Ты мне… жена!

Глава 20

Мортель

Ворвавшись в спальню раненым в крестец бизоном, Эрик заметался ко комнате, его аж потряхивало от переполняющей черной ярости, уши давил издевательский смешок, отпущенный ему в спину леди Мортель.

Зарычав диким зверем, со всей силы пнул банкетку, та с грохотом свалилась на паркет. Этого Эрику было мало. Вскинул голову к потолку, заорал, мужские руки засветились грязно-коричневатой энергией, превращая гардины в оборванные тряпки, переворачивая и ломая мебель, кристаллы люстры закоптились и потемнели, посыпалась ткань со стен, в них же полетели созданные из магии колья. Немного выдохшись, Мортель без удовольствия оглядел деяние своих рук.

Вот до чего его мерзавка жена довела! Видят боги, как же он её ненавидел, придушил бы гадину не убиваемую. Сильна, чертовка. Откуда только жизнь в столь хрупком теле, и кто посмел её вообще научить столь изощренным словесным пыткам? Стерва! Самая настоящая стерва!

Изнутри его точил мерзкий червь неудовлетворения. Разгромить собственные покои для морального успокоения Мортелю было недостаточно, он хотел крови, он жаждал кого-нибудь наказать!

Конечно же, он бы с удовольствием изрезал острым клинком тряпки на стройном теле Сьеры, слегка при этом попортив нежную шкурку, а затем набил её ядовитый рот комьями земли, приправив травяным мылом, но, к его злобе, жену он действительно не мог тронуть и пальцем, такой закон в отношении аристократок, бездна его бы побрала, вместе с бывшим королем, который совершил непростительную наглость, уравняв женщин с мужчинами, неслыханная гадость!

Женщины должны знать, где их место! В супружеской спальне с широко разведенными ногами в полной покорности мужу, либо же в тягости пинетки наследникам штамповать, на худой конец — на поварской кухне, супы для мужчины помогать готовить, но никак не перечить то и дело мужскому слову, то пытаясь мужчину в чем-то уязвить, да шляться, как обычная горожанка, по улицам и грязным тавернам, стыд и позор, за подобное сечь прилюдно на площади следует! Чтоб другим неповадно было.

Мага аж перекосило от гнева и презрения.

И только тогда наступит полный порядок. Эрик скрипнул эмалью, на кончиках пальцев вспыхнула мана, как насаженная на поводок злобная шавка, готовая крушить и уничтожать.

Спокойно, Мортель. Дорогая женушка ещё получит своё, обязательно, и за свой поганый язык и излишнюю дерзость, ничего, недолго в край охамевшей ведьме осталось. А пока следует научить ещё одну забывшую своё место женщину хорошим манерам. И специалист не понадобится, к счастью, в отношении прислуги законы куда более справедливые. И немудрено. Черни много, а высших с каждым годом всё меньше, зараза.

Сжав на груди артефакт, Мортель вызвал управляющего, приказав прислать в его покои горничных. Женщины, как узрели разгром, так за сердца схватились, покосившись на уже невозмутимого мага с суеверным ужасом. Напоровшись на жесткий ледяной взгляд, опустили головы ниже, вцепились крепче в инвентарь и принялись за работу.

А Мортель, деактивировав на своих комнатах экранирующие магию и звуки чары, приказал охране приглядывать за прислугой, и в десять пар глаз — за ушлой женой и, заложив руки за спиной, отправился к любовнице.

Оказалось, Бертина ждала его. Полностью обнаженная, лежала на узкой постели и скучающе комкала край подушки. Когда же дверь отворилась, моментально приняла сексуальную позу, однако разглядев выражение лица господина, гулко сглотнула, женские ягодицы поджались от фантомной боли. Никто не знал, что Эрик Мортель бывает очень жесток, и пусть достаточно редко, но вполне себе может сорваться на виновных и нет, частенько доставалось самой Бертине в качестве сексуальных игрищ, девушка не была по этой части и откровенно боялась такого лорда Мортеля.

Наученная опытом, слетела с постели, рухнул на колени и уткнулась в них лбом.

— М-милорд?

Зрачки Мортеля сузились, в них мелькнула сама голодная бездна. Ловким движением выдернув из штанов ремень, принялся медленно сворачивать его, лениво приближаясь к женскому телу.

— Скажи мне, Бертина, ты совсем совесть со страхом потеряла?

Служанка дернулась, до боли упираясь лбом в колени и крепко жмурясь. Ласковый тон Мортеля её ничуть не обманул.

— Как ты посмела дерзить моей жене и ставить себя выше аристократки? Как ты посмела водить кого-то в рабочий кабинет лорда? Ты осознаешь, насколько твои проступки серьезны?

Мортель резко вцепился в распущенные желто-блондинистые женские волосы и вздернул за них голову, в женских глазах потемнело от боли, в уголках зажмуренных глаз запекло, в подбородок Бертины ткнулся собранный в кольцо ремень.

— Простите меня, господин, простите! — не вынеся морального и, что уж там, физического давления, запричитала Хуполь. — Простите, я сделаю всё, что вы прикажете, только не… — ремень вдавился в глотку, мешая не только говорить, но и нормально дышать.

— Я разрешал тебе открывать рот, моя дорогая Берти? Что ж, вижу необходимость хорошенько тебя проучить и напомнить своё место, ты, видно, совершенно забыла, где оно. У ног своего господина.

Зрачки горничной расширились от ужаса. Нет! Мортель резко отпустил Бертину и зашел за её спину, надавил на лопатки ногой, принуждая оттопырить ягодицы.

…Щелчок ремня. И свист. Женский стон.

Отхаживая любовницу ремнем, Мортель упивался удовольствием, женским унижением, в красках представляя на месте служанки собственную дерзкую жену.