Там, где тает лед

Коннор

Я просыпаюсь раньше обычного и выезжаю на прогулку с Миднайтом. Стараюсь каждый день давать ему нагрузку, если только не слишком холодно, но прошлой ночью я почти не спал и сейчас слишком взвинчен. Я доверяю Миднайту, и он доверяет мне, поэтому могу ездить на нем практически вслепую.

Ветер гонится за нами, но Миднайт быстрее, хотя я держу все под контролем — еще темно, лед может быть где угодно, поэтому не нагружаю его и не затягиваю прогулку.

Когда мы возвращаемся в стойло, снимаю седло, растираю ему спину и иду в дом. После быстрого душа наполняю два термоса — один горячим шоколадом, другой кофе — и несу в машину.

Этого нет в моих обязанностях. Скарлетт меня об этом не просила, и так рано утром нас никто не увидит. Но она упряма, и все равно бегает утром, несмотря на темноту, холод и лед. Я следил за ней уже несколько дней, и уверен: она не раз замечала меня.

Я подъезжаю к Ханисакл как раз в тот момент, когда выходят Скарлетт и ее отец. На ней черная спортивная одежда с ног до головы, шапка. Она смеется над чем-то, что сказал отец, но, встретив мой взгляд, замирает.

— Коннор? Что ты здесь делаешь? Ты зашел к Марион?

— Я за тобой. Раз уж ты бегаешь по утрам, тебе нужен кто-то рядом.

Она открывает рот, закрывает.

— Ты собираешься бегать со мной?

— Если хочешь.

— Она вообще-то предпочитает бегать одна, — говорит Патрик.

— Я просто хочу убедиться, что она в безопасности, — отвечаю я.

— Это моя забота, — сухо бросает он.

Да, я у них Враг Народа номер один. И я не виню никого за злость или обиду. Наверное, дело в том, что я вырос в городе, где мою семью боготворили, и мне трудно смириться с тем, что никто из них даже слушать меня не хочет.

— Может, ты поедешь с ним на машине? — предлагает Скарлетт отцу.

В ее глазах злобная искорка, она делает это не ради меня. Она ждет, что отец проедется по мне катком, и только поэтому предлагает.

Он соглашается, и я перекладываю термосы из своего пикапа в его машину. Мы молча наблюдаем, как Скарлетт разминается, и, когда она начинает легкую пробежку, я сажусь в машину рядом с ее отцом.

— Чтобы ты знал, твой рейтинг одобрения держится где-то на уровне двадцати процентов, — говорит Патрик.

Я поворачиваюсь к нему.

— Честно говоря, я думал, что он еще ниже. Кто за меня голосовал?

Он бросает на меня взгляд из-под бровей. Глаза у него такие же ледяные голубые, как у Скарлетт, и эмоции он скрывает так же искусно.

— Кейт еще сомневается. Но остальные уверены, что ты — плохие новости. Из-за тебя у одной моей дочери разбито сердце, а свадьба другой — под угрозой.

Если бы я был на его месте, то уже разбил себе лицо. То, что он пустил меня в машину, говорит о его выдержке.

— Мистер Монро, могу заверить: я не собираюсь портить свадьбу вашей дочери. А что касается сердца Скарлетт… это не то, что я сделал намеренно. Это то, о чем я буду жалеть всю жизнь. У меня был выбор, и тогда мне казалось, что это правильный выбор. Уехать от Скарлетт было для меня не легче, чем для нее, но заставлять ее разбираться с хаосом, который был моей жизнью в тот период… было бы нечестно.

Мой дед был хорошим человеком, но и требовательным тоже. Я уехал не только ради хоккея. Я уехал, потому что не хотел быть здесь. Не хотел жить под его контролем. Не хотел всю жизнь гоняться за братьями, которых он баловал. И вот где я теперь — именно там, откуда бежал, только потому что обязан человеку, который нас растил. Я вернулся из долга и вины, а не из любви.

— Ты мог связаться с ней и сказать это, — отвечает Патрик. — Или, еще лучше, дать ей самой решить.

Мы останавливаемся, пока Скарлетт ждет зеленого света. Она бросает на нас короткий взгляд и снова смотрит вперед. Я всегда восхищался ее упорством — бегать каждый день не так просто.

— Вы же знаете, что Скарлетт упрямая и верная до самоуничтожения, — говорю я. — Она бы решила, что справится, но ей тогда было двадцать пять. Она не должна была «справляться». Я не смог бы дать ей внимания и заботы, которые нужны в отношениях, и все бы превратилось в горечь. Как я ни крутил, любой выбор вел нас к тому, что происходит сейчас.

Патрик глубоко вздыхает и смотрит на термосы.

— В одном из них кофе?

Я наливаю ему кофе, и мы едем молча, следуя за Скарлетт, пока она заканчивает пробежку. Кажется, лед между нами чуть-чуть тронулся и возможно, мой рейтинг поднялся.

Хотя, кто его знает.

Я прошу Скарлетт встретиться со мной в «Ржавом гвозде» после завтрака. Я не собираюсь печь свадебный торт ее сестры, но знаю того, кто может.

— Ты же знаешь, я этим больше не занимаюсь, — говорит Кэм, когда я прошу испечь торт.

— Знаю. Поэтому для меня будет огромной личной услугой, если ты согласишься, — отвечаю, глядя на него через стойку. Он протирает бокалы полотенцем, расставляет их на полке, готовясь к началу дня. Заведение всегда заполняется ближе к обеду, а к пяти вечера тут не протолкнуться. Пару раз пожарная инспекция закрывала бар за превышение вместимости.

Деревенский шарм притягивает туристов, особенно тех, кто любит напиться и прокатиться на механическом быке в дальнем углу. Неоновая вывеска «Вход для грешников» висит за стойкой, деревянная поверхность изрядно поцарапана, света всегда не хватает.

Идеальное место для подозрительных сделок. И единственный бизнес в Силверпайне, который не украшает помещение к Рождеству и за что Кэма ежегодно штрафуют. Ассоциация предпринимателей и городская комиссия относятся к этому святее святого. Праздничные украшения появляются в городе ровно двенадцатого ноября, как по расписанию.

— И помогать тебе вернуть девушку — не то, что я считаю услугой, — говорит Кэм.

— Я думал, мы друзья.

Кэм вздыхает, проводя рукой по рыжей бороде.

— Дай подумать.

У меня нет лишнего времени, потому что Скарлетт уже в пути. Я не хочу давать ей пустых обещаний. Это в наших отношениях не менялось никогда: если она что-то хочет — она это получит.

Кто-то кладет руку мне на плечо. Я оборачиваюсь и вижу Джареда — владельца «Милнс Хардвэр», бывшего мужа Джейн и моего личного врага. Когда-то мы были друзьями: играли вместе в младших лигах, учились в одном университете в Торонто — пока меня не взяли в НХЛ, а его — нет. Он вернулся в Силверпайн, занялся семейным магазином и женился на Джейн. Думаю, какая-то часть его все еще винит меня — за что, понятия не имею.

— Слышал, у тебя проблемы с дамами, — говорит Джаред. В его темных глазах почти восторг.

Я смотрю на Кэма и тот закатывает глаза.

— Никаких проблем, — отвечаю. — Разве не рановато для тебя?

— Увидел твою машину на парковке. Решил поздороваться со старым другом. Твоя подружка сильно расстроила Джейн вчера.

— Ты пришел защищать бывшую жену? — спрашиваю.

В Нью-Йорке и Торонто я избегал таких сцен. Там, даже несмотря на то что я — Коннор Хейс, люди не лезли в мою личную жизнь, и я мог устанавливать границы.

— Она мать моего ребенка, — говорит Джаред. — Если кто-то ее цепляет, я обязан реагировать.

Ну… здесь я не могу его винить. Если кто-то заденет Скарлетт — я отреагирую так же.

— Она первая начала, Джаред, притворившись, что потеряла заказ. А я не контролирую, как реагирует Скарлетт. — За его спиной замечаю, как Скарлетт пытается открыть дверь, неуклюже удерживая огромный толстый каталог. Но замираю я не из-за этого.

На ней — моя шляпа.

Я оставил ее сегодня утром в машине ее отца. Она даже не понимает, что это значит.

— Отойди, — говорю Джареду. — Мне нечего тебе сказать. И если у Джейн есть проблемы, то пусть говорит со мной сама.

Проследив за моим взглядом, Джаред тоже видит Скарлетт.

— Это она? Может, я поговорю с ней сам.

— Сделаешь шаг к ней и будешь жалеть об этом всю жизнь, — рычу я. — Отойди, Джаред.

Он стиснул челюсть, но освобождает табурет рядом как раз к тому моменту, когда Скарлетт кладет каталог на стойку с громким стуком. Кэм наблюдает за нами веселыми глазами.

— Классная шляпа, — говорит он, выразительно глядя на меня.

— Спасибо, — звонко отвечает Скарлетт. — Подумала, что она мило смотрится с моим костюмом.

— Я сейчас вернусь, — говорит Кэм, бросая на меня еще один многозначительный взгляд.

— Что это было? — спрашивает Скарлетт, снимая пальто. Под ним — зеленый свитер, черная плиссированная юбка, черные колготки и высокие сапоги. Я бы занялся любовью с ней в этом образе прямо на стойке. В одних сапогах и в моей шляпе.

— Маленькая, ходить по городу в моей шляпе — это определенный сигнал, — говорю я.

— Какой сигнал? — моргает она, широко распахнув глаза.

Поворачиваюсь на табурете, зажимая ее между своих ног.

— Что ты моя. Моя, чтобы смотреть. Моя, чтобы касаться. Моя женщина. Это значит: надев эту шляпу, ты объявляешь себя моей. Я не расстаюсь с тем, что считаю своим. Я уже сделал эту ошибку и больше ее не совершу.

Скарлетт шумно сглатывает, кладет ладонь мне на бедро и придвигается ближе. Я впитываю ее запах, тепло ее кожи сквозь джинсы.

— Я тебе не принадлежу, Коннор, — шепчет она.

— Пока нет, маленькая.

Я уверен, как никогда: она станет моей. Я не знаю, каким будет наше будущее — будем ли мы в Силверпайне или в Нью-Йорке. Но я точно знаю одно: неважно, где мы будем. Мы будем вместе. Остальное разберем потом.

Она задумчиво мычит.

— Кстати, я заехала в Butter & Bloom по дороге и забрала залог.

И тут до меня доходит, почему она надела мою шляпу. Я начинаю смеяться. Маленькая победа. Она прекрасно знает, что это значит.

— Ты нарочно надела мою шляпу, чертенок?

— Как быстро я превращаюсь из «маленькой» в «чертенок», — надувается Скарлетт.

— Ведешь себя как чертенок — так тебя и называю.

Она смотрит на меня искоса.

— Ты сердишься?

Я просовываю руки под ее табурет и резко подтягиваю его ближе. Скарлетт ахает, пальцы впиваются мне в бедро, другая рука ложится на мою грудь. Она закидывает голову, глядя на меня широко раскрытыми глазами, губы приоткрыты от удивления.

— Я никогда не смогу сердиться на тебя, Скарлетт, — говорю и позволяю ей увидеть правду в моих глазах. Медленно наклоняюсь и втягиваю ее нижнюю губу между своими. Она тихо стонет, сжимает мою рубашку и тянет меня ближе.

Как бы она ни злилась на меня, я точно знаю: она все еще меня хочет. Отстраняюсь, пока не зашел слишком далеко.

— Что это? — киваю на каталог.

Скарлетт моргает, будто стряхивая туман из головы, и слегка трясет головой.

— Это свадебная книга. — Она раскрывает каталог. — Здесь все. Потенциальные площадки, цветы, торты, идеи декора, большое или маленькое торжество, и даже встроенный список гостей для семьи Монро.

Меня поражает, насколько все детально. А еще сильнее поражает, что книга разделена на три части — по секции на каждую сестру. У Скарлетт — своя вкладка.

— Это твоя свадебная книга, — говорю я.

Скарлетт проводит пальцем по вкладке со своим именем.

— Она не моя конкретно. Она для всех трех. Мама составила ее, исходя из наших личностей.

Я тянусь к книге, переворачиваю страницу перед ее вкладкой и Скарлетт шлепает меня по руке.

— Нельзя это смотреть.

— Почему? Учитывая, что я буду женихом, имею право знать, какой будет моя свадьба.

Скарлетт застывает, рот приоткрывается. Черт, как же я люблю ее дразнить.

— Ты не будешь моим женихом, Коннор.

— Назови одну разумную причину, — отвечаю я.

Скарлетт глубоко выдыхает.

— Потому что это не кино. Я не собираюсь бросать все и переезжать в глушь только потому, что у тебя бизнес, который не перенесешь в другое место.

— Технически, я не могу перевезти ранчо в Нью-Йорк. Но мы можем купить ранчо в штате Нью-Йорк и оставить Оливера здесь. Мне придется приезжать пару раз в год, чтобы проверять дела, но ничего страшного.

И как только я это произношу — понимаю, что сказал вслух то, что до сих пор думал только про себя. Не потому что не хочу — наоборот. За последний год я понял главное: ради Скарлетт я уеду из Силверпайна. Выбрать ее — эгоистично, но я не хочу без нее жить. И может быть… может, она без меня тоже не хочет.

— Ты уехал от меня, чтобы вернуться сюда… а теперь уедешь ради меня? — спрашивает она. Но не выглядит сердитой, что уже о многом говорит.

— Уехать отсюда ради тебя — самое легкое решение в моей жизни, — говорю я честно. — Оставить тебя тогда — было самым трудным. И единственным, на которое у меня не было выбора.

Скарлетт опускает взгляд на свадебную книгу, проводит пальцем по краю. Не хочу вести этот разговор здесь. Я чувствую взгляд Джареда, прожигающий мне спину.

— Кэм испечет торт для твоей сестры, — говорю я, меняя тему.

— Я еще не согласился, — слышится голос Кэма в конце стойки.

Скарлетт наклоняется вперед, чтобы посмотреть на него.

— Что нужно, чтобы убедить вас? Я заплачу вам столько же, сколько собиралась заплатить Джейн.

— Дело не в деньгах. Коннор даст любую сумму, — говорит Кэм, почесав бороду. — Я больше не пекарь. Я управляю баром. Не уверен, что подхожу для такого заказа.

— Если торт будет съедобным, мы уже счастливы, — говорит Скарлетт. — Но если это слишком много, мы давить не будем.

Кэм задумывается. Его серые глаза прикованы к ней. Он мой друг, и я знаю, что он никогда не полезет к ней, но инстинкт защитника у меня все равно поднимается.

— Приходите вечером, я что-то приготовлю, — наконец говорит он.

Я мгновенно выпрямляюсь.

— Почему вечером?

Там будет шумно, людно, пьяно — то, что Скарлетт терпеть не может. И я тоже. Но если она придет, я буду рядом. Без вариантов.

— Мне нужно время, чтобы что-то испечь, — спокойно отвечает Кэм.

— Отлично, — оживляется Скарлетт. — Сегодня приезжают все кузены, и нам нужно место, где можно отпраздновать!

Я кидаю в Кэма убийственный взгляд, а он мне подмигивает. Ублюдок отлично понимает, что делает.

Она снова раскрывает свадебную книгу.

— Следующее — место для репетиционного ужина. Я надеялась, что это будет лодж. Что скажешь?

— Он в твоем распоряжении. Даже спрашивать не нужно.

Я скажу Харви, чтобы сдвинула любые брони. Скарлетт важнее. Ее бронирование — первоочередное.

После того как Кэм, скрепя сердце, взялся за торт, я рассказываю Скарлетт о флористе в Калгари.

— Поедем туда завтра?

Она прикусывает губу.

— Думаешь, они смогут? Свадьба через неделю.

— Не переживай. Я обещал, что свадьба твоей сестры пройдет идеально и сдержу слово. Все, что ты хочешь, — твое.

Щеки у нее розовеют. Она опускает глаза, чтобы я не видел. Затем спрыгивает с табурета и берет каталог.

— Ну… раз все решено, я должна вернуться к семье.

Подойдя к концу стойки, она наклоняется к Кэму.

— Спасибо, что помогаете. Не терпится попробовать то, что вы приготовите. Можно я оставлю вам номер, если что-то понадобится?

— Конечно, — говорит Кэм, протягивая салфетку.

Она быстро пишет номер и передает ему. Наблюдаю за этим, кипя от ревности. Я сам привел ее сюда и винить некого. Но если бы Джейн не отменила заказ, ничего этого бы не произошло. И я бы не сидел здесь, мучаясь и наблюдая, как она улыбается другому мужчине.

Придется принять ситуацию.

Скарлетт разворачивается, чтобы уйти, но останавливается.

— Шляпу хочешь забрать?

Я остро ощущаю, как Кэм и Джаред слушают каждое слово. Но мне плевать. Пусть слушают. Пусть расскажут всему городу.

— Нет, маленькая. Шляпа теперь твоя.

Мне важно, чтобы никто не сомневался, кому она принадлежит.

Я собираюсь забрать Скарлетт — ее тело, ее сердце, ее душу.

Глава 15