Вампиры: Когда ночь сменяет ночь

Глава 22

Говорят, чем ближе конец, тем быстрее течение времени. По-моему, это так и есть… Мне всё чаще казалось, что я несусь в утлой лодчонке по бурному речному потоку навстречу неизвестно чему и только воображаю себя кормчим. Впереди слышен шум водопада — он обрушивается вниз с невероятной высоты — а я даже не пытаюсь повернуть назад, понимая, что это всё равно невозможно…

После малоприятной встречи с тибетским мудрецом мы с Домиником почти не разлучались. Это походило на безумие. Расставаясь на несколько минут, чтобы утолить жажду, мы бросались в объятия друг друга с такой одержимостью, как если бы до этого не виделись несколько столетий, а после собирались расстаться ещё на столько же. Доминик совсем забросил общение с другими бессмертными, я один раз ненадолго навестила Патрика… Но ночи, отчаянно счастливые, насколько это было возможно в нашей ситуации, летели одна за другой с пугающей быстротой. Июль наступил прежде, чем я успела распрощаться с июнем. Я снова увиделась с Юнг-Су… С той ночи прошло уже почти две недели, а я так и не решилась рассказать Доминику, о чём говорила с принцем…

Воздух взорвался раскатами музыки, бешеными гудками и пронзительным визгом: по улице нёсся джип, из его окон тянулись руки, сжимавшие бутылки с пивом. Проходившие мимо парни проводили джип свистом и поощряющими воплями. В Скарборо бурно отмечали Праздник Моря. Алкоголь тёк рекой, туристы и местное население не стеснялись отдавать ему должное. Я стояла перед входом в театр Стивена Джозефа — здесь мы договорились встретиться с Патриком. Когда последний раз виделась с ним в монастыре, Патрик взял с меня торжественное обещание, что я навещу его в Скарборо этой ночью. Доминик, услышав о моих планах, недовольно нахмурился.

— Тебе не приходило в голову, что он может к этому привыкнуть? Или ты обещала наносить визиты этому отродью, пока ему не надоест?

Я очень естественно округлила глаза.

— Конечно, нет! Как ты себе это представляешь?

— Совсем не представляю. А ты?

— Я об этом даже не думала. Просто мне жаль его. Патрик ведь ещё ребёнок и совсем один…

— Очевидно, о его происхождении ты уже и не вспоминаешь.

— Причём здесь это?

— Знаешь, какой "магией" подобные его родителю владеют в совершенстве? Искусством манипулировать. И, судя по всему, твой юный приятель — истинный сын своего отца.

Улыбнувшись, я легко чмокнула Доминика в губы и, прежде чем он успел меня обнять, подхватила со столика часы.

— Я ненадолго, обещаю. А у тебя хотя бы появится возможность утолить жажду без спешки.

Задерживаться в Скарборо я в самом деле не собиралась и, честно говоря, предпочла бы встретиться с Патриком в другой раз. Но он очень просил навестить его именно в эту ночь. На противоположной стороне улицы я заметила худую фигурку, несущуюся ко мне на всех парах. В мгновение ока я оказалась рядом. Патрик резко затормозил и радостно выпалил:

— Привет! Извини, я опоздал… Никак не получалось улизнуть незамеченным…

— Уверен, что тебя не хватятся? Может, всё-таки не следовало рисковать?

Патрик только махнул рукой.

— Почему ты настаивал на встрече этой ночью? — прищурилась я.

— Ну… — он замялся. — У меня сегодня день рождения…

— Почему ты ничего не сказал! У меня даже подарка нет…

Патрик застенчиво улыбнулся:

— Ты ведь здесь. Это всё, чего я хотел…

— Да ты — сама галантность, — рассмеялась я. — Когда подрастёшь, девушки будут сходить по тебе с ума.

— Правда?

— Вот увидишь. Кстати, сколько тебе стукнуло?

— Тринадцать, — не без гордости заявил он.

— Это в самом деле нужно отпраздновать. Уже решил, куда хочешь пойти?

— Да… — Патрик замялся. — Ты могла бы… взять меня с собой?

— Куда?

— Всё равно. Ты ведь можешь переместиться куда угодно…

Подвергать Патрика подобному испытанию не хотелось — кто знает, как он это перенесёт?

— Вообще-то я думала о чём-то вроде парка развлечений…

— Хорошо, — тут же согласился Патрик.

Осторожно взяв за руку, он выжидающе поднял на меня глаза.

— Я имела в виду где-нибудь поблизости, — уточнила я. — В Скарборо ведь есть свой парк?

Патрик заметно погрустнел.

— Конечно, мы можем остаться и здесь. Если ты не хочешь… — он запнулся.

— Дело не в моём желании. Просто люди очень плохо переносят перемещения. Можешь спросить отца Энтони, когда увидишь его в следующий раз — его пришлось долго приводить в чувство. Я не хочу этого для тебя — тем более в твой день рождения.

Личико Патрика осветилось улыбкой. Я ласково потрепала его по щеке.

- Обещаю, мы и в Скарборо развлечёмся на славу.

Местный парк развлечений не был такой уж сенсацией, и я даже не ожидала, что мы так весело проведём в нём время. Патрик был в абсолютном восторге. После колеса обозрения, пейнтбола и нескольких рейдов на автодроме мы побывали в "Башне Ужаса" — аттракционе, приглашавшем посетителей пройтись по воспроизведённым для них сценам из известных фильмов ужасов. Вскрикивая то ли от восторга, то ли от ужаса, Патрик то и дело цеплялся за мою руку, но под конец заявил, что это — "самое стоящее место во всём Скарборо". Потом я завела его в кафе, и Патрик несколько раз сокрушённо вздохнул, что я не могу оценить вкус блинчиков с бананами и клубникой. После кафе мы выбрались на пляж, где разворачивалось основное действие Праздника Моря. На песке расположились "русалки" с длинными зелёными волосами, важно расхаживали "пираты", размахивали трезубцами "Нептуны". Группа артистов из Бразилии в костюмах причудливых птиц исполняла танец под аккомпанемент барабанов и ритмичные хлопки зрителей. Патрик стиснул мою ладонь и, блестя газами, заявил:

— Это — лучший день рождения в моей жизни! Спасибо…

Но вдруг голос его оборвался, лицо побледнело, глаза бессмысленно уставились в одну точку… Я удержала его, не дав упасть. Худенькое тело сотрясали конвульсии, из носа хлынула кровь, правая рука дёргалась, будто сжимая невидимый карандаш. Вокруг нас собралась толпа, кто-то предлагал вызвать врача… Подхватив Патрика на руки, я бросилась прочь, распихивая стоявших на пути зевак, и уже через несколько секунд оказалась в безлюдной части пляжа. Усадив мальчика на песок, осторожно наклонила его туловище вперёд. Он бормотал что-то неразборчивое, из ноздрей струйками вытекала кровь.

— Патрик, — тихо позвала я. — Ты меня слышишь?

Он не отвечал, глаза оставались пустыми… Чтобы остановить кровотечение, я слегка сжала крылья его носа. Патрик закашлялся и слабо попытался вырваться.

— Постарайся дышать через рот, — шёпотом попросила я.

Сомневаюсь, что он меня слышал, но хватку я не ослабляла, и он всё же начал дышать через рот автоматически. Минуты, которые я просидела так, согнувшись над полубезсознательным Патриком, показались мне вечностью. Судороги вскоре прекратились, кровотечение тоже шло на убыль, но он никак не приходил в себя. С тревогой наблюдая за бледным, мгновенно осунувшимся личиком, я уже собиралась наплевать на возможный риск и всё же перенести Патрика в больницу, как вдруг он открыл глаза и вполне осмысленно посмотрел на меня.

— Патрик… — облегчённо прошептала я.

Он часто заморгал и попытался подняться на ноги, я удержала его за плечи.

— С ума сошёл? Оставайся на месте.

Патрик не сопротивлялся и только едва слышно прошелестел:

— Они убили ещё одного… Я видел его сердце… и фигуры четырёх апостолов…

— Тшш… Не волнуйся, всё прошло.

— Не хотел, чтобы ты видела меня таким… Тебе было, наверное, неприятно…

— Не говори глупостей.

Я поцеловала его в висок, и Патрик, слабо сжав мою руку, устроил голову у меня на груди. Было довольно свежо, с моря дул ветер, и я начала опасаться, что, вдобавок ко всем бедам, он ещё и простудится.

— Где вы остановились? Я отвезу тебя.

Но Патрик неожиданно встрепенулся и возмущённо мотнул головой.

— Нет! Ночь ведь ещё не закончилась!

— Хорошо. Хочешь, я зайду с тобой и подожду, пока ты заснёшь?

— В комнате я не один, — досадливо буркнул Патрик. — Там же ночуют Адам и Дин…

— Уже поздно, они спят и ничего не услышат.

На такси мы добрались до гостевого дома, в котором остановился их класс. За стойкой регистрации дремал парень, на вид немногим старше Патрика. Промямлив приветствие, он проводил нас сонным взглядом, не задав ни единого вопроса. Адам и Дин уже в самом деле спали и даже не пошевелились, когда мы вошли в комнату. Наскоро умывшись, Патрик забрался в постель. Я опустилась на колени у его изголовья, сложив локти на край кровати. Несколько секунд Патрик грустно смотрел на меня, потом тихо вздохнул:

— Почему это должно было произойти именно сегодня?

— По-моему, это не так уж и плохо. Представь, если бы всё случилось здесь. Так, по крайней мере, не придётся никому ничего объяснять.

— Миссис Уилльямс знает, что со мной это бывает. Правда, она думает, что это эпилептические припадки…

Он опять вздохнул и осторожно коснулся пальцами прядей моих волос, упавших на подушку.

— Когда ты придёшь снова?

— Ещё не знаю. Постарайся заснуть.

— Не хочу, — упрямо заявил Патрик и вдруг ни с того ни с сего спросил:

— Ты тоже собираешься участвовать в Последней Битве? Я слышал брата Клеомена и брата Томаса. Они уверены, ты будешь в первой линии… Но брат Томас считает, что ты очень хрупкая, хотя и не человек… и что ты… что ты можешь погибнуть…

Его губы болезненно сжались, в светлых глазах мелькнуло просящее выражение.

— Но это ведь необязательно… Ты ведь можешь не принимать участия в этой битве. Пожалуйста…

Я криво улыбнулась. Забавно, что Патрик затронул эту тему именно сейчас. Вот уже почти две недели — с той самой ночи, когда встретилась с Юнг-Су, я до изнурения боролась с сомнениями. Совет разрешил принцу стать моим наставником, но при одном условии: тренировки должны проходить на территории клана, которую я не смогу покинуть до конца обучения…

— И как долго оно будет продолжаться? — чуть не с ужасом спросила я принца.

— Не меньше месяца. Это мининальный срок, за который я берусь обещать успешный результат.

— Но… почему я не смогу выбираться во внешний мир?

— Между тренировками не должно быть перерывов — иначе от них не будет пользы. Мне показалось, научиться владеть мечом для тебя важно, или зачем ты меня об этом просила?

— Это важно… и я очень благодарна. Но…

…как я скажу Доминику, что расстанусь с ним на целый месяц? И потом — не видеть его так долго? Даже мысли об этом вызывали содрогание.

— Я думал, что оказываю тебе услугу, — в голосе Юнг-Су звучала холодность.

— Так и есть… просто… я не могу решить это одна.

— Разве ты не говорила, что не поддерживаешь отношений с тем, кто тебя обратил?

— Дело не в нём… Он вообще не знает, где я. Но тот, ради кого я стала бессмертной… — я запнулась.

Брови Юнг-Су сошлись на переносице — явный признак того, что он раздражён. Ему было наверняка нелегко убедить совет пойти на подобный прецедент, и теперь вместо горячей признательности, которую вполне заслужил, он вынужден терпеть мои колебания.

— Пожалуйста, не считай меня неблагодарной… Я… я постараюсь объяснить…

И, не вполне уверенная, что поступаю правильно, я рассказала о Доминике и об Аренте, и почему могу прикасаться к освящённой земле, и о том, что благодаря ей скрываюсь от Арента… Юнг-Су слушал не перебивая и, как мне показалось, мрачнел всё больше.

— Жаль, что я не знал этого раньше. Но теперь уже поздно. Ты можешь принять предложение или отклонить его. Выберешь первое — знаешь, где нас найти. Второе — увидимся здесь же через тридцать дней…

Патрик уже мирно спал, положив голову на мою руку. Я снова задумалась о словах принца. Как всё-таки нелегко сделать выбор. Научиться владеть мечом, стоять "в первой линии" и броситься на демоническое отродье вместе со всеми… Или не расставаться с Домиником оставшиеся месяцы, возможно последние, перед надвигающимся Концом? Я посмотрела на бледное личико Патрика, вспомнила его трогательную тревогу и просьбы держаться подальше от битвы… Доминик тоже не захочет, чтобы я участвовала в ней. И, если я буду оставаться такой же беспомощной, как сейчас, его можно понять. Но что тогда останется мне? Наблюдать за тем, как уходит на битву он?.. Патрик вздрогнул во сне и сильнее стиснул мою ладонь. Осторожно высвободив руку, я поцеловала его в лоб и закружилась в вихре.

Доминик уже ждал. Торопливо сдёрнув с запястья часы, я бросилась в его объятия.

— Ещё одно сердце, двадцатое… Я была с Патриком, когда это произошло… Осталось всего четыре…

— Больше я никуда тебя не отпущу…

Обвив руки вокруг шеи, я виновато заглянула ему в глаза.

— Должна тебе кое в чём признаться. О встрече с принцем… Я не всё рассказала…

Доминик слушал мою исповедь, сдвинув брови и выражением лица чем-то напоминая Юнг-Су. Когда я закончила, в комнате повисла тишина.

— Скажи что-нибудь… — умоляюще прошептала я.

— Что ты решила?

— Не знаю… Я не знаю, что делать… Расстаться с тобой на целый месяц выше моих сил…

— Но? — горько усмехнулся Доминик.

— …но я хочу быть в состоянии себя защитить. Хочу стоять рядом, когда откроются ворота, хочу сражаться наравне с тобой…

Доминик молчал, потом мягко привлёк меня к себе.

— Я не хочу, чтобы ты участвовала в битве, неважно умеешь ты обращаться с оружием или нет…

— Но?..

— …но знаю, что удержать тебя невозможно.

— Значит… ты согласен?..

Болезненно улыбнувшись, Доминик поцеловал моё плечо.

— Я думала, ты попытаешься уговорить меня выбрать себе другого наставника… Например, тебя…

— Меня? И сколько тренировок мы бы, по-твоему, довели до конца? Лучших учителей, чем они, трудно представить, — Доминик, как будто убеждал самого себя. — И в их мире ты будешь в безопасности от всего — насколько это вообще возможно…

— Может, они ненадолго отпустят меня в середине срока…

Доминик с тоской всматривался в моё лицо.

— Когда ты к ним отправишься?

Зарывшись пальцами в серебристые волосы, я прильнула к его губам.

— Скоро…

Но сказать всегда проще, чем сделать. Доминик, как будто раскаявшись в своей уступчивости, никак не хотел меня отпускать, и я, куда-то растеряв всю твёрдость, никак не хотела, чтобы он это сделал. Под конец мы договорились, что я попросту исчезну, пока Доминик будет утолять жажду, но так долго оттягивали этот момент, что жажда из невыносимой стала лишающей рассудка. Когда Доминик, едва владея собой, оторвал от меня руки, у меня уже начинало мутиться сознание… Не знаю, сколько бокалов крови я опрокинула, прежде чем вернулась в разум. Теперь оставалось исчезнуть… Опасаясь, что передумаю, я натянула на себя первое, что попалось под руку, выудила из тайника серебрянную свирель и унеслась прочь, словно пол под ногами вспыхнул пламенем…

Я хорошо помнила странное место между небом и землёй, где в прошлый раз была с Акеми. Призрачные горы, густой туман, выступающие из него пинии… Только статуи другие. Огромный каменный тигр терзает распростёртого на земле воина. Лапы зверя упираются в его грудь, зубы раздирают плечо, пальцы несчастной жетвы судорожно цепляются за полосатую шкуру, а рот распахнут в немом крике… Я поёжилась. Собрав несколько капель росы в чашечку ярко-голубого цветка, как это делала Акеми, я огляделась. Тогда Акеми уложила цветок в плоскую чашу. Сейчас ничего, кроме разверстого рта умирающего воина, не подходило для этой цели. Пристроив цветок, я поднесла к губам свирель, и она заиграла. Снова я заслушалась волшебной мелодией, а кружившиеся вокруг капли росы, как и в первый раз, оказали гипнотическое действие… Я пришла в себя уже в знакомом зале с золотыми драконами. Кажется, теперь он ещё быстрее заполнился зрителями, и я торопливо уставилась в пол.

— Приветствуем тебя, — раздался суровый голос вана.

Я почтительно поклонилась.

— Принц Юнг-Су, конечно, перечислил, на каких условиях тебе позволено здесь остаться. Нарушение любого из них повлечёт за собой наказанние.

Голос короля звучал почти угрожающе, в зале царила тишина. Ван как будто дал мне время прочувствовать всю торжественность момента и будничным тоном добавил:

— Будь нашей гостьей. Синси, Сон-Хва поручаю её вашей заботе.

Передо мной возникли две девушки в бледно-розовых одеяниях и, поклонившись, жестами попросили следовать за ними. Я подняла глаза. Всё, как в прошлый раз: король и королева застывшие на троне, словно куклы, вокруг них толпа разряженных придворных, враждебный взгляд начальника королевской стражи и отрешённое лицо принца Юнг-Су. Поклонившись на всякий случай, я последовала за Синси и Сон-Хва.

Пытаться запомнить дорогу было бесполезно — выложенные пёстрыми коврами коридоры напоминали лабиринт. Наверное, провожатые будут нужны мне до последней ночи моего пребывания здесь… Наконец, поднявшись вверх по лестнице, мы оказались в просторной комнате, всю меблировку которой составляли только высокие, чуть не в человеческий рост напольные канделябры, резная ширма, низенький столик и подушки, разложенные вокруг него на полу. Сама комната скорее напоминала беседку — украшенные резьбой столбы заменяли одну из четырёх стен, образуя что-то вроде террасы. И я залюбовалась открывшимся видом… За невесомой оградой, едва доходившей мне до колен, тихо шумели на ветру деревья; вдалеке в туманной дымке белели очертания заснеженных горных вершин.

— Как здесь здорово… — пробормотала я.

— Значит, принц действительно угадал твой вкус.

Я обернулась — этот голос прозвучал слишком уверенно для кисэн. Возле ширмы стояла невысокая фигурка в расшитом золотом одеянии персикового цвета, и я с удивлением узнала в ней светлоглазую девушку, с которой переглядывалась во время первого визита сюда.

— Он посчитал, что в роскошных покоях дворца ты будешь чувствовать себя словно в клетке и распорядился приготовить для тебя эту комнату, — как ни в чём не бывало пояснила она.

— Я видела тебя в прошлый раз, — не придумав ничего лучшего констатировала я. — И… ты говоришь по-английски…

Она довольно ухмыльнулась и подошла ближе, с откровенным любопытством разглядывая меня. Но тут же, будто о чём-то вспомнив, резко повернулась к кисэн и что-то повелительно протараторила на корейском. Девушки заметно колебались, но ослушаться не посмели и, поклонившись, исчезли.

— Одни неприятности от них, — хмыкнула моя новая знакомая. — Бродят по дворцу, как тени — нигде без них не обойдёшься. Кстати, ты заставила себя ждать.

— В самом деле?

— Принц Юнг-Су собирался привести тебя сразу после вашей встречи. А с тех пор прошёл почти месяц! Так вот как одеваются во внешнем мире…

Только сейчас мне пришло в голову, что для этого мира одета я совершенно неподобающе. Узкие джинсы, открытый топ, босоножки на высоких каблуках и рассыпавшиеся по плечам волосы — я даже поморщилась, представив, какое впечатление мой вид должен был произвести на хозяев. Но девушка явно не чувствовала себя оскорблённой.

— Очень своеобразно, — заключила она. — Можно я потом примерю? Больше ты с собой ничего не взяла?

— Интересно, для чего бы я брала с собой то, что носить здесь всё равно нельзя? Как тебя вообще зовут? И откуда ты так хорошо знаешь английский?

— Ах, забыла представиться, — всплеснула она руками. — Видишь ли, гости здесь бывают нечасто. Я — Ран-Чжу. А твоему языку меня научил принц Юнг-Хи, младший брат принца Юнг-Су. Он часто бывает в мире людей и говорит на нескольких языках. Но этот, по его словам, один из самых распространённых.

— Принц Юнг-Хи… Ты — его жена?

— Наложница, — хитро прищурилась она. — Но со мной он проводит гораздо больше времени, чем с женой. Или с другими наложницами.

— И сколько их у него?..

— Всего пять. Он ведь — самый младший. Принц Юнг-Нам — средний, а принц Юнг-Су — старший.

— И им полагается иметь больше наложниц?

— Конечно. Вообще-то положение наложницы немногим лучше кисэн, но у Юнг-Хи ко мне особое отношение.

— Ты — его избранница, — догадалась я.

Ран-Чжу довольно захихикала.

— Он делает всё, о чём я его прошу. Например, чтобы, пока ты здесь, я была твоей онни.

— Моей… кем?..

— Онни — старшей сестрой. Ты ведь не будешь тренироваться с принцем постоянно. В остальное время твоей наставницей буду я. Это значит, ты будешь делать, что я скажу, а я обучу тебя этикету. То, как ты вела себя в прошлый раз, было безусловно потрясающе, но вообще-то недопустимо. Ну, ладно — недопустимо, с точки зрения вана и его приближённых. Девушки были в восторге. Но, если это будет повторяться, тебя могут и изгнать, а нам бы этого не хотелось.

Я слушала Ран-Чжу приоткрыв рот. На вид она была совсем юной: по-детски пухлые щёчки, длинные ресницы, серовато-голубые миндалевидные глаза. Очень хорошенькая, словно фарфоровая куколка — неудивительно, что младший принц пал жертвой её чар. И в то же время страшно избалованная — видимо, её желания действительно исполнялись, стоило ей их только пожелать.

— Не думаю, что буду часто появляться при дворе, поэтому и знание этикета мне ни к чему, — одёрнула я её.

— Хорошо, — согласилась девушка. — Тогда ты просто будешь рассказывать мне о внешнем мире.

— В таком случае, наверное, я должна считаться старшей сестрой.

Ран-Чжу вроде бы растерялась. Но вдруг личико её стало пустым, и она торопливо поклонилась кому-то за моей спиной. Суровый голос произнёс несколько слов на корейском. Ран-Чжу бросила на меня сожалеющий взгляд, снова поклонилась и исчезла. Обернувшись, я приветливо улыбнулась принцу Юнг-Су.

— Прости за беспокойство, — церемонно произнёс он. — Я запретил ей появляться, но мой брат не может отказать ей ни в чём и, конечно, сказал, где тебя найти.

— Никакого беспокойства. Ран-Чжу очень милая, и я совсем не против, если она появится раз-другой…

— Ты здесь не для того, чтобы утолять её любопытство.

— Одно другому не мешает. Я правда не имею ничего против общения с ней.

— Как долго ты собираешься пробыть здесь?

— Месяц.

— Тогда на общение у тебя не останется времени, — отрезал Юнг-Су.

Намереваясь перевести разговор на более мирные темы, я восторженно кивнула в сторону открывавшегося вида.

— Ран-Чжу упомянула, что поселить меня в этой комнате было твоим распоряжением. Здесь просто чудесно! Теперь мне не захочется покидать это место даже ради тренировок.

Лицо Юнг-Су едва заметно смягчилось.

— Могу догадаться, чего тебе стоило убедить совет открыть двери перед чужестранкой, — продолжила я. — Если не хочешь, чтобы я общалась с Ран-Чжу, значит, так и будет. Я сделаю всё, чтобы моё пребывание здесь оставалось незаметным для остальных членов клана.

Юнг-Су вдруг улыбнулся — мягко и лучисто, подобной улыбки я не видела у него ни разу.

— Думаю, волноваться об этом уже поздно. Решение принять тебя раскололо клан на два лагеря. За этим кроется гораздо большее, чем просто "открыть двери перед чужестранкой". Это первый шаг к тому, что клан примкнёт к остальным союзникам. Но, если это произойдёт, тайна нашего существования будет раскрыта. Не только бессмертные, но и демоны будут знать о нас. Это пугает многих.

— Какой смысл боятся будущего, которого может и не быть? По-моему, разумнее сначала позаботиться о том, чтобы оно наступило…

— То же говорю и я. Но не все разделяют это мнение. Поэтому не удивляйся враждебности, с которой тебе, возможно, придётся столкнуться.

— Разве я буду видеть кого-то, кроме тебя?

— Конечно. Во время общих трапез.

— Трапез?.. — моё явное замешательство вызвало ещё одну улыбку на смуглом лице принца.

— Не волнуйся, я распорядился, чтобы для тебя подавалась особая кровь — без привкуса смерти.

— Спасибо… Как мне к тебе обращаться?

В зеленовато-карих глазах мелькнуло недоумение.

— Я ведь должна следовать этикету, — пояснила я. — Ваше высочество?..

— На твоём языке это звучит странно. Как бы ты обращалась ко мне во внешнем мире?

— По имени…

Принц наклонил голову в знак согласия.

— Но не делай этого в присутствии моих подданных.

— Не буду, — я нетерпеливо потёрла руки. — И когда первая тренировка?

— Как только выберешь меч. И сменишь одежду.

Я смущённо покосилась на свои джинсы. Юнг-Су между тем что-то негромко проговорил, полуобернувшись к двери, и на пороге возникли мои недавние провожатые: Синси и Сон-Хва.

— Я буду ждать здесь, — обратился ко мне принц.

Лёгкая деревянная лесница вела на верхний этаж, где располагались несколько комнат с раздвижными дверями. В одной из них размещался мой гардероб. Я восхищённо замерла при виде роскоши разложенных и развешанных передо мной одеяний. Но, не желая заставлять принца ждать, торопливо выбрала чуть ли не первое попавшееся, решив как следует рассмотреть всё это великолепие позже. Кисэн с готовностью помогли мне облачиться в многослойный наряд с широкими рукавами и пышной юбкой, уложили волосы, и, в качестве последнего штриха, натыкали в причёску длинных золотых шпилек. Боясь лишний раз качнуть головой, я выплыла навстречу принцу. Чуть заметно улыбнувшись, он кивнул.

— Тебе идёт.

— Правда? Скажи только, что на время тренировок мне будеть разрешено одеваться по-другому…

— Для истинного умения одежда не имеет значения.

Принц мимолётно глянул на часы Винсента, вернувшиеся на моё запястье, едва я вырвалась из ловких рук кисэн.

— Пока ты здесь, тебе это не понадобится.

Я послушно оставила часы на столике, и Юнг-Су осторожно подхватил меня за локоть…

Через несколько мгновений мы стояли посреди слабо освещённой комнаты, сплошь заставленной конструкциями, чем-то напоминавшими стеллажи для хранения винных бутылок. Правда, хранились здесь не бутылки, а оружие самых разнообразных форм и размеров.

— Выбери себе меч, — распорядился Юнг-Су.

— Ты мне не поможешь?.. — я окинула комнату растерянным взглядом. — Это всё равно что пытаться выбрать каплю во время ливня…

— Этим мечом ты будешь защищать собственную жизнь и жизнь тех, кто тебе дорог. Он станет частью тебя. Ты не разлучишься с ним до конца своего существования. Так как я могу сделать за тебя этот выбор?

Я шагнула к ближайшему стеллажу, метнулась к другому, к третьему…

— Не торопись, — Юнг-Су вырос за моей спиной и легко удержал за плечи. — Не сможешь выбрать сейчас, вернёмся сюда после трапезы. Твой меч должен позвать тебя.

Про себя досадуя на тягу принца устраивать ритуал буквально из всего, я пошла вдоль полок. Интересно, чем занят Доминик?.. Скорее всего, лишь бы не торчать в пустых домах, он возобновит встречи с другими бессмертными. Возможно, отправится в другой мир, навестит наше любимое измерение… Помимо воли всё внутри сжалось от тоски. Целый месяц… Как же долго я его не увижу… Я вдруг резко остановилась, не сразу поняв, что прекратило поток невесёлых мыслей. На подставке передо мной мягко светился завораживающе красивый меч с молочно-белой рукояткой и такими же украшенными резьбой ножнами. Прямой и тонкий, он был похож на луч луны. Казалось, стоит к нему притронуться — и он рассыплется миллионом лунных пылинок.

— Ты услышала его зов, — Юнг-Су уже стоял рядом. — Возьми его, он — твой.

Осторожно, словно реликвию, я сняла меч с подставки.

— Что это за материал? — я провела пальцем по ножнам.

— Белый нефрит.

— Этому мечу, наверное, нет цены…

— Нет цены тому, что он призван защищать.

Наполовину вынув меч из ножен, я залюбовалась клинком, потом подняла восторженный взгляд на Юнг-Су.

— Но тренироваться я ведь буду не с ним?

— Обычно первые тренировки проходят на мок кум[1]. Но у нас нет времени на то, чтобы ты привыкала к деревянному мечу и только потом к настоящему. Ты должна чувствовать его. Твой разум, тело и этот меч должны стать одним целым, а к этому ещё нужно прийти. Как ты его назовёшь?

— Что?.. Меч?..

— Он будет сопровождать тебя, как преданный друг. А у друга должно быть имя.

— Ну, не знаю… — неуверенно протянула я. — Он похож на лунный луч…

— Луч. Значит, теперь это его имя: Туен[2].

Юнг-Су подхватил меня за край рукава, и, не успела я опомниться, мы оказались на просторной поляне. Со всех сторон её окружали бамбуковые деревья.

— Здесь мы будем тренироваться, — догадалась я.

— Вынь Туен из ножен. Почувствуй в ладони его рукоять. Рассмотри его.

Я повиновалась, и меч мягко вспыхнул в моей руке, словно… луч. Рукоятка легла в мою ладонь, будто была сделана для неё. Я с улыбкой повернулась к наблюдавшему за мной принцу.

— Уверена, ты будешь превосходным учителем.

— Сейчас рано об этом говорить. Дождёмся конца твоего обучения.

[1] Мок кум (корейск.) — деревянный меч, используемый для тренировок.

[2] Туен (корейск.) — луч.