Странные и удивительные мы

Глава 14

По адресу, которой дала Джулия, квартира Джереми находилась в престижном районе в центре города, где вершины зданий простирались под самыми облаками подобно зеркальным тотемным столбам. Когда они впервые были выставлены на продажу, местная пресса раздула такие цены, что хотелось плакать. Террасы на крыше и встроенные гардеробные обеспечивали дополнительную рекламу, радовавшую девелоперов. Соблазнительное послание было прозрачным: это не просто квартира на продажу, это статус. Но статус не всегда имеет желаемый эффект. Проходя мимо этих строений, я невольно представляла лысого мужчину на красном, как губная помада, Феррари.

Мысль, что в момент кризиса Эд переехал к Джереми, ножом вонзилась в меня, старого друга, унижая гордость, пока я под проливным дождем пыталась припарковать свою машину. Другое дело, если бы это были его друзья, Эриан или Чарли, женатые и с детьми, и хотя бы способные обсудить ситуацию. Всякий раз глядя на Джереми я вспоминала, как тот заигрывал с официанткой на собственной свадьбе, хотя, максимум на что он мог рассчитывать, это говяжий кебаб с соусом терияки. Если уж такой человек вызывает бо́льшее доверие, значит, я, как друг — пустое место.

Двадцать минут ушло на то, чтобы найти парковку, а после пробежаться под ливнем сквозь группу безрассудных смельчаков, упрямо спешащих на вечеринку наперекор библейскому дождю. Представившись круглосуточной консьержке, я вошла в мерцающий лифт. С меня стекала вода, и в пентхаус я приехала с маленькой лужей под ногами.

Дверь открыл Эд. Слегка подрагивая, я вошла в огромную брутальную квартиру, этакий демонстрационный зал полированных поверхностей и современных технологий, и сняла пальто.

— Ну, привет, — неуверенно произнесла я.

— Привет, — ответил он.

Я прошла за Эдом и села на мармеладно-оранжевое кресло — конструкцию с острыми углами, как будто специально спроектированную для «Тейт»,^[15] нежели для сидения.

Молча изучив Эда, мой инстинкт подсказал, что с парнем все в порядке. Но что-то в его глазах заставило задуматься: а что значит это «в порядке»?

— Поговорим? — с трудом выговорила я.

Эмоции сочувствия и сопереживания всегда давались мне тяжело. Сегодня, как никогда, я поняла провал моей миссии. Эд откинулся на диван, прижавшись затылком к диванной подушке.

— Джулия сказала, что ты собираешься уйти от нее, — продолжила я. — Она попросила поговорить с тобой. Если бы я знала, что происходит, я бы…

Но правда в том, что я не знала, чтобы сделала.

Эд не ответил.

— Несомненно, ты вправе сказать, что это не мое дело и выставить меня. — Я посмотрела на залитое дождем окно. — Хотя, было бы здорово, если бы ты этого сейчас не делал.

Я шутила, но смеяться не хотелось.

Где-то пробили часы. Резкий луч света осветил небо. Я услышала голоса в холле, которые быстро стихли.

— Мне уйти? Думаю, я должна. Да, я пойду.

Я встала и направилась к промокшему насквозь пальто, но нарочито медленно, на случай если он решит меня остановить. Взяв пальто, я проговорила:

— Надеюсь, с тобой все в порядке, Эд.

И повернулась, чтобы уйти. Но когда я прикоснулась к ручке, он заговорил.

— Не уходи, Элли.

Я сглотнула, вернула пальто на вешалку и вернулась к оранжевому креслу.

Он посмотрел мне в глаза.

— Прости.

Его голос был сухим и хриплым.

— Ничего, — улыбнулась я, надеясь, что это поможет. — Ты можешь поговорить со мной.

Он кивнул.

— Спасибо. Но все хорошо.

— Обычно я… Неуклюжа в таких делах. Но хочу тебе сказать, что я пришла ради тебя, чтобы помочь. Завтра утром уезжаю в Италию, но ты можешь звонить мне в любое время дня или ночи. После десяти было бы идеально…

Я пыталась шутить, но Эд не улыбался.

— Спасибо.

— Может, тебе станет легче, если поговорим сейчас. Как ты себя чувствуешь? — Я скрещиваю ноги и пытаюсь сложить руки на коленях, но ни одно положение не кажется удобным.

Он подвинулся вперед и положил локти на колени.

— Как дерьмо!

Вот так.

— Слушай, Эд, — как можно мягче произнесла я. — Джулия сказала, что у тебя стресс на работе. Это случается и с лучшими из нас. Даже с тобой.

— Работа ни при чем. Это касается меня, Джулии и наших отношений. Дело в том, что… они больше не такие, как в начале.

— Что тебя заставляет так думать?

Он пожал плечами.

— Может быть, я не так выразился. Мы не ладим.

— Могу спросить почему?

— У меня нет ответа на этот вопрос, Элли. И я не знаю, как все исправить.

— Поэтому я здесь.

Я оглянулась вокруг: меня окружали обои с геометрическим рисунком и блеск черной кухни.

— Ты и правда думаешь, что Джереми поможет тебе разобраться?

— Он в Чикаго. Разрешил мне пожить здесь, пока его нет.

Ну, пусть и небольшое, но облегчение. Я попыталась подумать, чтобы сказать такое мудрое и полезное.

— Эд, отношения меняются. Это абсолютно нормально, что чувства первой любви перестают быть такими же интенсивными спустя несколько лет. Но у тебя могут быть и другие поводы для радости. Дети, например. Я уверена, вы справитесь.

Эд всегда видел себя семьянином. Даже в те дни, когда он был окружен нескончаемым потоком подружек, ему нравилось думать, что это не его настоящая версия. Чего он на самом деле хотел, так это жить в доме полном детьми, собаками, книгами и любовью. Он думал об этом еще в детстве. И вот он здесь, готовый бросить все, потому что «отношения перестали быть такими, как в начале». Это выглядело нелогично.

— Даже самые крепкие отношения подвергаются проблемам, — не согласилась я. — Особенно под стрессом. Но, Эд, не рушь то, что на первый взгляд кажется неидеальным.

— Я знаю, Элли. Поэтому, не уверен, что делать.

— Ты все еще любишь ее, верно?

— Да. Нет. Не знаю.

Мое сердце сжалось, накрыла волна отчаяния, что я не смогла сказать и сделать что-то правильное.

— Если ты любишь, Эд, тебе надо удержать ее. Борись за нее. Возможно, ты шокировал бедную женщину, сказав, что уходишь от нее.

— Я сказал, что мне нужно время подумать, вот и все. Мне оно нужно.

Я подумала о Джереми, который вернется из Чикаго. У меня были отвратительные мысли по поводу его стратегии «помочь» Эду, вероятно заключающейся в том, чтобы потащить друга в бар.

— Когда «Казанова» возвращается?

— Завтра.

— Тогда тебе точно нужно домой. Что ты собираешься делать? Куда подашься?

— Я, если честно, еще не знаю.

— Ты можешь пожить у меня, пока я в отъезде. Это лучше, чем отель. Нельзя допустить, чтобы ты превратился в Алана Патриджа.^[16]

По реакции Эда я поняла, что мои шутки не работают, но все же я не могу без них.

— Или я могла бы упаковать тебя в чемодан и взять с собой в Италию, но тогда мне придется сесть на чемодан, чтобы застегнуть молнию.

Он приподнимает голову и медленно моргает, его глаза Эда останавливаются на мне.

— Я мог бы взять билет.

Мое тело напряглось.

— Я лишь пошутила, Эд.

— Знаю, но я мог бы.

Я покачала головой.

— Нет. Абсолютно нет. Ты не можешь.

— Почему нет? — Эд оживился. — Я говорю по-итальянски. Могу помочь тебе с поисками этого Стефано. Ты не должна действовать в одиночку. И потом, кто, черт возьми, хочет проводить каникулы один?

— Это не совсем каникулы.

— Как бы там ни было, Элли. Я должен ехать. Я абсолютно точно должен поехать.

— Ты абсолютно точно не должен. Что подумает Джулия? Это выглядит ужасно.

Чтобы там не происходило между ними, я знаю, что он не станет ее унижать. Секунду он думал, достаточно долго, чтобы предположить, что я смогла убедить его в абсурдности этой идеи.

— Тогда, что ты думаешь, — наконец произнес он. — Если я поговорю с Джулией и объясню, что мне нужно время и почему мне нужно уехать. Я пообещаю, что она получит прямой ответ о нашем будущем, когда я вернусь. Ответ, который я не могу дать ей сейчас.

— А что, если она попросит тебя остаться и принять решение, не уезжая?

— Не знаю, Элли. В сложившейся ситуации думаю, или по крайней мере надеюсь, что она поймет меня.