Телохранители тройного назначения

Глава 57

Брайар

Кента вскрикивает, его рука сжимается на моей шее, пока он кончает. Внезапный, мощный порыв его спермы внутри шокирует меня, отправляет через край. Я вздрагиваю и цепляюсь за него, пока мы кончаем, соприкасаясь потной кожей. Несколько мгновений спустя Глен вскрикивает и изливается в мою задницу. Мои глаза распахиваются от шока; я не думала, что смогу это почувствовать, но я ощущаю глубокое давление и просачивающийся жар. Пока он заполняет меня, я сжимаю вокруг него свои мышцы, от чего он стонет и продолжает дрожащими толчками входить в меня, руками массируя ягодицы. Я извиваюсь между двумя мужчинами, всё мое тело дрожит, болит и горит, пока они долбят меня во время оргазма.

В конце концов, удовольствие исчезает, сменяясь ошеломляющей чувствительностью. Я вздрагиваю от очередного толчка Глена, пытаясь отстраниться.

— Боже, — задыхаюсь я, каждый нерв в моем теле напрягается и дрожит. — Остановитесь, Кен… Глен… неважно кто, просто… о, Боже, я сейчас умру…

Глен целует мою спину и выходит из меня, вызывая смущающе громкий стон, когда я чувствую, как его член скользит по моим стенкам. Кента обвивает руками мою шею, притягивая мои губы к своим. Мы с ним начинаем целоваться, глубоко, горячо и грубо, потираясь потными телами друг о друга.

Мэтт протягивает руку и кладет тяжелую ладонь на плечо Кенты.

— Уступи мне, — приказывает он, и Кента усмехается, садится и медленно выходит из меня. Мои ресницы трепещут, я потираю ноги друг о друга, чувствуя, как его горячая, липкая сперма стекает по моей коже.

Кента касается моей щеки, поворачивая лицо к себе. Он раскраснелся, взъерошен и тяжело дышит. Его темные глаза сканируют мои, и он лучезарно улыбается.

— С тобой всё в порядке, — говорит он. Это не вопрос.

Я всё равно киваю, затем смеюсь, облегчение расслабляет напряженный комок в моей груди. Я в порядке. Никакой истерики. Счастье взрывается внутри меня.

— Мне очень, очень, очень хорошо.

Он придвигается и целует меня в последний раз.

— Ты потрясающая, — говорит он мне на ухо, затем, наконец, соскальзывает с кровати.

Я сажусь на корточки и смотрю на Мэтта снизу вверх. Он выглядит, как обольститель. Его темные волосы растрепаны, глаза практически черные, а грудь вздымается от тяжелого дыхания.

— На спину, — грубо говорит он. — Я хочу видеть твое лицо.

Я тяжело вздыхаю.

— Мэтт. Сколько раз мне тебе ещё повторить? — Я протягиваю руку и обхватываю его толстую эрекцию. Я делаю пару быстрых движений вверх-вниз, и он хмыкает, его бедра дергаются вперед, а голова откидывается назад. — Не. Говори. Мне. Что. Я. Должна. Делать.

Он вздыхает, встречаясь со мной взглядом.

— Пожалуйста, — тихо говорит он. — Пожалуйста, детка. Перевернись для меня.

Я улыбаюсь.

— Хороший мальчик.

Его глаза вспыхивают… а затем опускаются прямо между моих ног, когда я послушно переворачиваюсь на спину, раздвигая бедра. Облизывая губы, он забирается на кровать и прижимается ко мне всем телом. Он берет мое лицо в свои руки.

— Брайар. — Его голос низкий и хриплый.

Я тянусь своими губами к его.

— Мэтт.

— Я так рад, что с тобой всё в порядке.

— Я тоже, — шепчу я.

Он наклоняет голову и глубоко целует, выпрямляясь и толкаясь в меня. Я уже настолько мокрая, что он без проблем проскальзывает внутрь. Ни растяжений, ни боли, ни тесноты. Лишь удовольствие. Он снова целует меня, потом отстраняется, причем надолго, делая глубокие толчки.

Этот наш раз отличается от других. На этот раз это не просто секс. Мы занимаемся любовью. Пока он глубоко проникает в меня, его щека прижата к моей. Я чувствую, как Глен опускается на колени у края кровати и берет мою ногу в руку. Он прижимает большой палец к середине стопы, и я ахаю, когда он начинает делать массаж. С другой стороны от меня Кента начинает разминать мышцы моей руки. Я содрогаюсь от этого ощущения.

Когда я думала о сексе вчетвером, я, конечно, не представляла себе медленный, роскошный секс с одним горячим парнем, в то время как двое других великолепных мужчин делают мне массаж, но это восхитительный опыт. Я чувствую их тепло, желание и заботу, от чего слезы подступают к горлу.

Продолжая свои уверенные толчки, Мэтт переходит от глубоких французских поцелуев к более коротким, нежным укусам. Я тихо мурлыкаю, откидывая голову на подушку. Мои бедра начинают дрожать.

— Я-я близко.

— Я тоже, любимая. — Я знаю, что это так. Я вижу, как дрожат его бицепсы по обе стороны от моей головы. Он берет мое лицо в свою большую ладонь. — Открой глаза. Я хочу видеть это.

Я повинуюсь, глядя прямо в его кристально-голубые радужки.

— Улыбнись, — шепчу я. Всё его лицо озаряется мегаваттной улыбкой, и я с криком разваливаюсь на части в его объятиях. Я чувствую, как он дрожит на мне; я слышу низкий стон Глена у моих ног и внезапный вдох Кенты у моей груди. Но всё это — лишь фоновый шум. В моей голове я лечу, словно комета, проносясь по ярко-голубому небу и прожигая кольца звезд. Удовольствие переполняет меня, разливаясь по венам подобно свету. Когда кончаю, я чувствую, что едва нахожусь внутри своего тела, паря далеко-далеко над остальным миром.

Когда, наконец, возвращаюсь в себя, я обнаруживаю, что меня мягко переворачивают. Глен и Кента забрались обратно на кровать, и все трое моих мужчин покрывают каждый дюйм моего тела мягкими, благоговейными поцелуями. Я чувствую себя так, словно меня закутали в кокон, завернули в одеяла и окутали слоями любви. Мэтт медленно выскальзывает из меня, и я слабо стону от ощущения густой, горячей спермы, стекающей по моим бедрам. Кто-то задает мне вопрос, и я бормочу что-то бессмысленное в ответ. Я немного не в себе; я всё ещё чувствую усталость от вчерашнего дня, а эндорфины просто поджарили мой мозг. Я словно в мягком тумане. Я просто лежу, обмякшая и удовлетворенная, а мужские руки гладят меня, поглаживая и лаская. По моим ногам пробегает прохлада, когда кто-то нежно вытирает мою кожу. Низкие голоса бормочут у меня над головой.

Вскоре я умываюсь и устраиваюсь на свежих простынях, зажатая между тремя горячими, мускулистыми телами. Солнечный свет заливает комнату, и я прижимаюсь к груди Глена, поглаживая тонкие завитки волос на его груди. Мы долго молчим, просто обнимая друг друга, пока устраиваемся поудобнее.

— Вы, ребята, хотите быть моими парнями? — шепчу я, поворачиваясь, чтобы поцеловать запястье Кенты.

Три смеха гремят вокруг меня.

— Если ты примешь нас, — говорит Мэтт. — Мы знаем, ты можешь быть довольно привередлива.

— Ты сгодишься в крайнем случае, — похлопываю я его по плечу. Он щиплет меня за руку, заставляя взвизгнуть. Мы лежим в тишине ещё несколько минут, слушая чириканье птиц снаружи. Наше дыхание медленно выравнивается, грудные клетки поднимаются и опускаются синхронно.

— Однако, вы уверены? — продолжаю я. — Моя жизнь… нууу. Вы видели, какая она неспокойная. Папарацци, журналисты, фотографы. О вас, вероятно, напишут в журналах. — Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Глена. Он наблюдает за мной серьезным взглядом серых глаз. Я наклоняю голову, чтобы прижаться носом к его покрытой шрамами челюсти, затем оставляю поцелуй на его губах. — Я пойму, если это вас отпугнет.

— Мы справимся с этим, — говорит он, поднимая свою большую руку, чтобы обхватить мою щеку со швами. — Мы сделаем всё, что угодно. Всё, чтобы быть с тобой.

Я дрожу.

— Правда?

— Да, — сразу же отвечают Мэтт и Кента. Я закрываю глаза. Как, черт возьми, мне так повезло? Я смаргиваю слезы, прежде чем они начинают литься.

— Тогда я хочу пойти на свидание. Вчетвером. Вместе. Куда-нибудь в хорошее место. Может быть, пикник в парке или на пляже.

Кента берет мою руку и начинает разминать её.

— Ты уверена? Таблоиды с ума сойдут.

Я фыркаю.

— Я и рассчитываю на это.

— Это может сделать тебя мишенью для ненависти, ласс, — указывает Глен. — Мы видели комментарии в твоих социальных сетях. Эти люди жестоки. Я сомневаюсь, что публике понравится видеть тебя с тремя мужчинами.

Я пожимаю плечами.

— Разве ты не слышал? Я главная стерва Британии. — Я смотрю в окно, на горизонт Лос-Анджелеса, сверкающий и переливающийся под полуденным солнцем, и улыбаюсь. — Я могу делать всё, что, блять, захочу.