Твоя измена - не моя вина

Эпилог

Год спустя.

“Известный адвокат по бракоразводным процессам, Макаров Руслан, был признан виновным в пособничестве легализации денежных средств, полученных преступным путем в особо крупном размере по предварительному сговору группой лиц. Звездному партнеру крупной московской фирмы не только назначили наказание в виде лишения свободы на три с половиной года в колонии общего режима, но и запретили в дальнейшем заниматься профессиональной деятельностью по специальности юрист”.

Я едва успела дочитать статью до середины, когда планшет из рук был нагло конфискован. Вместо него мне вручили бокал прохладного белого сухого вина.

В конце сентября в Италии стояла прекрасная погода, а на небольшой вилле, которая прилегала к винограднику, оказалось очень интересно проводить время.

— Не читай новости, там нет ничего интересного.

— Наоборот, мне полезно знать, что происходит дома, когда нас там нет.

— Волнуешься за бывшего? — Толя не грубил, но недовольство в его голосе читалось слишком явно.

Я приподняла бокал, рассматривая мужчину через тонкое стекло. Такой взрывной характер и такая удивительная способность рассуждать здраво ровно тогда, когда это требуется.

Мы приезжали сюда уже третий раз за год и всегда задерживались чуть дольше чем планировали. И теперь это тоже наш дом.

В тот день, когда Руслан предпринял последнюю попытку втянуть меня в свою жизнь и заставить вновь ему поверить, Толя не только отвел меня к себе, но и рассказал обо всем, что мы не успели и не стали обсуждать по дороге домой из Италии.

Он купил виноградник у моего отца. Не без помощи хороших знакомых и полезных связей легализовал бизнес через своего партнера, а еще через месяц положил документы мне на подпись. Фактически перепродал половину всего имущества мне.

— Я ничего не знаю про винодельни и бизнес, тем более как им управлять из России в Италии.

— Я тоже не знаю, но мы разберемся.

Этот диалог состоялся через неделю после того, как я стала свободной женщиной согласно букве Семейного Кодекса РФ.

Говорят, что некоторые отмечают развод шумно и с размахом. Почти так же как и свадьбу, только вместо белого платья — яркое и вычурное, вместо шампанского — кровавая Мэри, а вместо мужа… кто-то, кто мог бы скрасить будущее одиночество.

Я все это пережила и переболела давно. У меня не было ни сожалений, ни поводов для праздника. Скорее горечь от того, что наша с Макаровым красивая история была запачкана грязью и закончилась так некрасиво.

Со Щербинским отношения были похожи на американские горки. То тихая и беззаботная низина, то смертельные петли, взрывные ссоры и жаркие примирения. Классный секс, безумные поступки и всегда, абсолютно всегда внимание к мнению человека, которого ты любишь.

Толя умел слушать и слышать меня, но это вовсе не значило, что соглашался с каждым словом. Я же училась у него отстаивать свою точку зрения в равноправных отношениях.

Общение с мамой практически сошло на нет. Она так и не смогла принять моего разрыва с Русланом, до конца верила в его невиновность и правоту. С одной стороны ее преданностью зятю можно было только восхищаться, с другой я не понимала, почему она никак не хотела снимать свои “розовые” очки. Возможно, что видела в нем сына, которого у них с отцом не было. Или потому что верила, будто Макаров станет единственным, кто сможет отстаивать наши интересы и защищать от всех бед.

Мама осталась жить в той же квартире, что и раньше на пенсию и денежное содержание, которое я ей выделяла из доходов с винодельни.

Об отце я ничего не знала, кроме того, что у него все хорошо, и что Толя иногда с ним связывается. Этого было вполне достаточно, ведь сам папа ни разу обо мне ничего не спросил.

Но и это было не важно.

Рядом со мной был любимый и любящий мужчина. С ним было не страшно пускаться в разные авантюры, потому что все они касались нас обоих. И, кажется, что сейчас самое время сообщить Щербинскому, что мы оказались на пороге еще одной — очень важной, совсем не простой.

Я отставила бокал с непочатым вином в сторону, как делала последние несколько недель.

— Толя, нам надо поговорить.

— Надеюсь ты не собираешься уговаривать меня помочь твоему бывшему мужу сократить срок или смягчить наказание? — Ревность к Макарову была пожалуй единственность его слабостью. Не знаю почему и откуда она бралась, но с ней справиться было тяжелее всего.

— Нет. О нем мы говорить не будем вообще, — уверила я мужчину напротив.

Наконец-то Толя весь обратился во внимание и повернулся ко мне.

— Хочешь вернуться в Москву пораньше?

— Нет.

— Продать виноградник? Ты уже третий день подряд отказываешься пить вино. Что с ним не так? — Щербинский поднес бокал к носу, чтобы убедиться, что аромат все тот же и “букет” прекрасно раскрыт.

— С ним все отлично. Но ты, при всей своей начитанности и дальновидности все же что-то упускаешь.

Щербинский нахмурился и внимательно прилип ко мне своим сканирующим взглядом. Наклонил голову, о чем-то думал, сморщил лоб, но кажется так ничего и не понял.

— Толя, — я решила, что хватит с него этих шарад, — нас скоро станет больше. Как минимум на одного, но может быть и на два. Мама рассказывала, что у ее прабабушки была двойня, и хотя прошло три поколения, это все же…

Я не закончила свою фразу. Она утонула в поцелуе, таком нежном и сладком, немного алкогольном, чуточку щемящем, что дух перехватило.

— Это правда? — выдохнул он.

Я молча кивнула и не могла скрыть улыбку.

— Но как же твое здоровье и твоя операция?

— Тебе придется заботиться обо мне еще лучше и не жаловаться, если я превращусь в переполненную гормонами стерву, — отшутилась, но чтобы не пугать Щербинского, добавила вполне серьезно. — Скорее всего будет не просто, но врач, у которого я консультировалась, уверил, что я смогу выносить и родить здорового малыша. При постоянном контроле и правильном ведении беременности все должно пройти... ммм… штатно.

Зеленые глаза засияли счастьем, и от этого мое потрепанное, но собранное по кусочкам сердце наполнилось любовью.

— Тогда у меня остался только один вопрос, Лесь.

— Какой?

— Ты возьмешь мою фамилию?

Я кивнула без каких-либо сомнений, дав единственно верный ответ на это очень простой вопрос.

КОНЕЦ