Сказка о колдовстве, гаданиях и проваленной охоте на ведьм

Глава 12 Адам, заботливый

Это было катастрофой.

Адаму хотелось рассмеяться. Настолько странно и нелепо развернулись события. Сидя прямо у порога, Лоуренс без какого-либо вдохновения наблюдал за тем, как стайка маленьких детей пытается перепрыгнуть через невидимую преграду.

Не получалось, что наводило на грустные мысли.

«А ведь они совсем ещё малы! На них не должно быть греха…»

— Раз-два-три, Яшка, полети!

Тощего, загорелого Яшку несколько пар детских рук отправили в немедленный полёт. Мальчишка вскрикнул, вытянул руки и тут же шлёпнулся на землю, натолкнувшись на невидимую преграду. Было чудом, что мальчишка не расквасил себе нос.

Адам огляделся. Взрослые больше не пытались к нему пробраться. Местные и приезжие кучками стояли у кладбища, шушукаясь между собой. Их шепот сливался во что-то одно, из-за чего стройность и логика слов безнадёжно терялись. Да и был ли смысл что-либо выслушивать, когда всё становилось предельно ясно? Увидь это зрелище отец, даже он ужаснулся бы! Адам невесело усмехнулся. Яшка уже поднялся на ноги, отряхнул коленки и снова попросился на роль тарана. Отец Адама детей любил и был к ним снисходителен, оттого было особенно интересно — какая реакция будет у главы Божьего Дома, когда тот узнает, что грех колдовства пробрался и в самые юные души.

Как бы оно не было, подобные мысли пришлось отогнать. За всю свою инквизиторскую карьеру Адама видел достаточно жестокости, и возвращаться к старому ремеслу не хотелось.

«И всё же они так интересно реагируют…» — Лоуренс склонил голову вбок, наблюдая за островками сплетников. Люди были обеспокоены, но не испуганы. Их скорее мучила досада, что крестин и праздничной пирушки по этому поводу не состоялось, чем страх перед лицом неизвестного.

Размышления быстро оборвались, когда кучка добровольцев что-то втащила. Сердце Адама пропустило удар, прежде чем остановиться. Мужчины несли в руках грязную Нелю в изорванном платье. Из красивых, густых волос торчали ветки и листья. Подол платья вымок, юбка и лиф были измазаны землёй. В Неле с трудом угадывался человек, но Адам всё же её узнал.

— Что с ней произошло?!

Шепот стих. Сплетники заметили пришедших.

— Божечки!

— Господь-господь-господь.

— Спаси, до сохрани.

Адам собрался силой и рванул вперёд. К сопротивлению добавилось чувство калёного железа. Адам рыкнул, отскочил и снова попытался прорваться. Всё его естество взвыло. Перед глазами заплясали звёзды.

— Видимо, девка за грибами неудачно сходила. — Мужчина с вилами потёр затылок и невесело улыбнулся. — Отче, такое бывает. Не буянь.

Просьба не помогла. Адам бросился к венику, но результат оказался тем же. Руку сворачивало в тот же миг, когда до вожделенной ручки оставалось каких-то пару сантиметров.

На пороге что-то ухнуло. Это староста рухнул на колени.

— Да пощади ты рабу божью, Нельку. Не хотела девка зла творить! Уверен, это черные силы ей в голову залезли, стали жабами и душат девку изнутри! За взглядом убийцы прячется сердце ангела, Отче! Не вели собирать костёр!

Костёр… Собирать…

Быстро, но ярко перед глазами мелькнула столица. Адам скривился, почувствовав призрачный запах горелой плоти. Желудок завязался в узел, а на губах появилась тошнотворная горечь. За всю свою жизнь Адам был на сожжении лишь одной женщины. Она не кричала и не стремилась вырваться. Яд, подмешанный в воду осуждённой, убил её раньше, чем огненные языки лизнули сухие ветки. Невольно Адам перекрестился и мысленно попросил небо, чтобы та несчастная нашла себе приют.

На какую-то секунду вместо столичной ведьмы воображение нарисовало Нелю. Измученную, грязную Нелю с короной из ветвей и палой листвы. Огонь пожирал дрова, а грязные волосы сверкали утренним заревом на фоне в теплых отблесках пламени. Сердце Адама остановилось опять, а паника в душе сменилась жгучим гневом.

— Что вы вообще…

Слова стихли. Лоуренс сглотнул.

За старостой, будто куклы-марионетки, склонились и остальные люди. Даже мужики, державшие Нелю, припали коленями к земле. Адам видел затылки. Множество затылков оказалось разбросано среди могил и сорной травы.

— Она не делала зла! Только глупости! — Староста всё говорил и говорил. Чудесным образом его голос дрожал на тонкой грани между бессвязным бормотанием и четкой, осмысленной речью. — А что нам до глупостей? Я плохо знаю Священные Книги, но Отче, в них точно пишется, что глупость — это самый маленький порок. Самый жалкенький. Дура ли Нелька? Ещё какая дурра! Дура настолько, что почти юродивая. А юродивых грех наказывать.

Люди позади вторили:

— Грех. Грех. Грех!

В какой-то момент кожа Адама стала гусиной, а со лба хлынул пот. Лоуренсу показалось, что прямо сейчас он спит и видит необъяснимый кошмар. Адам ущипнул запястье и шикнул. Боль быстро пронзила кожу.

— Она меня как-то от лихорадки спасла! — Крикнула девушка издалека.

— А мне руку починила! — Пискнул Яшка прежде, чем изо всех сил удариться головой о землю.

— Каюсь, грешен, но меня… Меня она излечила от срамной болезни! — Пробасил кузнец.

Его жена, по слухам безумно темпераментная женщина, дёрнулась. Адам почти видел, как женщина хотела распрямиться и устроить разборов полётов прямо здесь, на кладбище, но ничего не произошло. Женщина продолжала кланяться к земле.

— Меня она спасла от чёрной тоски! — Наконец, заявила жена кузнеца. — Мне было так плохо, Отче! Так плохо! И даже прошлый Отче не мог с этим бороться. А Неля смогла. Не сжигайте её.

Гул голосов подхватил последние слова.

Не сжигайте, не сжигайте, не сжигай.

Странная смесь чувств забурлила в Адаме. Жгучая симпатия и лютое отвращение смешались в одно. С одной стороны — все они рисковали. Они боялись его, лобызали перед ним и всё ещё стремились «прощупать его нутро». Но в то же время… Адам посмотрел на Нелю, которая грязной куклой лежала на земле.

— Как она появилась, так и народу меньше стало помирать.

Староста поднял взгляд, и Адаму захотелось рычать. На какой-то момент Лоуренс ощутил странное, далёкое от себя желание крови. В голове промелькнула мысль — Неля должна умереть. Не потому, что она ведьма или плохая, но потому, что после её смерти для этих людей наступят тёмные времена.

«Прекрати!»

Адам посмотрел на дровосека. Тот, как и все остальные, клонил голову к земле, вымаливая прощение. А ведь какое-то время назад этот мужчина грязно бранил Нелю и изъявлял желание «вытащить волосы из пустой головы». Не без мстительного восторга Адам посмотрел на несвежие бинты, плотно укутавшие ляжку мужчины. Было бы здорово, если бы рана загноилась, и Неля отказалась лечить.

Но этого не произойдёт.

— Я хочу ей помочь. Среди вас кто-нибудь умеет лечить?

— Только скотину.

Старенький мужичок поднял руку, и Адам невольно отшатнулся. Он не был готов отдавать Нелю кому-либо.

— Она не скотина. И я умею лечить. Я не собираюсь расследовать этот инцидент.

Люди почти не верили. Какое-то время дом священника и кладбище накрыло молчание. Адам нервно закусил губы, напряженно смотря вперёд. Страх ядовитой змеей шипел под сердцем.

Вдруг с ней что-то произошло? Или эти навредят ей сильнее?

— Если вы не дадите мне помочь ближнему, я не смогу исполнить свой долг перед Всевышним!

Неохотно мужчины поднесли Нелю на порог и как-то неуверенно посмотрели на Адама. Лоуренс уже протянул руки вперёд, но судорога зародилась у самых запястий. Снова показалось, что в нескольких миллиметрах жарко горит огонь в очаге. Адам поджал губы.

В голове мелькнула мысль.

— Бросьте её.

Лицо одного из мужиков перекосило. Невысокий, но поджарый, мужчина посмотрел на Адама с нескрываемым скепсисом.

— Эй, Отче, она ведь больше тебя! Нам, во, втроём как-то…

— Бросьте её. — Повторил Адам. Самомнение взвыло подбитым зверем. Кем вообще были эти старики, раз решили, что могут такое говорить?!! В голове замелькала притча из училища про святого в окружении девяносто девяти грешников. — Разве вы не знаете? Злые чары рассеются, если перекинуть колдуна через порог?

На лицах мужчин появилось недоумение, но на этом всё и закончилось. Кивнув, мужчины раскачали Нелю и швырнули ту через порог. Это было самое приятное, но в то же время самое болезненное чувство из всех. Адам тихо вскрикнул, когда тяжелое тело пригвоздило его к полу. На секунду мир пошёл ходуном, а нос только и чувствовал запах мокрой земли и прелой листвы.

На ощупь Неля оказалась мягкой, как вата в мешке. Её хотелось обнимать. Адам крепче сжал её тело и счастливо хихикнул. Жжение ушло. Краем глаза Лоуренс увидел, как злосчастный веник, причина всех бед, совсем просто рухнул на пол. Только и всего!

— Ох, краса моя, какой же я дурак!

Неля не ответила на шёпот, но она дышала, и это было хорошо.

— Всё нормально. — Крикнул Адам, сильнее обнимая единственного нормального человека. — Входите.

Староста твердил, что Неле стоит остаться у него или у кого-нибудь из деревенских, но Адам настаивал на своём доме. Крещение младенца состоялось, но прошло весьма сумбурно. Про себя Лоуренс подумал, что он забыл исполнить парочку ритуалов, но разве это было важно, когда окружение целиком и полностью состоит из безбожников? Про себя Адам решил, что нет и ребёнок уже обречен на вечные муки.

Бессильная Неля лежала на кровати и Адам, как умел, старался напитать подопечную силой. Он смешивал известные ему молитвы с простенькими тёткиными заговорами. Адам расчесал волосы Нели и заплёл ей косы, шепча заклятие. Лоуренс не знал — была ли польза от такого нагромождения слов, но в глубине души надеялся на лучший результат. Адам даже достал корицу, которой осталось не так уж и много. В мечтах этот порошок был маленьким ключиком к женскому сердцу.

Неля всё лежала, когда Адам полез к летописи. Староста не сорвал. До того, как Остер привёз молодую жену сюда, люди действительно умирали чаще. Старые и молодые, мужчины и женщины, младенцы и дети. Где-то в глубине души Лоуренс верил, что дело действительно кроется в Неле, но конкретнее Адам ничего сказать не мог.

Когда Неля пришла в себя, мир будто пошёл рябью. Адам страшно боялся выставить себя дураком.

— Со мной всё хорошо!

— Нет, краса моя, ты врёшь. — Едва Неля попыталась встать, как Адам нажал на её плечо. — Тебе нужен уход и забота!

— Я сама о себе позабочусь! И да, я хочу уйти!

— Помощь ближнему — это мой моральный долг! — Пробормотал Адамсквозь зубы, подтянув одеяло так, что то залезло Неле на подбородок. — А теперь, краса моя, не упрямься и просто полежи!

Бледное лицо Нели густо покраснело. Адам едва сдержал скрип зубами, когда его подопечная нагло скинула с себя одеяло и опять попыталась подняться. Содержимое миски снова опасно подскочило к самым краям.

— У меня хозяйство. Я не могу тут лежать!

— Ты о нём не сильно думала, когда хотела сбежать!

В глубине души Адам надеялся натолкнуться на стыд, отрицание, злость, но Неля молчала. Значит, его догадка оказалась верной. В какой-то момент захотелось опрокинуть кашу и бросить миску в стену, но очень быстро Лоуренс подавил это желание. Вместо этого Адам кивнул.

— Не будь дурочкой и просто поешь. Знаешь, чтобы ты смогла попробовать корицу, моей любимой тетушке пришлось почти подраться с моим нелюбимым батюшкой. Поэтому, будь добра, ешь, что дают!

В какой-то момент Адаму показалось, что Неля вот-вот выльет кашу из чистой вредности, но нет. Поджав губы, Неля поднесла тарелку ко рту и начала выпивать завтрак. Невольно Адам залюбовался от вида открытой, беззащитной шеи, так густо покрытой загаром. Хотелось тронуть кожу пальцами, посмотреть насколько та погрубела под солнцем.

Вся злость и лёгкое раздражение ушли, оставив после себя приятную пустоту. Не сдержавшись, Адам погладил Нелю по волосам.

— Вот так, краса моя, вот так.

Та с трудом не выплюнула кашу прямиком на его одежду, но Адам не отошёл. Вместо этого Лоуренс снова подбил одеяло и распушил подушку. Неле стоило привыкнуть к ему. Догадаться, что именно стояло за этими жестами и намерениями.

— Я скоро пойду. — Буркнула Неля, теперь сжав пустую тарелку. Молочные усы красиво растеклись над верхней губой. — Не суетись, как курица-наседка.

— Конечно-конечно! — Но Адам так не считал. В его понимании гостья всё ещё была слишком слаба. Неля невольно подпрыгнула, когда шершавое полотенце оказалось на её лице. Ласково, но с силой Адам стёр всё молоко с корицей. — Но перед этим, краса моя, тебе надо хорошо отдохнуть.

— Хватит звать меня «красой»!

После полотенца лицо Нели покраснело и это казалось чем-то особенно умилительным. Её щеки Адам невольно сравнил с наливными красными яблоками.

— Почему, краса моя?

— Ты издеваешься?

И даже рытвины на её лице не сильно портили вид. Наоборот, они делали внешность Нели лишь интереснее. Адам глубоко вздохнул. Пальцы его чесались от желания прикоснуться, стать немного ближе к девушке своих грёз.

— Краса моя, красота в глазах смотрящего. Я смотрю на тебя, и ты красива.

Неля раздражённо фыркнула.

— А ты безнадежно глуп, Отче.

— Ну что поделать? Любовь превращает нас в дураков!

Он это сделал. Он это сказал.

Какое-то время Адам слышал лишь стук своего сердце и дыхание Нели. Земля под ногами мелко задрожала, но это, кажется, было проблемой трясущихся коленок. Лоуренс сглотнул, но взгляда от Нели не отвёл. Наоборот, Адам постарался смотреть острее и пристальнее.

Неля хихикнула.

— А менее мерзкой шутки придумать было нельзя?