерена делать?

– Мой отец умер. Я должна вернуться и отсудить своё наследство. Понятия не имею, как сложится моя жизнь, Лорен. Разве у тебя нет чувства, что находишься в невесомости, когда хочешь крепко встать на ноги, но гравитация не позволяет?

– Именно так я себя и ощущаю. – Смоки прыгнул Лорен на колени, и она ласково пригладила его дымчатую шерстку. – Он пришёл в первый день, когда я сюда приехала. Этот котик мой единственный друг. Нет у меня семьи. Мать-алкоголичка жила в Мичигане, но мне не интересно, что с ней. Коллег у меня больше нет, как и работы. И этот дом могут отобрать в любую минуту.

– Тебе нужно поговорить с Хьюго Пено. Он должен помочь узаконить права на этот дом. Мало ли что случилось в 2005 году. Ты ведь вернулась.

– Странно, что дом стоял заброшенный. По идее, бывший хозяин должен был обеспокоиться тем, что я не до конца выплатила рассрочку. Я ожидала увидеть здесь других жильцов, а дом все семнадцать лет простоял пустой. – Лорен извлекла пачку бумаг из-под диванной подушки, которую наспех запихала во время уборки. – Счета кто-то оплачивал.

– Как это? – удивилась Настя. – За домом не смотрели, но счета оплачены?

– Именно. Когда я включила холодильник и поняла, что электричество работает, сразу бросилась к почтовому ящику. Счетов там нашла целую стопку, но сравнивая показания, поняла, что их вовремя оплачивали. Долгов нет.

– Мистика!

– А может нам всё это снится? Или мы, как Алиса, попали в зазеркалье какое-нибудь?

Настя усмехнулась, а потом поёжилась как от холода.

– Впервые в жизни я ненавижу реальность.

***

В камине весело потрескивали дрова. На улице было прохладно из-за дождей. Погода испортилась окончательно, но в доме царил уют.

Дэна подсела к Альберту, и они молча смотрели на танцующие языки пламени.

– Хочешь вина? – спросила она.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Я просто вижу, как ты напряжён. Завтра тебе предстоит ехать в банк. Волнуешься?

– Нет.

– Ты прав. С твоим умом и навыками нет смысла волноваться.

– Думаешь, у меня есть шанс?

– Уверена, – улыбнулась она, обнимая собственные колени. – Я слишком хорошо тебя знаю.

Дэна мечтала, чтобы Альберт обнял её как раньше, но он проявлял ледяное безразличие. Пожелав ей сухо спокойной ночи, он ушёл в свою спальню и лёг спать. Альберта не заботили чувства нынешней Дэны. Она стала ему совсем чужой. Это всё равно, что встретить одноклассницу спустя семнадцать лет, с которой крутил интрижку. Было и прошло. Теперь они разные и дороги у них разные. Дэна этого не понимала.

Ночью Альберту снилась Лорен. Он видел её в кресле самолёта. Она спала, но сон был беспокойный. Девушка металась и кричала. Альберт пытался успокоить её, но ничего не получалось. Тогда он ударил её по щеке и проснулся. На левой руке пульсировали пальцы, словно пощечина была настоящей.

Взглянув на часы, он был поражён. Время было ровно столько же, сколько было во время посадки самолёта. А внутри жглось дикое желание встать и идти. Только куда?

Утром, после тяжелого сна, Альберт принял душ, надел новый костюм и надушился новым одеколоном. Дэна уехала на работу, оставив записку, что будет к семи дома.

Наспех позавтракав, он вызвал такси и назвал водителю адрес банка. Таксист оказался очень разговорчивым.

– Только что новости слушал. Чего только в мире не творится! Самолёт исчез в 2005 и появился в этом году. Да ещё в Нью-Йорке! Вы вот верите в перемещение во времени?

– А почему, собственно, это не может быть правдой? Я верю в вероятность. А данный случай вполне вероятен, – деловито ответил Альберт.

– Говорят, пассажиры рейса даже не постарели. Но это противоречит всем законам.

– Почему? Человек сел в самолёт в 2005, а через четыре часа приземлился. Для него времени прошло мало, считанные часы. А для людей в том времени, в которое попал человек, пролетело семнадцать лет. В этом есть логика, мне кажется.

– Четыре часа и семнадцать лет, – водитель скривил губы, соглашаясь. – Да, пожалуй, в этом есть логика.

– И никакие законы природы не нарушены.

– Я бы хотел оказаться на их месте.

– А я нет.

– Почему?

Альберт чуть подался вперёд, чтобы водитель лучше понял его мысль.

– Потому что чудо заканчивается на самом перемещении. Дальше начинается самый настоящий ад. Человек воскресает из мертвых. Он теряет имущество, работу, счета в банке. Теряет родных или приобретает постаревших, повзрослевших родственников, взрослых детей. Что в этом хорошего?

Водитель, обомлев, молчал.

– Вот именно. Ничего.

***

– Садись сюда, мама. А вы, тётя Кларисса можете присесть возле окна. Дождь не прекращается. За весь август мы видели только пару тёплых дней! О, пап, садись с нами! Я пирог испекла. Сливовый. Мама его очень любит.

Семья Слоун уселись за стол. Сами как заботливая хозяйка ухаживала за всеми, хлопотала над пирогом и заварила наивкуснейший чай. С ними не было только одного человека – Ами.

Сара и Кларисса приехали сутки назад, но Ами до сих пор не появилась. Сами объяснила матери, что Ами живёт так, как ей заблагорассудится. Она часто ночевала у подруг или у своих мужчин. Иногда появлялась дома, но долго не задерживалась. Клиф видел её чаще, поскольку Сами всегда занята в антикварном магазине, но он не расспрашивал дочь ни о чём. «Мне давно не пятнадцать, папуль», – грубо отвечала она, если он осмеливался поинтересоваться её делами. К такой Ами они привыкли. Но вот Сару не устраивало то, что она слышала. Ами, как и Сами, для неё всё ещё четырнадцатилетний подросток. Она никак не хотела воспринимать их как взрослых женщин. Получается сейчас они практически ровесницы.

Саре по-прежнему тридцать пять, а Клариссе тридцать три. Ами и Сами исполнилась в 2022 году по тридцать одному году. В голове Сары не укладывались эти цифры.

– Тётя Кларисса, вы обидите меня, если не попробуете пирог, – добродушно сказала Сами, кивая на не тронутый кусочек. – Я пекла его с большой душой.

– Не называй меня «тётя». В четырнадцать лет это звучало нормально, а сейчас я чувствую себя старой тёткой. И я, конечно же, попробую твой пирог, – Кларисса улыбнулась, взяла вилочку и принялась поедать лакомство, при этом расхваливая способности Сами.

Сара разглядывала современный двухкамерный холодильник чёрного цвета и магнитики с семейными фотографиями на нём. Их было не много, но важные моменты были запечатлены на тех, что она видела. Две фотографии Сара хорошо помнила. На одной были её дочки в возрасте десяти лет, счастливые они лежали на песке в полосатых купальниках и смотрели в объектив. Ещё одна фотография с её собственным изображением напоминала о том дне, когда Клиф сделал сюрприз на шестую годовщину их свадьбы. Собрав всех друзей знакомых он устроил весёлый праздник. Ей тогда наспех пришлось прихорашиваться, но это того стоило.

Остальные фотографии её повзрослевших дочек она никогда не видела, но смогла наблюдать их рост. С каждым новым снимком Сами хорошела, но Ами превращалась в нечто совершенно иное. Что же стало с её девочкой?

– Ами работает? – спросила Сара.

– Нет. Её обеспечивают любовники.

– То есть не один любовник, а несколько?

– Она не проститутка, но мужчин часто меняет. Она ищет обеспеченных, по большей части женатых, но я не особенно знаю подробности её жизни.

– А она знает о том, что мать вернулась? – спросила Кларисса.

– Знает. Мы ждали папу и маму из аэропорта вместе, но в один момент она просто сорвалась с места и уехала.

Сара сидела как громом поражённая. Ами, её девочка, которая любила читать и пела в хоре, спит с состоятельными женатыми мужчинами? Как Клиф это позволил??? Хотелось накричать на него, обвинить в плохом воспитании, но желание это оставила при себе. Клиф выглядел уставшим. Он не говорил о здоровье, и она боялась, что там не всё в порядке. В пятьдесят шесть лет у мужчины обязательно есть проблемы со здоровьем.

– А почему ты всё ещё не замужем?

– Я встречалась с парнем четыре года, но мы так и не пришли к тому, что хотим сойтись, тётя… э… Кларисса. Однажды мы просто пришли к выводу, что не нужны друг другу.

Сара покосилась на Клифа. Интересно, за семнадцать лет он пробовал завести новые отношения? Спросить напрямую она побаивалась. Как бы там ни сложилось, но для неё это будет предательством. Она решила пока не травмировать свою душу. Этой ночью он так тепло прижимал её к себе, словно ждал её возвращения все семнадцать лет.

После обеда Сами на своей машине повезла маму и Клариссу в магазин. Ей не терпелось показать им, как с тех пор изменился магазин. Теперь это не просто заставленные всем чем можно витрины и обычные деревянные стеллажи. Сара была впечатлена. Здесь было всё от колец до больших каменных изваяний. Товары были рассортированы, некоторые содержали описание.

Клариссу поразила система против воровства и шикарный ремонт. Женщины словно не в свой магазин попали. И если раньше они самостоятельно продавали свой товар, то теперь у Сами целый штат сотрудников. «Продавцы-консультанты» – так назвала их Сами. Она с удовольствием показывала и рассказывала. И с каждым её словом Сара понимала, что свой бизнес она потеряла. Дочь прекрасно справлялась без неё.

После такой экскурсии Сара пала духом, а Кларисса и вовсе заперлась в комнате, чтобы выплакаться. Ей было ещё хуже, чем Саре. Магазин больше ей не принадлежал, не было дома, и сын исчез бесследно. Саре хотелось помочь подруге, но пока не знала, с чего начать, и могла только лишь посочувствовать.

Самой Саре не на что было жаловаться. Пока.

Главное потрясение ждало её впереди.

***

Мысли Томми метались. Раз за разом он возвращался мысленно к разговору с его новой знакомой Дебби, но тут же переключался на Анастасию. Почему ему так хотелось найти её? На этот вопрос у него не было ответа.

Анджела накормила Томми вкусным и сытным ужином. Джеймса в это время не было. Он развозил заказы. У них с Анджелой был свой собственный бизнес. Она пекла торты, печенье и делала разные сладости. Джеймс продавал. У них была довольно большая клиентура.

– Почему не откроете кондитерскую? – спросил Томми во время ужина.

– Почему? Сейчас всё так дорого, и чтобы открыть своё дело, требуется много вложений. У нас нет таких денег. – Она повернулась к мальчикам, застывшим в проёме кухни. – Ну чего вы там встали? Дядя Томми не укусит вас. Садитесь кушать.

– Пусть он уйдёт, – сказал Феликс.

– Да! – поддержал Род брата. – Дядя Томми умер, мы с призраками не желаем кушать.

Анджела потеряла дар речи.

Томми поднялся и подошёл к мальчикам, присел перед ними на корточки и по-доброму сказал:

– Если бы я был призраком, то не смог бы вас касаться, – и с этими словами он взъерошил мальчишеские шевелюры. – А теперь за стол! Я всё равно ухожу.

Мальчишки бросились к столу, а Анджела обратилась к Томми:

– Куда ты?

– Надо найти одного человека.

– Может, дождёшься Джеймса?

– Нет. Я не могу ждать.

Выходя из дома, Томми не мог понять, откуда взялись эти слова. Почему он не мог ждать? Что же может произойти?

Ответ нашёлся внезапно. Сознание само подсказало.

Она уедет обратно в Москву.

Уедет в Москву, потому что Анастасия не местная. Но что же он скажет ей при встрече?

Поймав такси, Томми назвал адрес отеля, что находился возле аэропорта и куда разместили большую часть пассажиров. Однако в дороге ему позвонила Дебби и пригласила посмотреть студию её друга. Томми не посмел отказать. Он слишком любил музыку и хотел вернуться к своему делу.

И кто знает, но возможно в этом времени он добьётся успеха. И тогда он поможет брату открыть кондитерскую.

***

Кого исполнилось пятьдесят. В последний раз Лучиано видел его в возрасте Иисуса. В то время Кого не был жирным свиньёй со свисающими до плеч щеками. Лучиано скривился от отвращения, увидев старого коллегу. И задался вопросом: как это за семнадцать лет его до сих пор не повязали?

– Старина Лучиано! – воскликнул узкоглазый Кого, при этом пережевывая курицу. Они застали его за трапезой. Он ел, но гостей не приглашал. – Ты ли это? Ощущение, что я попал в прошлое.

– Да нет. Это я попал в будущее. Что с тем делом?

– С каким делом? – откусывая смачно от курицы кусок, спросил Кого.

В этот момент Мария решила влезть в разговор.

– Мистер Касси спрашивает о деле 2005 года, когда мы должны были приехать. Он ещё не привык к тому, что мы в 2022 году. Понимаете, для нас прошло всего несколько часов.

– Как бы мне хотелось, чтобы и моя жизнь такой была! – засмеялся Кого. – Раз! И ты в будущем. Как работает эта машина времени?

Он смотрел на Марию, поэтому ей пришлось отвечать.

– Мы сами не знаем.

– Так. Будущее, настоящее! Я приехал, чтобы потребовать свою долю, – выпалил Лучиано.

Мария испуганно уставилась на него. Кого выплюнул косточку и нахмурил брови. Сейчас что-то будет.