Твоя измена - не моя вина

Глава 50

— Что это значит?

Из-за спины следователей голос подала мама. Она кажется не до конца поняла, что произошло, но лично для меня картинка сложилась целиком от начала и до конца.

— Я могу переодеться и умыться? — спросила у мужчин.

Появляться в государственном учреждении в пижаме с Микки Маусом на футболке и с надписью “Я твоя Минни” на задней части шорт было выше моих моральных сил и принципов.

Следователи вежливо кивнули и все той же шаркающей поступью вернулись в прихожую. Мама начала осаждать их вопросами, которые посчастливилось расслышать и мне.

— Что значит на основании слов ее мужа? Руслан не мог так поступить с Лесей, он ее любит! Его кто-то явно оклеветал!

— Это вряд ли, — коротко ответил майор, но она продолжала свое наступление, а я закрыла дверь.

У меня появился шанс обдумать свои дальнейшие действия. И первый из них — не буду звонить Щербинскому и просить его о помощи. Ни за что! Смартфон на диване со вчерашнего вечера не издал ни единого звука, и даже сейчас я не заметила ни сообщений, ни пропущенных вызовов. Этот мужчина решил, что может вот так легко щелкнуть мне по носу и остаться безнаказанным.

Ни за что!

Я уложила неразобранный чемодан на пол и открыла его, надеясь найти что-то подходящее для посещения правоохранительных органов. Вместе с этим обдумывала — почему Руслан решил тащить меня за собой и что именно пытается добится таким глупым ходом. Никто в здравом уме не поверил бы в его россказни. Чтобы он там не наплел следователям.

Проверить его показания — их работа. Но ни майор, ни его коллега не выглядели так, будто пришли вывести на чистую воду преступницу, скорее следовали протоколу и процедуре.

Достав классические черные джинсы и бежевую водолазку, я быстро переоделась и скинула сообщение Бэлле Изольдовне, с просьбой по возможности приехать и помочь мне на допросе.

О том, что мне устроят очную ставку с Макаровым сомневаться не приходилось.

— Я готова, майор. Вы же не станете надевать на меня наручники? — Спросила я, выходя из комнаты и на ходу накручивая на шею шарф.

Вопрос был глупым и нервным. Второй мужчина, который до сих пор не произнес ни слова, закатил глаза и посмотрел на меня слишком враждебно, будто я виновата, что ему пришлось в половину десятого утра ехать на неизвестный адрес и доставлять на беседу глупую и недалекую блондинку.

— Пока, Олеся Владимировна, вас ни в чем не обвиняют, сопротивления вы не оказываете, так что обойдемся без “браслетов”, — ответил Князев, распрощался с моей мамой и вышел из квартиры.

— Леся, с кем мне связаться? Не верь этим людям! Руслан не мог так с тобой поступ…

Её слова заглушила дверь.

— Ваша мама интересная женщина, — майор явно пытался поддержать вежливую беседу по дороге до места назначения. — Весьма предана и уверена в невиновности зятя. Про вашего отца она так не думает. Кстати, вы не знаете где нынче проводят пенсию бывшие судьи?

— Моя мама в Руслане души не чает, — я безразлично пожала плечами с заднего сиденья. — Я не расслышала как Вас зовут, майор?

— Князев.

— А имя-отчество?

— Я их не называл.

Конечно нет, я итак это знала. Князев же прекрасно понял, что я намеренно проигнорировала его вопрос про отца. Он знал обо мне достаточно, чтобы предположить, что девушка с юридическим образованием, будучи замужем за юристом и дочерью судьи, не станет отвечать на неудобные вопросы в автомобиле и без свидетелей.

— Но мне было бы удобнее обращаться к вам именно так.

— Валерий Георгиевич Князев. Мы с вашим отцом вместе служили и жизнь свою связали со служением народу. Как жаль, что к ее закату Вова выбрал не самый лучший путь.

Я не стала комментировать услышанное, но не думаю, что мужчина ждал от меня каких-то слов.

Утром буднего дня Москва, как и всегда, утопала в пробках. Добраться до места допроса заняло больше часа и за все это время я так и не получила ни одного сообщения ни от Бэллы, ни от кого-либо еще. Я написала маме, чтобы она не беспокоилась обо мне и не делала глупостей.

Главное не паниковать. Я ведь ничего плохого не делала, про отмывание денег через подставную фирму узнала совершенно недавно, так что едва ли задержат надолго. От меня как от свидетеля будет больше толка. Но и то наверно совсем не так много, как от других участников всей схемы.

По нужному адресы мы добрались только к одиннадцати. Поднялись на второй этаж, прошли почти до конца длинного коридора, который не видел ремонта вероятно еще с тех времен, когда я даже не родилась.

— Проходите.

Мужчины пропустили меня вперед в один из типичных кабинетов. Длинная узкая комната, два стола, шкаф для одежды, стеллаж переполненный папками с делами. Все еще с советской эпохи, покрытое лаком и потрескавшееся на фасадах. Я сделала несколько шагов внутрь, неуверенно обвела комнату взглядом, не зная к какому из столов присесть. Князев быстро сориентировал меня, махнув на стул справа.

— Олеся Владимировна, мы не хотим, чтобы у вас сложилось впечатление, что в ходе этой беседы вас в чем-то обвиняют. Просто зададим несколько вопросов касательно вашего участия в тех делах, в которых подозревают вашего мужа и отца. Понимаете?

Я молча кивнула.

— Думаю, что как практикующий юрист вы знаете, что за дачу ложных показаний следует вполне реальная ответственность.

Еще один молчаливый кивок, но все же стоило расставить все по своим местам сразу.

— Валерий Георгиевич, вы можете задавать мне любые вопросы, но отвечать я буду только когда здесь появится мой адвокат.

— Не сомневаюсь, но раз у вас нет желания прямо сейчас общаться со мной, то может быть пообщаетесь с тем, кого хорошо знаете, — усмехнулся мужчина. — Ваш муж очень хотел поболтать с вами. Говорит, что скучает по жене. Как удачно, что Руслан буквально через кабинет от этого. Правда, — майор взглянул на часы, слишком быстро, но достаточно картинно, чтобы я поняла важность его предложения, — его скоро заберут в следственный изолятор, и, возможно эта ваша единственная возможность увидеться до суда. Или до официального развода.