В разводе. Ты нас недостоин

10

Мне не хочется выходить из машины, смотреть на эту женщину, разговаривать с ней. Зачем она вообще пришла? Что она здесь делает? Неужели бывший правда не планировал привозить меня сюда? Только детей…

Но как, интересно, он собирался их отобрать? Это же, чёрт побери, незаконно. Или… таким, как Натан Чернов закон просто не писан. Да, видимо, так и есть. Наглость – второе счастье.

Ну раз у них так, то пусть будет и у меня.

Рывком открываю дверь, опережая мужчину, выхожу из машины, подхожу к багажнику, чтобы достать коляску. На бывшую свекровь даже не смотрю. Когда-то мы были в хороших отношениях… По крайней мере, мне так казалось. Раньше мне многое казалось тем, чего на самом деле не было.

Но мои ожидания и мои заблуждения – исключительно мои проблемы.

Достаю коляску из багажника, затем достаю детей по одному из салона, отмахиваясь от помощи Натана. Они сонно тянут ко мне ручки.

– Ты вроде сказал, что дом будет для меня одной, – холодно бросаю ему.

– Для тебя. Для детей, – кивает бывший. – Мама пришла, чтобы посмотреть на внуков.

Я поджимаю губы, ничего не отвечаю. Усаживаю детей в коляску. Спиной чувствую недобрую, колючую ауру, которую излучает моя бывшая свекровь. Интересно, чем я ей успела так насолить? Тем, что не рассказала про внуков? Что ж, обвинять жертву – это всегда самый удобный прием. Так куда проще, чем разбираться в истинных причинах.

Мужчина распахивает калитку. Я завожу коляску внутрь, демонстративно проходя мимо бывшей свекрови, не глядя на неё. Женщина лет шестидесяти, ухоженная, благополучная… и со своими тараканами. Я правда не понимаю, как можно обвинять меня в том, что я не захотела жить с изменщиком… Видимо, своя рубашка ей ближе к телу.

Ну да и плевать. Я надеюсь, что надолго здесь не задержусь. Никто меня не заставит общаться с этой женщиной или выяснять причины её недовольства. Меня это интересует меньше всего.

Заходим в дом. Здесь всё новое – пахнет свежим ремонтом и лёгкой цветочной отдушкой. Мебель прекрасная: светлый дуб, молочные оттенки стен, золотистые шторы, бежевые ковры.

– На втором этаже детская. Пойдём, покажу, – Натан подхватывает Анечку и Мирослава из коляски. Я беру Костика.

Мы поднимаемся по лестнице. Здесь круглая площадка и две комнаты – большая спальня и смежная с ней детская. Я распахиваю дверь – и замираю.

Комната просто сказочная: три отдельные кроватки, гора игрушек, милые светильники на лавандовых стенах, мягкий пушистый ковёр…

Какая прелесть. И правда прелесть.

Дети начинают ерзать в мужских руках. Я опускаю Костика на ковёр, помогаю снять курточку и разуться. Они выпутываются из верхней одежды и бегут к игрушкам. Нельзя не улыбнуться, глядя на эту картину.

– А ведь они могли расти в этом доме с самого начала, – произносит Натан, наблюдая за малышами. – Вот в этих стенах. Вместе с обоими своими родителями.

– Могли бы… если бы ты не повёл себя как кобель, – отвечаю холодно.

Он улыбается так же холодно:

– А если бы ты не повела себя, как трусливая дура.

– Продолжим друг друга оскорблять? – приподнимаю бровь. – Или всё-таки оставишь меня здесь с детьми, как обещал?

– Да, пожалуй, – протягивает Натан. – Оставлю.

– А мне никто не собирается показывать моих внучат? – ворчливо произносит свекровь, поднимаясь следом и отталкивая сына в сторону.

Она подходит к детям, разглядывает их. Но им не до чужой бабули – они впервые её видят. Дети закопались в игрушках и теперь полностью заняты на ближайшие пару часов. Что-то подсказывает, в них они и заснут.

– Я надеюсь, эти игрушки постираны? – спрашиваю.

– Обижаешь, – хмыкает мужчина. – Тут всё продезинфицировано, почти стерильно. Даже кварц есть. Вон, видишь? – показывает на аппарат на полке.

Я удовлетворённо киваю. Позаботился. И как давно он всё это организовал?

– Слушай, – выдыхаю тихо. – Это же детская... И весь дом… это всё не для меня и не для моих детей. Это планировалось для ребёнка Вероники. Так?

Я поворачиваюсь к нему и смотрю прямо в глаза.

– Ты ошибаешься, – ровно отвечает мужчина. – Этот дом я купил незадолго до того, как ты сбежала. Всё это время шёл ремонт. Вот недавно завершился, самое время заселяться. Здесь есть всё необходимое. Даже вещи я тебе купил... всем вам.

– Ничего себе… как позаботился. Никогда не переставал надеяться, что я вернусь?

– Да. А ты… ты ведь не планировала? – негромко спрашивает Нат, щурясь на меня.

– Вернуться к тебе? Ты издеваешься? После всего, что ты натворил? Ты изменил мне, Чернов. Забыл?

Он качает головой:

– Нет. Не забыл. Не изменял, Эва.

– А Вероника, беременная от тебя? Это что за феномен такой?

– Да, ты права. Феномен. Но тебя это никак не касается. Просто забудь. Воспитывай наших детей, и не ставь мне препоны. Я буду их отцом, как и планировалось, хоть и пропустил достаточно времени по твоей вине.

Я закатываю глаза. Этот мужчина непробиваем. Просто танк. И что с ним делать – неясно.

Остаётся только придерживаться прежнего плана: накопить денег, подождать, пока дети чуть подрастут, найти место… и уехать. Быть может, найму няню. Быть может, хоть немного отдохну от постоянной войны.

– О чём ты думаешь? – спрашивает Натан, изучая моё лицо.

– А это, дорогой, совершенно не твоё дело, – говорю, копируя его тон.

Он усмехается:

– Так и знай: сбежать отсюда у тебя не выйдет. Я буду в курсе о любых твоих передвижениях. Ты не украдёшь у меня детей снова. Они только мои. Да и ты, в общем-то, тоже. С тех пор, как я надел тебе кольцо на палец, ты стала моей, женщина. Так что даже не вздумай сделать лишнего шага. Найду и накажу. Так и знай.

Бывшая свекровь, услышав слова сына, насмешливо оборачивается.

– А дети-то на тебя не похожи, сынок. Ты уверен, что они вообще твои? Надо бы сделать тест…