Сделка

Глава 11

Ночное ненастье к утру развеялось как не было, теплое солнце радостно слизывало с травы и листьев дождевые капли, обещая погожий и ясный день. Лёгкий колокольный звон напомнил, что сегодня воскресенье. День, который ученицы посвящают службе в церкви, молитвам и отдыху. Дополнительного урока с Катериной сегодня тоже не будет, и это вызывало у меня противоречивые чувства. Ночной сон – яркий, красочный – до сих пор наполнял тело жаром.

Рывком содрав себя с кровати, я начал одеваться.

Проклятую мантию, вытащенную из сарая, сунул в корзину – хватит с меня этой гадости. Достал свежую рубашку, жилет и пиджак – слегка поношенный, но вполне приличный. А приведя себя в порядок, отправился в гостиную, организм настойчиво требовал завтрак.

За круглым столом в компании книги и чашки чая сидела Елена. Солнечный свет окутывал ее золотистым ореолом, удачно подчеркивая и медовые с рыжинкой волосы, и тонкий стан в розовом платье. Шею молодой женщины обвивали нити жемчуга, тонкое запястье украшал изящный браслет. Возле чашки лежал веер с желтыми бабочками – сейчас сложенный. Очевидно, Елена любит и ценит красивые вещи, да и сама похожа на произведение искусства.

Я посмотрел на обложку книги. «Любовник ее сиятельства» – скандальный роман, от которого лихорадило Петербург пару лет назад. Так лихорадило, что даже я о нем слышал. Совершенно неприемлемое для учительницы чтиво.

Однако… дерзко.

– Дмитрий Александрович, вот и вы, – мое появление Мещерская встретила улыбкой. – Неужели проспали? Наши уже отправились на службу, не стали вас дожидаться.

– А вы остались.

– Я подумала, что у нас не было времени познакомиться… поближе.

Я сдержал удивление. То ли ночные сны так повлияли, то ли слова Елены и правда слишком двусмысленны. Впрочем, вполне вероятно, так и есть. Мещерская – женщина молодая и красивая, верно, ей скучно в этой глуши. А я вполне неплохой кандидат на приятное времяпровождение. По ее мнению.

– Досадное упущение, – бесцветно произнес я, приветливо кивая появившейся Марфе. Та споро поставила передо мной тарелку каши, вареные яйца и кусок пирога.

– Вот и я так подумала, – в голосе Елены пробились низкие нотки. Она чуть наклонилась вперёд, и ее декольте предстало в наилучшем виде.

– Выходит, вы не поклонница служб отца Серафима, – окунул я ложку в кашу. Признаться, она заинтересовала меня куда больше женских прелестей напротив.

– Я не слишком набожна, – со смешком отозвалась собеседница. – А отец Серафим невероятно нуден. Вы меня осуждаете?

– Как я могу. Я ведь и сам сейчас думаю лишь о потребностях плоти, – кивнул на пироги, – а не о духовной пище. Так что мы с вами в равном положении.

Елена рассмеялась, показав мелкие белые зубы. Улыбка неожиданно портила ее лицо, лишая женской мягкости.

– Не представляете, как я обрадовалась, узнав о вашем приезде! Мужчина, молодой, да еще из самого Петербурга! Да еще и столь… привлекательной наружности.

Елена кокетливо стрельнула глазами.

– Признайтесь, вы чем-то провинились и вас отправили в ссылку?

Она переливчато рассмеялась, я тоже улыбнулся.

– Вроде того. Хотя у вас тут не так уж и плохо. Природа. Воздух свежий.

Она фыркнула.

– А вы, Елена Анатольевна? Давно в пансионате?

– О, никакого отчества, прошу, – поморщилась Мещерская. – Зовите меня просто Елена. У нас здесь своя атмосфера, почти домашняя. Я приехала в Золотой луг два года назад.

– Из Петербурга?

Она снова рассмеялась.

– Если бы. Нет, я никогда не бывала в столице и всю жизнь провела в наших таежных краях. Но вы правы, здесь не так уж и плохо. Кормят вкусно.

Я вежливо улыбался, поглощая завтрак и рассматривая собеседницу. И правда красивая. Эффектная. И молодая, едва ли старше меня. Странно, что такая женщина согласилась на роль учительницы домоводства в богом забытом углу. Хотя, может, и у нее были на то причины. Сбежала от нежеланного жениха или вынуждена содержать семью. Разное случается, мне ли не знать.

– А остальные учителя? – придвинул я чашку чая. – Давно здесь?

– Глафира и Модест уже давно, кажется, еще с снования пансионата, они начинали вместе с Елизаветой. Наш неуклюжий учитель танцев уже лет десять, а Гектор приехал примерно в одно время со мной.

Я кивнул. Выходит, из новичков здесь лишь я.

– Ясно. Значит, лишь с историком пансионату не везет.

– Верно. Знаете, Лизавета была против нового учителя.

Я хмыкнул. Да она и сейчас против!

– Мы ведь вполне могли обойтись своими силами, невелика наука. Здесь готовят не фрейлин для императрицы и не статс-дам, как вы понимаете. Наши воспитанницы всего лишь должны обладать некими умениями, чтобы помогать мужьям вести дом и хозяйство. А новый учитель – это всегда такое… – Она щёлкнула пальцами, подбирая слово. – Беспокойство. Для учениц. Так что мы не хотели… но назначение пришло из самого Петербурга, пришлось Лизавете смириться. Правда, мы не ожидали, что вы будете таким…

– Каким?

Она осеклась, вдруг сообразив, что смотрю на нее в упор.

– Мм… мужественным. И молодым. Лизавета просила прислать учителя не моложе пятидесяти лет.

Я кивнул, размышляя. И чем нашей настоятельнице не угодил мой возраст? Впрочем, ответ был. Ученицы могут увлечься, а это тоже лишнее беспокойство. В чем-то Елизавета, конечно, права. Однако тот, кто послал меня сюда, обладает изрядными связами, раз сумел выдать мне нужное назначение, да еще и в обход пожеланий настоятельницы.

И снова возник вопрос – зачем.

Столько усилий и денег… ради чего?

– … покажу вам озеро, невероятно красивое место…

А? Кажется, задумавшись я упустил приглашение на свидание.

– Боюсь, не сегодня, – положил я на стол льняную салфетку. – Все еще не привык к местному воздуху и хочу немного отдохнуть. Надеюсь, вы меня простите, Елена.

– Конечно.

Мещерская улыбалась, но в глубине медовых глаза мелькнули досада и злость. Черт, похоже обиделась. Но рассматривать с Еленой местные красоты мне совершенно не хотелось, так что я изобразил раскаяние и покинул гостиную, тут же выкинув учительницу из головы. У меня возникла новая идея, как расположить к себе Катерину, и мне не терпелось ее осуществить. Собственный энтузиазм даже немного настораживал, но я решил об этом не думать. Сделка есть сделка, и свою часть я обязан выполнить.

Но прежде я решил все-таки посетить службу. Во-первых, не стоит еще сильнее настраивать против себя княгиню, а во-вторых, это отличная возможность поискать моего ночного «мертвяка».

Маленькая церквушка с одним куполом примостилась между глухой стеной бастиона и огромной сизой елью. Вероятно, когда-то здесь стояла лишь часовня, в которой читали заупокойные бойцам, а после размещения здесь пансионата уже возвели новые стены. Места внутри оказалось немного. У иконостаса, освещенного огнем свечей, напевно бубнил пожилой священник, перед ним толпились прихожане. Я обогнул спины и встал сбоку, рассматривая лица. В основном скучающие, кстати. Разве что Орест Еропкин, наш грузный и неповоротливый учитель изящных искусств, добросовестно бил поклоны в первом ряду, да супруги Давыдовы с упоением взирали на святого отца. Модест еще и подпевал, его густой мощный баритон удачно дополнял негромкий тенор отца Серафима, выводящего псалмы.

Ученицы тоже были здесь, стояли тесной кучкой, слушая святого отца. Анна, Мария, Софья… Катерина. На волосах платок, глаза в пол, но даже не видя лица я сразу узнал ее. Лекаря не было, как и Елены. Где Мещерская, я уже понял, а вот к Гектору надо будет заглянуть, осведомиться о здоровье. Впрочем, ко мне могли подослать и слугу. Кое-кто из работников сейчас бормотал молитвы, но разбитых носов или фингалов я не заметил.

А жаль. Очень хотелось по душам поболтать с моим ночным шутником.

Значит, пока оставлю это и попытаюсь укрепить общение с Катериной. Дополнительные уроки однозначно перекинули мостик через ее недоверие, но этого мало. И поразмышляв, я решил преподнести девушке подарок. Вот только какой? Цветы слишком явно говорят о мужском интересе, и это может ее испугать. Никаких женских безделушек у меня, понятное дело, не водилось, и взять их негде. Зато я придумал кое-что иное. Нейтральное и безобидное, но вызывающее приступы умиления и любви абсолютно у всех представительниц прекрасного пола.

Кошка!

Вот что мне нужно.

А вернее – котенок.

Воруя вонючую одежду конюха, я приметил полосатого зверя, уже не слепого, но очевидно – едва оторвавшегося от кошачьего брюха. Вот этот котенок и станет моим подарком.

Предвкушая счастливый визг Катерины, я вышел из пропитанного ладаном церквушки и, привалившись к сосне, стал ждать. Служба закончилась, прихожане, переговариваясь, потянулись по своим делам. Я размышлял, что стану делать, если Катерина решит вернуться в свою башню в компании других учениц. Отбивать ее от толпы других девчонок не слишком хотелось. Но к моей радости, Катерина, похоже, не слишком жаловала общество сокурсниц. И вышла почти последней, задумчиво теребя кончик платка.

Я подождал, пока она минует площадку перед церковью, и, догнав за поворотом, замедлил шаг.

– Господин учитель? А вы… – Катерина уже избавилась от платка и несла его в руках. Она оглянулась, словно ожидая увидеть других наставников.

Я улыбнулся.

– Понравилась служба? – приноровился я к ее шагу.

Девушка пожала плечами без особого восторга.

– Хизер говорила, что отец Серафим лишь туманит наш разум разными глупостями. Ну все эти: смирение, покаяние, щеку там подставить… Зачем ее подставлять, если можно как следует врезать кулаком?

– Она мне уже нравится, – усмехнулся я. – Жаль, не довелось познакомиться. Что с ней случилось?

– Я ведь говорила: лес забрал, – сухо уронила Катерина, и я понял, что подробностей не услышу. И что надо как-то исправлять испорченное настроение девушки. Тем более мы как раз вовремя выруливали к конюшням.

– Хочу кое-что тебе показать, – подмигнул я с заговорщическим видом. – Уверен, тебе понравится.

– И что же это?

– Пока секрет. Можешь закрыть глаза?

Катерина выглядела растерянной. Похоже, не понимала, как следует вести себя в подобном случае. Я и сам не до конца понимал, что уж там. Поэтому приходилось импровизировать.

– Всего на пару минут, – ободрил я. Момент оказался удачным, вокруг ни души, все отправились подкрепиться после службы. Даже конюха не видно. Пахнет цветами и немного лошадьми. Солнце плещется в подсыхающих лужах. Идиллия! Добавлю кота, и Катерина не устоит.

– Ну… ладно.

– Только не подглядывай.

Девушка кивнула и крепко зажмурилась. Я осторожно вытащил платок из ее ладони, свернул и завязал на сомкнутых веках.

– Вот так будет надежнее.

Кончики пальцев ненароком коснулись щеки. Катерина едва заметно вздрогнула, но осталась стоять. Я помедлил, глядя сверху вниз. На этот чертов платок. На ее губы.

Что-то неладное со мной творится. Совсем неладное.

Резко отвернувшись, бросился в конюшню. Кошка и ее потомство нашлись в дальнем углу. Похоже, их здесь подкармливали, да и лежанку конюх выделил – старую, но теплую тряпку. Я скептически осмотрел кошачий приплод и выбрал серого, с белыми носочками и манишкой котенка. Сытый пушистый комок протестующе мяукнул, но тут же удобно устроился на моей руке.

Катерина все еще стояла под козырьком, платок она не сняла. Послушная какая… Так что я сам дернул кончик. А когда девушка распахнула глаза, протянул пушистый подарок.

– Смотри, что я нашел…

Катерина отреагировала так странно, что я опешил. И уж точно не так, как должна вести себя барышня при виде уморительной зверушки. Я ожидал восторга, ну или хотя бы улыбки, но вместо этого ученица отпрыгнула в сторону и едва не зарычала.

– Уберите!

– Это котенок, смотри какие носочки…

– Я. Ненавижу. Котов!

– Так это не кот. Котенок. Мелкий совсем…

Чувствуя себя невероятно глупо, я пытался всучить ей комок, который некстати зашипел. Катерина отпрыгнула еще дальше и, похоже, готовилась убежать прочь и от меня, и от моего подарка.

– У него когти!

– Да нет ничего!

– Есть!

– Он милый. И совсем безобидный, посмотри…

– Ужасный кот!

Я с сомнением осмотрел пушистую зевающую мелочь в своей ладони.

План с треском провалился.

– Ладно я понял. Постой здесь.

Лучшее, что я придумал, это вернуть кошака обратно под бок его матери. Обходить денник не стал, перемахнул через ограду, сунул незадавшийся подарок обратно в теплую шкуру кошки, и вернулся уже через минуту. Но Катерина уже торопливо шла в лес. Мелькнула в зарослях ее коса, освобожденная из плена шпилек, еще миг – и густая синева леса спрятала девушку.

Я выругался сквозь зубы. Ну что за невезение! Мостик между нами с оглушительным треском развалился. Но кто мог подумать, что на земле найдется девушка, которая не любит кошек?