Служанка для последнего из драконьего рода

Глава 22 Испытание огнем

Каэл Вейн

Чаша в моих руках кажется невероятно тяжелой, хотя она маленькая и аккуратная. Голубоватое зелье внутри переливается, отражаясь на моих когтях — они уже показались сами по себе, предательски выдавая мое волнение. Я сжимаю кулаки так сильно, что острые кончики впиваются в ладони. Теплая кровь сочится между пальцами, одна алая капля падает на старый дубовый стол, впитываясь в пористую древесину. Все это отмечаю между делом.

— Выпей.

Голос Эстер звучит ровно, без тени тех эмоций, что еще вчера делали ее такой… живой. Теперь в ее глазах — ледяная пустота. Как будто передо мной не та девушка, что дрожала от страха в моих объятиях, не та, что смеялась над моими шутками за ужином, а лишь бледная тень.

— Ты даже не понимаешь, что отдала, — мой собственный голос звучит хрипло, будто мне в горло насыпали песка.

Она лишь пожимает плечами, и этот жест причиняет мне почти физическую боль.

— Это уже неважно.

— Неважно? — вскакиваю, опрокидывая стул, и хватаю ее за плечи. Сквозь тонкую ткань платья чувствую прохладу ее кожи — той самой кожи, что еще вчера покрывалась румянцем при моих прикосновениях. — Ты отдала часть своей души!

Ее глаза — два бездонных озера, в которых утонуло все, что делало Эстер настоящей.

— А ты прожил сто лет в мучениях и страхе, — отвечает она спокойно. — Так что мы квиты.

Отшатываюсь, будучи не в силах принять такой «дар». Она жертвует слишком многим!

Внезапный порыв ветра врывается в комнату, принося с собой не свежесть, а удушающий жар. И запах — едкий, горький, знакомый до боли.

Дым и гарь от пожара!

Я бросаюсь к окну, и перед моими глазами разворачивается кошмар.

Мой лес — мой древний, зачарованный лес, что столетия защищал меня от мира людей, горит. Языки пламени уже вгрызлись в вековые дубы, черный дым клубится над верхушками деревьев, закрывая собой рассвет. А между стволов мелькают фигуры с факелами.

— Они подожгли лес, — вырывается у меня хриплый шепот. — Мой лес…

История повторяется. Как и тогда, сто лет назад, люди пришли с огнем и железом, чтобы уничтожить то, что им не понять. Чтобы отнять у меня то, что дорого.

Эстер оказывается рядом. Ее дыхание ровное, спокойное, будто она наблюдает за обыденным явлением, а не за гибелью нашего уютного мирка.

— Теперь у тебя нет выбора. Ты должен выпить зелье и убить их всех.

Где-то внизу с грохотом падает древний дуб. Вслед за этим доносятся крики — ликующие, злые, человеческие. Но больше всего меня пугает не это, а ледяное равнодушие в голосе Эстер, с которым она говорит о смерти и человеческих жизнях.

— Выпей, Каэл.

Она снова протягивает чашу. Зелье внутри переливается холодным лунным светом, будто смеясь над моими сомнениями.

Я закрываю глаза, крепко зажмуриваюсь. Решение нужно принять сейчас. Но я не знаю, как будет правильно! Почему моя добрая и чуткая Эстер сейчас не со мной? Она мне так нужна…

Что будет, если откажусь?

Мы оба сгорим. Замок падет. А Эстер… Эстер так и останется этой пустой оболочкой.

Что будет, если соглашусь? Я могу потерять себя. Стать тем самым чудовищем, которым всегда боялся быть.

Но когда я открываю глаза и вижу ее лицо — это мертвое, безэмоциональное лицо не-Эстер — решение приходит само. Лучше я стану монстром, чем позволю ей остаться такой. Я спасу ее, а с остальным мы разберемся потом.

И выпиваю залпом.

Боль приходит мгновенно.

Она разрывает меня изнутри, как тысяча раскаленных клинков. Я падаю на колени, отчетливо слыша, как кости ломаются и перестраиваются, как кожа покрывается чешуей. Где-то далеко зовет меня Эстер, но ее голос тонет в огненном вихре, захлестнувшем мое сознание.

И тогда я слышу это.

Голос.

Но не моего внутреннего дракона — другой. Множество других.

Я поднимаю голову, превозмогая боль, и вижу: сквозь дым и пламя, в кровавом свете пожара, над лесом кружат тени. Огромные, величественные, невозможные.

Драконы!

Зелье не убило мою сущность.

Оно позвало других. И теперь, когда лес горит, когда Эстер мертва внутри, когда люди с факелами уже ломятся в ворота… Я больше не знаю, кто я.

Человек? Дракон? Или что-то новое — то, что родилось сегодня в этом огне?

Но одно я знаю точно: если для того, чтобы вернуть ее душу, мне придется сжечь весь мир дотла…

Я сделаю это без колебаний.