Стражи Сердца. Единственная для пустынников

Глава 49

Я гудела от кончиков пальцев на ногах до самой макушки всю обратную дорогу до постоялого двора.

Флигель уже виднелся в богатом саду, позволяя нам добраться до него, минуя главный зал, по протоптанной тропинке вдоль дома, окруженного зеленью.

Волнение от принятого решения разгоняло сердце до треска и звона в ушах, но я шла, сразу же после произнесенных слов осознав, что не заберу их обратно. Я хочу… Сама хочу окунуться в это с головой, поддавшись собственным чувствам и доверившись пустынникам до глупого искренне.

Каждый шаг приближал меня к моему решению, и следующие за спиной мужчины оглушали красноречивым молчанием. Мне хотелось верить, что не я одна волнуюсь остаться с ними за закрытым дверьми, подальше от посторонних глаз.

Да что же я так трясусь?! В конце концов, я уже была замужем и знаю, чего ждать!

Но трепещущая душа все равно колотилась от предвкушения и страха, боясь оступиться и совершить какую-нибудь непоправимую ошибку.

Мне нужно выдохнуть…

— Ты уверена?

Прозвучало мне в спину сразу же за звуком закрывшейся двери в пронзительной ночной тишине.

Кожа моментально покрылась колючими мурашками, и остатков моей решимости хватило только на то, чтобы развернуться на пятках и с кивком выдохнуть:

— Да, уверена.

Темные силуэты оторвались от стен, приблизившись с двух сторон. В нос ударили их запахи, каждый в отдельности ставший для меня особенным. Внимания стало ощутимо больше, отчего я невольно подняла подбородок, стараясь выглядеть уверенной.

— Все будет правильно, — низко проговорил Ворон. — Так, как положено, Лирель.

— А как положено? Не думала, что для того, чтобы переспать, нужны какие-то особенные условия.

— У нас не будет «переспать», — с усмешкой прошептал Тайпан. — Мы будем любить тебя всю ночь, но перед этим обязаны выказать уважение согласно нашим традициям.

Недоумевающе взглянув на него, увидела лишь, как его глаза прищурились, заполнившись алым блеском, сверкнувшим во мраке практически не освещенной комнаты.

Хотелось задушить их вопросами, проанализировать, взвесить за и против, но головой я понимала — это будет неправильно. Мне нужно просто довериться, перестать искать во всем подвох и пытаться приуменьшить риск.

Я уже согласилась, пути назад нет.

— Хорошо, — ответила, все же уловив, как изменилась затаившаяся в ожидании моего ответа тишина. — Делайте то, что считаете нужным.

С громким звоном на пол тут же упали отстегнувшиеся наручи, прозвучав гонгом перед чем-то очень особенным, словно предупреждение о надвигающемся ритуале.

Черные тени пустынников задвигались в темноте, окружая, и к телу прикоснулись горячие ладони, требовательно избавляя от одежды. Дорожная куртка с легким хлопком упала на пол, присоединяясь к уже лежавшему там оружию. Тонкая рубашка слишком быстро позволила снять защиту пуговиц, прохладной тканью скатываясь по покрывшимся мурашками плечам.

Опустившись передо мной на колени, Ворон, глядя прямо в глаза, потянул вниз штаны, стягивая их медленно, искушающая, но позволяя привыкнуть к свежести комнаты. Я чувствовала все слишком ярко, затаив дыхание разрешая штанинам опускаться все ниже по голым ногам, пока не пришло время окончательно их перешагнуть.

— Наконец-то я сниму с тебя эту одежду, — тихо, но чувственно прошептал Ворон, прижимаясь губами к моему животу. — Мы так долго ждали, Лирель…

Осторожная дорожка поцелуев опускалась все ниже, не дав ощутить, как белье скользит по бедрам, перестав быть преградой на пути чувственного рта.

Это выглядело притягательно, завораживало, словно гипноз, приковывая взгляд мертвой точкой. Так аккуратно, нежно, но требовательно, что не возникало даже мысли остановить его, прервать момент своим неуместным протестом.

Ладони Тайпана опустились на талию и с легким шорохом сдвинулись по ребрам, замирая на груди, которая легла в них как влитая. Она предательски трогательно смотрелась в мужественных пальцах, отзывая диким пожаром от сладкого давления затвердевших сосков.

— Лирель, — вновь пронзая тишину, позвал Тайпан. — Скажи еще раз, что ты хочешь. Я должен знать.

— Я… хочу. Я хочу вас двоих.

— Умница, кадын. Ты такая умница, — прошептал он, боднув поцелуем мой затылок. — Подожди нас здесь.

— Что? Куда вы?

Удивленно вытаращив глаза, я проводила взглядом поднявшегося с колен Ворона, и неожиданно остро ощутила холод, пронзивший насквозь, стоило их касаниям исчезнуть.

— Всего секунду, севгили. Нам нужно подготовиться.

Оставив меня посреди комнаты, обнаженную и совершенно растерянную, пустынники удалились в уборную, заставив меня встревоженно обхватить себя руками.

Нет, я обещала себе довериться! Они же сказали — всего секунда. Я смогу дождаться, точно смогу.

Не слыша моих размышлений, пустынники вернулись так быстро, как и обещали, светясь голыми торсами в темноте. В их руках что-то брякнуло, гулко отзываясь в тишине, и я уже не смогла скрыть удивления, даже несколько обиженно приподнимая брови.

— Вам нужно меня помыть? Серьезно?

— Более чем, — отозвался Ворон совершенно спокойно. — Мы должны сделать это вместе.

— И так… вы всегда так делаете?

— Нет, только в первую ночь, — ответил Тайпан, но слишком размыто, словно увернувшись от моего намека, который произнести еще раз и более развернуто не хватало смелости.

Да, мне было важно, сколько раз они так делали… Нечеловеческая ревность вновь черным туманом клубилась внутри, брызжа слюной и требуя немедленного ответа. Но мужчины лишь приблизились, опустив ведро, от которого шел теплый пар, прямо у моих ног.

— Так принято, кадын, — неспешно начал Ворон, наклонившись и опустив руку в воду. — Сперва мы должны очистить твое тело, выражая свою преданность во всем. Затем обмоемся сами в знак того, что не смеем притрагиваться к тебе грязными пальцами…

— А потом? — не дождавшись продолжения, невольно вздрогнула, когда горячая тряпица прижалась к груди, рисуя влажные, торопящиеся вниз полосы капель.

— Потом будет потом, — увернулся он от ответа, бережно обтирая кожу, пока Тайпан, сняв с меня платок, ловко собирал волосы в высокий хвост, чтобы не мешали. — Сейчас важно это. Позволь нам сделать все правильно.

— Х-хорошо… Что я должна делать?

— Не нервничать, для начала. Представь, что мы делали так уже тысячу раз. Мы видели твое тело, трогали, гладили, ласкали… Оно наше родное, словно часть нас. Ни ты, ни мы не должны смущаться. Постарайся, кадын.

— Постараюсь, — проговорила я, сглатывая вязкий ком.

— Тебе не о чем переживать, — добавил Тайпан, прикладывая такую же влажную ткань между моих лопаток. — Мы рядом.