Роковая любовь

Глава 4

Звездочку Кармелита привязала на краю автостоянки, так чтоб травку пощипать было где. Но под надзором охранников — а то вдруг кто обидит. Или хуже того — украдет. То-то отец заругает — у цыганки лошадь увели!

Потом Кармелита пошла к ресторану, но не по центральной аллейке, а с тыла.

Да, так и есть. Рычи еще два парня из охраны стерегут ее у входа. Эх, ромалэ, хоть бы замаскировались, спрятались. Неужто не знаете, с кем дело имеете — с баронской дочкой!

Подобрав полы юбки, Кармелита незаметно юркнула в ресторан со служебного входа.

А в ресторане «Волга», внутри, Светкино торжество вроде бы началось, а вроде и не начиналось. Есть уже всем хотелось зверски. Но Светка не позволяла начать гулянье и разрушить красоту праздничного стола. Так что приходилось как-то перебиваться, пощипывать — понемногу с каждого блюда.

Особенно трогательно выглядел торт с незажженными восемнадцатью свечами.

Взяв из тарелочки очередную маслинку, Светлана с ожиданием и надеждой посмотрела в сторону входной двери.

Ее взгляд заметили:

— Сколько можно ждать? Свет! Не придет она уже!

— Ну, ребят, давайте еще пять минут подождем.

— Я тоже думаю, что она уже не придет, — послышалось с другого конца стола. — Свет, ну сколько?.. Все. Давай, открываем шампанское, зажигаем свечи…

— Но это же Кармелита! Мы с ней со школы, с восьми лет вместе. Она обещала.

— Света, она одна. А нас много. И мы сидим, гадаем: придет — не придет. Это ее проблема. Все — никаких возражений. Давайте поздравлять именинницу.

И в зале разнеслось раскатистое:

— По-здрав-ля-ем! Happy birthday to you…

Света махнула рукой, сдаваясь.

В одну секунду по-ресторанному пафосный стол стал обжитым и уютным. Рюмки, бокалы, тарелки, рты — все наполнилось разными вкусностями.

А уже в следующую секунду по залу разнесся родной знакомый голос:

— Для моей подруги Светланы…

Все повернулись к сцене, у микрофона, в неожиданно вспыхнувшем луче прожектора стояла Кармелита. Но не в джинсах и футболке, как обычно, а в настоящей цыганской одежде. Светкины гости опешили: вилки с ветчиной и рюмки с водкой застыли где-то на полпути от стола до рта.

— …у которой сегодня день рождения, звучит эта старинная цыганская песня.

Заиграла музыка. Кармелита запела:

Во время песенного проигрыша в ресторан вошли Максим и Антон. Оба, конечно же, посмотрели не на столы (где свободный?), а на сцену (кто это?!).

Антон пихнул Максима в бок, чуть не отбив ему печень:

— Макс! Гля, какая цыганочка. Класс! Супер!

Проигрыш закончился. Кармелита вновь запела.

Со свободными столиками было хуже, чем с музыкой. Антон пошел к администратору, барски-вальяжно назвал его то ли «командиром», то ли «командором», дал хорошие чаевые, чтоб тот разбронировал какой-нибудь столик (про себя при этом скаламбурил: «Вот чаевые от господина Чаева»).

А вот Максим ничего этого не видел. Он вообще ничего в зале не видел, кроме этой девушки. И ничего не слышал. Кроме ее песни.

Наконец-то оба уселись. Места были хорошие.

Песня закончилась. Максим зааплодировал так, что после трех хлопков ладони начали болеть, как обожженные.

Но больше девушка, к сожалению, не пела…

Выпивку и закуску принесли быстро. Не опрокинули и пяти рюмок, как Антон опять позвал администратора. Показал жестом, чтоб нагнулся, и шепотом спросил:

— Слышь, командир, а что это у вас за цыганочка.

Ты бы привел ее к нам, а?

— Она у нас не работает. Чья-то гостья.

— Да ладно тебе, гостья… А ты сделай так, чтобы она стала нашей гостьей.

Администратор заколебался. Антона он знал давно. Парень приходил сюда часто. Хороший человек, не жадный. Если с чем пришел, все оставит. Но Кармелита была с большой компанией. И парни там крепкие — можно по голове огрести. К тому же, девочка, наверно, из Цыганской слободы. А уж если сюда еще и зубчановские нагрянут…

Нет, ну его. Себе дороже станет.

— Как я подсажу ее к вам? Говорю же — она не из наших.

— Командор! Не надо делить девушек на ваших и наших. Они все — мои. Понял?! Что, цыганам деньги не нужны? — Антон достал из кармана симпатичную, толстенькую пачку купюр. — Я ж тебя не обижу. Сделай так, чтобы я ушел вместе с ней.

— Нет, извините, я за это не возьмусь.

Администратор ушел.

Антон развернулся к Максиму.

— Нет, Максим, нуты видишь, что девочка — супер?!

Максим уныло кивнул головой. Он с трудом сдерживался, чтоб не съездить по дружеской башке, маячившей напротив. Но что поделаешь, такой у него друг — тормоза отсутствуют; как перемкнет, не остановишь.

— Антон, не заводись, ладно?

— Макс, посмотришь, мы сегодня уйдем вместе с ней, — и привстал, еще колеблясь: встать — не встать, пойти — не пойти.

— Антон, сядь! Сядь, я тебе сказал!

Но Антон уже встал и решительно направился к чужому столику. Там его прихода никто не заметил. Антону это не понравилось, и он похлопал цыганочку по плечу:

— Surprise, my baby!

Светкин троюродный брат, самый крепкий и солидный из сидевших, привстал с мягкой угрозой на лице и в мышцах:

— Эй, братишка…

Антон его проигнорировал и продолжил свой эротичный полушепот:

— Классно поешь. Только мало. Пойдем к нам в компанию?

— У меня своя компания. А ты иди к своей, — Кармелита не хотела драки, но уже чувствовала, что ее не избежать.

— Наша тебе больше понравится.

Светкин брат встал и выразительным жестом сложил на груди свои пудовые кулаки.

— Она с нами. Ты не понял?

Антон ответил максимально, как ему казалось, интеллигентно:

— Понял. А ты сядь, не пыли! Знаешь, кто я? — и положил руку на плечо Кармелите.

Кармелита сбросила руку и вскочила.

Антон зашелся от восторга:

— Ух, какая темпераментная. Мне как раз такие и нравятся, — и попытался приобнять ее за талию.

Терпение Светкиного брата лопнуло. Он схватил Антона за голову, по старой доброй традиции макнул в салат и отшвырнул в сторону. Падая, Антон завалил столики сразу нескольких компаний. Драка, пропустив этап локальной, практически сразу превратилась во всеобщую.

Антон, порезавшийся о разбитую посуду, выглядел жалко. Макс бросился ему на выручку.

Рыч с помощниками, ожидавший Кармелиту снаружи, заглянул на шум в ресторан. И с удивлением обнаружил свою подопечную внутри, в самом центре драки. Он тут же жестами показал охранникам, чтобы они прикрыли Кармелиту собой и увели ее.

Но тут и Антон, увидев, что Кармелиту уводят, ожил. И весьма решительно бросился к ней. Охранники пошли на Антона. И снова на его защиту героически встал Макс. Рыч набросился на Макса.

В пылу драки никто не заметил, что с Кармелиты упала шаль, а Антон уронил барсетку.

Вдруг кто-то заорал: «Менты едут!» Клиенты, а вслед за ними официанты, бросились врассыпную.

Драка прекратилась сама собой.

Пошел к выходу и Рыч, успевший обменяться с Максом парой крепких ударов. А Макс пошел к Антону, полусидевшему-полулежавшему в одном из углов.

— Мы с тобой еще встретимся, щенок! — прорычал Рыч вдогонку.

— Встретимся, обязательно встретимся, — ответил Максим.

Уходя, Рыч по-хозяйски оглядел помещение: ничего ль не забыли?

Точно! Забыли — вон шаль Кармелиты! Баро еще хвастался — французская. И барсетка рядом. Наверно, кто-то из наших уронил, когда утаскивал Кармелиту…

Антону досталось изрядно. Максим взял его на закорки и потащил к выходу.

…А насчет милиции — это кто-то пошутил. Или просто хотел прекратить побоище. Кстати, с клиентов крепкие официанты успели взять все — и за стол, и за бой посуды.

В общем, отлично посидели!

Миро сразу нашел табор. Цыгане решили далеко не отъезжать от места аварии. Расположились тут же, на полянке, недалеко от перекрестка.

Починка «газели» потребовала намного больше времени, чем казалось вначале. То есть, возможно, все исправили бы и побыстрее, если б не бесконечные шутки Степана на тему «Одни ломают и убегают, а другие стоят и чинят».

Миро зашел в отцов трейлер. Бейбута не было. Что делать, как жить дальше? Раньше была Люцита, была Кармелита. Больно было обидеть и ту, и другую. А вот появилась прекрасная всадница и в один миг вышибла из мыслей обеих. Так может, хорошо, что она появилась? Говорят же люди, что сердце свое слушать надо. А тут сердце так громко кричит, что попробуй его не услышать.

Задумавшись, Миро закрыл глаза. И не услышал, как вошла Люцита.

— Миро… Миро…

Цыган открыл глаза. Люцита увидела в них боль и растерянность.

— Ну как, съездил к Баро? Невесту повидал? — спросила ревниво.

— Нет, не видел, — ответил Миро, совсем безразлично.

Девушка обрадовалась и этому:

— А я так соскучилась по тебе… так соскучилась… Миро, знаешь, я ради тебя на все готова. Хочешь — буду твоей, только позови…

Миро вздохнул тяжело, глубоко:

— Люцита, говорю тебе, как старший брат сказал бы. Не надо этого. Подстережешь меня, добьешься своего, я первый тебя уважать перестану. И люди осудят.

— Значит, я совсем тебе не нужна…

— Ну почему же не нужна, глупенькая! Нужна! Как сестра, как друг…

— Дурень ты, дурень! Не того я от тебя хочу!!!

— А того, что хочешь, у нас, извини, не получится…

— Из-за невесты?

— Нет, не из-за нее…

Люцита задохнулась от возмущения:

— НЕ ИЗ-ЗА НЕЕ? Так ты успел еще где-то приблудить? Кобель! Черт! — и в бешенстве выбежала из трейлера.

Стало тихо-тихо. Опять вспомнилась Груша верхом на коне. А если закрыть глаза, то вспоминается и мечтается легче.

Но закрыть глаза Миро не успел, вошел отец. Примерно в том же настроении, в каком Люцита вышла (из трейлера и из себя).

— Это Люцита отсюда выбежала?

— Да, — мирно ответил Миро. Господи, хоть бы с отцом не поругаться, отдохнуть бы немного от этих споров.

Но отец, похоже, не оценил его миролюбия.

— Ты что, не понимаешь, что твоя невеста — дочь Баро? Что за шашни с Люцитой? А если они до Зарецкого дойдут?

Миро решил не отвечать. Может, если молчать, ссоры не получится.

— Ты понимаешь? Все! Сегодня посмотрел невесту. А завтра же всем табором едем к Баро свататься!

Ну как тут смолчишь?.. А! Говорить, так уж все:

— Отец, я не хочу жениться на Кармелите. И я сказал об этом Зарецкому.

— Что?! Это Люцита тебя надоумила?

— Да при чем здесь она? Просто сегодня я встретил другую.

— Кого это ты встретил? Кого? Молчишь? Тебе нечего объяснить отцу? Запомни, я эту дурь из тебя выбью!

— Выбивай, убивай, делай что хочешь. Воля твоя — ты старший… А я спать ложусь. Можно?

Бейбут сжал губы и вышел из трейлера, хлопнув дверью.

«Да, с такой жизнью наш трейлер скоро совсем рассыплется», — подумал Миро, засыпая.

Бейбут хотел успокоиться, поиграл с медвежонком (эх, пора, пора внуков заводить!). Потом отошел подальше от табора, походил по придорожному леску… В цыганских байках в таких случаях всегда Лесовик — Лесной батька навстречу выходит. Вопросы разные сложные задает. Одним словом, как сейчас говорят, «наезжать начинает». Да только, видно, распугали люди всех лесовиков, теперь сами друг на друга наезжают. Вот и перестали Лесные батьки цыганам встречаться…

На опушке кто-то развел костер, заметный издалека. Бейбут подошел поближе, пригляделся — да это Земфира. Напевает что-то тихонько.

Сел рядом, подпел. На душе стало легче.

— Бейбут… — отозвалась вдруг цыганка. — Как ты думаешь, Баро меня помнит?

Вот уж не ждал Бейбут этого вопроса, сколько лет прошло. Ответил просто, но честно:

— Не знаю.

— А я ведь помню. Как будто сегодня было, все помню…

— Земфира, ты это… если он не узнает тебя, не вспомнит, не обижайся. Время, годы…

— Это верно…

Опять спели. Красиво получилось. Земфира хотела спросить о Миро, о Люците. Но не стала, ведовским цыганским сердцем почуяла, что Бейбут ничего хорошего не скажет.

Вот и получилось, что говорить не о чем.

А петь — напелись уже.

Разошлись спать. Бейбут — в трейлер, Земфира — в автобус, шатер на одну ночь раскладывать не стала…