Стажировка богини. Дилогия (СИ)

Часть 1 Глава 1. Сотворяющая богиня

Альфэй словно нырнула в поток прохладной прозрачно-голубой воды с пробегавшими по поверхности бликами. Звуки и запахи как отрезало. Перестали ощущаться температура, влажность, движение воздуха. Тело сдавило со всех сторон. Она застыла в самом сердце ничто и нигде.

Сосредоточившись, Альфэй затянула песнь сотворения.

Напротив неё сгустилась энергия в виде маленькой, всё разраставшейся чёрной дыры. Вскоре окружающую голубоватую прозрачность затянуло в эту чёрную дыру, внутри которой далёкой звёздочкой сиял сотворённый мир.

Усилием воли Альфэй переместилась на поверхность планеты, ноги утонули в рыхлой почве, до слуха донёсся приятный шелест волн и крон деревьев. Света, исходящего от самой Альфэй, едва хватило, чтобы разглядеть песчаный морской берег. Она подняла взгляд и вновь запела, наблюдая за рождением звёзд, солнца и луны.

Опытные боги могли обойтись без песен и сотворяли голым намерением и силой мысли. Для Альфэй такое пока что было невозможно. С каждым новым актом сотворения божественная энергия покидала её. Последнее, на что ещё хватило Альфэй, — населить этот мир людьми, после чего силы окончательно оставили её.

Очнулась Альфэй от колющего во все места сена, заменявшего ей постель, в маленькой хижине, сделанной из бамбука. На ней оказалось всего две холщовые тряпки: одна прикрывала грудь, другая опоясывала бёдра. Ноги же и вовсе оказались босыми. После десятилетий ношения многослойных одежд, казалось, что она неприлично обнажена.

— О, ты очнулась? Твои тряпки вымазались, так что я их сожгла. Пока походишь в том, что я для тебя нашла. Иди поешь, а то в чём только и душа держится? Такая бледная и тощая. А чтобы прокормиться, нужны силы, — в хижину вошла высокая, ширококостная, загорелая женщина, чьи мышцы и полные груди, казалось, были натёрты маслом и упруго перекатывались от каждого движения.

Альфэй заподозрила, что её одежду попросту присвоили. Если и так, то женщине, которая оказалась на голову выше и вдвое шире её самой, хватило бы ткани разве что обмотать объёмные грудь и бёдра. Та тоже носила холщовые тряпки, но поверх них блестели стальным плетением кольчужный лиф и юбка, на ремне висели ножны с внушительным тесаком, обута она была в кожаные сапоги до голени. Её чёрные, коротко остриженные волосы были выбриты у висков. Ни грамма косметики, ни единого украшения на женщине или в её жилище Альфэй не заметила.

В том, что Альфэй поняла обращённые к ней слова, ничего удивительного не было. Всё же именно она создала этот мир и само собой понимала всех его обитателей, как и они её. Тут неприятных сюрпризов не предвиделось.

За грубосколоченным низким столом они с женщиной разделили скудную трапезу, состоявшую из овощей, вяленого мяса и фруктов, запив всё это простой водой. Женщина попросила звать её сестрицей Юн, а Альфэй сократила своё имя до Фэй.

— Мы находимся на большой земле. Бывает, к нам прибивает кого-то из варваров. Таких же тщедушных и маленьких. Видимо, жизнь за большой водой совсем тяжёлая, вот вы там и хиреете, — поделилась своими умозаключениями Юн.

— Ничего я не тщедушная! — возмутилась Альфэй под задорный грудной гогот.

— Не обижайся, малышка, но тебя бы откормить как следует. Я живу охотой. Места у нас изобильные, в лесу полно дичи, так что мясо всегда есть. Можешь жить у меня, пока не придумаешь, как быть.

— Пожалуй, я приму твоё предложение, сестрица Юн, — согласилась Альфэй.

Она почти не чувствовала согревавшую изнутри и дарующую ощущение всемогущества божественную энергию, и по всему выходило, что застряла в сотворённом мире до восстановления резерва. В крайнем случае, можно было воспользоваться накопителем, который на неснимаемой цепочке, невидимый для посторонних глаз, висел на шее. Однако Альфэй хотела по-честному сделать задание от начала и до конца сама. Она нуждалась в испытании собственных сил, чтобы доказать, чего на самом деле стоит.

— Вот и славно. А теперь идём, поможешь мне продать тушки кроликов и фазанов, — позвала её Юн.

Они шли по обычной утоптанной множеством ног тропинке между однотипными бамбуковыми хижинами. Всю дичь в холщовом мешке несла Юн, не мешая Альфэй вертеть головой по сторонам.

В центре поселения на единственной улице, где расположились торговые ряды, им всё ещё не встретилось ни одного мужчины. Создавалось впечатление, что здесь живут только женщины, причём такие же высокие и мощные, как Юн. Среди местных Альфэй чувствовала себя карликом, попавшим в мир великанов. Женщины торговали мясом, рыбой, овощами, фруктами, оружием, тканями, кожей. Они громко переговаривались, смеялись и ругались.

— Кто это с тобой, Юн? — спросила торговка соседнего прилавка, когда они с Юн разложили тушки кроликов и фазанов на одном из сколоченных из деревянных досок столов.

— Чужеземка Фэй. Нашла её сегодня на берегу у большой воды.

— Ох, и тощая она у тебя, — покачала головой женщина.

— Ничего, я её ещё откормлю!

— Да не тощая я! — не смолчала Альфэй под дружный гогот женщин.

Юн продавала свой товар за круглые медяшки, на которых был отчеканен местный номинал.

— Монеты куют в кузнице. Ещё наконечники для стрел и копий, ножи, мечи, кольчуги, орудия для возделывания полей. Сложное ремесло, но за него и платят хорошо, — Юн указала на стол особенно внушительной женщины, продающей товары из железа.

— Это жена кузнеца? — предположила Фэй.

— Она и есть кузнец. А кто — это жена? — поползли брови Юн вверх.

— Эм… а мужчины у вас есть?.. Ну, самцы? Пара для создания семьи? Как у вас вообще дети появляются? — видя всё больше непонимания во взгляде Юн, постаралась, как могла, уточнить Альфэй.

— Приходит нужный возраст. Вот смотри, — указала на одну из женщин Юн.

Альфэй не заметила особых отличий этой женщины от других: такая же большая и объёмная, разве что живот чуть более выпуклый и кожа на нём натянута, как на барабане.

— Рождение новой жизни — это естественный ход вещей. Мы не охотимся на животных в период вынашивания и кормления потомства — это табу. А община помогает женщинам в тяжести, ведь дети — это будущее общины.

Среди покупательниц Альфэй увидела женщину с маленькой девочкой, очень похожих внешне. Промелькнула мысль, что шутки про гомозиготных самок в этом мире воплотились буквально: делением на две особи.

От изучения местных и их обычаев Альфэй отвлёк громкий трубный звук.

— Это охотницы на крупную дичь вернулись, — разулыбалась Юн.

Торговки и покупательницы оживились, расступаясь и озираясь в одном и том же направлении.

Между рядами с видом королевы вышагивала особенно высокая и накачанная женщина. Внешне она не очень отличалась от Юн: всё те же холщовые тряпки с вязью кольчуги поверх, кожаные сапоги и наручи, тесак на поясе, а за плечами колчан со стрелами и луком.

— Сестрица Тай, как всегда, великолепна: ни на ком из охотниц и царапины нет, да ещё и с богатой добычей вернулись, — восхищённо выдохнула Юн.

За этой самой Тай показалась группа таких же накачанных дылд с бамбуковыми палками, на которые были подвешены пара косуль и дикая свинья. Группа охотниц подошла к центральному, особенно большому прилавку, где женщина торговала мясом, завёрнутым в литья лотоса.

— Давай скорее наши деньги. Сегодня пришлось побегать… — распорядилась Тай.

— Но я ещё вчерашнее не продала, — неуверенно возразила торговка мясом.

— Так нам что, теперь не охотиться?

Собравшиеся вокруг женщины загалдели, не одобряя торговку, и та, соглашаясь всё же купить дичь, снизила цену.

— Ты хочешь нас обмануть? — схватилась за рукоять тесака на поясе Тай.

— Я хочу всё продать. Но кто будет покупать вчерашнее мясо, когда есть сегодняшнее⁈

— Хватит ссориться, — к спорившим, мимо расступающихся зевак, вышла седовласая, но всё ещё не утратившая живость и гибкость женщина.

— Глава общины Джу, — пояснил Альфэй гул голосов.

— Тай, ты слишком увлеклась. Впредь тебе следует согласовывать свои действия с остальными членами общины. Мяса действительно слишком много, поэтому сегодня цена на него будет другой.

— Как скажет глава общины Джу, — недовольно надула губы Тай.

Народ вокруг них загудел, как улей рассерженных пчёл.

— Но это же несправедливо! Тай хорошо постаралась! Охота — опасное дело!

— Тихо, — зычно велела Джу. — Если вам что-то не нравится, так купите вчерашнее мясо. Чтобы купить сегодняшнюю дичь, нужно выручить деньги за вчерашнюю. Справедливость в ваших руках.

К удивлению Альфэй, женщины и даже Юн потянулись к прилавку с мясом и смели всё подчистую. Так что цена на косуль и дикую свинью всё же устроила Тай.

— Вот видите, всегда можно найти выход, если действовать сообща. Этим и сильна община — своим единством, — удовлетворённо сказала Джу.

— Если бы кое-кто так не наглел, всё было бы проще, — не согласилась Тай.

— Нельзя осчастливить всех чьим-то несчастьем, — покачала головой Джу, но Тай уже развернулась, чтобы уйти, и явно не слушала наставлений мудрой женщины.

— Нехорошо жадничать, — неодобрительно нахмурилась Юн. — Но здорово, что всё так удачно сложилось.

— Только благодаря главе общины всё так вышло. Это она подумала и позаботилась обо всех, — не согласилась Альфэй, но и она была рада, что назревающий конфликт разрешился. Всё же тут жили добрые и отзывчивые люди, несмотря на отдельных заносчивых особ.

Покончив с торговлей, Юй помимо уже купленного мяса приобрела ещё свежих овощей и фруктов, а также кожаные сапоги для Альфэй. Теперь ноги не кололи камешки, палочки и сухая трава.

Они вернулись в хижину, чтобы пообедать. Пока Альфэй мыла овощи и фрукты, Юй развела костёр и на углях приготовила мясо. Нарезанных овощей с мясом хватило буквально на одну трапезу. Вместо сладкого очень быстро ушли фрукты. Впрочем, Альфэй не видела тут холодильников или их эквивалента, так что забота о пропитании только на текущий день была понятной.

— Теперь развлечёмся, — Юй радостно ударила по спине так, что Альфэй покачнулась и едва не улетела носом в земляной пол хижины.

— Эй, полегче! — возмутилась было она.

— Всё забываю, какая ты слабая, Фэй, — гоготнула Юн.

— Я не слабая! — сквозь зубы высказала своё мнение Альфэй под заливистый смех.

Развлечением в этом мире считались бои между женщинами общины. Пока они шли, Юн, размашисто жестикулируя, взахлёб рассказывала о том, какая сильная Тай, и как она всех уделывает. У освещённой кострами широкой арены они оказались, когда уже стемнело.

В песчаном кругу, отгороженном по краю от зрителей кострами, один на один боролись женщины. Без оружия, наручей и кольчуг. Зрительницы горячо поддерживали, выкрикивая имена.

— Ну, я пошла! — нетерпеливо сообщила Юн, сбросив к ногам Альфэй кольчугу и тесак.

— Постарайся, Юн! Удачи в круге, сестрица Юн! — раздались подбадривающие восклицания.

Противницей Юн стала женщина-кузнец, которую Альфэй видела днём на рынке. Они сошлись как заправские сумоисты, обхватывая друг друга поперёк тела и пытаясь оторвать от земли. Расходились и сходились снова. Женщины дрались грубо и прямолинейно, толкаясь и пинаясь. Юн проиграла, когда женщина-кузнец уложила её на лопатки, но к Альфэй вернулась весёлой.

— Видела, какая сильная? Ух! — восторженно поделилась Юн.

Стало ясно, что женщины выбывают из круга, когда их побеждают. В самом конце подтянулась Тай со своей шайкой и завалила всех, кто вызвался с ней побороться.

— Она такая классная! Добывает крупную дичь и побеждает всех, — трещала на обратном пути Юн.

— Знаешь… По-моему, она экономила силы до последнего. До неё женщины в круге держались по пять-шесть боёв. А на Тай пришлось всего три, — не согласилась Альфэй.

— Ну так головой тоже надо уметь пользоваться.

— Вот тут я с тобой полностью согласна.

Насыщенный первый день в сотворённом мире закончился в охапке сена, которую для неё кинула Юн. Уснуть никак не получалось, Альфэй не привыкла к столь грубой и колючей постели, к сквознякам и крику ночных животных.

Конечно, она была богиней, а значит, более крепкой, чем любой смертный. Простуда и переохлаждение ей точно не грозили, как и местные болезни. К тому же в сотворённом мире её не то что комар или змея, но и любое животное не тронуло бы. Исключение составляли разумные расы, вот у тех хватило бы ума или же его отсутствия, чтобы убить собственного бога-творца и обречь тем самым свой мир на гибель.

Об опасности миров, сотворённых богами-недоучками, наставники не раз рассказывали. И большую часть посвящённого сотворению миров обучения составляли рекомендации, что и как надо делать, чтобы точно выжить. Альфэй, в отличие от соучеников, серьёзно относилась к учёбе, она очень не хотела стать героиней новой байки о том, как позатейливее убиться в собственноручно сотворённом мире. Поэтому у неё давно был составлен подробный план работы на каждом этапе сотворения мира. Альфэй рассчитывала, что получится сократить временные и энергетические затраты и с бытовыми неудобствами сталкиваться лично не придётся. Но не вышло. По какой-то причине на сотворение мира ушло вдвое больше сил, чем в её пессимистичном прогнозе.

Её, как уроженку более продвинутого мира, особенно удручало в нынешних обстоятельствах отсутствие комфортных условий для соблюдения личной гигиены. Хотелось уединения и удобств, хотя бы когда справляешь малую и большую нужду. Кустики для таких дел Альфэй совершенно не устраивали. Она же не кошка, чтобы ямки в земле рыть!

Резерв всё так же оставался пугающе пуст. А это значило, что придётся какое-то время жить в подобных условиях, и вот на это Альфэй была категорически не согласна. Ворочаясь с боку на бок, она принялась составлять новый, более приближенный к нынешним реалиям план действий.