Твоя измена - не моя вина

Глава 40

Чтобы добраться до Фьюмичино — главного и основного аэропорта города Рим, нам пришлось сделать двухчасовую пересадку в Стамбуле. В общей сложности дорога до Италии заняла около восьми часов.

Воздушная гавань “Города на семи холмах” была переполнена людьми разных возрастов, национальностей и стремлений. Группа туристов из Китая (опознать их можно было по гиду с флагом страны) стройными рядами двигалась в направлении ленты выдачи багажа. Несколько молодых людей из Индии суетливо окидывали взглядом стойку информации и на неуверенном английском пытались объяснить кому-то из сотрудников аэропорта, что один из их чемоданов утерян.

Англичане с важным видом, по которому их можно было безошибочно вычленить из массы прочих прохожих, стояли неподалеку и возмущенно сопели от негодования, когда их язык коверкали на всех акцентах в радиусе слышимости.

Несмотря на общую загруженность аэропорт работал четко, как часы и свои чемоданы мы получили довольно быстро.

— Что дальше? — спросила, я когда мы вышли на улицу. — Нам нужно арендовать машину или возьмем такси до гостиницы?

В отличие от здания аэропорта, где хоть и было тяжело протолкнуться, но работали кондиционеры, на улице оказалось довольно жарко. По ощущениям солнце разогрело воздух до двадцати пяти градусов и я в своей водолазке с жилеткой смотрелась как снеговик среди людей в футболках и сарафанах.

— Дальше нам нужно на автовокзал, — ответил Толя, подходя к свободному такси. — Мне удалось достать два билета до Реджо-Калабрии. Отправляемся примерно через час, поэтому шевелись, иначе потеряем несколько часов до следующего рейса.

— Туда не летают самолеты?

— Летают, но в нашем случае лучше слиться с толпой, а не передвигаться по стране семимильными шагами.

Я поморщилась, залезла в машину и достала смартфон, открывая карты. Вбив название в поисковике и сделав пару нехитрых запросов, стало понятно, что на автобусе в нужный пункт назначения мы доберемся не раньше утра. Десять с половиной часов в дороге! Если билеты были последними, то рейс однозначно будет переполнен.

Миленько.

— Думаешь за нами следят? — И когда моя жизнь из драмы сменила жанр на остросюжетный триллер?

— Думаю, что нам не помешает некоторая осторожность, учитывая, что совсем недавно меня пытались убить, а ты оказалась рядом.

Машина тронулась с места, водитель включил счетчик и радио. Ехали молча. Из-за жары было тяжело дышать и за недолгие сорок минут поездки я выпила почти всю воду, которую успела купить на выходе из аэропорта.

— В автобус нужно будет что-то взять из еды и еще попить. В такой жаре мы от голода и жажды сойдем с ума.

— Если успеем — возьмем, — ответил Толя. — И постарайся не тратить заряд на телефоне на ненужные действия.

— Почему? Я хотела почитать книгу пока едем.

— Почитаешь, когда в ближайшем доступе будет стабильный источник питания.

Щербинский протянул руку и выключил экран моего смартфона.

— И что же мне делать все десять часов дороги?

Толя пожал плечами, взял мою ладнонь и не отпускал до конца поездки.

Рим наверняка очень красивый город, но в этот раз мне не удастся узнать об этом наверняка. Мимо нас проносились дома и улицы. Водитель, конечно, старался ехать по крупным городским магистралям, но даже вдоль них располагались интересные, как будто бы довольно древние постройки.

По улицам города ходило слишком мало людей, а на парковочных местах вдоль дорог между машинами буквально яблоку было негде упасть. И как они потом разъезжались?

— Ты когда-нибудь был в Италии? — спросила я, не в силах оторваться от вида за окном.

— Нет, как-то не доводилось.

Я хотела спросить что-то еще, но мысли вылетели и головы, когда наш водитель внезапно начал сигналить парочке, ухитрившейся подрезать нас на своем скутере. Еще мне показалось что он матерился и проклинал их, активно размахивая руками. Но остаток дороги Франческо, если верить небольшой информационной табличке, которая была прикреплена на торпеде, врубил волну с итальянским рэпом.

Автовокзал Рима — Тибуртина — почти ничем не отличался от аэропорта. Много людей, огромный экран с перечнем отбывающих и прибывающих рейсов, очереди в кассы и гораздо меньше понимания в глазах персонала, когда к ним обращаешься на английском. Мы быстро сориентировались и нашли нужный автобус. К счастью еще не все пассажиры заняли свои места, поэтому, положив чемоданы в багажный отсек мы смогли сесть рядом друг с другом.

— Теперь я могу сходить за водой?

— Лучше я, — Толя собрался встать и пролезть через меня.

— Я справлюсь, честно. Я видела небольшой продуктовый магазинчик прямо напротив входа. Там наверняка есть вода.

— Олеся, автобус отъезжает через десять минут. Ты уверена, что успеешь?

Я почти оскорбилась. Еще ни разу не было такого, чтобы я куда-либо опаздывала или приходила не вовремя.

— Я не безответственная. И если ты продолжишь задерживать меня, то останется девять минут, а мы ведь не хотим, чтобы автобус уехал только с тобой? Правда?

Рука, которой Толя крепко схватил мое запястье, разжалась. Он кивнул и я поторопилась к выходу из автобуса.

Девять минут — это куча времени. Я справлюсь.

Пройдя вдоль автобуса, затем мимо касс я наконец-то вышла на улицу, которая примыкала ко входу в основное здание вокзала и увидела нужный магазин. Светофор приветливо горел зеленым. Через минуту я оказалась внутри и нашла воду. Совсем не сложно! Щербинский переживал совершенно зря.

Вот только на кассе никого не было.

Я звала продавца на четырех языках и даже на русском матерном, но никто не торопился ко мне выходить. В голове уже промелькнула мысль плюнуть на все и украсть несчастную бутылку минералки, когда передо мной появился молодой и симпатичный итальянец. Среднего роста с черными как смоль волосами и синими глазами. Он неторопливо подошел к кассе и пробил воду. Я приложила карту к терминалу, но она не сработала. Мужчина покачал головой, но я и без дополнительных слов поняла, что случилось и полезла в сумку за деньгами.

Три евро. Всего три евро и три минуты. Щербинский меня убьет.

Отав деньги и крикнув на прощание нерасторопному продавцу “Грациа” я выбежала на улицу. Там застряла на пешеходном переходе, который еще с минуту светил красным.

К моменту, когда я выбежала из-за угла на нужную платформу, которую я покинула одиннадцать минут назад, автобуса уже не было. Мое совершенно здоровое сердце едва не выпрыгнуло наружу.

Но самым ужасным был вид Толи. Он стоял на той пустой платформе, перекатывая кончиком своих кроссовок небольшой камешек, что-то тихо бубня под нос.

И когда поднял полные злости глаза на меня, я поняла — мне конец.