В лабиринте ночи

Глава 22. Правда очарования

Я проснулась в постели Кевина одна. Где же он спит? Неужели не в кровати?

Часы показывали девять утра. Осознав, что Кевин не отходил от меня ни на минуту, я улыбнулась. Я чувствовала его руки, его дыхание сквозь сон, ощущала его присутствие. Должно быть, он ушел перед тем, как теплые и ласковые солнечные лучики заглянули в окно. Кевин специально открыл шторы, чтобы природа разбудила меня. Жаль, что мы никогда не сможем любоваться вместе закатом и встречать рассвет, бывать на пляже, купаться в жарких лучах солнца и просто наслаждаться теплом безоблачного дня. О других дневных развлечениях тоже придется забыть, но это меня мало пугает.

На подушке лежала записка. Я развернула листок:

"С добрым утром, Кристина! Как бы мне хотелось сказать тебе это лично. После заката я приду в бар. Не терпится вновь тебя увидеть. Твой Кевин".

Как это мило. Кевин такой замечательный. Вот бы все вампиры были такими порядочными и добрыми. Я знаю, что у нас все получится!

Нужно привести себя в порядок и топать домой. Антон, должно быть, места себе не находит. Опять начнет читать проповеди по поводу недоступного телефона… А что я ему скажу? Что провела ночь в постели вампира? А шрамы? Как долго я смогу скрывать их от брата? (Кевин говорил, что они через какое-то время исчезнут вообще). Он все равно когда-нибудь увидит их и Бог знает, что будет. Он не приемлет насилия по отношению к девушке. А укусу он даст именно это определение.

Я приняла душ, собрала свои вещи, разбросанные у камина, и оделась, потом подошла к большому зеркалу и осмотрела себя с ног до головы. Оттуда на меня смотрела счастливая, совсем юная девушка с длинными русыми волосами. Они сияли как никогда, были гладкие и мягкие, словно лепестки розы. Я дотронулась пальцами до щеки и провела рукой до подбородка. Я совсем не ощущала сухости на коже, что была еще вчера. Ни стянутости, ни раздражения. У меня всегда была сухая кожа, а сейчас она имела естественный цвет и гладкую поверхность без единого шелушения. Непринужденная улыбка тронула губы, и отражение рассмеялось, глядя на меня сияющими синими глазами.

В половине десятого я была уже на пороге дома. Антон ждал меня у двери, словно знал, что я войду в этот момент.

— Ну и где ты была?

Брат смотрел на меня, как на врага, но в его взгляде я заметила тревогу и волнение, которое испытывают по отношению к дорогим людям.

— Была с Кевином, — ответила я, входя в дом. Но его лицо как было суровым, так и осталось. Я заметила, что он был одет в ту же одежду, что и вчера. Похоже, что спать не ложился, ждал сестру, которая пропала на всю ночь и даже не соизволила позвонить.

— Я знаю, что с ним. Ты не должна была оставаться у него. Пускай он спас тебя. За это ему отдельное спасибо, — затараторил Антон, — я буду благодарен ему по гроб жизни, но Кристина, он пьет кровь. Он мертвец!

— Не говори так! Он замечательный.

Мне не понравился тон брата и то, как он отзывался о Кевине. Да, я знаю, что он вампир и понимаю, что мертвый. Не нужно лишний раз об этом напоминать. Это меня все равно не пугает.

— А тебе в голову не приходила мысль, что он может тебя использовать? Что, если нет в мире хороших вампиров? Ведь нет комаров, которые не сосут кровь. Они все кровопийцы и такими останутся! Это их сущность.

— Но только не Кевин.

— А может он очаровал тебя? Поэтому ты его так защищаешь? Поэтому ты отдала мне кольцо? Скоро ты потеряешь от него голову, потом влюбишься. Что дальше? Сделает тебя своим человеком, марионеткой? И ты позволишь пить свою кровь? Этого ты хочешь?

Слова брата не напугали меня. Я знала, что Кевин не способен на такое. Пусть только попытается и получит хук справа или слева. Я взглянула на Антона исподлобья, поправила юбку и почувствовала, как вспыхнули щеки. Казалось, брат насквозь меня видит и знает, что произошло этой ночью.

— Или ты уже позволила? — с подозрением спросил он и, схватив меня за локоть, отвел от шеи прядь волос. — Идиотка! Что я говорил? Тупая, чокнутая дура! Что это? Он тебя укусил? Как он мог? Как ты могла, Крис?

— Антон, я сама позволила, — сухо сказала я. — Пойми, Кевин мне очень нравится.

— Ты спала с ним? — казалось, глаза брата вот-вот выпадут из орбит. По моему встревоженному взгляду, Антон понял, что прав. — Спала. Вот дура. Не такого будущего я хотел для сестры. Трахаться с вампиром — это слишком.

Он отпустил мою руку и ударил кулаком о дверь. Я вздрогнула и схватилась за голову.

— Антон, успокойся! Ты знал, как я отношусь к Кевину. Я думала, ты меня поймешь! И вообще, не собираюсь перед тобой оправдываться. Это моя жизнь!

— Как можно понять такое? — закричал он. От его крика у меня в висках застучало. — Вампирская подстилка!

Не в силах вынести оскорблений брата, я ударила его по лицу. Руку зажгло, и я сжала кулак.

— Никогда больше не оскорбляй меня! Не понимаю, почему ты изменил свое мнение о Кевине. Это Эндрю промыл тебе мозги?

— Эндрю? Да этот подонок… Я найду его и убью! — Антон оттолкнул меня от двери и выскочил на улицу.

Я вышла следом, но его уже не было. Словно испарился. Я решила дать ему шанс все обдумать. Он слишком вспыльчивый. Пускай успокоится и поймет, что поступил неправильно, обвинив Кевина и оскорбив меня. А Эндрю он найти не сможет, за это я даже не беспокоюсь, тем более кольцо при брате.

Я поднялась в кабинет дяди и подошла к его портрету, который висел на стене в деревянной рамке.

— Дядюшка, если бы ты только был жив. Мне так тебя не хватает, — я дотронулась до фотографии и с грустью улыбнулась. — Ты навечно останешься в моей памяти таким же красивым, как здесь.

Что случилось с моей жизнью? Сначала не стало родителей, потом дяди, теперь брат отдаляется от меня. И во всем этом виноваты вампиры. За что мне все это? Зачем в моей жизни появился Кевин? Для чего? Ведь я должна ненавидеть вампиров, а не спать с ними. Порой я не чувствую к Эндрю той ненависти, что была сначала, а ощущаю лишь давящий осадок, который гложет душу, но это не похоже на ненависть, скорее на неприязнь. Но месть за смерть близких людей в моей душе сидит глубоко. Месть — единственное, что позволило мне выжить, поэтому с идеей поквитаться я не расстанусь никогда.

Я набрала номер Кейт и попросила прийти. С утра в баре не так много посетителей, пару часов справятся и без нее. Подружка не заставила себя ждать, явилась минут через двадцать. Я проводила ее в кухню и поставила чайник на плиту.

— Ну, рассказывай. Как жизнь? Ты какая-то замученная. Проблемы с Кевином?

— Хуже. С Антоном.

Я села за стол напротив нее.

— Он был в баре и выглядел не очень, — сказала Кейт.

— Он пил?

— Да. Пиво. Что случилось, Кристи? Пить с утра — это…

— Мы поссорились из-за Кевина. — Я схватила салфетку и свернула ее треугольником. — Я ночевала у Кевина. Антон разозлился, когда узнал.

— Вот ведь, а! Значит, у тебя с вампиром было все, да? — засияла она, как рождественская гирлянда.

— Что? — напряглась я.

Откуда она знает о вампирах, Кевин же заставил ее забыть!

— Как это было, рассказывай, — как ни в чем небывало отозвалась Кейт.

Неожиданно засвистел чайник. Я вздрогнула, а сердце встрепенулось. Кейт подняла брови, глядя на мою реакцию.

— О чем ты, Кейт?

Я взяла чайник. В голове не укладывалось, как подруга может помнить все.

— Не хочешь рассказывать, так и скажи.

— Нет… Откуда ты… Ты все помнишь, да? Этого не может быть! Кевин очаровал тебя.

Кейт улыбнулась и подставила кружку. Я плеснула ей кипятка и бросила в кружку чайный пакетик.

— Очарование на меня не действует, — поведала Кейт. — Кристи, я уже давно знаю о вампирах.

— Не может быть!

— Когда ты открыла мне тайну, я уже знала об этом. Я разыграла перед тобой спектакль, и ты клюнула. Прости. — Она протянула руку и погладила мою ладонь. — Я не могла сказать, что знаю. Так нужно было. Он просил.

— Он? — Я ничего не понимала.

— Папа был единственным человеком, кто слушал меня и понимал, поэтому я пошла к нему на могилку, когда застала Милта в постели с крашеной куклой, — начала Кейт. — Там я и встретила его — длинные волосы, строгий стан, красивый греческий профиль. Парень из моей мечты. Ты же знаешь, я никогда не была трусихой: перебежать дорогу перед несущейся машиной — без проблем, прыгнуть с тарзанки — моя страсть, ночью на кладбище — запросто.

Я слушала подругу заворожено, только сердце учащенно билось от ее рассказа. Она продолжила:

— Он появился передо мной внезапно, словно вырос из-под земли. Я лишь открыла рот от изумления.

— Хочешь сказать, это был вампир?

— Да. Он сказал, что ему нужна моя кровь, и я дала то, что он просил.

— Он очаровал тебя, дурочка, чтобы ты позволила ему…

— Нет! Он признался, что ничего не вышло. Он хотел, но не сумел. Его гипноз не подействовал на меня, понимаешь? Я сама позволила… Я дала ему свою кровь намеренно.

— Но зачем? — нахмурилась я.

— Мне просто захотелось, чтобы он помнил меня. Моя кровь… Она как маячок для него. Он узнает, когда мне плохо и придет. Ты же знаешь, как я мечтала встретить своего Рикардо Вончи. И вот он явился ко мне сам и попросил дать ему мою кровь. Это всего лишь кровь, Кристи. У меня ее много. Почему бы не поделиться?

— Ты как маленькая, ей Богу. Он же мог убить тебя!

— Но не убил!

— Не убил, — повторила я. — Значит ему что-то нужно от тебя. Почему же ты столько времени молчала? Могла бы поделиться с лучшей подругой. Я столько раз хотела сказать тебе, но не говорила лишь потому, что обещала Кевину.

— Тогда ты поймешь меня, Кристи, — без доли сожаления произнесла Кейт. — Я дала обещание, что никому не скажу. Он просил не говорить тебе, что я встретила его.

— Он просил разыгрывать передо мной спектакль? — Это не укладывалось в голове. Зачем вампиру просить такое? Ведь он не знал меня…или знал? — Милая, ответь, какого цвета были его глаза? Ты должна была видеть. Когда вампир голоден или зол — его глаза светятся.

— Сине-зеленые. Нет, даже изумрудные. Яркие, насыщенные. Таких я не видела ни у кого.

— Так я и знала! Это Эндрю!

— Что за Эндрю, подружка?

— Вампир, который убил моих родителей. Высокий, длинные каштановые волосы, изумрудные глаза. Красивый, обольстительный, называл тебя деткой, красавицей или малышкой? Это он? Твой вампир?

Я поджала губы, нахмурилась и потерла лоб. Что ему нужно от Кейт?

— Да, это он. И еще, я, пожалуй, скажу тебе, — она сделала глоток и виновато посмотрела на меня. — Он спрашивал о тебе и Кевине.

— Что именно?

— Как часто ты у него бываешь, встречаетесь ли вы…

Зачем Эндрю знать, с какой периодичностью я бываю у Кевина?

— И что ты сказала? — поинтересовалась я, предположительно зная ответ.

— Что вы встречаетесь, у вас все хорошо. Прости.

— Да ничего. Пусть подавится.

— Кристина, значит вы с Кевином вместе?

— Ну да, — улыбнулась я.

— Значит, у тебя есть отметина на ключице?

— Какая отметина? — не поняла я.

— Эндрю сказал, что вампир оставляет отметину на ключице своей избранницы. Если она есть — то никакой другой вампир не вправе пить твою кровь.

— Нет, что ты! Он даже не предлагал.

— Понятно, — вздохнула Кейт. — Скажи, а этот Эндрю, он что злодей?

— Хуже, — я бросила чайный пакетик с ароматом мяты в кружку, помешала и сделала глоток. Вкус и запах мяты всегда успокаивал меня. — Он урод! Убить бы его. Никогда никому не желала зла, но он исключение.

— Нет, мой вампир не такой. Он ведь не убил меня.

— Потому что хочет получить информацию. Зато он убил Дженнифер, ту девушку на парковке, — выдала я, пытаясь привести подругу в чувства. — В тот вечер он был в баре, говорил со мной, а потом напал на меня, укусил. Ну и в тот же день нашли тело Дженнифер. Как тебе такая история?

— Малыш, не разрушай мои мечты, — простонала Кейт. — Ты же знаешь, как я мечтала о таком парне.

— Боже, Кейт! Он использует тебя, а потом убьет. Тем более после того, как поймет, что ты не поддаешься его чарам. Не смей больше видеться с ним. Избегай его, прошу. Будь осторожна. Я очень волнуюсь за тебя.

— Перестань решать за меня, Кристина! Я в состоянии позаботиться о себе. Почему тебе можно любить вампира, а мне нет? Чем я хуже тебя?

— Прости, что ты сказала? Любить вампира? А кто говорит, что я люблю?

Врать не в моих правилах, но не хотела показаться слабой. Влюбиться так быстро — это слабость. Я всегда так считала.

— А то не видно!

— Не говори ерунды и запомни мои слова — держись от всего этого подальше!

— Да пошла ты, Кристи!

Кейт соскочила со стула и со слезами выбежала с кухни.