В разводе. Ты нас недостоин

7

Звук был похож на взрыв... ну, или как будто ударили в торжественный гонг, да только празднования потом не случилось.

Мужчина отшатывается в сторону, держась за голову. Стою, испугавшись, сковородка с грохотом летит на пол. Благо, там толстый ковер, и звук выходит приглушенный.

А я почему-то думала, что он перехватит мою руку в последний момент, как-то избежит удара, но нет...

Натан какое-то время дышит тяжело, морщась и прижимая руку к виску, а потом выпрямляется и смотрит на меня.

– Ну что, довольна? Полегчало? – спрашивает зло.

– Не особо...

Слышатся торопливые шаги. Приоткрыв дверь, в кухню заглядывает мама:

– Вы что тут громыхаете, а?

– Деремся, – усмехается Натан, убирая руку от головы.

Мама ахает. У него на лбу слева наливается темный синяк. Ахнув, мама смотрит на меня.

– Ты чего, совсем ополоумела, дура такая?

Не успеваю возразить. Натан поднимает руку ладонью вверх.

– Давайте никто не будет никого оскорблять. Я в порядке. А вот Эва сейчас собирает детей и едет со мной. Напросилась. Я правда хотел по-хорошему, да, Эва? – смотрит он на меня недобро, и я теряю дар речи.

В его взгляде вовсе не вопрос. Приказ, который не терпит никаких возражений.

Кажется, я подставила себя сама... таков и был его план - предложить сначала «по-хорошему», параллельно доведя меня до белого каления своим тоном и приказами, а потом сделать так, как хотел с самого начала... отобрать детей, из чистой вежливости предложив мне поехать с ними.

– Попробуй меня заставь, – шепчу низким голосом.

Мужчина вздыхает, косясь на мою мать. Та упирает руки в бока.

– Езжай, Эва, – говорит она, нахмурив брови, – вы у меня и правда достаточно уже погостили.

Вот значит как. Все нужные слова застревают у меня в горле. Ну и что теперь скажешь? Мама просто выгоняет меня из дома. Вот и всё. Просить ее, умолять? Нет, это значит только еще больше унижений. Она все для себя решила.

И для меня тоже.

Мы ей не нужны, причем не были нужны с самого начала. Быть может, она и терпела нас тут только затем, чтобы однажды явился этот рыцарь на белом коне, похвалил ее за терпение и увёз нас в закат. А еще отстегнул ей приятное вознаграждения за труды.

Кажется, меня загнали в угол. Куда я денусь с тройней? На улицу? Быть может, я и могла бы сообразить какие-то варианты, будь у меня хотя бы пару дней лишнего времени, но... времени совсем нет. И вариантов тоже.

Да и денег не ахти сколько. Что делать? Что?

Отчаяние закипает на дне души.

– Пойду вещи ваши собирать, – заявляет родительница, затем разворачивается и уходит в гостиную.

Я смотрю на Натана.

– Зачем? – шепчу хрипло. – Зачем ты портишь мне жизнь снова? Что плохого я тебе сделала, за что ты так со мной поступаешь?

– Не надо драмы, Эва. Ты прекрасно знаешь, что я не сделаю ничего плохого ни тебе, ни детям. Скорее наоборот. У них будут куда лучшие условия, чем сейчас. Отдельный дом, в котором я буду периодически появляться... иногда ночевать. Ничего сверхъестественного. И ничего страшного. Не стоит себя так накручивать, я не враг ни тебе, ни им.

– Ты уже сделал. И ты нам никто, а позволяешь себе вести себя, как тиран!

– Нет, это ты мне позволяешь, – он снова морщится, касаясь своего синяка кончиками пальцев, – не помню, чтобы ты была настолько агрессивной...

– А я изменщиком тебя не помню, но ты ведь изменил...

Вздохнув, мужчина шагает к дверям.

– Собирайся, Эва. У тебя час. Я пришлю машину. В мою ваши чемоданы не влезут.

Потирая голову, мужчина выходит из кухни.

В моей голове звенит так, как будто я сама только что получила мощный удар чугуном по голове. Очень похоже на то... и лучше уж чугуном по голове, чем то, что сейчас происходит.

Из гостиной долетают голоса, затем щелкает дверь. Натан ушел. У меня есть час до того, как он вернется.

Куда мне деваться, куда бежать? Сердце долбится испуганной птицей в ребра.

Поднимаюсь и на ватных ногах иду к матери. Та деловито перекладывает содержимое детского комода в большую клетчатую сумку. Аккуратно и торопливо, чтобы успеть к прибытию любимого зятя.

– И сколько он тебе отвалил за содействие? – спрашиваю, останавливаясь в дверях.

Малыши возятся на ковре. Мирослав пробует деталь от конструктора на зуб, Анечка зевает, а Костик уже почти что спит. У детей время дневного сна. Только поспать им, я думаю, не дадут.

– О чем ты, Эва? – она мельком оборачивается, не отвлекаясь от своего занятия. – Лучше детей переодень. Им сейчас ехать.

– Да, ты права... им ехать.

Хаотично перебираю в голове ближайшие хостелы, и хочется плакать. Глаза жжет от подступающих слез.

– Зачем ты это сделала с нами, мама? – шепчу, не надеясь на ответ.

Мама своё получила. Теперь никакой суеты в доме, куча личного пространства и никакого вовлечения в жизнь внуков. Хотела спокойствия - она его получила.

Ну что ж. Кто я такая, чтобы ее упрекать?

Медленно выдыхаю и иду собирать вещи. Их у меня не так много, управляюсь за полчаса. Затем переодеваюсь и одеваю детей. Вызываю такси, усаживаю недовольных малышей в коляску и выкатываю ее на площадку.

– Ты куда? – удивляется мама. – Натан еще не прислал машину. Он сказал, что позвонит.

– Пока, мама, – бросаю ей, не оборачиваясь.

Жму кнопку лифта и вижу в закрывающиеся створки ее удивленное лицо. Но удивляться долго она не будет. Через минуту мой бывший уже будет знать, что я сбежала. У меня коляска и две огромных сумки, а еще немного денег на карте... и трое маленьких детей.

Напряженно сглатываю. Воздух леденеет в легких. И ладно бы сейчас было лето, но середина прохладной осени...

Выхожу из подъезда. Там меня уже ждет машина. Таксист помогает закинуть сумки в багажник и посадить малышей в салон, сложить коляску. Пристегиваемся и отчаливаем в закат. Причем в буквальном смысле этого слова.

Темнеет осенью рано. К глазам подкатывают злые слезы. В душе зреет ненависть. Мне просто нельзя быть слабой. Никак нельзя.

Я смогу одна. Главное в это верить. Малыши уже не младенцы и не требуют круглосуточного внимания. Мы сможем. Работа тоже есть. Ноутбук лежит у меня на коленях в специальной сумке.

В кармане вибрирует телефон. Это мама.

– Ну что еще? – спрашиваю негромко. Малыши заснули.

– Ты что задумала, глупая? – недовольный мамин голос заставляет невольно сжать зубы. – Куда ты рванула на ночь глядя? Ты думаешь, Натан тебя не найдет?

– Пусть ищет, мама. Только на этот раз никто меня ему не сдаст.