Телохранители тройного назначения

Глава 18

Брайар

— Скажи мне, что хочешь этого, — хрипит Глен, глядя на меня снизу вверх между моих ног. Его взъерошенные волосы касаются моих бедер. Я закрываю глаза, пытаясь подавить болезненную пульсацию глубоко внутри меня. Да, я хочу этого. Я так сильно хочу этого, что даже поражена.

Обычно мне не нравится секс. У меня никогда не было серьезных отношений. Пару раз я пробовала секс на одну ночь, но всегда всё заканчивалось тем, что я чувствовала себя опустошенной и грустной. Занимаясь сексом с незнакомцем, я чувствую себя не хорошо, а беззащитно. А мне не нравится чувствовать себя беззащитной. Вообще.

Но сейчас Глен смотрит на меня снизу вверх и взгляд его серых глаз мягок. Его щеки пылают от желания, а большие пальцы нежно гладят мои бёдра. Всё внутри меня сжимается.

Я привыкла к тому, что люди придумывают истории обо мне в своей голове. Они видят мою игру в кино или статью обо мне в журнале, и решают, что знают меня, несмотря на то, что никогда не встречались со мной. Но этот мужчина только что сказал мне, что на протяжении многих лет я для него, по сути, символизировала счастье.

Это, без сомнения, самый странный и самый милый способ, которым кто-либо когда-либо объективизировал меня.

— Попробуй догадаться сам, — шепчу я, приподнимая бедра ближе к его лицу. Его глаза закрываются, и он подается вперед, через футболку утыкаясь носом в нижнюю часть моего живота. Острая боль желания, пронзающая насквозь, почти заставляет меня вскрикнуть. Я не могу поверить в то, что это наконец происходит.

— Скажи мне, — рычит он в хлопок моей футболки, и я клянусь, что чувствую, как его низкий рокот вибрирует сквозь мою кожу, проникая глубоко внутрь меня. — Пожалуйста.

— Я хочу тебя, Глен. Пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста.

Он усмехается про себя и склоняет голову еще ниже, проводя языком горячую линию вдоль тонкой ткани моего нижнего белья. Все мои силы уходят на то, чтобы не застонать. Я инстинктивно сжимаю бедра вместе, но он своими сильными руками обхватывает мои колени и решительно разводит их в стороны, еще ближе придвигая свое лицо. Я чувствую, как меня обдает его горячее дыхание, когда он делает еще одно долгое, неторопливое движение языком по линии моих стрингов.

— Сними же их, — выдыхаю я, дрожа. Его глаза горят напряжением, пока он смотрит на меня снизу вверх и засовывает толстый палец под тонкую ткань. Он тянет так сильно, что ткань натягивается на мне, создавая восхитительное давление. Я покачиваю бедрами, начиная тереться о тонкое кружево. Он дергает сильнее и сильнее, и я вскрикиваю, когда стринги, наконец, полностью рвутся на мне. Глен отбрасывает их, затем немного ерзает по кровати и очень осторожно своими грубыми большими пальцами раздвигает мои половые губы, изучая меня так пристально, что я начинаю извиваться. Он поднимает на меня взгляд ещё раз, мерцая своими серебряными глазами из-под ресниц, а затем зарывается лицом в мою киску.

Я наполовину отрываюсь от кровати. О Боже мой. О Боже мой.

Мне никто и никогда так не отлизывал. Как будто он изголодался по мне. Глен лижет меня грубо, его язык скользит вверх и вниз по моим губам, как будто он исследует меня, выясняя, что мне нравится. Затем он повторяет всё снова, но сильнее, облизывая, покусывая и обдавая меня горячим воздухом, пока я не теряю над собой контроль.

— Ах. — Это всё, что я могу выговорить. Мой голос настолько задыхающийся, что я едва узнаю его. — Ах, ах, Боже… — Мои глаза закрываются. Мои бедра начинают дергаться и приподниматься, и он крепче сжимает меня, тяжело дыша, постанывая, отчаянно пытаясь прижаться еще ближе ко мне.

Проходит не более минуты, прежде чем я чувствую, как у меня внутри всё сжимается. Я хватаю воздух ртом и тянусь вниз, чтобы запустить руки в его волосы и притянуть его ближе к себе. Он стонет, скользя языком внутрь меня. Я чувствую, как мой клитор пульсирует, и двигаю бедрами, отчаянно пытаясь унять боль. Глен вздрагивает, затем обхватывает губами маленький бугорок и начинает сосать. Сильно.

Я сжимаю его волосы в кулаке и просто разваливаюсь на части, крепко обхватывая бедрами его шею. Оргазм пронизывает меня, и я выгибаюсь дугой, а он, несмотря на всё это, продолжает лизать меня, уверенно и сильно.

В конце концов, волны оргазма затихают, и я, задыхаясь, лежу и рассматриваю потолок, когда мое зрение становится достаточно четким, чтобы сфокусироваться на нем. Я толкаю голову Глена, пытаясь отодвинуть ее от меня, но Глен просто не хочет останавливаться. Он все ещё лижет меня, выпивая мое возбуждение словно человек, умирающий от жажды. Я начинаю дрожать, когда чувствую, как во мне медленно поднимается еще одна волна удовольствия. Черт возьми. Я никогда раньше не кончала два раза подряд. Это кажется невозможным, но давление очередного освобождения глубоко в моем животе дразнит меня. Я извиваюсь у подбородка Глена.

— Глен, я не могу…

Он неодобрительно урчит у меня между ног, и эта вибрация посылает искры по моим венам. Я откидываю голову назад, когда начинаю тяжело дышать, мои легкие не в состоянии набрать достаточно воздуха. Больше. Мне нужно больше. Я хватаю его за голову, двигаясь на его лице. Я даже не думаю. Мой мозг погрузился в какую-то дымку. Я отчаянно трусь о него, беспомощно пытаясь добиться нужного мне трения. Я так близко, что практически чувствую вкус освобождения.

— Не останавливайся, — умоляю я. — Пожалуйста, ах, ах, Боже, Глен…

Глен скользит рукой вверх и сильно сжимает мое бедро, его подстриженные ногти впиваются в мою кожу. Я закрываю глаза, прикусываю губу, в последний раз прижимаюсь к его лицу…

И внезапно взлетаю. Мои руки поднимаются, цепляясь за деревянную спинку кровати, когда мой оргазм с ревом проходит через меня, практически уничтожая меня. Мой разум становится черным и пустым, волна за волной удовольствия накатывают на меня, так сильно и быстро, что я даже не могу нормально вдохнуть. Я практически давлюсь слюной, мои глаза расширяются, когда чувства проносятся через меня, заставляя дрожать каждую мышцу в моем теле.

Глен нежно вылизывает меня, пока я прихожу в себя, не останавливаясь, пока мои бедра не начинают выгибаться от того, что там я стала слишком чувствительной. Я хватаю его за голову и отталкиваю ее, тяжело дыша.

— Что за…

Он смеется, низким и счастливым смехом.

— Прошло много времени с тех пор, как я делал это в последний раз. Рад, что не облажался.

— Облажался?! — ахаю я. — Да ты просто разрушил меня к чертям!

Его смех становится еще громче. Я притягиваю его к себе и жадно провожу рукой по его мускулистой груди, касаюсь шрамов на бицепсах. Вниз и вниз, следуя за мощными линиями его пресса, пробираясь сквозь каштановые завитки волос на груди к поясу его боксеров. Он стискивает зубы, мускул дергается на его челюсти.

— Ты не обязана…

— Я хочу. Пожалуйста.

Он стонет, расслабляясь и позволяя мне снять с него нижнее белье. От вида его члена у меня кружится голова. Он толстый и твердый. Я позволяю своим пальцам скользнуть вниз по его животу и пощекотать лобковые волосы. Он шипит, проводя рукой по лицу. Борясь с желанием рассмеяться, я просовываю руку под его тяжелые яйца, крепко сжимая их. Дрожь пробегает по нему и сотрясает всё тело. Я чувствую ответную дрожь глубоко в животе. Медленно я обхватываю рукой его длину и начинаю поглаживать, так легко, что, наверное, ощущается это словно щекотка. Его глаза закрываются.

— Слишком сильно? — невинно спрашиваю я.

— Недостаточно, — выдавливает он, вздрагивая. Я зачарованно наблюдаю, как напрягаются мышцы его груди и плеч. — Пожалуйста, Брайар, просто сделай что-нибудь, ласс, ты убиваешь меня…

— Мм. — Сохраняя свои прикосновения очень, очень легкими, я обвиваю рукой его основание, мои пальцы едва касаются кожи. Он задыхается, его кадык дергается.

— Брайар…

— Ну как тебе? — спрашиваю я, ускоряя движение руки. — Быстрее?

— Нет. Просто… крепче, ради Бога…

Я наклоняюсь и целую головку. Он вскрикивает, запуская руку в мои волосы.

— Твою мать. — Его член дергается напротив моего рта, и я улыбаюсь, отстраняясь.

— Иисусе, — бормочет он. — Ты ужасна.

— А ты ожидал чего-то другого? Я — главная сука Британии.

— Нет, — выдавливает он. Я снова беру его член в руку, на этот раз моя хватка немного тверже, и провожу большим пальцем прямо под его основанием. Ему нравится это, его член дергается между моими пальцами, а бедра приподнимаются.

Это ещё кое-что, что мне никогда по-настоящему не нравилось. Дрочить парням. Но теперь, видя румянец, заливающий щеки Глена, внезапные, неконтролируемые подергивания его мышц, когда я прикасаюсь к нему, я, наконец, понимаю всю привлекательность этого. Наблюдать, как он возбуждается все больше и больше по мере того, как я исследую его, так горячо, что я чувствую, как снова становлюсь влажной. Я начинаю ерзать на простынях. Его глаза вспыхивают, когда он замечает это, и он хватает меня за бедра, притягивая к себе. Я обхватываю ногами его талию, и он стонет, когда я начинаю объезжать его бедро, двигаюсь в одном ритме со своей рукой. Он наклоняет голову, его мягкие волосы щекочут мне щеку, и покусывает меня за горло. Электричество бьет сквозь меня. Я сжимаю кулак на его члене, двигаясь быстрее и жестче. На несколько минут мы замолкаем, единственный звук в комнате — тихое шевеление простыней и низкий рокот, зарождающийся в груди Глена. Такое чувство, что внутри меня все туже и туже натягивается пружина.

— Боже. — Я закрываю глаза. — Боже, я так близко, я…

— Я знаю, — хрипит он. Конечно, он знает. Он чувствует, как я сжимаюсь и пульсирую на его обнаженной коже. Он обнимает меня и притягивает ближе, моя влага липкими струйками стекает по его бедру. Я стону, потираясь о него, когда усиливаю хватку на его члене, начиная делать выкручивающие движения рукой, отчего он начинает стонать снова и снова. Я чувствую, как его сердце колотится в груди, когда он хватает ртом воздух. — Я почти… — грубо говорит он, и я отчаянно киваю, наклоняясь, чтобы обхватить его яйца. Он качает головой. — Подожди. — Он тянется через меня к прикроватной тумбочке, вытаскивая горсть салфеток.

Я в последний раз нежно сжимаю его яйца, и он отпускает напряжение. Он опускает голову мне на плечо и издает сдавленный крик, каждый мускул в его теле напрягается и дрожит, когда он взрывается в своей руке.

Я не сильно отстаю. Кульминация поражает, струится сквозь меня, как солнечный луч, пробивающийся сквозь облака. Мои глаза закрываются. Я дрожу и цепляюсь за плечи Глена, заглушая свои тихие стоны и вздохи в изгибе его шеи. Если мои первые два освобождения были взрывными, то это — медленное и восхитительное, почти умиротворяющее, растекающееся по моим венам, как горячий сироп.

В конце концов я успокаиваюсь, медленно открывая глаза. Все мое тело гудит, теплое и мягкое словно зефирка.

— Ничего прекраснее этого я в жизни не видел, — говорит Глен. Я вижу, как бьется пульс на его шее.

— Я старалась. — Я падаю на его грудь, похлопывая по горстке салфеток в его руке. — Хорошая мысль, — бормочу я. — Удручающая, но, тем не менее, хорошая идея. — Ну типа, если я не могу справиться с лосьоном, думаю, что если мужчина кончит мне на ногу, это может вывести меня из себя.

Эта мысль выводит меня из себя. Пошел нахуй этот X, за то, что встал на пути моей сексуальной жизни. Я немедленно проработаю это со своим психотерапевтом.

Я уже могу представить себе этот разговор. Пожалуйста, исправьте меня, чтобы мой сексуальный шотландский телохранитель мог кончить мне на сиськи. Мысль настолько нелепа, что я смеюсь, чувствуя головокружение от эндорфинов.

Глен избавляется от салфеток и улыбается мне в губы.

— Ну и? — спрашивает он.

— Ну и, что?

— Мое пребывание в твоей постели возымело эффект? Ты чувствуешь себя лучше?

Я фыркаю, целуя его в нижнюю губу.

— Очень хороший эффект. Возможно, мне придется поселить тебя здесь навсегда.

Он утыкается носом в мою щеку.

— Я совсем не так представлял себе это утро.

— Я тоже. Но я этому очень рада. — Я поглаживаю его по груди. Я действительно чувствую себя намного лучше. Может быть, всё, что мне было нужно, — это хорошенько выспаться ночью. Может быть, то, что я наконец-то открылась ребятам, помогло мне избавиться от тревожность. Или, может быть, член Глена обладает волшебными целебными свойствами. Какова бы ни была причина, я довольна.

— Спасибо, — бормочу я, накручивая локон на палец. — За то, что остался со мной.

— В любое время, ласс.

Внезапно в коридоре снаружи раздаются шаги, и я слышу голос Мэтта, спокойный и рассудительный, пока он спорит с кем-то по телефону.

Я съеживаюсь.

— Иисусе. Он всё слышал?

Глен только посмеивается, притягивая меня еще ближе к своей груди.

— Не волнуйся, — бормочет он, прижимаясь поцелуем к моим волосам. — У него на уме гораздо более важные вещи.

— Например?

— Вчера вечером мы получили подробности проведения премьеры от твоей студии. Мэтт серьезно переживает, пытаясь придумать, как доставить тебя в Америку и вывезти из нее так, чтобы тебя не подстрелили.

Я стону.

— Он собирается запереть меня в моем гостиничном номере, не так ли? Заминировать коридор и допросить всех горничных?

Глен ухмыляется.

— Ты думаешь, он сейчас чрезмерно заботливый? Да ты ещё ничего не видела.