Сладкий грех. Падение

Глава 29

Я испуганно озираюсь по сторонам. По серой и грязной дороге, покрытой слякотью, проносятся машины, пока Слэйн ведёт меня к середине моста по такому же вязкому тротуару. Грязь и мокрый снег разлетаются от наших быстрых шагов в разные стороны, а тёмное небо играя серо-синими тонами надавливает над нами. Слэйн останавливается прямо по центру и отпускает мою руку.

— Зачем мы пришли сюда? — Сдавленным шёпотом спрашиваю его.

— Ты хотела увидеть смерть в лицо. Вот она, Энрика, — он спокойно показывает пальцем на тёмную воду под нами.

— Не понимаю, — хмурюсь я, а сердце рвётся из груди от высоты моста. Я не любительница высоты.

— Я видел больше дюжины самоубийц, которые прыгали с этого моста. Некоторые из них выплывали и понимали, что ещё хотят жить, но не справлялись с судорогами и тонули. Другие падали головой вниз или спиной, ломая позвонки и умирая моментально.

— И ты смотрел на это? — Ужасаюсь я. — Ты им не помог?

— Нет. Это был их выбор не мой. Некоторые из них умирали от неразделённой любви, от предательства своих мужей, от долгов, от совершённых преступлений. В газетах потом писали про них и про найденные тела.

— Но почему ты им не помог? Почему просто смотрел? Зачастую самоубийцам нужно плечо, на которое можно облокотиться, да и то ненадолго, — я в шоке перевожу взгляд на воду, а потом снова на Слэйна.

— А почему я должен был?

— Потому что ты человек. Потому что так поступают люди.

— Но люди дерьмо, — замечает Слэйн.

— Да… но ты ведь нет.

— Точно?

Я открываю рот и закрываю его. Уже не знаю. Смотреть на то, как умирают люди, страшно и чудовищно. Умирают по чьей-то воле, потому что они неосознанно идут порой на этот шаг. Они потеряны. Они не знают, что им делать дальше.

— Сейчас ты в смерти тоже не видишь угрозы? Не боишься её, Энрика? Не готова противостоять ей, а позволить другим решать за тебя? Насколько я помню, после больницы и жестокого избиения, после нескольких изнасилований, потери всей своей семьи, ты всё же боролась против смерти и выбрала выживание.

— Да, но при чём здесь это? — Непонимающе мотаю головой.

— Притом, что ты осуждаешь других людей, не зная их. Ты берёшься судить о людях, делая вывод на данный момент, но ты не можешь точно быть уверена, что тот человек, которого ты видишь, именно такой, какой он есть на самом деле. И если я скажу тебе, что у тебя нет выбора, и я не оставлю тебя в покое, я уничтожу тебя, я порабощу тебя, если ты вернёшься ко мне или если ты сделаешь шаг в сторону, но дам выбор решать смерти, хочет ли она забрать тебя, то что ты скажешь?

— Ты больной, — цежу я. — Это не смешно.

— Я не смеюсь, Энрика. Ты часто говоришь, что тебе плевать на всё вокруг. Тебе ничего ни от кого не нужно. Ты не боишься смерти. Ты не боишься холода и голода. Ты выживаешь своими силами, отвергая руку помощи. Ты пережила достаточно в прошлом, чтобы думать, что люди дерьмо, так оно и есть, но, — Слэйн поднимает палец и стучит им по металлическому ограждению, — готова ли ты быть верной своим словам? Ты легко представляешь себя мёртвой, не замечая, что причиняешь боль другим. Ты оскорбляешь их, считая, что тебе позволено, потому что у тебя была паршивая жизнь. Ты бьёшь тех, кто рядом с тобой и заставляешь их защищаться. И однажды ты уже здесь стояла, не так ли?

У меня всё внутри леденеет. Я шарахаюсь от Слэйна, но он резко хватает меня за руку и толкает к перилам.

— Ты стояла здесь. Прямо на этом месте. И ты думала о том, чтобы умереть, я неправ? — Рычит он мне на ухо, прижимая меня к перилам.

— Отпусти меня…

— Ты пришла сюда в одну из тех долгих ночей, когда тебе приходилось работать, а не спать, как другим. Ты стояла здесь, а я наблюдал за тобой, пытаясь понять, что же творится в твоей голове. О чём ты думаешь, раз решилась на подобное? Я видел тебя, потому что это моё место, чтобы подумать. Я сюда прихожу часто, наблюдая за тем, как люди сами лишают себя выбора. Они сдаются вместо того, чтобы бороться. И своими словами сегодня про грёбаную смерть, ты напомнила мне очень важный вопрос, который я хотел задать тебе. Какого, мать его, чёрта, ты хотела покончить со своей жизнью в ту ночь?

Меня всю пронзает от ужаса того, что он следил за мной. Слэйн знает о каждом моём шаге и это пугает, потому что у меня есть достаточно тайн. Я храню их внутри себя и ненавижу себя за них. Я живу исподтишка, ожидая, когда же меня прикончат. Порой я умоляю об этом. Но я выживаю. Выживаю и снова выживаю. Я ненавижу жить. Ненавижу пытаться. Ненавижу страдать. Ненавижу, что мне приходится находиться в дерьме. Ненавижу.

— Скажи мне, Энрика. Почему ты была здесь? Почему ты задумалась, вообще, над этим? — Слэйн хватает меня за затылок и надавливает на него, опуская ниже. Я пытаюсь бороться… нет, на самом деле я ничего не делаю, чтобы остановить его. Ничего.

— Я не думала над этим. Я просто думала, — шепчу я.

— Я ненавижу ложь, Энрика. Ненавижу, когда ты мне её говоришь. Ты хочешь быть мёртвой? Так давай, сделай это. Прыгни прямо сейчас, ведь тебе нечего терять, правда? Никто тебя не ждёт. Никто не будет плакать о тебе. Там же свобода, не так ли? Ты считаешь, что смерть это отличный способ сбежать от жизни, — он сильнее склоняет меня вниз, и я жмурюсь от боли внутри.

— Хорошо… ладно… ладно. Да! Доволен? Да! Я думала об этом. Часто думала! Когда лежала вся избитая и в крови я думала над этим! Когда моя мама и брат погибли, я думала над этим! Я думала над этим, когда меня вышвырнули из квартиры и обманули! Я думала над этим, когда была с тобой! Я думала! Счастлив? Думала! Кто не думает? — Вырываюсь из его рук и отскакиваю от Слэйна в сторону.

— Да, — ударяю зло ладонью по металлу. — Да, думала. Почему? А потому что устала. Потому что сделала много ошибок и не знаю, как их решить. Я потеряла всё, и ты прав, никто не будет плакать по мне. Вероятно, моё тело даже не опознают. Да, я думала, но не в ту ночь. Не тогда. Я пришла сюда, чтобы вспомнить, как мне было паршиво в прошлом. Я пришла, чтобы сравнить воспоминания и испытать боль, которая помогает мне двигаться дальше. Боль другого рода. Душевная. Я ушла от тебя, потому что всё, что между нами происходит чушь собачья! Чушь! Может быть, я испугалась, но я не думала о том, чтобы прыгнуть в ту ночь, я думала об этом в другие ночи. И да, мне нужна была рука помощи, но я не верю в помощь. Не верю в то, что всё может быть хорошо. И лучше я буду шутить об этом, чем думать, что даже смерть у меня будет паршивой. Ясно? — Задыхаюсь от своих слов и шумно, быстро дышу.

— Не понимаю, зачем тебе всё это? Зачем? Любой человек хотя бы раз думал о том, чтобы свести счёты с жизнью. Каждому в какой-то сложный период хотелось всё бросить и сдохнуть.

— Я не думал. Никогда не позволял себе и мысли о подобном. Ни разу, — говорит он.

Язвительно хмыкаю и смеюсь.

— Ну, конечно, ты не думал. Кто же ещё, если не ты, да, Слэйн? Тебе повезло, вот и всё. Да, у тебя хреновый отец, но он жив и благодаря ему у тебя был шанс получить знания. Ты не думал. И что? Мне тебе памятник поставить здесь или возвести тебя в лик святых? Что ты хочешь от меня? — Зло всплёскиваю руками.

— Я хочу, чтобы ты поняла: смерть — не решение проблем, а побег от них. Я хочу, чтобы ты осознала, что ты не используешь свои ресурсы, а ноешь о том, что всё хреново. Что ты сделала, чтобы выбраться из дерьма?

— Ау! Я пахала, как проклятая на трёх работах!

— И к чему это тебя привело?

— К тебе! — Обвинительно указываю на него пальцем. — К тебе. Идеальному мудаку, который только и умеет, что тыкать меня лицом в дерьмо. Чего же ты своего друга туда не тычешь, а? Ты не имеешь права, вообще, требовать от меня чего-то. Я твоя шлюха, вот и всё. Ты хотел только трахаться и смеяться. Ты это делаешь. Какого хрена ты лезешь в мою жизнь?

— Потому что без меня ты сдохнешь, Энрика. Без меня ты снова придёшь сюда, и я не успею протянуть тебе руку помощи. Я не хочу читать в газете о том, что твоё тело нашли. Я буду горевать, если ты это сделаешь. Я буду страдать и испытывать чувство боли от потери тебя, если ты умрёшь. Я. Вот, что я хочу сказать. Мне больно, когда ты говоришь о смерти, словно это ерунда. Ты готова умереть из-за глупостей, а я пытаюсь вложить тебе в голову, что глупости не стоят твоей жизни. Господи, Энрика, я буду горевать!

Между нами наступает тишина. Мимо нас пролетают машины, и я совсем забываю о том, где мы находимся. У меня из головы вылетает, что мы ссорились, и он уличил меня в очень постыдных вещах. Я смотрю в его глаза, полные горя и боли. Они блестят так безумно, что могут и лишить чувств, но в них же я вижу то, что не видела очень давно. Заботу и волнение о моей никчёмной жизни.

Я отталкиваюсь от земли и прыгаю на Слэйна. Он успевает поймать меня. Я руками крепко обхватываю его за шею и впиваюсь в его губы. Я целую его, а по щекам текут слёзы от взрыва чувств, которые я сейчас испытала. Я влюблена в него так сильно. Влюблена в его отношение ко мне. Влюблена в его ласку и нежность. Влюблена в его желание научить меня жить. Влюблена в его сердце, большое и доброе. Влюблена за то, что он видит меня лучше, чем я есть.

Я целую его крепко и отдаю ему всё, что сейчас горит в моей груди. Я цепляюсь за его шею, забираюсь пальцами в волосы. Слэйн отвечает мне и наши губы двигаются. Я знаю, что кто-то может нас видеть. Машины едут мимо, а там люди. Наверное, они умиляются, глядя на нас. Но они не понимают, что сейчас сделал для меня Слэйн. Он обогрел моё сердце своим. Он дал мне то, что ни один чужой человек не хотел отдавать. Он подарил мне больше, чем все эти чёртовы деньги и будущее. Он подарил мне надежду стать лучше, чем я есть. Он подарил мне веру в то, что я чего-то стою.

Я отрываюсь от его губ и быстро дышу. Я прижимаюсь к его лбу своим, Слэйн держит меня на весу, а я обнимаю его ногами за талию.

— Спасибо, что ты появился в моей жизни, Слэйн. Спасибо тебе за всё, — шепчу я.

— Энрика, — выдыхает он.

— Прости… я… ты… мы на улице и, наверное…

Он не даёт мне договорить. Слэйн впивается губами в мои и крепче прижимает к себе. Я обхватываю его голову, улыбаясь, и целую его. Он кружит меня на улице, продолжая целовать. И счастливее я не была в жизни. Я не помню, когда испытывала такое счастье, как в эту минуту. Он улыбается, прижимаясь к моим губам.

— Никогда больше не смейся над смертью и не думай о ней. Ты мне дорога, Энрика, — шепчет он. Я смотрю в его глаза и утопаю в нежности, в чувственности и доброте. Мои пальцы пробегаются по его лицу, и я крепко его целую.

— Давно уже моя жизнь перестала быть для кого-то ценной, Слэйн. Я привыкла к тому, что я недостойна чего-то хорошего. Мне больно с тобой и так прекрасно.

— Больно? Почему тебе больно? — Спрашивает он.

— Потому что я… — люблю тебя. Я влюбляюсь всё сильнее в тебя. Я боюсь этих чувств. Я умираю в них, а потом ты целуешь меня, и я забываю о том, кто я. Ты обнимаешь меня, и я не хочу, чтобы время двигалось вперёд. Пусть замрёт. Пусть остановится. Пусть не бежит так быстро. Я хочу сказать тебе о том, что влюблена в тебя, но я не могу сломать твою жизнь. Я не имею право.

— Извращенцы, снимите номер! — Нам кто-то сигналит, и я часто моргаю. Слэйн тут же ставит меня на ноги. Он озирается и рывком тащит меня к машине. Чёрт.

Мы быстро забираемся туда и Слэйн ударяет по газу.

— Прости, что сделала это. Было правило…

— Я хотел, Энрика. Я этого хотел. Я хотел быть живым даже среди этих улиц. Всё в порядке. Придурок он, вот и всё, — цокает он и передёргивает плечами.

Мы в молчании доезжаем до дома. Слэйн пропускает меня вперёд, когда открывает парадную дверь, и тут же мы встречаемся с Каваном и двумя огромными мужчинами. Я испуганно съёживаюсь и делаю шаг назад. Слэйн быстро заводит меня за себя.

— Я уже сыскную группу собрал, чтобы найти тебя. Ты пропустил встречу, Слэйн. Трахаться можно и в другое время, — едко произносит Каван.

— Заткнись. Ты работаешь на меня, так и работай, а не выговаривай мне свои претензии. Я был занят. Я предупредил, — по моей коже пробегают мурашки от ледяного голоса Слэйна.

— Ладно-ладно, мужик, не убивай меня в своей голове. Я перенёс встречи на вторую половину дня. И тебе нужно присутствовать на собрании сегодня в офисе. Это важно.

— Не для меня, — отрезает Слэйн и берёт меня за руку.

— Чёрт, это важно и для тебя. Наш клиент перенёс дату демонстрации программы, и мы должны показать её в понедельник. Помимо этого, рейтинг падает. Рекламный отдел нашёл несколько вариантов, как поднять охваты и покупки. Ты должен быть там, Слэйн, — говорит требовательно Каван.

Но Слэйн игнорирует его и открывает дверь своей квартиры. Мы входим туда. Я испытываю стыд за то, что Слэйну приходится терять деньги из-за меня.

— Иди на встречи, — говорю я, вешая пальто на крючок.

— Нет.

— Слэйн, так нельзя.

— Я не смогу сконцентрироваться на работе, если буду бояться, что тебя нет здесь. Я боюсь узнать, что ты вернёшься на тот мост, Энрика, потому что что-то в голове у тебя перемкнуло. Я не просто так тебя привёз туда. Я показал тебе свой страх и причину, почему я опасаюсь оставлять тебя одну, — он бросает на меня тяжёлый взгляд, и я под ним ёжусь.

— Я буду здесь. Прости, если ты думаешь о том, что я побегу тут же бросаться с моста. Я обещаю, что этого не сделаю. Никогда не сделаю. Я буду здесь. Я буду ждать тебя. Я почитаю что-то или посмотрю телевизор. Иди. Я обещаю, что никуда не уйду, — подхожу к нему и кладу ладони на его грудь.

— Я не доверяю окнам и тебе рядом с ними.

— Слушай, почему ты сам видишь меня похищенной тобой? — Хмурюсь я. — Я же здесь добровольно.

— Я не знаю, что взбредёт тебе в голову через пять минут, Энрика. А терять тебя в этом городе я не хочу.

— Я не маленькая девочка. Если я сказала, что буду здесь, то буду здесь. Иди со своим психом-помощником на встречи. Они важны для тебя и твоего будущего. Меня в нём не будет. Не разрушай то, что ты строил, Слэйн. Ты должен надрать задницу этому ублюдку, который украл твою интеллектуальную собственность. Давай, я буду здесь. Клянусь. Вот, — я снимаю крестик и вкладываю ему в руку.

— Без него я не уйду. Для меня это очень важная и дорогая вещь. Ты вернёшь мне её, когда придёшь домой, — улыбаясь, целую его в губы и отхожу.

Слэйн бросает взгляд на свою руку, а потом на меня. На его губах появляется слабая улыбка.

— Мне нравится такой обмен, Энрика.

— Тогда я всегда буду давать тебе что-то, что ты сможешь мне вернуть. Что ты должен будешь мне вернуть, — подмигиваю я.