В разводе. Ты нас недостоин

22

Натан хочет быть отцом. Его желание, конечно, понятно, но не до конца... Что не так с ребёнком Вероники? Тут явно есть какая-то тайна, в которую меня посвящать не торопятся.

Хожу из угла в угол. Быть может, всё-таки сказать Натану про Веронику, про её далеко идущие планы насчет него? Хотя, зная этого мужчину, он давно в курсе. Просто считает себя выше всей этой мышиной возни.

Тогда что это было вообще?

Смотрю на установленную в спальне кнопку: нажать – и приедет группа быстрого реагирования. Теперь камеры по всему периметру. Я кусаю губы, понимая, что это не только моя безопасность и безопасность детей, но и способ слежки за мной. Чтобы я не сбежала. Забавно.

Кажется, я и правда попала в самую настоящую ловушку. Причём приехала сюда добровольно. Можно сказать, сама себя заперла. Золотая клетка: красивый дом, безопасность, территория, всё необходимое и даже щедрое вознаграждение. Этот чёртов договор. И вся эта невнятная ситуация с Вероникой и с бывшей свекровью, которую Натан стремится сделать нынешней. Всё это вымораживает, ломает напополам, скручивает в тиски. В голове – полный хаос.

Я не знаю, что делать дальше. Просто не знаю.

Казалось бы, проблем никаких: Натан выгнал Марину Аркадьевну, у Вероники сюда тоже теперь доступа нет. Я на самом деле в безопасности, но, черт побери… безопасность золотой клетки. Вопрос в том – стоит ли свобода того, чтобы рисковать этой безопасностью?

На следующий день утром приходит наша новая няня. Она оказывается столь же приятной в жизни, как и на фото, и на видео-визитке. Милo общаемся, знакомлю её с детьми, она сразу же находит с ними общий язык. Женщина предоставляет все оригиналы документов, отзывы, фотографии – целый огромный толстый альбом. Я с удовольствием заключаю с ней договор: подспорье мне необходимо.

По поводу денег – звоню по номеру, который указан на холодильнике: банк.

– Добрый день, – начинаю, когда на том конце отзывается деловой голос оператора. – Я звоню…

– Да-да, вижу вас. Эвелина Чернова. Сейчас переведу вам на карту указанную сумму. Назовите номер, пожалуйста.

Я торопливо кидаюсь к сумке, чтобы вытащить из кошелька карту. Диктую ей цифры.

– Ожидайте, – отвечает она и кладёт трубку.

Через пять минут телефон пиликает сообщением. Мне на счёт упал один миллион рублей. Недоверчиво моргаю, считая нули. Ну вот, пожалуйста: первый платёж за мою душу поступил. Как просто. Даже не знаю, как на это реагировать. Я ещё не подписала договор, а Натан уже начал выполнять свои обязательства. Так, что ли?

Да, видимо, так.

Няня снова придёт завтра, она приступит к своим обязанностям, а я планирую съездить к маме – на этот раз спокойно, без лишних волнений. Няне я скажу, чтобы никому не открывала. Да и вряд ли сейчас кто-то соберётся в гости – Натан чётко дал понять, что никаких гостей здесь он больше не приемлет.

День проходит спокойно, я бы даже сказала – умиротворённо. Единственный день за все последние недели, в который я не ожидаю никакого подвоха. Мы мирно завтракаем, затем я спокойно работаю за ноутбуком, потом готовлю детям обед. Никто не звонит, никто не ломится в двери. Вот бы так было всегда… Даже Натан не торопится нарушать наше спокойствие.

За что я ему, пожалуй, благодарна: моё сердце, в кои-то веки, не бьётся тревожно в ожидании очередной подставы или конфликта.

На следующий день к нам приходит няня, Арина Геннадьевна. Я с лёгким сердцем оставляю её с малышами и отправляюсь к маме, которую уже успешно перевели из реанимации.

Мама разглядывает что-то в планшете и, оборачиваясь при звуке моих шагов, улыбается:

– Ну вот, наконец-то. Я думала, я тебя уже не увижу.

– Я наняла няню, теперь могу спокойно передвигаться, – говорю ей.

– И это радует. Ну давай, рассказывай, какие у тебя новости.

– Ой, даже не знаю, с чего начать… А тебе, я смотрю, уже получше?

Она кивает:

– Да. Благо, успели вовремя отреагировать, иначе последствия были бы куда хуже. Тебе спасибо, дочка, что бросила всё и рванула на помощь. Если бы не ты… я не знаю, что было бы. Быть может, я стала бы инвалидом, овощем. Так и лежала бы. Или вовсе бы скончалась. Спасибо тебе, дорогая.

Я мягко улыбаюсь:

– Для чего ещё нужны родственники, скажи? Родные люди.

– Да уж, это точно… Я теперь буду помогать тебе. Зря я, наверное, толкнула тебя к Натанy. Ты ведь не хотела этого, правда?

– Да, – киваю. – Да только уже поздно. Я в тюрьме, в самой настоящей: в доме под надзором, высоким забором, и собственные дети теперь – заложники. Мне даже за это платят. Вот, смотри.

Показываю ей на телефоне сообщение из банка.

– Ого, ничего себе… щедро. Всё в стиле Натана. Полумер он не приемлет, да? – родительница переводит взгляд на меня. – И что ты думаешь по этому поводу?

Пожимаю плечами, усаживаюсь на стул напротив её кровати. Да, не приемлет... помня ту квартиру, которую он в свое время снял для Вероники.

А сейчас это почему то «не должно меня волновать». Ну да, ведь инкубатору слова не давали...

– Не знаю, что и думать. Бывшая свекровь хочет от меня избавиться в пользу Вероники. Та тоже предлагала мне денег за побег – потому что своих у меня особо не водится, ты знаешь. Ну а Натан всех их выгнал из дома и создал мне условия, чтобы я ни в чём не нуждалась – как и дети. А ещё он предлагает мне снова выйти за него замуж. И договор мне дал, по которому он обеспечивает меня и детей всем, чем только можно, а я следующие десять лет обязана буду родить ему ещё двоих.

Мама негромко смеётся:

– Ничего себе… разбежался. Куда ему столько?

– Понятия не имею. Он хочет почувствовать себя отцом... якобы у него не было этого опыта раньше.

– И мужем, – раздаётся мужской голос от дверей: – Мне очень нравилось быть ее мужем. Пока ваша дочь не лишила меня этой возможности.

Мы поворачиваемся. Я судорожно выдыхаю, видя в дверях Натана с огромным букетом алых роз. Щурю глаза: выследил, заранее всё узнал, явился… чтобы обеспечить себе союзника в лице моей матери. Пришёл её задабривать.

Мама улыбается, разглядывая цветы, а я сжимаю пальцы в кулаки:

– Что ты здесь делаешь, Натан?

– Приехал к тёще, – улыбается он. – Давно не виделись. Хочу получить её благословение на наш с тобой будущий брак.