Серебряная Соколица (СИ)

Глава 24. Мириам Эльбирин

Не хочу смотреть на тщетные попытки удержаться за былое величие. — так о подземных градах говорил дедушка. Аквилон родился во времена расцвета Империума, видел приход асов, затопление Алого материка, восстание рабов и исход лэртов под землю. Спускаясь по древним ступеням, Мириам могла воочию убедиться в правоте его слов.

— Не думала, что еще когда-нибудь спущусь вниз. — покачала головой одна из советниц.

Советницу звали Миорой и она была старейшей представительницей Ордена в Луринатти. Мириам не мало удивилась, когда сама Миора, оставила затворнический образ жизни на островах и прибыла на материк, чтобы служить советницей при новой Преподобной. Должно быть без Аквилона тут не обошлось.

К стареху неловко подступил один из братьев по Ордену и предложил руку, которую та с благодарностью приняла. Сестра, судя по узорам на мантии была врачом и возможно одни из самых старых врачей. Кожа высохла и сморщилась, превратившись в жуткую неподвижную маску, за которой почти не было видно глаз. Некогда серебристые волосы, выпали и теперь её голову покрыла темная ткань, прихваченная серебряным ободом.

— Когда вы в последний раз спускались в подземные грады? — спросила Мириам, вставая, с другой стороны, от старухи и подавая ей руку. Та чуть повернула голову в её сторону, безмолвно кивнула и цепко ухватилась за локоть Преподобной.

Миркула предпочитала держать дистанцию, окружив себя верными сестрами, через которых и правила Орденом. От того теперь, когда Мириам с кем-нибудь заговаривала на неё, смотрели со смесью непонимания и страха. Но ни Миора. Пусть её тело и состарилось, но пальцы оставались сильными и крепкими. Едва ли ей нужна помощь со ступенями.

— Великие дома, решили, что нужно изолироваться от мира и подождать, когда болезни уничтожат мятежных рабов. — маска Миоры чуть шевельнулась, что можно было принять за улыбку — Самонадеянные глупцы. Асы расплодились и заняли наши земли, а мы слепнем глядя на солнце.

В обществе было не принято высказывать неуважения к подземным градам, хотя бы потому что там по-прежнему жили восемьдесят процентов населения лэртов. Говорить о том, что изоляция была ошибкой, сравнимо с госизменой. Как знать сколько среди новых соратников наушников и шпионов, подосланных другими Орденами или Домами?

— А вы предпочли бы остаться? — спросила Мириам, внимательно глядя под ноги, её глаза отвыкли от непроницаемой темноты, а стертые ступени коварны. Один неловкий шаг и полетит Преподобная, собирать копчиком все три пролета.

— Вы, как я вижу, то не часто жаловали пещеры своим вниманием? М?

— Я родилась под землей, но в первые увидев звезды полюбила их всем сердцем. — отозвалась Мириам, старуха с довольным видом покивала, погладив её руку.

Свет наземного мира погас, ни звезды, ни солнце не заглядывали так глубоко, их сменили гудящие и трещащие электрические лампы. Новые, создаваемые современными мастерами, не могли похвастаться ни ровным мягким светом, ни бесшумностью, но электрический свет считался признаком элитарности. От того Великие дома вешали лампы в принадлежащих им пещерах и переходах, хотя на более низких уровнях, менее знатные дома уже много столетий жили в непроглядной тьме.

Весть о том, что Преподобная решила совершить путешествие расползлась по подземелью со скоростью чумы и уже на первом уровне их ждала целая вереница встречающих, предлагающих отдохнуть и прокатить на паланкине.

Дома спешили заручиться благосклонностью новой Преподобной, прислав просторные паланкины, которые несли красивые мужчины в сопровождении вереницы, разряженных служанок. Отказать было бы не вежливо, но и согласиться, отдав предпочтение кому-то одному Мириам не могла. Потому отправила своих советниц путешествовать с комфортом, а сама направилась к общественному лифту.

Миора и несколько охранников выразили желание остаться с ней, чему Мириам противиться не стала.

Стены пещер украшали древние барельефы, коридоры, прорубленные после исхода под землю, похвастаться такой красотой уже не могли и в лучшем случае их закрывали мозаикой, а то и гранитными плитами. Но все портил электрический свет, неверными тенями ложась на узоры барельефов и высветляя мозаику, что должна была создавать иллюзию глубины.

Вдоль стен переходов устроились торговцы. Они быстро смекнули, что свет, любой товар делает привлекательнее и были готовы платить немалые деньги за аренду места в освещенном коридоре.

Добравшись до лифтов, Мириам обнаружила, что восемь из десяти не работают. Как бы Дома не пытались их сохранить или починить, время неумолимо и разрушило механизмы. На оставшиеся два собралась огромная очередь. Там уже кто-то ругался, из-за высоких пошлин на спуск.

Мур нетерпеливо боднул руку Мириам и шагнул к лестницам. Вздохнув, она замялась. Спускаться пешком не хотелось. Возможно, стоило принять предложение Домов и устроиться в одном из паланкинов.

— Ваш друг прав, быть может, пойдем пешком? — спросил один из братьев, что вызвался сопровождать Преподобную в качестве стража.

Судя по темным морщинам и волосам, едва достающим до плеч, он не так давно вернулся из изгнания. Прежде чем позволить кому-то из Ордена сопровождать её, Мириам внимательно просмотрела личные дела все претендентов.

Мужчина происходил из Малого дома, что находился в родстве с Ясеневым градом. В юности, он имел неосторожность поранить лицо девушки из Высокого дома. Не самое страшное прегрешения, но её родные смогли добиться изгнания молодого человека и только несколько лет назад, после бесчисленных прошений, суд рассмотрел дело и позволил мужчине вернуться.

Того юношу звали Листар и он вырос в статного, красивого мужчину, на которого должны бросаться девушки, силком таща в храм для проверки его родословной. Вплесни в гены своего рода столь прекрасное, мужественное лицо дорогого стоит, а он вместо того, чтобы стать рекламой евгенической программы, шествовал рядом с Мириам, в серых неприметных одеждах, с любопытством поглядывая на мура.

— Думаю, иного выбора у нас нет. — отозвалась Мириам.

Листар подал руку, помогая спуститься и она испытала приятное воодушевление. Давно её не волновало прикосновение мужчины. Миора, что держала Листара за другую руку, проницательно улыбнулась. Во всяком случае, хотелось верить, что Мириам не показалось, разобрать эмоции на лице старухи было не просто.

— Я узнавал, поезд, уносящий к нижним уровням еще на ходу. — продолжил Листар, и его тихий бархатный голос, привлек внимание прохожих, которые стали оценивающе приглядываться к мужчине.

Заметив это и явно смутившись, он с извинениями высвободил руку и набросил на голову капюшон. Миора захихикала, как хихикают, знающие больше других старики.

Братья и сестрам Ордена Луны проезд был бесплатный, что позволило им занять лучшие места в одном из первых вагонов. Из сорока свободных мест, заняты были хорошо если десять. Зато в вагоны уровнем пониже, народу набилось как сельди в бочке.

— Не щурьтесь, это выдает в вас жителя поверхности. — неожиданно шепнула Миора — Глубинники этого не любят.

Не ясно к кому она обращалась к Мириам или их стражу, что вздрогнув тот резко повернулся, делая вид, что не рассматривает богатое убранство вагона.

Глубинники — презрительное прозвище для всех, кто предпочел остаться в подземных градах.

— Не ожидала услышать столь грубых слов, от столь почтенной особы. — тихо отозвалась Мириам, лукаво улыбнувшись старухе.

Иссохшие, тонкие и бледные губы шевельнулись в ответной улыбке.

— Старкам многое прощается. — поделилась та — Нам позволено много знать обо всем ведать, и далеко не всегда позволено делиться этим.

— Кто же вам запретит?

— Никто не любит правды, а годы отняли у меня способность лгать. Другим проще принять наши слова за бред, нежели прислушаться к ним.

Вагон резко качнулся, свет моргнул. Двери с лязгом схлопнулись и поезд пришел в движение. Листар неосознанно ухватился за поручень, а другую руку запустил под мантию к оружию.

— Застрять здесь, не страшно. — успокаивающе похлопал его по плечу другой страж — Вокруг полно народу, вытащат.

Верхние уровни самые безопасные и если поезд не появиться на следующей станции, за ними придут и помогут выбраться. — об этом Мириам тоже читала, прежде чем спуститься вниз. В глубине души, она предпочла бы дирижабль, пусть те временами и взрывались, и падали, но это лучше, чем оказаться под землёй, на едине с темнотой.

На нижних уровнях света было меньше. Атмосфера изменилась. Никаких праздных гуляк и разряженных горожан. Только хмурые военные и служащие в неприметной форме.

На душе стало не спокойно.

Нижние уровни некогда самые густонаселенные и богатые, теперь пришли в запустенье. Бесконтрольное расширение пещер привело к частым землетрясениям и обвалам. Термальное отопление прорвало и некоторые пещеры затопило. Коридоры обваливались, отсекая целые города друг от друга.

Но именно здесь когда-то построили самые большие по протяжённости железные дороги и иного способа попасть в Карагрос, не выходя на поверхность не было.

Вагоны тут никто деревом и латунью не украшал, но все же мягкие сидения, вытертые, но крепкие столы имелись. Советницы уже ждали Преподобную явно нервничая из-за долгого нахождения в столь неприветливом месте.

Военные, подчиняющиеся не домам, а на прямую Высокому совету, проверили документы, допросили и обыскали каждого невзирая на чин и заслуги. Процедура не слишком приятная, зато меньше шансов, нарваться на неприятности.

Поезд тронулся, как всегда, без предупреждения. Закрыл двери, толкнулся и поехал, разгоняясь. Говорят, раньше перед закрытием звенел сигнал, потом звонок, а когда затих и он, на некоторых станциях поставили специального служащего с колокольчиком, что звенел, за пару минут от отбытия.

В вагоне было тихо. Ехали в основном курьеры со срочными пакетами, им регламент предписывал в беседы с посторонними не вступать. Ехала семья с маленькими детьми, что испуганно затихли, прижимаясь к родителям. Ехали военные, что сидели на своих местах, с неестественно прямыми спинами и синхронно покачивались, при прохождении поворотов.

Мириам и её спутники тоже молчали. Миора сидела закрыв глаза, а Листар посерев лицом вцепился в поручень, явно сожалея, что вызвался сопровождать Преподобную.

Резкий толчок, едва не свалил их с сидений. Свет моргнул и погас. Кто-то из детей вскрикнул.

Целое мгновение в темноте, за которое глаза успели привыкнуть и раскрасить вагон в сине-черные цвета. Военные рассредоточились по вагону, держа оружие на готове. Родители с детьми оказались зажаты в углу и закрытые военными. Еще несколько людей в форме приблизилось к Сестрам Луны.

Резко загорелся свет ослепив всех присутствующих. Поезд еще раз толкнулся и загудел, приходя в движение. Военные вернулись на свои места.

— От кого они нас планировали защищать? — тихо спросила Мириам у старшего из братьев, что ехал с ней в качестве стража.

— От подземным созданий.

— Каких еще подземных созданий?

Тот развел руками.

— Упырей. — глухо отозвался Листар.

— Упырей? — недоверчиво переспросила Мириам — В мои годы ими пугали детей, чтобы не убегали одни, в дальние пещеры.

— А теперь они выжирают целые города. — неожиданно отозвалась Миора.

— Почему я не слышала о них раньше? В отчетах ни слова о упырях.

— Высокие дома предпочитают замалчивать проблему. — тихо отозвался старший из стражей — Если люди узнают, поднимется паника. Народ хлынет на поверхность и всем там места не хватит.

— Только воин с асами нам не хватало. — вздохнул другой.

Покачав головой Мириам, посмотрела на военных, а потом на бледных от страха родителей, что прижимали к себе детей.

Мысли её унеслись на несколько десятилетий назад, до вступления в Орден, до того, как Он ушел.

— Не думайте, что вам удастся спрясться под землей. — говорил Александр в одну из их последних ночей — Серому человеку выгодно сеять раздор и хаос, он найдет повод вынудить вас вернуться на поверхность.

— Зачем? — шепотом спрашивала Мириам, прижимаясь к горячей, гладкой коже аса — ему же удобнее, чтобы все мы были разделены и не могли договориться.

— Затем, что война развяжет ему руки.

— Мы можем подождать, и он умрет. — шепнула она, зажмурившись — Лэрты живут дольше асов.

— Все всякого сомнения. — улыбнулся Александр, проведя пальцами по щеке девушки — Но не стоит причислять его к асам. Он выглядит как мы, но в душе это демон. Он родился задолго до восстания рабов и проживет так долго, что застанет последнего аса и последнего лэрта. А перед этим наиграется нами вдоволь.

— Ты ведь ему не позволишь?

— Нет. Обещаю.