Ты мне… жена!

Глава 46

Ранним утром покидали Саруханский дворец. Король выделил нам не только кортеж из трех карето-мобилей, но и двух конных легионеров в качестве охраны. Как понимаю, они должны довести меня до провинции и вернуться обратно с докладом об успешности поездки.

Служки молча грузили поувеличившиеся сундуки. Помимо нашего добра, прибавилась пара сундуков от Его Величества с пожалованными нарядами и монетами. На мой закономерный вопрос: с чего бы это? Служка коротко ответил: Его Величество не просто так дозволяет мне отбыть в Ашерди, а также желает восстановить земли и накладывает именно на меня сие обязательство, как на наследницу. Мгу. Вот только король ли в этом замешан, или, вернее всего, один нахальный Темнейший, несравненный порошочек?

Роптать и спорить не стала. Незачем перечить королю в его заботливости, вот только слухи о такой заботе и внимании явно уже ходят по дворцу, о чём тихонько и сообщила Суин. Мол, многие недоумевают, с чем это может быть связано. Отчего вдове преступника Мортель такое повышенное внимание, и говорят на эту тему разное и зачастую, как водится, нелицеприятное.

Горничные недовольно сопели.

― Спокойно, девочки, собаки могут лаять что им угодно, наша задача — держать лицо. Пусть лают.

― Они сквернословят, якобы вы отдались этому полисмагу в ночь бала, а затем и королю, поэтому вас так одаривают и отсылают, представляете? Как у них только языки не отсохли от таких речей⁈ ― возмущалась Каргина.

― Не волнуйтесь на этот счет, леди Инсиль, ― услышала за спиной ровный голос и обернулась. Надо же, и как только подкрасться сумел так незаметно? Судя по Инсиль и хламиде, передо мной…

― Темнейший, ― преклонила колени. Как говоришь: вспомнишь солнышко, вот и лучик. ― Доброе утро.

― Доброе, миледи. Доброе, ― зыркает из-под капюшона, полыхая огнем. ― Как ваше самочувствие?

― Прекрасно. Благодарю.

― Если бы кое-кто не распускал про мадам всякие гнусности, то и вообще великолепно, сволочи, ― пробухтела госпожа Рот.

― Каргина. Не нужно. Проследи лучше за сундуками, будь добра.

― Конечно, мадам.

― Насчет этого, ― подал голос кейн Хард. ― Как я и сказал, не беспокойтесь, леди. Все лживые языки в самом скором времени заплатят за свой недальновидный проступок.

Поморщилась.

― Мне всё равно, что они говорят.

― Похвально. Однако, лжесплетники клевещут не только на вашу честь, миледи, но и порочат честь короля. За это их ждут комфортные застенки инквизиции.

― Не сочувствую.

Губы Сансейта изгибаются в мрачной улыбке. Ух, аж по коже мороз. Хорош, зараза.

― Вы пришли мне об этом сказать, или вас привело ко мне нечто иное?

Склоняет голову в капюшоне. Смотрит так, что до костей пробирает, вибрирует низ живота. Эй, полегче! Ещё и руку мою берет в свои загребущие ручки и тянет под офонаревшие взгляды горничных и служек к своему рту, запечатлевая жалящий поцелуй.

― Не только, ― достает из хламиды оформленный в золотой тубус с гербом королевства свиток. ― Просмотрите по месту. Безопасной дороги, миледи. До скорых встреч, моя Инсиль, ― заканчивает совсем тихо, так, чтобы слышала только я.

И растворяется в зеленоватой дымке. Хлопаю ресницами, сжимая тубус и глотая возмущение. Вот же, наглец!

Глянув на таинственный предмет от самого короля, тщательно его спрятала. Раз кейн Хард сказал — по месту изучать, значит, так и будет.

Минут через сорок мы покидаем Сарухан. Наш путь лежит в Ашерди.

Ярко светит солнышко. По бокам кареты, в которой я и Каргина, мчится наша конная охрана. Позади — кареты с Суин и сундуками. Переглядываемся многозначительно с Каргиной.

Дождалась! Мы дождались.

И только высшим силам известно, какие ещё испытания выпадут на нашу долю. А в ушах набатом стучит инквизиторским голосом: до скорых встреч, моя Инсиль…