Сжигая мосты. Развод

Глава 31.

Глава 31.

Божена.

Больно так, словно у меня заживо вырвали сердце, а в опустевшей груди гуляет ветер. Наверное, у меня на роду написано выбирать мудаков? Влюбляться и верить им, отдавать верность и всю себя… Почему он не сказал о жене? Глупый вопрос. Он и не собирался. Улыбался моему сыну, учил его готовить, очаровывал мою маму, зная, что рано или поздно мы расстанемся. Он уедет в Москву и будет рассказывать жене, как сложно ему жилось в Сочи… Как он без устали трудился и думал только о ней.

Почему он, кстати, так долго жил в Сочи? Я ведь точно и не знаю, сколько времени он там провел, ведь так? С его слов долго, а на самом деле… Он мог приехать незадолго до меня. Снять дом и…

Ладно, если рассуждать логически, сделать из огорода произведение искусства Миша бы не смог за неделю… И из бани салон – тоже. Значит, он не лгал?

Допустим, между ними с Леной случилась размолвка. Но она приехала мириться! Да еще и сыном… Такой мальчишка сладкий, не могу… Вспоминаю его большущие, карие глазки и тону в сожалении. Прости, малыш за то, что я вытворяла с твоим папой…

Как он мог, как? Миша всегда, при каждом удобном случае осуждал Жорика. Открыто высказывал свое неприглядное о нем мнение. А сам…

Так тебе и надо, Божена… Бросилась в объятия малознакомому мужчине, ничего о нем не выяснила, хотя могла же? Ну, показал он паспорт, так и что? О маме рассказал, об учебе в Кисловодском училище.

Меня словно обухом по голове ударяет. Вынимаю айфон и нахожу фотографию с его дипломами на стене бани. Я ее сделала, когда мы еще не были близки…

Бреду в кафе аэропорта и заказываю салат со слабосоленой семгой, пирожное и кофе.

В ожидании еды решаюсь позвонить в архив Кисловодского медицинского училища. Новую симкарту мне удалось купить в салоне сотовой связи, расположенном неподалеку от аэропорта. Сердобольный продавец вошел в мое положение и продал ее из-под полы…

– Здравствуйте, меня зовут Тамара Ольховская, я директор частной клиники «Луч надежды». Я могу проверить кое-какие данные об одном нашем претенденте на место массажиста? – тоном директора школы произношу я. И мамулино имя для чего-то приплетаю.

– Ой… А что за клиника?

– Очень крупная, элитная клиника в Санкт-Петербурге. Вы нам поможете или требуется написать официальный запрос на имя вашего руководства?

– Помогу, конечно. Что нужно проверить? Есть данные диплома?

– Да, секундочку.

Диктую данные диплома, сведения о курсах повышения квалификации, фамилию Миши. Девушка на том конце провода внимательно записывает все и перезванивает через десять минут.

– Тамара, Михаил Малков никогда не учился в нашем училище.

– Вы точно все проверили? Может, у вас архив горел или…

– Нет. В указанные вами даты он не обучался у нас. Я проверила по всей базе – такого студента у нас не было никогда. Не советую вам брать его на работу – он шарлатан.

Шарлатан, значит? Зачем ему это понадобилось, не понимаю? К нему ведь бабульки толпами ходили? И массаж он делал хорошо… А уж интимный… От воспоминаний о нашей близости щеки наливаются румянцем… Миша, Миша…

Ты мошенник и лгун похлеще Жорика…

– Мамочка, мама, – всхлипываю в трубку, допивая кофе.

– Господи… Боженушка, а что это за номер?

– Мам, я уехала. Он лжец, понимаешь? Обманщик, врун, женатик! Я варенье закрывала, а к нему жена приехала с сыном. Малышу года полтора, не больше… А жена какая красивая… Ты бы видела! Как с картинки.

– Погоди, Божена. Не тараторь. Что это за звуки?

– Я в аэропорту. Уже объявили посадку.

– Успокойся. У них точно была размолвка, ты же не сомневаешься в этом? Дом у него ухоженный, обжитой. Миша долго в нем живет. И один… По всему видно, что никакой женщины у него не водилось.

– Мам, да какая теперь разница? Она любит его. Мириться приехала. У них сынишка.

– Приезжай к нам. Вадик будет рад. Что тебе приготовить, милая? Буду тебя утешать, по голове гладить, жалеть. Девочка моя, как же так? Мне казалось, он души в тебе не чает.

– А вот так, мам.

Неудивительно, что в Питере дождливо и ветрено… Кутаюсь в кардиган и бреду к стоянке такси. Завтра я встречаюсь с Исааком Мироновичем, да и домой заехать не помешает.

Не хочу дарить Анфиске осенние куртки и обувь, пальто и сумочки. Да и украшения из сейфа надо бы забрать…

Даже представлять не хочу, во что превратился мой дом! Он же мое детище… В нем моя душа, тепло моих рук. Ничего у меня теперь нет… Я наивно думала, что заимела что-то, но снова ошиблась.

– Мамулечка! Какой сюрприз, – кричит Вадик, вешаясь мне на шею. – Мам, мне адвокат звонил. Это правда, что я должен прийти в суд и высказать свое мнение? Я с тобой хочу жить. Меня же не отнимут у тебя, нет? – поднимая на меня испуганный взгляд, произносит Вадик.

– Будем папу твоего уговаривать, чтобы не отнял, – выдавливаю хрипло. – Я буду бороться за тебя. Ты мой самый любимый на свете мужчина. – А дядя Миша? Он не приехал с тобой? Он хороший, мам... Я его все время вспоминаю. – У него есть семья, сынок. И сынишка маленький, ему не до нас. – Жалко, мамуль. Я думал, он в тебя влюбился. – Он мне просто помогал. По-соседки... – Входи, дочка. Я домашние вареники налепила, с капустой. Все, как ты любишь. – Спасибо, мамочка. Что бы я без вас делала?

Проблемы с несчастной любовью отодвигаются на задний план… Развод, Вадик, раздел имущества – вот, что сейчас важно.