Рождённая во тьме

Глава 4

— Ну, как я выгляжу?

Илона со смехом покружилась передо мной. Длинное шёлковое платье колоколом обвивало ноги, тонкая талия затянута в расшитый замшевый корсаж, плечи укутаны в мантилью из лисьего меха. Непокорные рыжие локоны ради праздника подруга собрала в изящную причёску, напоминающую корону. Глаза искрятся счастьем и весельем. Я невольно улыбнулась.

— Кантар не сможет устоять.

— Да ну тебя, Нисс, — рассмеялась девушка, но щёки её при этом порозовели. — Я просто хочу повеселиться на празднике, и мне нет дела до всяких там парней.

— До всяких может и нет, а вот до вполне конкретных…

Илона погрозила мне пальцем, но тут же отвлеклась и снова продолжила кружится, радостно напевая какую-то мелодию.

— А ты что наденешь? Только не говори мне что ты как всегда пойдёшь в этих своих вечных штанах?

Я промолчала.

— Нисса, — девушка упёрла руки в бока и грозно посмотрела на меня, — ты что же, вообще идти не собираешься? Ты с ума сошла? Это же настоящий праздник — впервые за Боги знают какое время. И ты собираешься просидеть в своей комнате? Ну уж нет, так не пойдёт.

— Не волнуйся, — я пожала плечами, — я обязательно приду посмотреть. Но наряжаться не собираюсь. Во-первых мне в любом случае нечего надеть…

Илона открыла было рот, чтобы возразить, но я быстро продолжила, не давая вставить ей ни слова.

— А во-вторых сегодня все взгляды должны быть прикованы к тебе.

Девушка радостно улыбнулась.

— Я так счастлива, — призналась тихонько она, — мне просто не верится. Знаешь, Нисса, когда я приехала в Скьялл, я надеялась скопить хороший капитал, ведь здесь неплохо платят вообще-то, но при этом я была уверена, что здесь будет просто ужасно. Это было что-то вроде обмена для меня — печальное времяпрепровождение в обмен на деньги на будущую счастливую жизнь. Вначале так оно и было, но потом я встретила тебя, и тюрьма стала не такой уж мрачной. А теперь я встретила ещё и Канта и это что-то совсем невозможное. Я так рада. Ох, Нисса, я хочу, чтобы все были так же счастливы, как и я.

Я смотрела на девушку и улыбалась. Подруга просто лучилась счастьем, её глаза сияли, как маленькие солнышки. Невольно мне самой захотелось смеяться и танцевать.

— Я рада за тебя, правда, рада. — я снова улыбнулась, — и я обязательно приду, чтобы посмотреть на твой триумф. А теперь тебе нужно отдохнуть перед праздником, а то будешь вместо танцев клевать носом.

Когда подруга умчалась, я плюхнулась на кровать и потянулась всем телом. Время до праздника пролетело быстро — казалось ещё совсем недавно было начало зимы, и вот уже солнцестояние. Самый короткий день в году. Немного странно отмечать день, в который царствует ночь, тьма и холод. Хотя… Разве для праздника так уж важен повод? Но тем не менее меня не покидало какое-то странное ощущение неправильности происходящего, словно что-то свербило где-то в боку, нашёптывая: «..это всё не просто так. Всё это добром не кончится…» Полная мрачных предчувствий я подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Волосы уже совсем отросли после предыдущей стрижки и падали почти до поясницы. Я стянула их полоской чёрной кожи в высокий хвост и оглядела свой наряд — привычные штаны, чуть менее потёртые, чем я обычно носила, привычная же жилетка, и — вот она, уступка всеобщему праздничному настроению, — довольно аккуратная белая рубашка. Наряжаться я не собиралась, как, впрочем, и участвовать в этой суматохе. Будет вполне достаточно, если я незримо для большинства буду присутствовать где-нибудь за колонной, как это бывало обычно. Выйдя из комнаты я отправилась бесцельно бродить по коридорам, чтобы занять себя в ожидании вечера. Сама не знаю как я оказалась напротив такой болезненно знакомой двери. Сердце невольно сжалось, когда я толкнула ручку и вошла внутрь. Лисана подняла глаза и увидела меня. Похоже, она даже узнала меня, что бывало довольно редко, потому что тонкие бескровные губы дрогнули в слабой улыбке.

— Леанисса… — тихонько прошептала она.

Я подошла к ней и молча села рядом. Слова не шли на язык, да и какая от них была бы польза. Мать опустила руку мне на голову и тихонько погладила по волосам.

— Он идёт. Он скоро будет здесь.

— Кто идёт, мама? О чём ты говоришь?

Лисана в упор посмотрела на меня. В её глазах горело лихорадочное пламя. Скулы резко выступали на исхудавшем лице, грозясь прорезать полупрозрачную кожу. Волосы, которые я ещё помнила мягкими золотыми локонами, превратились в грязные космы, в беспорядке свисающие по обе стороны от измождённого лица.

— Мама?

— Я была такой глупой, — она покачала головой, а потом снова вперила в меня свой взгляд. — Ты должна быть умнее, девочка. Понимаешь?

— Нет, я…

— Он сам дал мне оружие против себя, но я не сумела им воспользоваться. Но ты должна сделать это. Не сейчас, но когда придёт время. Он дал мне ключ, а ты найдёшь замок.

Я молча смотрела на мать. Безумие жадно глодало её тело, её разум, её душу. Что от тебя осталось, Лисана? Ты лишь тень той, прежней женщины, которая была моей матерью. Почему это произошло с тобой? Я узнаю, мама, клянусь, я узнаю. И я отомщу.

— Возьми это, — прошелестела Лисана.

Она протянула мне что-то вроде кулона. Странно, я никогда не видела его раньше. Я разжала кулак — пальцы впились в ладонь так сильно, что оставили лунки, быстро заполняющиеся кровью, и взяла кулон. В небольшом кристалле мутно-белого цвета что-то виднелось. Я попыталась рассмотреть получше, но кристалл был словно заполнен туманом, и рассмотреть что бы то ни было не представлялось возможным.

— Что это?

Но Лисана уже отвернулась и перестала обращать на меня внимание. Возможно, она уже забыла о моём присутствии. Лишь когда я уже выходила из комнаты, она вновь посмотрела на меня. Ни единого слова не произнесли её губы, но глаза сказали мне просто и явственно — «Прощай!». Это был последний раз, когда я видела свою мать.

Уже сидя в библиотеке, среди небрежно раскиданных манускриптов, я вновь взглянула на кулон. Кристалл на ощупь был холодным, вообще-то даже слишком холодным. Из какого бы материала он не был бы сделан, он всё равно должен был быть гораздо теплее. У меня было такое ощущение, что на ладони лежит кусочек льда, матово-белого от многократного подтаивания и замерзания. Я долго крутила кристалл на свету, пытаясь рассмотреть смутный силуэт внутри, но тщетно. Свет не проникал сквозь грани камня, и не делал его внутреннюю часть светлее. Пожав плечами, я надела кулон на шею и спрятала его под рубашкой. На секунду он обжёг мою кожу холодом, но я тут же привыкла и уже через пару минут совершенно его не замечала. Поковырявшись в груде книг, я вытащила потрясающе интересный том по алхимии и погрузилась в него. Вот бы попробовать все те удивительные опыты, что здесь описаны, но увы… Вряд ли Ставински согласится заказать для меня алхимическое оборудование и редкие реактивы. Я улыбнулась при этой мысли.

Наконец стемнело, и на небо высыпали первые звёзды. Выглянув в окно, я наблюдала за царящей в замке суматохой. Туда-сюда бегали кухарки, все, кто не были заняты непосредственно в приготовлении праздника, уже принарядились и, разбившись на группки, направлялись в Большой зал. До дня праздника туда никого не пускали, но я ещё вчера вечером заглянула внутрь и осталась приятно удивлена увиденным. Налюбовавшись непривычно оживлённой Скьялл, я зашла в свою комнату и спрятала в специально надетые ради такого повода новые сапожки мои любимые клинки, подаренные Арманом. Да, на празднике конечно не место оружию, но меня не оставляло беспокойство, вот я и решила подстраховаться. Сапоги, кстати, мне тоже подарил Арман — вначале он думал, что я хожу босиком, потому что у меня нет обуви. Потом, когда он увидел однажды, как я карабкаюсь по отвесным скалам тюрьмы, то сразу понял, почему я предпочитаю не носить сапог. Но подарок не отнял, и сапожки (довольно симпатичные, кстати, из хорошей кожи) так и стояли в углу невостребованными. Но вот, наконец, пригодились.

Я спустилась по лестнице и зашла в залу. Освещённая несколькими сотнями свечей, она выглядела по-настоящему празднично. Две стены были полностью заставлены длинными столами с разнообразными яствами. Я тут же ухватила маленький пирожок и отошла в сторону, встав за одной из больших колонн, поддерживающих своды. Куснув пирожок, я зажмурилась от удовольствия. Да, наша кухня превзошла саму себя. Я оглядела зал. Люди всё прибывали, пока, наконец, все кроме пары человек, трудящихся на кухне, не зашли внутрь. На лицах у всех сияли радостные улыбки — как мало нужно тем, кто столько времени не видел никаких поводов для радости. Заключённых, разумеется, не пригласили, но они бы в любом случае не пришли. Не думаю, что они захотели бы веселиться здесь.

— Рад, что ты всё-таки пришла.

Я обернулась. Прислонившись к соседней колонне, на меня взирал Арман. Он тоже не удосужился сменить свой обычный наряд на праздничный. На поясе, как всегда, висели ножны с мечом, да и в голенище сапога я намётанным взглядом углядела охотничий нож с широким лезвием. Так вооружаться ради дня солнцестояния? Да, в вопросе паранойи он явно меня переплюнул.

— Не ради праздника, — неохотно ответила я, — ради Илоны.

— А…

На лице мужчины ничего не отразилось, но мне вдруг показалось, что в зале заметно похолодало.

— Что-то нет так? — осторожно поинтересовалась я, но Арман снова вернулся к своему обычному непроницаемому виду.

— Раз уж ты здесь, нужно веселиться, не так ли?

И прежде, чем я успела возмутиться, он ловко ухватил меня за талию, и, сделав знак людям с инструментами, потащил танцевать.

— Я же не умею, — негодующе прошипела я.

— Не волнуйся, это легче, чем наши обычные тренировки.

Танец действительно оказался несложным. Сделав несколько кругов по залу, я вошла во вкус и двигалась уже автоматически, не задумываясь о том, куда какой ногой ступить. После танца с Арманом меня пригласили ещё несколько человек, и время пролетело на удивление быстро. Краем глаза я всё время присматривала за Илоной — она почти всё время танцевала только с Кантаром и выглядела прелестно. Счастье читалось у обоих на лицах, и я решила, что вполне могу больше не волноваться за подругу.

Наконец, когда танцы мне надоели, я вышла наружу, на небольшой огороженный каменный пятачок, за которым бушевало суровое северное море. Окружающий мир тонул в густой непроницаемой мгле. На небе не было видно ни единой звезды, и луна скрылась в плотных тучах, не оставив после себя ни единого отблеска. Ночь выдалась очень холодной даже для наших мест. Волны, разбиваясь о прибрежные скалы, оставляли после себя гроздья льдинок. Наверное, море тоже могло бы замерзнуть, но для этого оно было слишком бурным. Зима всегда была периодом штормов, и тихие дни выдавались очень редко. А тут ещё это солнцестояние — не самое безопасное время. Я долго стояла, вглядываясь в темноту. На секунду мне показалось, будто я увидела какую-то серебряную вспышку среди волн, но видение тут же исчезло. Я уже собралась было возвращаться обратно в зал; даже мне было холодно и неуютно на открытом воздухе, но тут дверь сзади отворилась и ко мне присоединился мой наставник.

Некоторое время мы стояли молча, слушая грохот волн. Наконец, Арман нарушил молчание.

— Приятно иногда повеселиться, верно?

— Вынуждена с тобой согласиться, — я хмыкнула, — я думала, что всё будет гораздо хуже, но праздник и правда получился на славу. Он здорово отвлёк всех от их обычной жизни. Всё так изменилось, пусть и на один день.

— Так и было задумано. Надо дать людям возможность повеселиться напоследок.

— Напоследок?

— Что-то вроде того.

Мужчина подошёл ко мне слишком близко, вторгаясь непрошеным гостем в моё личное пространство. Я попыталась отойти, но упёрлась спиной в перила балюстрады. Я подняла было глаза и хотела возмутиться, но невольно осеклась. Его светлые глаза горели диким пламенем, на лице не было ни следа обычной бесстрастности. Он склонился к моему лицу, словно вдыхая мой запах.

— Я ведь всё знаю, Нисса. Ночь… Это имя тебе подходит, хотя мне всё равно кажется, что это ещё не всё, не так ли? Можешь не отвечать, я не буду пытаться выведать свои секреты. Думаю, ты и сама знаешь далеко не всё. Ты ведь была в моей комнате, когда украла всякое барахло для своей подружки. И ты брала кое-что ещё, хоть и вернула потом на место. Какая глава тебя так заинтересовала, Нисса?

Я хотела было ответить, что это не его дело, но он прижал палец к моим губам, заставляя замолчать. Его присутствие подавляло все мои мысли, ощущение исходящей угрозы усилилось до немыслимым пределов. Я вздрогнула.

— Однажды ты всё поймёшь, но не мне тебе это рассказывать.

Где-то я это уже слышала. Ах да, тот сумасшедший, Фалькер. Я зажмурилась, припоминая.

«…ещё не время говорить об этом. Не сейчас….

….Я не мог бы рассказать тебе об этом, даже если бы и захотел…»

Я пристально взглянула на Армана. Его зрачки расширились, превратившись в глубокие чёрные колодцы. Он что-то держал в руке, какой-то предмет. Присмотревшись, я узнала ту самую статуэтку дракона, но с ней что-то происходило. Дерево словно пульсировало в руках Армана, становясь жарким и мягким, как плавящийся воск. Или как магма из земных недр. Воздух вокруг тоже начинал плыть и раскаляться, и я снова почувствовала тот странный пряный запах. Дрожь пробежала по позвоночнику и внезапно части головоломки начали складываться.

«Повеселиться напоследок…» Напоследок? И зачем приходить на праздник вооружённым? Только сейчас до меня дошло, что и все остальные члены отряда Армана пришли в одежде, больше подходящей для битвы, чем для праздника. Вероятно, у них было и оружие. Принарядилась только прислуга. И все охранники тоже были на празднике — безоружные, конечно же. Возможно, у ворот и осталась пара человек, но их явно можно не брать в расчёт. Конечно, Скьялл надёжно защищена, но, глядя на пульсирующую фигурку в руке Армана я вдруг усомнилась в надёжности нашей защиты. Вокруг почему-то начало светлеть. Вскоре я с лёгкостью могла рассмотреть каждую трещинку на каменной стене замка. Я огляделась вокруг, отыскивая источник света. И тут моё сердце замерло, пропустив удар. Все верхние этажи Скьялл пылали, охваченные тёмным пламенем. Как может гореть камень? Но он, несомненно, горел, превращаясь в серый пепел, быстро наполнивший воздух вокруг. Я перевела взгляд на Армана. Тот широко улыбался, словно радуясь чему-то.

— А вот и сигнал, — возбуждённо прошептал он. Мужчина разжал ладонь, и рвущийся на волю дракончик стремительно начал расти. Он был полупрозрачным, сотканным из теней и сумрака. Взмахнув огромными крыльями, существо взмыло вверх, явственно обозначая очертания купола, защищающего Скьялл. Тонкая оболочка сверкнула бледно-синим огнём и погасла. В то же мгновение со стороны ворот тюрьмы послышались чьи-то крики и лязг оружия.

— Что ты наделал? — меня всю трясло. Арман заботливо обхватил меня за плечи.

— Тебе нечего бояться. Ты ведь держала его в руках, верно? Не бойся, это была всего лишь тень, и она уже растаяла. По крайней мере эта тень.

— Моя мать… Там была моя мать, — сорвалась на крик я.

Мужчина пожал плечами.

— Слабые гибнут, сильные выживают. Это закон.

Я хотела было вытащить клинки, но руки не повиновались. Арман спокойно смотрел на меня.

— Уходи, Нисса. Сейчас тут будет твориться настоящий хаос. Тебе лучше уйти, а то наши гости могут и увлечься ненароком. Но перед этим…

Мужчина склонился ещё ближе ко мне, и прижался губами к моему рту. Это был даже не поцелуй, скорее, какая-то секундная вспышка безумия. Его губы были горячими и сухими, словно он горел в лихорадке. Отпихнув Армана в сторону, я бросилась обратно в зал, вытаскивая клинки из-за голенищ сапог.

Двери в зал распахнулись одновременно — со стороны балюстрады вбежала я, а со стороны коридора, размахивая оружием, ворвалось человек двадцать, или чуть меньше. Очень высокие, даже выше, чем Арман, все, как один, светловолосые. Они были в чём-то, напоминающем лёгкие доспехи из прочной кожи, а в руках держали огромные, в половину меня ростом, зазубренные топоры. Пряный запах усилился и мне показалось, что от ворвавшихся мужчин протянулись длинные чёрные щупальца, скользящие по залу. Все застыли. Я увидела бледное, испуганное лицо Илоны, дрожащих служанок, увидела, как Ставински попытался выйти вперёд и что-то сказать. Его речь прервал один из светловолосых. Он рявкнул что-то на гортанном языке и коротко рубанул рукой по воздуху. Стоящий справа от него мужчина шагнул вперёд и полоснул Ставински топором поперёк плеча. Глаза начальника стражи округлись, он сделал маленький шаг вперёд и кулём осел на пол. Раздался чей-то пронзительный визг. Я бросилась вперёд, надеясь, не знаю — спасти? Защитить? Но тут же ко мне метнулось одно из чёрных щупалец. Я закрыла глаза, приготовившись к неминуемой гибели, но он лишь нежно обвило меня, не давая двинуться с места. Я снова услышала тот же шёпот, что и в комнате Армана несколько недель назад, но на этот раз он был чуть громче и мне удалось разобрать отдельные слова.

— Постой… наша… защитим…

Я рванулась из пут, но тьма держала крепко и мне оставалось лишь смотреть. Я видела, как из двери вышел Арман, доставая меч из ножен. Видела, как все остальные члены его отряда, повинуясь его сигналу, тоже достали оружие и шагнули вперёд, присоединяясь к ворвавшимся мужчинам. Резня была страшной, но вместе с тем на удивление слаженной. Они действовали словно косцы или музыканты — в едином ритме, чётко и синхронно. Лишь когда Арман подошёл к Илоне ритм сбился.

— Нет! — Кантар кинулся к своему начальнику, умоляюще простирая руку.

— Хочешь сделать это сам? — не оборачиваясь, отрезал Арман.

Чернокудрого парня оттащили в сторону и меч моего бывшего наставника вонзился в сердце моей подруги. Я пыталась кричать, рваться, но тем самым лишь крепче затягивала опутавшую меня пелену. Гаснущие глаза Илоны остановились на мне, словно с упрёком.

— Прости меня, прости, прости, — твердила я мысленно.

Не знаю, сколько времени длился весь этот кошмар. Люди скользили мимо меня, нанося удар за ударом. Воздух становился всё жарче — видимо, огонь подбирался к нижним ярусам. Наконец, всё было кончено. Так и не обратив на меня никакого внимания, словно меня здесь и не было, один за другим мужчины покинули зал. Через некоторое время я почувствовала, что давление вокруг меня уменьшилось и я наконец могу двигаться. Колени подогнулись, и я упала на каменный пол, липкий от крови множества жертв. На нетвёрдых ногах, пошатываясь, я добралась до Илоны. Она лежала на спине, и синие глаза смотрели в потолок безо всякого выражения. Хотелось плакать, но словно что-то выгорело во мне, и ни единой слезинки не скатилось из глаз. Наконец, я поднялась с пола. Рёв пламени слышался совсем рядом, а значит нужно было уходить. Выйдя из зала, я быстро пошла к центральным воротам. Они были распахнуты нараспашку. Я опасливо приблизилась к тому месту, где должна была проходить незримая граница, удерживающая меня внутри, но там ничего не было. Я в последний раз оглянулась на Скьялл. Большую часть тюрьмы слизал язык жадного пламени — башни оплавились, превратившись в потоки жидкого камня, стены грудой булыжников обрушились на землю. На моих глазах задрожал и покрылся трещинами первый ярус, рассыпаясь в мелкое каменное крошево. Где-то там осталась моя мать. Сейчас она была уже мертва, как и все, кто был в замке. Тёмное пламя расцветило небо в багровые тона. Кровь, пролитая в замке, словно отразилась в небе. Я сделала ещё несколько шагов, отходя подальше от огня, но ноги меня практически не держали. Споткнувшись об какой-то из каменных осколков, я упала и потеряла сознание.