Стажировка богини. Дилогия (СИ)

Часть 6 Глава 1. Любящая богиня

В объятиях Сибилла Альфэй лежала оглушённая всепоглощающим ощущением покоя. Так уверенно и тотально защищённо она не чувствовала себя уже очень давно. Монотонный шелестящий звук убаюкивал, но Альфэй усилием воли отогнала сонливость. Она огляделась и поняла, что находится в собственном павильоне на Небесах.

Сердце тревожно и радостно забилось.

Подскочив с кровати и привычно путаясь в длиннополых нижних одеждах, она подбежала к окну, в очередной раз позабыв о своих возможностях богини, чтобы распахнуть резную створку. В лицо пахнуло свежестью и влагой. Снаружи лил дождь, которого попросту не могло быть на Небесах.

Волшебство надежды продлилось считанные мгновенья. Они всё ещё находились в иллюзии. Отвернувшись от окна, Альфэй встретилась взглядом с пронзительно голубыми, мерцающими в темноте глазами Сибилла.

— Что ты собираешься делать, когда… тут всё закончишь? — она вернулась обратно в постель.

— Хочу покинуть Небеса, — внимательно отслеживая её реакцию, медленно ответил Сибилл.

— Если бы это было так просто, — горько усмехнулась Альфэй.

Прежде она даже не думала о подобном, ведь половину сознательной жизни провела на Небесах и хотела оставаться тут вечно. А что ждало её теперь? После того как она откровенно перешла на сторону тёмного бога, низвержение казалось ещё мягким приговором.

Впервые Альфэй задумалась о том, чтобы покинуть Небеса, с которыми прочно связывала себя после вознесения и даже не предполагала иного пути.

— Вознестись богам помогают Небесные врата. Ежан рассказывал, что в обратную сторону при низвержении эта система плохо работает, буквально вышвыривая бога в любую точку мира, из которого бог родом, — вспомнила Альфэй давний разговор и всё, что знала о системе входа-выхода с Небес.

— У богов есть свои способы путешествовать из мира в мир, — чуть поморщился от упоминания имени соперника Сибилл. — Я же переносился за тобой в сотворённые миры и даже на Небеса, но ты сама служила мне маяком для таких перемещений.

— Значит, теоретически сбежать мы сможем только в мой родной мир или сотворённые во время божественной стажировки, но…

— Все твои миры уничтожены. И если выборка миров так мала, то нас очень быстро найдут, — от её слов Сибилл просиял, и Альфэй с запозданием осознала, что косвенно согласилась бежать с Небес вместе с ним.

— Обычно при сотворении мира бог перемещается к той точке вселенной, где уже готов родиться новый мир и имеется естественное скопление энергии. Старшие вознёсшиеся боги умеют находить такие подходящие точки в пространстве, и тем не менее мало у кого из них хватает сил, чтобы действительно сотворить мир. Рождённые боги способны сотворять такие области самостоятельно. Перед божественной стажировкой нам выдали чётки с бусинами-маяками, настроенными на эти пространственные аномалии — заготовки под миры, уже напитанные силой рождённых богов. Теоретически можно выкрасть такую бусину.

— И, возможно, нас не найдут дольше, чем если бы мы переместились в твой мир, но в конечном итоге всё равно схватят.

— В мир, откуда я родом, не хочу перемещаться. Боюсь, что у Верховных богов появится слишком большой соблазн уничтожить его, — покачала головой Альфэй. — В любом случае мы, скорее всего, не доживём до хоть какого-то шанса сбежать. За пределами твоей техники целый мир, населённый светлыми богами, которые мечтают тебя уничтожить.

— Рад, что на этот раз мы смотрим на ситуацию одинаково, — Сибилл улыбнулся и легко поцеловал её в губы.

Даже это кратковременное прикосновение спровоцировало энергообмен, из-за чего пульс участился, и Альфэй ощутила горячую волну прилившей к щекам крови.

— Странно, что тебя до сих пор не схватили, — выровняла она дыхание. — Верховные боги знают божественные имена всех, кто находится на Небесах. Пусть не твоё, но моё точно записано в книге судеб, где можно прочесть всё. Логичнее было бы уничтожить меня с самого начала.

— Судьбу бога предугадать не так-то просто. Пусть даже повлиять на неё могут только другие боги. В самом начале в твоей судьбе не могло быть никаких тёмных богов, но вмешательство Ежана это изменило. Не думаю, что книгу судеб постоянно перечитывают, сравнивая варианты возникших изменений. К таким знаниям допустят далеко не каждого, а тратить вечность на чтение и перечитывание чужих судеб — наискучнейшее занятие. К тому же даже когда я попал на Небеса, книга судеб вряд ли отразила то, что ты перейдёшь на мою сторону. На это мог повлиять только я, а моей судьбы Верховные боги не знают.

— Это объясняет, почему мне фактически доверили возглавить охоту за тобой.

— На тот момент братья Лянь знали, что у тебя может получиться остановить меня. Но сейчас эта информация уже безнадёжно устарела. Кто-то обязательно должен следить за изменениями в книге судеб.

— Тогда почему не уничтожают наши тела?

— Для начала им нужно найти место, где я оставил массив Лабиринта кошмаров. Было бы глупо не позаботиться о безопасности той, кто является моей слабостью.

Обдумывая сказанное, Альфэй чётко поняла одну вещь.

— Тебе должен помогать кто-то на Небесах. Ты бы не смог сам всё это исполнить и до всего додуматься, насколько бы гениальным ни был. Кто-то дал тебе божественное имя, и это мог быть лишь старший бог. Только не говори, что соблазнил какую-то доверчивую богиню, — руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Ты её знаешь, это старшая богиня До. И я её не соблазнял. Она сама предложила мне помощь за исполнение своего желания, — возразил Сибилл, успокаивающе погладив Альфэй по руке, словно призывая этим жестом разжать кулаки и расслабиться.

— Какого?

— Ей для чего-то был очень нужен тёмный бог, полностью овладевший своей силой. Я вообще могу не узнать, чего она от меня хотела, потому что в последний раз не смог с ней связаться. Скорее всего, на Небесах её схватили.

— И что ты будешь делать?

— То же, что и собирался. Она предупредила, что мне некогда волноваться о других и стоит сосредоточиться на своей цели.

О старшей богине До говорили, что та хороша в предвидении. Так что её осведомлённость становилась понятной, как и то, почему Альфэй встретила её в саду вечноцветущих вишен. Богиня предвидела, что Сибилл будет где-то поблизости, и специально явилась туда.

Вместо благодарности, которую стоило бы к ней испытывать, в душе отчего-то поднималась мутная ревность. В момент самой сильной нужды рядом с Сибиллом оказалась совсем другая богиня. Впрочем, в то время Альфэй ему ничем помочь не смогла бы, только навредила. Это понимание немного усмирило раздражение и горечь.

Чтобы не думать о лишнем, Альфэй потянулась за новым поцелуем и ощутила, как со спины её обняла копия Сибилла.

— Если привыкну к таким групповым занятиям любовью, потом сам не рад будешь, — её угрозу поглотили жадные губы, отвлекая как от кровожадных мыслей, так и от действий копии, которая добралась наконец до обнажённого тела.

На время Альфэй забыла о Небесах и смертельной опасности.

Сон не шёл. Слушая дождь и ощущая руку Сибилла, который так и не выпустил её из объятий, Альфэй думала о том, что, похоже, любовь для неё — это вообще не о постели и ласках. Сексом она могла заниматься и просто с красивыми мужчинами, богами или даже смертными, получая или совсем не получая удовольствия. Влюблённость, страсть, желание — всё это было в её жизни и раньше. Но не хватало главного: искренности, взаимопонимания, надёжности и верности партнёра. Всего того, что она видела у родителей.

Когда-то мама рассказывала, что долгое время тоже искала в партнёре силу, харизму, крутость, но все её бывшие парни не смогли сравниться с папой. Потому что он стал любимым. Мама поделилась своим главным секретом: счастье не в том, чтобы любили тебя, а в том, чтобы любить самой, желательно взаимно.

До Сибилла Альфэй и не пыталась понять мужчин. Считала, что все они, конечно же, должны быть сильными и бесстрашными защитниками, самодостаточными личностями, страстными и умелыми любовниками, благородными и любящими рыцарями, заботливыми семьянинами и много ещё какими. Её даже не смущало, что некоторые характеристики друг другу противоречат и в одной личности ужиться не смогли бы. Она просто хотела, чтобы её любили.

И вот когда повстречала Сибилла, который полюбил, то вдруг оказалось, что чужая любовь — это то, за что ей нечем расплачиваться. Она считала, что Сибилл давит на неё своими чувствами. Словно на неё повесили долг, который она даже не брала. Ощущала, что Сибилла и его чувств слишком много для неё одной. Ещё и поэтому она так долго отвергала его, хотя с любым другим могла бы переспать без обязательств и забыть о случившемся.

Альфэй даже не заметила, когда его чувства перестали её тяготить. Когда смирилась с тем, что у него есть собственная точка зрения, отличная от её восприятия ситуации и мира? Когда она приняла его ухаживания, заботу и любовь? Когда научилась наслаждаться тем, что имеет? И почему, несмотря на то, что происходило вокруг, и всю безысходность их положения, она счастлива?

— О чём задумалась? — в темноте глаза Сибилла загорелись потусторонним огнём.

— О том, что, похоже, тоже люблю тебя, — для Альфэй всё оказалось настолько буднично, что она никак не могла понять, когда успела? Или чувства были всегда, постепенно видоизменяясь и разрастаясь?

Будущее казалось предрешённым, и Альфэй поторопилась признаться, пока могла это сделать. Пусть сама не до конца ещё разобралась в себе, но не хотела ни о чём сожалеть.

— Всегда хотел услышать от тебя эти слова, — голос Сибилла был переполнен эмоциями, как и его поцелуй, как и всё, что случилось между ними после.

Утром Сибилл поднял её ещё до рассвета. Разобрался с «божественной кухней», которая представляла собой алтарь-артефакт с доставкой пищи из сотворённых миров. После завтрака сам нарядил Альфэй и сделал причёску, кажется, всерьёз решив заменить ей целый гарем.

Энергообмен после признания в любви что-то изменил, и они с Сибиллом словно на ещё более глубоком уровне прочувствовали друг друга. Альфэй больше не раздражала казавшаяся чрезмерной нежность Сибилла, потому что она ощущала его потребность в признаниях, искренних словах, прикосновениях, долгих взглядах.

Они, взявшись за руки, дошли до Золотого павильона, где на них едва ли не пальцами показывали младшие боги, перешёптываясь за спиной. И расцепили руки, только когда Альфэй заняла своё привычное место на тощей подушке напротив стола наставника, за который неторопливо на точно такую же подушечку, как у неё, уселся Сибилл.

Стало понятно, отчего на них так откровенно пялились. На Небесах было не принято афишировать отношения между наставником и ученицей.

Альфэй нахмурилась, наблюдая, как неуютно заёрзал напротив неё Сибилл, и выдохнула, расслабляя плечи. В конце концов, какая разница, что думают её соученики в иллюзии? Ведь они даже не настоящие! Пусть сплетничают сколько влезет. Есть проблемы важнее её подмоченной репутации.

— Начнём с опроса по теме прошлого урока, — веско сказал приободрённый её реакцией Сибилл. — Кто мне назовёт основные отличия тёмных и светлых богов? Ученик Е, прошу.

Альфэй резко развернулась, чтобы в упор столкнуться с сияющим, чуть самодовольным взглядом поднявшегося со своего места Ежана. Помимо него она увидела иллюзорные копии учеников Жо, Ши, Дзе, В и Сяои.

В груди потяжелело, застучало и заныло. Альфэй отвернулась.

— Энергия светлых богов созидательна по своей природе, а тёмных — разрушительна. Поэтому светлые боги способны сотворять миры. Тогда как тёмным богам проще даётся разрушение, одной из сторон их дара является подчинение душ.

— Верно. Садись. Несмотря на то, что тёмные боги не способны сами сотворять миры, они могут для этой цели делиться силой со светлыми богами. Когда-то именно так были сотворены Небеса: тёмным богом и светлой богиней, — Альфэй до глубины души потрясли слова Сибилла, особенно то, что она ощущала: каждое слово — истина.

«Это правда», — посмотрел ей прямо в глаза он.

«Но как это возможно?..»

«Если повезёт, ещё узнаем из первых уст», — мысленно ответил Сибилл, не отвлекаясь от лекции, которую соученики слушали, не выказывая удивления, словно для них сказанное не стало новостью.

— Рождённый бог может быть как светлым, так и тёмным. Они наиболее малочисленны и сильны. Светлым богом может стать почти любой смертный, вознесение практически полностью зависит от количества энергии. Бывали случаи, когда неподготовленные физически и ментально смертные становились светлыми богами. А тёмного бога достаточно легко создать — было бы такое желание… Что-то непонятно, ученица И?

— Лянь Тянбай как-то сказал, что все тёмные боги рано или поздно сходят с ума… — изображая скромницу, прошептала иллюзорная Сяои, опустив голову.

— Оставьте предрассудки о том, что тёмные боги поголовно сходят с ума. Тёмный бог — это вам не нечестивый заклинатель. Вот уж кто точно рано или поздно обречён лишиться разума, погибая или становясь монстром. Впрочем, риск сойти с ума, не совладав с собственной силой, есть у любого заклинателя или бога. В этом все мы равны. Однако страх перед безумием тёмных богов возник не на пустом месте. Инстинктивно тёмные боги стараются не разрушать подконтрольные души. Но некоторых не останавливает угроза лишиться разума, такие тёмные боги черпают дополнительные силы в так называемом «пожирании» душ. Они сильны и безумны, и от них стоит держаться подальше. Должен предупредить, что у тёмного бога есть способ обойти запрет на разрушение душ.

«Твой выход, Аи», — мысленно позвал Сибилл, и, отделившись от его тела, рядом с ним эффектно появилась монструозная призрачная тигрица, которая холкой подпирала потолок и заняла едва ли не треть помещения — всё пространство на возвышении, откуда перед учениками распинался Сибилл.

Безмолвно рыкнув, Аи зевнула и развалилась за спиной Сибилла под возбуждённо-восхищённые шепотки.

— Когда тёмный бог достигает уровня призывателя душ, ему начинают подчиняться все души. Правда, впускать в себя любую из них весьма опрометчиво. Аи — моя подруга, и мы доверяем друг другу, но даже она колебалась, опасаясь навредить мне. Возвращаясь к теме «пожирания» душ, такие, как Аи, — звериные сущности — могут без последствий лопать их и становиться сильнее без негативных последствий в виде безумия.

Альфэй слушала Сибилла затаив дыхание, и у неё возникало всё больше и больше вопросов насчёт того, где он разжился такой информацией. Она сомневалась, что на Небесах хоть кто-то мог обладать подобными знаниями.

Аи так и осталась лежать на возвышении, лениво разглядывая притихших, словно мышки, младших богов.

Ответив на последние вопросы учеников, Сибилл выпроводил всех и обнял Альфэй, чтобы едва ощутимо коснуться её губ поцелуем.

— Ну как я тебе в качестве учителя? — Сибилл столь явно напрашивался на похвалу, что она не сдержала улыбку.

— Тебе удалось меня впечатлить. Хотя я уже в курсе, что как учитель ты весьма неплох. Но откуда ты всё это знаешь? Если бы на Небесах так просто можно было найти информацию о тёмных богах, Ежан вряд ли прокололся, пытаясь свести меня с ума.

— Тёмные боги — сильные сноходцы и создатели иллюзий. Как только я научился ходить по снам и не смог пробиться к тебе, то занялся поисками тёмного бога, чтобы научиться всему, что должен знать тёмный бог, — пожал он плечами.

У неё просто не нашлось слов.

Закрались подозрения, что Сибилл вообще сдаваться не умеет, и для него нет ничего невозможного. Было чуточку обидно, что он столько всего скрывал от неё. С другой стороны, наверное, это и к лучшему, ведь судьбу Альфэй Верховные боги Небес всё ещё могут прочитать, а значит, она — угроза для любых планов Сибилла.

— Не забывай, что моя судьба известна Верховным богам Небес. Лучше мне пока что ничего не знать о твоих планах, — Альфэй приложила палец к губам Сибилла, когда он собрался сказать что-то ещё. — Я доверюсь тебе, и будь что будет.

Взгляд Сибилла вспыхнул особенным светом его силы: потусторонним, неистовым, неумолимым. Но главное, что прочитала в нём Альфэй, это всепоглощающую любовь.

— Верховные боги в любом случае прочтут всё в книге судеб, от твоего знания или незнания своей судьбы ничего не изменится, — Сибилл покачал головой и, перехватив её руку у рта, поцеловал кончики пальцев.

Такое простое касание губ, от которого Альфэй ощутила себя самой любимой и счастливой женщиной на свете.