Сказка о колдовстве, гаданиях и проваленной охоте на ведьм

Глава 8 Неля, удивленная

Никто не согласился доставить мяту.

Неля пробовала и подкуп детей угощением, и предлагала деньги их родителям, лишь бы самой не идти в сторону скромного инквизиторского жилища. Никто из встречных не согласился. Был, правда, один ребёнок, почти схвативший свежий, только вынутый из печи хворост, но его мать в последний момент оттянула чадо назад и зло шикнула, точно отбиваясь от кошки или надоедливой вороны.

Неля почувствовала себя полной дурой, стоя с протянутой едой.

Человеческий страх, ставший привычным, точно сгустился и стал тяжелее. Когда Неля с трудом, но вынула из сокровенного ларца самую большую монету и пошла к колодцу, чтобы найти помощь, бабы и мужики мгновенно разошлись по разным сторонам.

«Как тараканы» — с отвращением подумала Неля, сворачивая к дому старосты. Вот он не имел права ей отказать. Она верила, что у него хватит и сил, и желания для похода к новому священнику. Уж они наверняка должны дружить между собой.

План с треском провалился. Старосты просто не оказалось дома. Так, к закату, Неля осталась один на один со своим заказом. В сумке все ещё лежал сахарный хворост, а чашечки в коленях неприятно задрожали. Кровь внутри то дико бежала по венам, напоминая гончих псов, то неожиданно сгущалась и не текла вовсе, будто водный дух.

Неля перекрестилась.

Адам её ждал.

Соблазн примешать к мяте листья лантаны оказался неожиданно велик. Это ядовитое растение было очень похоже на низкорослую, ароматную траву, которую местные часто растирали для облегчения болезни. В прошлом году несколько отчаянных парней отдали Всевышнему душу, когда вместо мяты добавили в горячие напитки листья лантаны. Спасти их Неля не сумела, но призвала местных уничтожать злополучные кусты, которые ростом могли сравниться со здоровым мужиком.

«Но на тебя подумают первой. Да и грех это всё, спаси Всевышний мою душу»

Неля перекрестилась, бросила пучок свежей мяты в сумку и с тоской посмотрела на огород, который так скоро перестанет быть её. Мята, мелисса, чабрец, привезённая с родины лаванда, другие травы, которые хороши как на кухонном столе, так и для настоек. Земля, уже третий год обрабатываемая её силами, успела стать такой родной и любимой.

С трудом подавив всхлип, Неля резко отвернулась и решительно пошла в сторону церкви. В одном отделении сумки, укутанная тряпицей, лежала мята. В другом же, также надёжно скрытая под полотном, лежала злополучная лантана. Но не для Адама, а для себя. Даже морально Неля не была готова умереть от бесконечных пыток.

Если уж она и предстанет перед Всевышним с этим грехом, то попытается оправдаться.

«Да, я страшусь боли в моем теле сильнее, чем душевных мук. Мне стыдно за эту слабость. Пожалуйста, прости меня. Прости за трусость и глупости. Отпусти мои грехи. Убереги меня от решений греховных и неправильных. Не оставь меня в тот час, когда я нуждаюсь в твоей любви больше всего на свете».

Кладбище дыхнуло в лицо пылью, жаром и пыльцой. Неля облегчённо выдохнула. Рядом с ней был Остер. Да, он лежал под землёй, мясо успело отделиться от кости, а глаза стать пищей червям, но ведь он был тут, совсем рядом. Неля прикрыла глаза и постаралась вообразить, как Остер стоит за её плечом и тихо шепчет:

— Он тебя не тронет. Он не посмеет тебя тронуть, пока я смотрю на тебя. А я никогда не отвожу от тебя глаз.

Этого оказалось достаточно, чтобы ноги дрожали чуточку меньше.

— Он не тронет меня, пока ты смотришь на меня. А ты смотришь всегда. — Пробормотала Неля, стараясь придать себе сил.

Собрав волю в кулак, Неля резко перепрыгнула через одну из ступеней и с размаху постучала в дверь. Тут же щеки залил румянец смущения. Дверь сотряслась так силньо, что на мгновение показалось — она вылетит прочь, как пробка из бутылки. Неля перестаралась.

«И что теперь будет?!» — От ужаса всё застыло. Неля вообразила себя с горящей от порки поясницей.

— Ох, краса моя, ты пришла!

Адам выскочил так резко и неожиданно, что Неля невольно сделала шаг назад. Напрочь забыв о ступеньке, травница качнулась, но не упала. Адам схватил её за руки ровно в тот момент, когда земля позвала её к себе. Пальцы его, неожиданно нежные, явно не знавшие тяжелой работы, плотно обхватили её ладони. Краска залила лицо Нели. Гнев защекотал живот. Как же беззаботно жил этот человек.

И как вовремя появился, чтобы открыть дверь.

«Будто высматривал меня!»

Глаза Адама блестели, и чувство неудобства усилилось. Продержав её дольше, чем требовалось, бывший инквизитор мягко потянул гостью на себя. Опора вернулась под девичьи ноги. Адам улыбнулся и рук о рясу не вытер, хотя большая часть местных практически сразу стремились «стереть» след Нелиного касания.

Неправильно всё это.

Неля заскрежетала челюстью. От того, что он смел улыбаться, когда её привычная жизнь буквально уходила под землю, хотелось долго и зло кричать. Злиться, драться, кусаться. Вернуть своё по праву. На худой конец Неля подумывала разреветься и броситься к Адаму в ноги, чтобы вытянуть из того хотя бы струну человечности.

Неохотно травница вынула мяту. Смотреть на Адама было также неприятно, как смотреть на солнце. Очень быстро Неля потупила взгляд.

— Кто даёт вещи через порог?

«Отче Савва всегда их давал»

— Давай, заходи, краса моя.

Прежде чем Неля сумела вежливо отказаться, Адам втянул её к себе. Маленький и слабый внешне, бывший инквизитор обладал завидной энергией. Прелый, затхлый запах ударил Нелин нос. Так пахла старость, чернила и что-то ещё. Так пах Савва, когда он был жив. Запах Адама не успел примешаться к устоявшемуся аромату. Тем не менее, новый житель уже начал выносить свои изменения в обстановку. Неля никогда не бывала у Саввы в гостях, но могла поклясться, что бывший отче был совершенно холоден к шерстяным покрывалами, странным картинам и посуде.

Точнее, особенно к посуде. Неля считала себя девушкой далёких от мирских удовольствий, но её сердце бешено забилось при виде небольшого белого чайника и двух чашечек с блестящей каймой.

«Какие красивые…»

Такого интересного комплекта Неля не видела даже в доме деревенского старосты, хотя тот питал откровенную слабость к роскоши.

Да и картины… В большинстве своём это были рисунки силуэтов. Ярким пятном выделялась лишь одна картина. Точнее, портрет. Девушка, невиданной красоты, была заточена в узкие пространства рамы. Невольно Неля отвернулась. Глаза у нарисованной незнакомки показались до странного живыми и смутно знакомыми.

«Не пялься!» — Приказала себе Неля.

Взгляд её опять вернулся к чашкам и чайнику. Не глиняные или металлические, но какие-то другие. Блестящие в свете закатных лучей и с крупными цветами на стенках. Ещё никогда Неля не видела такой красоты. Она даже не могла дать названия краски.

— Фарфор. — Не без гордости сообщил Адам, легко тронув пальцами рисунок. — Заграничный.

Нет, этот инквизитор мог посоревноваться со старостой в любви ко всяким дорогим штукам. Впервые в жизни Неля ощутила острую, нестерпимую зависть. И к чему?! К красивому чайнику и чашкам!

«Это все нервы» — Неля попыталась успокоить сердце, которое бешено билось в груди. — «Ещё немного и начнёшь на соседский мусор засматриваться»

— Проходи, присаживайся.

— Нет, у меня ещё… — Со скрипом затворилась дверь. Гремя, толстый засов лениво влез в металлическую петлю. Адам широко улыбнулся, когда сердце Нели остановилось. — … дела.

— А у меня чай. Ну же, краса моя, проходи.

Насколько глупо было прыгать прямиком из окна? Неля испуганно огляделась и досадно закусила губу. В доме окна были маленькими, почти крошечными. Покойный Савва как огня боялся убийц и воров. Неля не была даже уверена, что в эти узкие оконца влезет хотя бы одно её плечо.

Адам продолжал улыбаться, и Неле показалось, что она видит кровавые крапины между его зубами. В голове тут же ожили слухи разной степени ужасности. Он будет её пытать? Есть заживо? Кормить гвоздями?

Неля снова осмотрелась. Чайник, чашки, медный чайник с кипятком, кровать, небольшой комод, убогая полка, картины и никаких намеков на щипцы или раскаленные башмаки. Сердце немного ухнуло. Странным образом убогая мебель, своеобразное наследство покойного Саввы, смешивалась с такими диковинными вещами, что до этого дня Неля и не подозревала, что такое вообще есть. Её праведную душу даже немного уязвило то, что странных картин с силуэтами оказалось больше, чем святых образов.

— Находишь мою скромную обитель интересно? — Адам негромко засмеялся. — Краса моя, не суди меня строго. Я лишь недавно приехал. Ещё не успел придать этой обители достойный вид.

«Не паникуй. Он может тебя просто запугивать»

— Ты когда-нибудь пробовала чай?

Адам встал к ней спиной, даже не обернувшись назад. Какая беспечность. Неля сделала шажок вперёд и расставила руки. Ей приходилось убивать. Не людей, но животных. В далёкой, старой жизни под родительским надзором, Неля убивала птиц и помогала забивать свиней. Адам, беспечно стоящий перед глазами, от домашней птицы отличался мало. От вида удивительно тонкой, загорелой шеи, внутри Нели всё завязалось в узел. Для того, чтобы свернуть голову петуху, ей требовалось меньше минуты и что-то внутри подсказывало, что с Адамом она сумеет справиться за не сильно больший срок.

«Либо я, либо он, либо я, либо он…» — И Неля тряхнула волосами, прежде чем остановиться. Мысли сотрясла молитва. — «Не будь такой дурой "

— У меня есть отличный чай! — Беспечный Адам снял кипящий медный чайник и обернулся. Неля едва успела завести руки за спину. — Ты любишь чай?

Невольно Неля отошла на несколько шагов и закивала головой. В горле забулькала горечь. Опасность притаилась так близко, что Неля чувствовала её давление на себе. Стоило как можно быстрее убраться прочь.

— Мне не нравятся цветы липы. Извините.

Адам негромко засмеялся, и Неля вдруг подумала, что этот смех совершенно не подходит его сущности. Негромкий, тёплый, совсем юношеский. И ведь не скажешь, что этот парень был из инквизиции. Неля тряхнула головой. Непривычно мелкие, опасные мысли саранчой застрекотали в голове. А вдруг он не такой уж и плохой? Вдруг он желает ей добра?

Нет, нет, нет. Неля уже начала обманывать себя. Сердце бешено забилось, а кровь прилила к стопам.

— Мы ведь договорились разговаривать на равных, разве нет? Брось эти формальности. Просто «ты». — Адам улыбнулся и в этот момент под его глазами проступили лучики-морщинки. — И я говорю о чае, а не о липе.

Адам тряхнул коробкой из лёгкого металла. Новая улыбка растянулась на узком лице. На фоне темно-синей краски ввысь взлетали белые птицы. Неля их названия не знала, но они казались ей очень смутно знакомыми. На переднем плане зеленело незнакомое растение, похожее на трубку, а позади растянулись облака, полные спиралей.

— Нет… Это ведь…

— Моей тётушке подарили, когда она помогла одной очень знатной даме с деликатной проблемой. — Адам снова посмеялся и ласково, почти любовно, погладил крышку коробка. — А тётушка отсыпала мне. Клянусь, ты никогда не пробовала ничего подобного! Ну же, краса, дай мне поухаживать за тобой.

Как же это было неправильно! Его слова, его жесты, его взгляд. Все это отличалось от повадок мужчин, с которыми Неля обычно зналась. Нехорошее предчувствие сильнее вцепилось в душу.

«Это ещё один из приёмов инквизиции? Сначала показаться добрым безобидным, а потом нанести удар?»

Медленно Неля села за предложенное место и не без трепета начала следить за тем, как Адам в маленьком красивом чайнике заваривает диковинные травы. Сердце подскочило к горлу.

— Тебе нравится сладкое? — Адам закрыл чайник и быстро пошел в другую часть комнаты. — Сам я не готовлю, но сегодня меня угостили пирожками яблочным повидлом. Сладкое вообще хорошо идёт с этим чаем. Кстати, тебе сахара положить? Или повидла будет достаточно? Ох, я слишком наседаю. Ты должна сама все попробовать и решить.

Тарелка, полная выпечки, с тихим стуком оказалась на столе. Вместе с ней Адам выставил и сахарницу, сделанную по тому же принципу, что и чайник с чашками. Сердце Нели заболело. Каким же красивым оказался этот набор! Впервые Неля искренне захотела что-то украсть. Продолжая улыбаться, Адам разлил чай по чашкам и подвинул пирожки.

— Ну же, краса моя, возьми это.

Какой была вероятность, что напиток отравлен, а внутри пирожков скрывались опилки? Дрожащей рукой Неля взяла красивую чашку и поднесла ту к губам. Сильный травянистый запах защекотал нос. Неля шумно втянула запах, стараясь понять, что же внутри. Вода окрасилась в бледно-желтый и пахла так, будто внутри сварили сено. Неля облизнула губы и поднесла чашку ближе, но Адам её остановил.

— Дай ему время настояться. Тогда вкус станет сильнее.

Какой странный… Сначала предложил чай, потом попросил подождать. Чувство, что он ищет предлог, чтобы дольше удержать её на месте, усилилось. Мысленно Неля снова попросила защиты у святых.

«Я ведь ничего не сделала! Пожалуйста, не дайте душе сгинуть напрасно!»

Адам выдохнул, подпёр голову рукой и посмотрел на Нелю. Что-то неясное и зыбкое читалось в его взгляде. Невольно Неля отодвинулась чуть дальше и Адам, будто очнувшись, придвинул тарелку с пирожками.

— Ну же, угощайся. Я не смогу столько съесть один. — Адам засмеялся, и Неле вдруг показалось, что ему неловко. — Может, тебе нравится что-то ещё? Не стесняйся просить! У меня есть и мёд, и сушёные ягоды, и орехи. О? Или ты любишь мясо? А может рыбу? Ну же, моя краса, не молчи! Как я могу быть хорошим хозяином, если совсем ничего не знаю о тебе?

Он почти обманывал здравый смысл. Будь Адам кем-нибудь иным, Неля бы даже решила, что он с ней заигрывает. От смущения закололо в щеках.

— Это допрос?

Адам негромко засмеялся и от этого смеха сердце Нели почти остановилось. Смеялся он точно также, обрекая неизвестных Неле людей на смерть? Как он будет смеяться, когда отравит на костёр саму Нелю?

— Допрос? Нет, что ты! — Он снова очаровательно улыбнулся. — Я просто хочу узнать тебя лучше. Разве это странно?

Неля нервно усмехнулась. Весь этот диалог, вся эта беседа почти сводили её с ума.

— Да. Я ведь не сделала ничего, чтобы пытаться меня узнавать.

В глубине души она надеялась на подсказку. Движение брови, дёрганье губ, ехидный смешок. Невольное отшельничество от остальных научило Нелю вычленять такие маленькие сигналы, которые помогали более-менее улавливать чужое настроение. Адам же, случайно или специально, не подавал никаких знаков. Все в этом Отче оказалось загадкой.

— Не согласен. Ты очень интересная. Не каждая женщина в состоянии тянуть на себе хозяйство в одиночку.

Все внутри Нели сжалось. Было глупо надеяться, что слухи не дойдут до Адама, но какая-то часть девичьей души надеялась, что этот разговор никогда не завяжется. Одно дело — знать о том, что он знает и другое — обсуждать это. Волнение холодными иглами впилось в спину. Сидеть стало жутко неудобно. Под тёплыми, немного насмешливыми глазами Адама хотелось просто раствориться.

— Да какое это хозяйство? — Неискренняя улыбка налезла на лицо. — Дом и три курицы, мелочь.

— А я слышал, что ещё была коза.

Неля помрачнела, вспомнив Каштанку. В голове мелькнули доверчивые, янтарные глаза с горизонтальными чёрточками. Глаза Каштанки всегда напоминали Неле о доме и материнском ожерелье из янтаря. Там, много лет назад, застряла муха. Вроде нелепица, но сердцу все равно становилось тепло. Теперь же ни глаз, ни памяти, ни доброго слушателя.

Что-что, а Каштанка Нелю всегда любила. Когда Остер только привёл молодую невесту в дом, строптивая коза ни разу не попыталась бодаться Иногда, холодными ночами, Неля даже думала, что если не коза — она бы сдалась. Собрала вещи, раньше продала дом и ушла, куда глаза глядят.

Смерть Каштанки точно стала началом новой, черной полосы в жизни.

— Зарезала ещё весной, чтобы не мучилась.

— Волки?

Да, этот инквизитор оказался первоклассным актером. Неля почти поверила в его сочувствие. От этого страх и ненависть внутри только возросли.

— Болячка. У половины дворов скот захворал. Меня это тоже не обошло.

Адам озадаченно покачал головой, а Неля вдруг поняла, что её история не клеилась. Сердце замерло опять. В голове тут же выстроилась цепь: одинокая девушка, одна коза без козла, три курицы и не слишком большой огород. Как при таком хозяйстве она вообще могла жить? Наверняка староста рассказал о большей части её деятельности, но даже так, требовалось иметь хоть какую-нибудь ширму. Своеобразную защиту от глаз инквизиции.

— Так бы я сгинула, но соседи мне помогают. Кто картошки даст, кто молока из-под коровы. Так и живём. Люди здесь, Отче, добрые. Сострадательные.

«Временами»

Адам выдохнул. Все веселье сошло с его лица.

— На самом деле я пригласил тебя не только из-за мяты.

«Кто бы мог подумать!» — Неля невесело улыбнулась. Её рука скользнула в сумку. Прямо туда, где лежала ядовитая трава.

Адам шумно вздохнул, схватился за свою чашку и посмотрел прямо в глаза Нели.

— Как ты отреагируешь, если я скажу, что мне недавно явился ангел и сказал, что нам стоит узнать друг друга лучше?