Смоль и сапфиры. Пара для герцога (СИ)

Глава 26. Объятия смерти

Всё, что помнит моё тело — то, как грудную клетку сковывает тяжесть под натиском солёных вод. Как я с головой погружаюсь в ледяную пучину, не имея возможности всплыть. Как лёгкие жжёт от нехватки воздуха и как в нос, рот и горло заливается вода, вместе с холодом принося с собой предсмертную агонию. Грудь сдавливает спазмом, конечности немеют.

Киран погружается в воду следом, быстро преодолевая расстояние между нами и моментально вытягивая меня из объятий воды. Я захлёбываюсь, кашляю и давлюсь солёной водой, которая жжёт рассечённую губу и коленку.

Тело Кирана настолько горячее, что создаёт разительный контраст между водами океана и моим окоченевшим тельцем, не имеющим даже сил помочь ему грести к берегу. Морская пена захлёстывает, а волны беснуются, пытаясь отнести нас на острые пики скал. В глазах темнеет, горло режет от каждого вздоха и кашля, сотрясающего тело в попытках прочистить лёгкие от воды.

— Лайла!! — кричит Киран, и его крик — единственное, что заставляет меня оставаться в сознании.

Он гребёт изо всех сил к берегу, покрытому чёрным песком, его лицо искажено ужасом и болью. Везде, где Киран прикасается кожей к моему холодному, мокрому телу, появляются волдыри. Моё мокрое платье и кандалы с ошейником тянут нас вниз, заставляя Кирана прилагать больше усилий. Мои руки и ноги слушаются меня из ряда вон плохо, но я изо всех оставшихся сил пытаюсь помочь ему грести и вытащить нас на сушу.

В какой-то момент силы покидают меня, и я оказываюсь даже не в состоянии цепляться за Кирана. С головой погружаюсь в воду прежде, чем Киран рывком выбрасывает меня на берег. Я хватаю ртом воздух, стуча зубами от холода.

Киран выползает на берег следом, обессиленно рухнув на спину рядом со мной. Его мокрые волосы прилипли ко лбу, по груди и рукам расползлись следы красных ожогов. Я тону в бездне его глаз даже когда моё сердце бьётся всё медленнее и медленнее.

— Лайла…

Его хрип очень тихий и полон боли. Киран с усилием поворачивается ко мне и пытается встать. Когда это ему удаётся, он берёт меня на руки, покачиваясь. Прикосновения ко мне разъедают его плоть, но Киран отчаянно несёт меня вперёд, в замок.

Его шатает. Раны Кирана не заживают, причиняя ему всё больше страданий. Моя голова болтается из стороны в сторону — сил держать её не осталось. И, находясь на грани забытия, я молю лишь об одном — чтобы кто-то помог нам. И Кирану, что постоянно спотыкается и встаёт, из последних сил неся моё окоченевшее тело.

— Киран!! Держитесь, я сейчас! — раздаётся крик Рея, который через пару мгновений оказывается рядом. Как раз вовремя — Киран обессиленно валится на землю, и лишь плечо друга спасает нас от падения.

— Спаси её… — тихим, обессиленным голосом шепчет Киран, и это последнее, что я слышу перед тем, как меня принимает в свои объятия безмолвный мрак.

***

Что-то горячее касается моей кожи. Дрожь сотрясает все тело, но даже на фоне лихорадки это прикосновение кажется слишком обжигающим.

Я умерла?

Едва ли. Тело отказывается чувствовать что-либо, кроме адского жара, блуждающего по моей коже. Нужно открыть глаза, но под веки словно насыпали песка.

— Лайла… — слышится тихий шепот.

Тело не реагирует. Конечности наливаются свинцовой тяжестью не давая пошевелить даже пальцем. Шею сдавливает, даже просто дышать удаётся с трудом — не то, что говорить.

Что произошло? В памяти осталось только чёрное, безболезненное небытие. Ушли все те моменты, где реальность кромсала меня на куски в агонии ледяных объятий смерти. Меня покинули и хорошие воспоминания, хранящие улыбки близких и любимых мною людей.

Сейчас я снова тону, как тогда в океане, но теперь всё происходит иначе — что-то ледяное сдавливает моё горло.

— Лайла…

Неужели это голос Кирана?

Я должна была разбиться о скалы, но…

Чернота. Крики. Скалы.

Перстень. Ужас. Вода.

Пена. Киран. Песок…

Веки поддаются с трудом — кажется я потратила на это все те скудные силы, которые еще остались у угасающего тела.

— Ты очнулась, — шепчет Киран.

Чернота вновь подбирается ко мне, крадучись.

Моё время утекает сквозь пальцы. Единственный якорь, что держит меня здесь — Киран, который лежит рядом и легко касается моей щеки пальцами.

Киран. Он здесь. Он жив. Мой Киран…

Я заставляю свои губы шевельнуться. Усилием воли побуждаю себя прошептать:

— Отпусти меня…

Мне тяжело.

Каждый вдох даётся мне с трудом, заставляя мечтать о темноте, ожидающей меня. Эта тьма зовёт, обещает безмятежность без этой бренной боли. Я хочу поддаться ей. Хочу последовать за зовом в темноту.

Мои глаза закрываются.

— Нет, Лайла! Не уходи, прошу!!

Горячие касания. Киран пытается меня удержать на этой тонкой грани…

— Не надо… Отпусти…

Мой ровный шёпот прерывается всхлипом. Я ощущаю, как по моим щекам начинают струиться горячие, солёные слёзы.

Не мои. Кирана.

— Прошу тебя, умоляю!! Лайла!!

Мне больно от его эмоций, которые звенят по нашей связующей нити.

Киран страдает. И только его боль заставляет меня попробовать противиться блаженному забвению.

На крик Кирана прибегает Рейнольд. Чуть приоткрыв глаза, я вижу, как он сначала вбегает в комнату, а потом стремительно возвращается в коридор, кого-то зовя.

Я слышала много историй о том, каково это — умирать. Одни говорят, что умирающие шептали, будто видят свет перед собой. Другие — что смотрят на близкого человека, протягивающего им руку.

Я же не вижу ни того, ни другого. Только наступающую тьму.

Наблюдать за тем, как мучится Киран, просто невыносимо. Но и оставаться рядом сродни пытки.

Не могу пошевелиться, запертая внутри безвольной физической оболочке.

Не могу кричать, хотя меня затапливает невыносимая боль и холод, режущий сродни острому ножу.

Больно.

Боль ослепляет, гасит во мне все остатки человеческих чувств, заменяя их сгустком невыразимых страданий. Моё сердце начинает пропускать удары, не выдерживая натиска боли. Я хочу умереть…

— Нет, Лайла, останься со мной, прошу!!

Крик Кирана похож на вой раненого зверя. Он будто знает, о чём я сейчас брежу…

Убейте меня, убейте, убейте, убейте…

Зрение пропадает — меня окутывает чернота. Настолько глубокая, что я больше не вижу лица Кирана. Лишь слышу его отдалённый крик.

Мне плохо и больно, но боль Кирана сильнее. Она топит меня по связующей нити, невидимой мне, и я принимаю решение попробовать бороться ради него.

Он не должен страдать. Киран не заслуживает этого.

Я проталкиваюсь сквозь подступающую ко мне тьму практически инстинктивно, пытаясь найти опору, чтобы вернуться к нему.

Киран не бросил меня там, на обрыве. Прыгнул следом. Тащил из воды, обессиленный нёс на руках, пока его плоть разъедалась от любого прикосновения ко мне.

Меня пленили. Слабую, бесхребетную Лайлу, которая наивно полагала, что стала сильнее. Глупую девчонку, подставившую под удар и себя, и любимого. А Киран продолжает бороться за меня даже, когда я уже готова признать поражение.

Он не сдаётся. И я не сдамся.

Моей решимости мало — темнота уже вокруг меня. Я не могу вспомнить ни одного родного лица. Даже себя вспомнить не могу.

Давай, Лайла! Борись!

Не чувствую рук. Не чувствую ничего.

Хаотично мечусь в этой бездне, пытаясь нащупать хоть что-то, связывающее меня с тем миром, а не тянущее в объятия смерти.

Киран… Киран!!!

И тут я вспоминаю его глаза. Яркие, живые. Словно синий океан. Словно морская пучина, в которой хочется тонуть. Его взгляд, смотрящий на меня с любовью. Его горячие руки. Чувственные губы, изгибающиеся в полуулыбке. Высокие скулы.

По крупицам собираю его образ. Во мне зарождаются искры огня.

Сильные плечи. Длинные чёрные ресницы. И этот запах… Так пахнет дом. Бушующим океаном, хвойными лесами и летними дождями.

— Лайла!!

У меня есть дом. У меня есть тот, к кому я должна вернуться. У меня есть право на жизнь!!

Я совершаю решительный рывок, борясь с чернотой. Огонь охватывает меня, стремительно возвращая меня в моё тело, заставляя тьму отступить и вернуть мне власть над каждой клеточкой.

Я сильная. Я смогу! Я выдержу!

Охваченная бушующим огнём внутри, начинаю чувствовать, как сердце убыстряет удары. Взор проясняется и вижу любимые глаза и улыбаюсь потрескавшимися губами.

Сгорая в безумном пламени лихорадки, я одерживаю победу над смертью, вновь вырывая у неё время.

Не сегодня. Не сейчас.

Чернота отступает, будто пожимая плечами, но напоминая — это лишь небольшая отсрочка, не более. Однако мне этого достаточно, ведь я вижу облегчение в глазах любимого и шепчу:

— Я здесь, Киран. Я с тобой.

И мысленно добавляю: «Я дома».