Смертельная ошибка

Глава 4

На следующее утро я проснулся от скребущего звука. Села в кровати и прислушалась. Звук был такой, словно раненое животное карабкалось наверх, цепляясь когтями.

Как только я откинула одеяло, то сразу же пожалела об этом. Воздух в моей спальне казался не теплее десяти градусов. В доме и в лучшие времена гуляли невероятные сквозняки.

А сейчас явно не лучшие его времена.

Я схватила метательный нож из прикроватной тумбочки и, проследив за звуком, спустилась вниз, в столовую, где обнаружила бабулю Пратт и Рэя, старательно соскребающих остатки фрески со стены.

Я опустила нож.

— Доброе утро, — сказала я.

Две призрачные головы повернулись в мою сторону.

— Прости, — сказал Рэй. — Мы не хотели тебя будить.

Я не могла сойти с ума. Столовую было не узнать.

— Не могу поверить, что вы проделали всю эту работу.

Бабуля Пратт помахала в воздухе шпателем.

— Теперь я эксперт.

Рэй попятился от ее размахивающей руки, как будто боялся, что она может его ударить. Некоторые человеческие наклонности оставались и у мертвых.

— Есть успехи с собакой? — спросил он.

— Никаких признаков Бенджи. — я положила руки на бедра. — Я действительно под впечатлением. Вы сэкономили мне несколько часов работы.

— Я бы хотела закончить сегодня, если ты не возражаешь, — сказала бабуля Пратт.

— Конечно, нет. Скребите!

— Чем займешься в свободное время? — спросил Рэй.

Я пожала плечами.

— Одним из сотен других проектов в доме? Но прямо сейчас я собираюсь позавтракать.

Бабуля Пратт одобрительно кивнула.

— Это самый важный прием пищи за день.

Проглотив яичницу с беконом, я задумалась, к какому делу приступить следующим, предпочтительно такому, которое не требовало бы поездки в город. Стоило выглянуть в окно, и становилось ясно, что зима здесь надолго.

Мимолетный взгляд напомнил мне, что мешки с солью лежат снаружи. Я оделась и вышла на улицу, чтобы посыпать солью дорожку от ворот до входной двери. Когда закончила, мимо проехала снегоуборочная машина. При той скорости, с которой продолжал падать снег, снегоочистителям придется работать круглосуточно.

— Тебе нужно съездить в магазин, — сказала бабуля Пратт, когда я вернулась е в дом.

— Я лучше подожду, когда прекратится снегопад.

— Зачем? Прошлой ночью ты ехала по снегу без каких-либо проблем.

Я села на пол у двери, чтобы снять ботинки.

— Дело не в снеге. А в менталитете толпы в плохую погоду. Мне не хочется видеть, как люди дерутся из-за последней пачки говяжьего фарша.

Бабуля Пратт скрестила руки на груди.

— Ну, ты умрешь с голоду, если не примиришься с этим в скором в времени.

Я встала на ноги и пошла на кухню.

— Не умру.

— Ладно, но тебе следует знать, что туалетная бумага почти закончилась, — сказала она.

Я остановилась как вкопанная.

— Уверена?

Призрак кивнула.

— Я проверила все шкафы, пока ты была снаружи.

— Тебе не следовало ничего вынюхивать.

— Я не вынюхивала. Я помогала.

Я обдумала варианты. Было еще достаточно рано, и в магазине могло быть не так много народу.

— Мне нужно что-нибудь еще? — спросила я, забирая свою сумку с кухонного стола.

Казалось, бабуля Пратт была только рада этому вопросу. Она протянула список продуктов, который включал буханку белого хлеба.

Я бросила на нее вопросительный взгляд.

— Я не ем белый хлеб.

Она прижала ладони к своим бледным щекам.

— О, какая я глупая. От старых привычек сложно избавиться, верно?

Рэй маячил в дверях столовой, пока я надевала пальто.

— Тебе стоит взять небольшой пакетик орешков, — сказал он. — Тех, что с шоколадной крошкой. Это был один из моих любимых перекусов.

— О! — воскликнула бабуля Пратт. — И попробуй имбирный пирог. Он домашнего приготовления, и его предлагают только в это время года.

Я остановилась у входной двери, чтобы сунуть ноги в ботинки.

— Вы оба пытаетесь жить через меня?

— Это не про меня, — заявил Рэй. — Думаю, тебе просто понравятся эти орешки.

Бабуля Пратт больше осознавала свои чувства.

— Это определенно про меня. Один взгляд на этот имбирный пирог, и, держу пари, я смогу почувствовать его запах.

— Ничего не обещаю. — я вышла из дома со списком продуктов и щеткой для грузовика. Смахнула выпавший снег и отправилась в город.

Несмотря на дневной свет, в витринах магазинов и на фонарных столбах мерцали маленькие огоньки. Обычные гирлянды на дверях были заменены традиционными рождественскими венками.

Фэрхейвен приготовился к празднику, с этим нельзя спорить. Возможно, я поставлю елку в следующем году, чтобы умилостивить бабулю Пратт. Но никакой мишуры. на моей елке не будет и кусочка серебряной бумаги, маскирующейся под украшение.

К моему большому облегчению, магазины были не слишком ужасны, хотя некоторые полки выглядели так, словно на них совершили набег во время апокалипсиса. Я купила почти все, что было в списке, включая любимый имбирный пирог. Мне не терпелось понаблюдать за выражением лица бабули Пратт, когда она его увидит.

Когда я загружала пакеты в свой грузовик, насыщенный аромат кофе наполнил мои ноздри. Я закрыла дверцу и взглянула на витрину «Пяти бобов». Одна маленькая чашечка кофе не сорвет банк.

Я заперла грузовик и направилась в кофейню. Внутри ароматы были еще сильнее и насыщеннее. Рита, владелица, работала за стойкой в одиночестве. Она выглядела измотанной, но я ее не винила. Заведение было переполнено.

Я встала в очередь за парой средних лет.

— Я слышал, что снег будет идти всю неделю, — сказал мужчина. Он был тепло закутан в клетчатое пальто и шапку-ушанку.

— Лучше бы ты ошибался, — сказал его собеседник. — В четверг нам нужно съездить в город на прием к твоему кардиологу. Это будет сумасшедший дом.

— В городе нет снега, — вставил другой покупатель. — Там живет моя дочь, и она сказала, что небо там ясное.

— Это странно, — сказал мужчина.

Я не могла возразить. До Нью-Йорка было рукой подать. Погодные условия должны быть примерно такими же.

Я уловила знакомый голос. Повернулась и увидела шефа Елену Гарсия, сидящую за столиком с незнакомым мужчиной. Он был высоким и хорошо сложенным, с копной волос с проседью и потрясающим загаром. Глядя на него, я представляла себе пальмы и маленькие зонтики в коктейлях.

Как только я получила свой кофе, то подошла поздороваться. Никогда не помешает оставаться в хороших отношениях с правоохранительными органами.

— Лорелея Клей, рада вас видеть. Безумная погода, не правда ли? — шеф Гарсия кивнула на своего спутника. — Вы знакомы с Лансом Нидхэмом?

— Еще нет. — я все еще была в перчатках, поэтому не потрудилась их снимать. — Приятно познакомиться, Ланс.

Он окинул меня оценивающим взглядом.

— Так это вы купили Замок Синей Бороды?

— Да, я сумасшедшая. — решила, что лучше выскажу всеобщее мнение раньше него.

Он улыбнулся.

— Я часто проводил там время, когда был ребенком. Хорошие воспоминания.

— Ланс вырос здесь, но сейчас живет в Палм-Бич.

— Я здесь только на праздники, — добавил он. — Елена действительно хорошо присматривает за моими родителями. Они стары как мир, но отказываются переезжать в дом престарелых.

— Честно говоря, они в приличной форме, — сказал шеф. — Пока они могут сами о себе позаботиться, я не вижу причин, по которым им следует переезжать.

— Потому что в их возрасте нужно думать наперед, — возразил Ланс. — Одно падение с лестницы, и их жизнь изменится навсегда. — он чихнул. — Можем мы уже убрать украшение? От всей этой омелы у меня насморк обостряется.

— Не знала, что бывает аллергия на омелу, — сказала я.

Шеф Гарсия рассмеялась.

— Ты шутишь? В наши дни есть аллергия практически на все. Я знаю парня, которого аллергия на солнечный свет. Можешь себе представить?

Тот парень, скорее всего, был вампиром, но я удержала это при себе.

— Куда катится мир? — спросил я, за неимением лучшего комментария.

Ланс снова чихнул.

— Видишь? Я стану счастливее, когда другие венки появятся на дверях Все эти перемены выводят из колеи, и ради чего? Одного лишнего выходного? По-моему, оно того не стоит.

А я про себя думала, что плоха. Ланс же выглядел настоящим Скруджем. Я вздохнула с облегчением, когда он извинился и вышел в туалет.

Шеф Гарсия указала на его пустой стул.

— Садитесь, Лорелея. Выпейте свой кофе.

Я села. По крайней мере, это была бы хорошая возможность расспросить о пропавшей собаке.

— Как на вас влияет снегопад? — спросила я.

— Как ни странно, преступность растет. Не знаю, что на них нашло.

— Это из-за праздников. Люди впадают в отчаяние, — сказала я, вспомнив свои чувства, когда увидела ценник на имбирном пироге. Волна преступности в праздничные дни казалась вполне нормальной. — О каком росте мы говорим по сравнению с прошлым годом?

— Я говорила с коллегами из других городов, и, похоже, Фэрхейвен является отдельным случаем. На самом деле, уровень преступности в других местах снизился.

Отдельный случай. Я чувствовала, что причина кроется в том, что начинается на «п» и заканчивается «ерекресток».

— Это насильственные преступления? — спросила я, думаю об инциденте в «Вотчине Дьявола».

— Некоторые, но количество ограблений в этом месяце кажется невероятным, учитывая наше небольшое население. Также произошло убийство-самоубийство, с которым я не хотела бы разбираться. Место преступления будет преследовать меня еще несколько месяцев… если повезет.

— Семейная ссора? — спросила я.

— Роман пошел не так. Похоже, Джон Лэндисвилл не смог жить без Конни Гринберг.

Ланс вернулся за столик и, взяв новый стул, сел.

— Вы говорите о Лэндисвилле?

Шеф кивнула.

— Конни была замужем, разве нет? — спросила я.

— Двадцать один год. Самое странное, что они с Джоном познакомились всего пару недель назад, и никто не заметил, что они запали друг на друга. Кажется, что такая сильная страсть, которая заканчивается кровавой кашей, возникла слишком быстро.

— А что сказал муж Конни?

— Он все еще в шоке. Сказал, что Конни была преданной женой и матерью и за все годы брака даже не взглянула на другого мужчину.

— Такое случается, — вмешался Ланс. — Я помню случай со своими соседями несколько лет назад. Одна пара переехала в соседний дом, и муж влюбился в жену, которая жила в доме напротив. Когда супруги узнали об этом, поднялся большой переполох. Они оба продали дома и переехали.

— Они остались женаты? — спросила я.

— Одна пара да, другая развелась.

— Но никто никого не убил, — сказала шеф.

— Слава богу, нет.

— По словам соседа Джона, на свободе разгуливает большая змея. Этта Робинсон уверена, что это питон. — шеф полиции тяжело вздохнула. — Я объяснила ей, что питоны не водятся в нашей местности.

— Кстати о потерянных животных, — начала я, — никто не заявлял о пропаже большой собаки?

Она нахмурилась.

— Насколько мне известно, нет.

— Я слышал в Нетронутых Акрах видели дикого кабана, — сказал Ланс. — Это кажется довольно экзотичным для нашего маленького городка.

— Дикого кабана? — закрыв глаза, шеф потерла лоб. — Я рада, что наняла офицера Лео в последний момент, или все было бы еще хуже. Он тоже завален делами.

— Прошлой ночью он был очень занят, — сказал Ланс. — Я видел его обнимающимся с очень привлекательной леди.

— Обнимающимся? — повторила шеф. — Он теперь знаменитость? Все хотят с ним обниматься.

Ланс присвистнул как волк.

— Она могла бы сниматься в рекламе шампуня. Блеск ее волос… — он печально покачал головой. — Ни один человек не имеет права на такие блестящие волосы.

— И это говорит человек с гривой, которая соперничает с гривой Теда Дэнсона, — прокомментировала шеф.

Лэнс провел рукой по волосам.

— Я не могу поставить это себе в заслугу. Чистая генетика.

— Хотела бы я себе такие гены, — сказала она. — Мышино-коричневый не самый востребованный цвет.

Он с восхищением посмотрел на ее голову.

— Даже близко не мышиный. Больше похоже на барсука.

Шеф фыркнула.

— Великолепно. Волосы барсучьего цвета — то, к чему стремятся все дамы.

Я допила свой кофе.

— Наверно, мне пора домой. У меня в машине продукты.

— О чем вы беспокоитесь? — спросил Ланс. — В такую погоду ничего не испортится.

— Верно, но у меня есть проект, к которому я хотела бы приступить.

Ланс посмотрел на меня с сочувствием.

— У меня такое чувство, что ваш дом — это один бесконечный проект за другим.

— Но, когда все будет сделано, оно того будет стоить, — вставил шеф. — У вас отличный дом.

— Спасибо, шеф.

Я поехала домой, и у меня потекли слюнки от запаха имбирного пирога. Если он был таким же вкусным, как и на запах, меня ждало пиршество.

На кухне я установила связь с бабулей Пратт и вдохнула аромат имбирного пирога. Глаза призрака засверкали от восторга.

— Я чувствую этот запах! — она закрыла глаза и погрузилась в это ощущение. — Спасибо тебе, Лорелея. Это навевает столько прекрасных воспоминаний.

В глазах Рэя вспыхнула надежда.

— Ты купила орешки?

Я разорвала связь с бабулей Пратт. Затем достала из большого пакета маленький и потрясла перед ним.

— Не волнуйся, здоровяк. Я бы не смогла бы о тебе забыть.

— У них не очень сильный запах, — сказал он.

— Они здесь не ради запаха. — я открыла пакетик и положила горсть в рот. Пока жевала, установила связь с Рэем. Я сосредоточилась на вкусе каждого кусочка… миндаля, грецкого ореха, арахиса и шоколадной крошки.

Рэй причмокнул губами.

— Такие, как я их помню. Восхитительно.

Бабуля Пратт посмотрела на меня с благоговением.

— Как ты это делаешь?

— Один из моих подарков, которыми я сейчас поделилась с вами. — они заслужили это после всей проделанной работы в гостиной.

— Я и не подозревал, что медиум может делиться своими ощущениями с призраками, — прокомментировал Рэй.

— Я не медиум, — сказала я.

— Нет, явно не с такими плечами, — вставила бабуля Пратт.

Я распаковывала оставшиеся продукты, размышляя над тем, что услышала в кофейне о странной погоде и росте преступности. Во всем этом было что-то сверхъестественное, но я не знала, как это связать… и надо ли вообще.

После изысканного ланча, состоящего из сэндвича с арахисовым маслом и джемом и стакана воды, я помогла призракам навести порядок в гостиной. Стена выглядела в то раз лучше. Удивительно, чего можно добиться одним небольшим изменением.

Остаток дня я провела за составлением списка работ в порядке приоритетности, а также необходимых материалов. Если бы у меня их еще не было, я бы начала в порядке от самого дешевого к самому дорогому. Последнее было предложением бабули Пратт. Она также посмотрела на мои счета и сказала, что мне понадобится работа к февралю, если я рассчитываю оплачивать свои счета. Это была не та новость, которую я хотела услышать.

Желая отвлечься, я достала телефон и набрала Уэста.

— Есть новости о Чатни?

— Пока нет.

— Прошлой ночью я ходила искать пропавшую собаку, но нашла только голодную фею. — я рассказала ему о ворах Сейдж.

— В это время года люди впадают в отчаяние.

— Именно так я и сказала. — я поделилась с ним рассказом шефа Гарсия о росте преступности.

— Я отправлю волков на патрулирование сегодня вечером, — сказал Уэст. — Они могут прочесать окрестности.

— Я также остановилась у перекрестка прошлой ночью, — сказала я. — Со времени смерти Чатни стражи сменились.

— И?

— Я хотела спросить, говорил ли ты с ними.

— Только не о Чатни.

Его ответ меня удивил.

— Ты не думаешь, что стоит поговорить с ними, проходили ли какие-нибудь существа через перекресток?

— Если бы было что-то странное, они бы сообщили об этом. Берт только думает, что видел собаку. Вряд ли это чудовище из другого мира. — он сделал паузу. — Тем не менее, я понимаю твою точку зрения. Сейчас они спят, потому что сегодня вечером им снова на дежурство. Я поговорю с ними потом.

Я не стала дожидаться приглашения.

— Я с тобой.

— Это проблема стаи, Клей. Не нужно встревать.

— Это перестало быть проблемой стаи, когда ты обратился ко мне за помощью.

— Я пришел к тебе только потому, что подумал, будто есть шанс, что ты сможешь поговорить с призраком Чатни. Кроме этого, ты нам не нужна.

Его ответ задел меня, и мне потребовалось время, чтобы понять почему.

— Я хочу заслужить твое доверие, Уэст. Позволь мне помочь. — возможно, это было из-за поспешного отъезда Кейна, но я почувствовала глубокую и внезапную потребность в том, чтобы Уэст меня принял. Альфа был фактическим лидером в городе. Если бы я смогла расположить его к себе, то… что тогда? Что означало одобрение Уэста?

Что я часть города. Боги, я ненавидел то, что мне было не все равно, но это было так.

— Ладно, — сказал он. — Ты можешь прийти, но это мои волки. Дай мне с ними поговорить.

* * *

Я предложила Уэсту встретиться в пункте пропуска, но альфа настоял на том, чтобы побыть джентльменом и забрать меня из Замка. Как бы мне ни хотелось сопротивляться, вероятность того, что мой грузовик разобьется по дороге, перевесила мое самолюбие.

— Осторожнее, — сказала я, усаживаясь на пассажирское сиденье. — Продолжишь появляться в моем доме вот так, и люди подумают, что я тебе нравлюсь.

Я уловила намек на улыбку.

— Это профессиональная любезность. Только и всего. — он прибавил громкость на радио, что было его не слишком изощренным способом заглушить звук моего голоса. Рождественская музыка доминировала в эфире, и он постоянно менял станцию, надеясь на другой исход.

— Мне нравится рождественская музыка, — сказала я, подпевая «Fairytale of New York» группы The Pogues.

— Это меня удивляет.

Я искоса на него взглянула.

— Почему?

— Только на твоем доме в городе нет праздничных украшений. Ты бы не пережила, если бы повесила венок на входную дверь?

— Да, думаю, так и случилось бы. — я откинулась на сиденье. — Какая тебе разница, повешу я венок или нет?

— Никакой. Я только выразил удивление, что тебе нравится рождественская музыка.

Праздничным мелодиям недоставало эмоционального воздействия другой музыки, что было одной из причин, по которой я была готова побаловать себя. Когда я слушала «Last Christmas» группы Wham! я не боялась, что мои силы выплеснутся наружу. Это был один из немногих видов музыки, которым я позволяла себе наслаждаться беззаботно.

Снежинки разлетались по лобовому стеклу и таяли при соприкосновении. Мне начинало казаться, что мы попали в ловушку сверхъестественного снежного шара, и невидимая рука в конце концов встряхнет нас.

Он припарковал грузовик на припорошенном сугробе. Выходя, я застегнула молнию на куртке и заметила, что Уэст не позаботился о куртке. Его черная рубашка выглядела тонкой, как одежда стриптизера, от которой он мог отказаться в мгновение ока, если того потребует ситуация.

Снежинки прилипли к кончикам его светло-каштановых волос. От сырости легкие завитки стали более заметными. Казалось, что линия его подбородка постоянно покрыта щетиной. Я не смогла бы смириться с ней. Мне нужна была гладкая кожа.

— Что ты думаешь об этом снеге? — спросил Уэст, пока мы брели по лесу.

Я восхищалась белыми ветвями вокруг нас.

— Здесь он выглядит красивее, чем на моих дорожках.

— Я не имел в виду, как он выглядит. Я имел в виду, как ощущается.

Я перевела на него взгляд.

— Ты думаешь, что причина его выпадения сверхъестественная?

— Хочешь сказать, что считаешь иначе?

— Нет, — призналась я. — Такое ощущение, что он неестественный.

— Рад, что мы согласны хоть в чем-то.

Я перепрыгнула через бревно.

— Почему ты так враждебно ко мне относишься? Я тебе ничего не сделала.

— Ты можешь не принимать мое поведение так близко к сердцу. Ты же понимаешь это, правда?

— За исключением того, что я видела, как ты относишься к своей стае. Они тебя боготворят. Ты обращаешься ко мне совсем иначе.

— Потому что ты не член стаи. Ты даже не волк.

— Что ж, теперь я живу здесь, Уэст, и никуда не собираюсь уезжать, так что тебе лучше привыкнуть ко мне.

Звук льющейся воды заглушил его уклончивый ответ. Мы подошли к водопаду. Казалось, он не зависел от погоды, низвергаясь каскадом с холма и разбиваясь о скалы впечатляющим образом.

Живописный водопад, вероятно, был причиной сверхъестественного притяжения города. Он действовал как проводник, поглощая сверхъестественную энергию, генерируемую множеством врат на перекрестке, и распространяя ее по окрестностям. Воздух гудел от его силы.

Уэст глубоко вздохнул.

— Без сомнения, это одно из самых красивых мест на земле.

— Ты поэтому остался в Фэрхейвене? — спросила я. — Потому что здесь красиво?

Он мрачно посмотрел на меня и продолжил идти, пока мы не дошли до перекрестка. Единственным свидетельством существования сверхъестественных врат, помимо мощных потоков энергии, исходящих от них, был скандинавский дизайн Иггдрасиля, Древа жизни.

Для неопытного глаза рисунок выглядел просто как художественная резьба на могучем дубе. Однако для тех, кто в курсе, Иггдрасиль представлял собой нечто большее — дерево, связанное с девятью мирами Вселенной. Однако, похоже, норвежцы сильно недооценили это число.

В нескольких футах от перекрестка двое оборотней пинали друг другу футбольный мяч. Они расчистили достаточно снега, чтобы мяч катился по влажной земле.

— Это частная вечеринка, или можно присоединится? — спросила я.

Мяч пролетел мимо ног коренастого брюнета, когда он остановился, чтобы посмотреть на нас. Я сразу узнал брата Тупицы, Ивана. У них были одинаково выступающие надбровные дуги.

— Прости, Уэст, — сказал пинающий. — Мы просто хотели сбросить немного энергии, не покидая своего поста.

— Без проблем, — сказал Уэст. — Пока вы обращаете внимание на то, что входит в эти ворота и выходит из них, все в порядке.

— В таком случае, — начала я, — вы случайно не видели каких-либо существ, которые проходили через ворота прошлой ночью?

— Дай понятие существу, — сказал пинающий.

Я сдержала нетерпеливый стон.

— Что угодно или кто угодно, — сказал Уэст. — Вы знаете, что мы потеряли волка, и Берт сказал, что мог видеть потерявшуюся собаку в этой местности.

— Какого рода собаку? — спросил Иван.

— Не имеет значения. Вы видели какую-нибудь собаку? — спросил Уэст.

— Любое животное, — добавил я. — Если вы увидели муравья, выползающего с перекрестка, я хочу знать об этом.

Иван просиял.

— Эй, ты та леди из Руин. Тупица говорил, что ты общалась с ним прошлой ночью.

Стоящий рядом Уэст глубоко вздохнул.

— Его действительно зовут Тупица? — спросила я.

— С его шестого дня рождения, — ответил Иван.

— А как было до этого?

— Дайсон, но ему не нравилось, что его ассоциировали с вакуумом. Все говорили ему, что он сосет.

— Поэтому Тупица намного лучше, — пробормотала я.

Иван поднял мяч и зафиксировал его между коленями.

— Для шестилетки.

Пинающий посмотрел на нас.

— Отвечая на ваш вопрос, мы никого не видели той ночью.

— Но нам показалось, что мы слышали звуки выстрелов, — добавил Иван. — Оказалось, что это был Чатни.

— Что в действительности произошло? — спросил пинающий. — Я слышал дюжину теорий, но ни одна не имеет смысла.

— Если бы свидетели видели собаку, разве они не смогли бы отследить ее запах? — спросил Иван. — Мы с Лукасом можем учуять собаку за милю, а здесь в последнее время ни одной не было.

— Эти факты мы и пытаемся собрать воедино, — сказал Уэст. — Есть еще вопросы, или я могу задать свои сейчас?

Стражи склонили головы.

— Я слышал, как выглядел Чатни, когда его нашли, — сказал Иван. — Собака не могла такое сделать.

Я была впечатлена тем, что Уэст сумел не потерять самообладания. Я была готова схватить футбольный мяч и ударить им обоих по голове. И уже начала думать, что они назвали не того брата Тупицей.

— Если только через перекресток не прошел демон, и Берт не принял его за собаку, но я знаю, что если бы какое-нибудь живое существо пересекло эту границу, один из вас сообщил бы об этом, верно? — Уэст скрестил руки на груди и внимательно, как альфа, наблюдал за их реакцией.

— Ни собак, ни других существ, — ответил Лукас.

— Это была тихая ночь, — добавил Иван. — Полагаю, из-за дерьмовой погоды. Не заметил даже постоянных посетителей.

— Постоянных посетителей? — переспросила я.

— Ну, знаешь, белки и олени, — ответил Иван. — На самом деле, единственным живым существом, которое мы видели в ту ночь, был Кейн Салливан.

Мне потребовалась доля секунды, чтобы осознать ответ.

— Простите. Что?

— Демон, который владеет ночным клубом, — объяснил Иван.

— Я знаю, кто такой Кейн Салливан. Хочешь сказать, он вернулся в Фэрхейвен?

— Конечно, — сказал Иван. — Он неторопливо вышел прямо с перекрестка. Сказал нам «добрый вечер», как будто на нем был цилиндр и монокль, и продолжил идти, как будто все это было совершенно нормально.

Перспектива возвращения Кейна одновременно волновала и пугала меня. Я решу, какую из них выбрать, когда увижу его в следующий раз.

— Его костюм был безупречен, — прокомментировал Лукас. — Если бы у меня был такой костюм, я бы не стал его так носить, потому что к закату он был бы грязным и порванным. Пустая трата денег.

Все мое тело напряглось при мысли о нем.

— Мы здесь не для того, чтобы говорить о Салливане.

Лукас хрустнул костяшками пальцев.

— А мы для этого, если он имеет какое-то ношение к смерти Чатни.

— Меня не волнует Салливан, — сказал Уэст.

Возможно, его нет, а меня да, но по другим причинам.

— В следующий раз, когда кто-нибудь войдет в город через перекресток, я хочу, чтобы об этом сообщали, — сказал им Уэст.

— Но он здесь живет, — запротестовал Лукас. — Мы не думали, что это необходимо.

— Мне нужен полный и точный список, — сказал Уэст. — Я решу позже, необходима эта информация или нет.

— Да, альфа, — ответили стражи в унисон. Уэст был дипломатичен и тактичен, но мог быть и жестким, когда того требовала ситуация.

Мне было трудно сосредоточиться на оставшейся части разговора. В голове у меня стучало, а во рту пересохло. Этот ублюдок вернулся в город достаточно давно, чтобы связаться со мной. Я бы даже приняла одно из тех расплывчатых сообщений «привет», которые так любят присылать мужчины.

За исключением того, что Кейн Салливан не мужчина. Он демон и принц ада, и, по-видимому, был выше общения с простыми смертными… или реинкарнациями богинь.

Я услышала, что Уэст сделал паузу в разговоре и вмешалась в него.

— Если вы вспомните что-нибудь еще, я хочу знать об этом как можно скорее, понятно?

Я не стала дожидаться их ответа. Повернулась, чтобы вернуться по своим следам. В голове у меня роились неприятные факты. Если Кейн вернулся домой в ту ночь, когда умер Чатни, это означало, что он, скорее всего, был в ночном клубе, когда я была там. Тот факт, что Джозефина солгала мне прямо в лицо, не удивил меня, но остальные… Я готова была поспорить на хорошие деньги, что это было импровизированное собрание гильдии. У меня закипела кровь.

Уэст поспешил меня догнать.

— Ты в порядке, Клей?

— Просто высвобождаю немного энергии, как твои друзья. — я не собиралась изливать душу Уэсту. Альфа и так недолюбливал меня. Если бы он узнал мой секрет, он бы захотел, чтобы я ушла, еще сильнее чем когда-либо. — Прости, что не смогла помочь.

— Ты задаешь хорошие вопросы и доходчиво излагаешь суть. Краткость — это важный фактор.

Я покосилась на него и сказала:

— Спасибо.

Я услышала нотку подозрения, которая невольно промелькнула в моем голосе.

Уэст, похоже, тоже, потому что сказал:

— Послушай. Ты была не обязана соглашаться мне помочь. Понимаю, что вел себя не особо дружелюбно. — мы подошли к его грузовику, и он разблокировал двери. — Думаю, я хочу сказать, что ценю твою готовность помочь стае.

— Несмотря на твое неприветливое отношение. Ты забыл это сказать в конце.

Он провел рукой по своим густым волосам.

— Да, и это.

— Я хотела бы знать, что случилось с Чатни, и хотела бы выяснить, было ли то таинственное животное плодом воображения Берта. Если разберешься в этом, пожалуйста, дай мне знать. Может, я и новичок в этом городе, но мне все равно небезразлично, что здесь происходит.

Мы забрались в грузовик, и Уэст включил печку на полную мощность.

— Тебе не нужно потеть ради меня, — сказала я, понижая температуру.

— Ты гость в моем грузовике. Обеспечение твоего комфорта — это проявление уважения. — грузовик наткнулся на пару снежных холмиков, когда шины выехали на дорогу.

— Ты меня уважаешь? Это что-то новенькое.

— Я отношусь к тебе настороженно, и полностью признаю это, но иногда… — он замолчал.

— Иногда что?

Он не отрывал взгляда от темноты впереди.

— Иногда ты напоминаешь меня.

Интересно.

— Каким образом?

— Ты когда-нибудь слышала о Тони Роббинсе?

— Он гуру принципа «помоги себе сам». - теперь мне стало по-настоящему любопытно, к чему идет этот разговор.

— Я предпочитаю называть его жизненным стратегом. В любом случае, Роббинс выделил шесть человеческих потребностей: любовь и общение, значимость, уверенность, развитие, разнообразие и вклад в общее дело.

— Потребность в выживании?

— И хорошо прожитая жизнь. — он бросил на меня косой взгляд. — Угадай, какая из этих потребностей является для меня приоритетной?

Мне потребовалась всего наносекунда, чтобы принять решение.

— Вклад в общее дело.

— Да, и что бы ты назвала своим, если бы тебе пришлось расставлять их в порядке важности для вас?

— Думаю, уверенность.

Он хмыкнул.

— Это объясняет крепость.

— Ладно, мы оценили свои потребности. Как это нам поможет?

— Наша жизнь становится менее напряженной и наполненной смыслом, когда наши повседневные дела соответствуют нашим основным потребностям. Вклад в общее дело — это моя главная задача. Я удовлетворяю эти потребности, выступая в роли альфы волчьей стаи «Наконечники стрел» и помогая обществу, когда это необходимо.

— Я не уверена, что моя жизнь стала менее напряженной, когда я купила замок. На самом деле, я бы сказала, что она стала гораздо более напряженной, чем когда-либо.

— Абсолютная правда. Знаешь почему?

— Потому что я принимаю неверные финансовые решения?

Он свернул на главную магистраль, ведущую в город.

— Потому что ты неправильно расставила приоритеты, Клей. Твой мозг продолжает пытаться вернуть тебя к твоему истинному «я». Ставлю доллар, что вклад в общее дело и общение — две твои главные потребности, но ты продолжаешь отказываться от них в пользу чего-то другого. Я хотел бы знать… почему?

Этот разговор зашел слишком далеко. Из-за внезапного появления Кейна и пристального взгляда Уэста у меня мурашки побежали по коже. Мой взгляд упал на местную забегаловку. Выбирать не приходится.

— Эй, Уэст. Не мог ты меня подбросить?

— А чем еще я сейчас занимаюсь?

— Не к моему дому. А сюда.

Его взгляд скользнул к бару.

— Почему меня не удивляет, что Салливан побуждает женщин напиться?

Все мое тело напряглось.

— Это не имеет к нему никакого отношения.

— А к чему тогда? Думаешь, кто-нибудь из присутствующих мог заметить в лесу потерявшуюся собаку?

— Или может являться ее владельцем. Я могу подтвердить рассказ Берта.

Он остановил грузовик и открыл дверь со стороны водителя.

— Видишь, Клей? Вклад в общее дело. Подумай об этом.

Я не смогла достаточно быстро выбраться из грузовика.

— Спасибо, что подбросил.