Вершина мира. Книга первая

Глава 9

Пробуждение было даже хуже чем с похмела: голова гудела пчелиным ульем. Кое-как собрав ее с подушки, огляделась. Я была в комнате одна. В окошко заглядывало солнышко. Нащупав часы, лежащие под кроватью и прищурив один глаз, воззрилась на табло. Ух, ты! Целых четыре часа спокойного сна. Спасибо, Макс!

Приподняв одеяло, в крайнем изумлении оглядела себя. Почему я голая? Ведь помню – ложилась спать в пижаме. Решила не забивать себе этим голову. Сейчас спущусь вниз, и кто-нибудь объяснит это. Сползла с кровати и подошла к зеркалу. Увидев свое отражение, скривилась. Волосы растрепаны, под глазами залегли зеленоватые тени, по роже разлилась аристократическая вампирская бледность. Сделать фотку и на буфет, детей от варенья отпугивать! Широко зевая, обкрутилась полотенцем и, прихватив комбинезон, побрела в ванную. Под струями душа долго стояла с закрытыми глазами, недоумевая, почему все здесь живущие предпочитают баню. Одевшись, поднялась на чердак, проведать пациента.

Аппарат ИВЛ отключен, задвинут в угол и уже накрыт пакетом. На лавочке возле стола, сидя спала Васька. Я сходила в свою комнату и принесла подушку и два пледа. Осторожно, чтобы не разбудить Ваську, уложила ее на лавку, сунула под голову подушку и накрыла пледом. Повернулась к Олегу, он лежал с повернутой набок головой, на лице салфетка, пропитанная лечебным раствором. Я приподняла марлевый край, внимательно посмотрела в его лицо. Опухоль вокруг глаз и носа спала. Макс времени даром не терял, сделал Олегу маску. Лицо мальчишки бледное до синевы, черты заострились, а на щеках проглядывала щетина. Я погладила его по щеке, как-то до этого времени не думала, что мальчишка вырос, и ему пора бриться. Он повернул голову и не открывая глаз прошептал: «Пить».

– Сейчас, – откликнулась я.

Взяла стакан, стоящий возле стола и, намочив губку, протерла потрескавшиеся и пересохшие губы. Он вздрогнул и потянулся к губке жадно ловя ртом каждую капельку.

– Все, хватит, – ласково, но твердо сказала я, – тебе больше нельзя.

Он с трудом разлепил веки и посмотрел на меня невидящими глазами, через минуту взгляд его стал более осмысленным.

– Ань, холодно, – прошептал он, узнав меня.

– Значит, сейчас накроемся, – улыбнулась я, взяв второй плед, накрыла мальчишку.

– Ань, за что? – Одними губами спросил он, глядя на меня широко открытыми глазами.

– Тише, – я погладила Олега по щеке, – все в порядке. Не разговаривай, тебе надо просто отдохнуть, а через пару дней ты встанешь на ноги, и тогда мы с тобой поедем к нам в гости. Хорошо? – Олег слабо кивнул, на его глаза накатились слезы.

– А сейчас закрывай глазки, – мальчишка послушно сомкнул веки. Я смахнула с его щеки слезинку. – Поспи, тебе надо много спать, чем больше ты спишь, тем скорее выздоровеешь, – я потянулась к лотку со шприцами, нашла успокоительное.

Подождав пока подействует лекарство, и Олег уснет, пошла вниз. По первому этажу разливался запах кофе и еще чего-то вкусного. В кухне обнаружился Макс, уже успевший обосноваться настолько, что готовил завтрак, что-то весело насвистывая.

– Где все? – поинтересовалась я.

– Дима и Саха в город поехали вместе с моими ребятами. Сенька со своей девушкой спят, Василиса с Олегом. А Влад твой болтается где-то рядом. Давай завтракать, я оладушков спек.

– Макс, ты чудо, – пропела я, наливая кофе, он довольно усмехнулся и поставил передо мной тарелку с пышными оладушками. – Вот только объясни, почему если мужчина хороший и по всем статьям мне подходит, то он обязательно мной не интересуется?

– Ну, мой ангел, – протянул Макс, – тебя должно успокаивать сознание того, что я не интересуюсь женщинами в принципе, а не только тобой в частности. И потом, я тебе обещаю, – он прижал руку к сердцу, – нет, я клянусь, если вдруг решу сменить ориентацию, ты будешь первой в моем списке предполагаемых жен.

– Премного благодарна, – чуть поклонившись, рассмеялась я.

Я встала, обняла милого друга за шею и звонко расцеловала. В этот момент в кухню зашел Влад. Парень окинул нас мрачным взглядом. Потом, не сказав ни слова, круто развернулся и стремительно вышел, раздраженно хлопнув дверью.

– Твой друг крайне невоспитан, – заметил Макс, глядя на закрытую дверь.

– Обычно он не такой, – я вернулась на свое место и принялась поглощать вкусные оладушки.

– Уж не знаю, какой он обычно, – пожал плечами Макс, – но нормальные люди во время дождя по сараям не спят, как спал он сегодня.

– Это можно списать на усталость, – подумав, неуверенно подала голос я.

Друг лишь махнул рукой, пристроился рядом и мы немного поболтали о пустяках, намерено избегая разговора о ночной операции. С Максом было легко и спокойно, уже давно не получала такого удовольствия от простой болтовни. Последнее время я находилась в непрекращающемся напряжении, чувствуя постоянное присутствие Влада. Приходилось контролировать каждое слово, и даже тон отслеживать, чтоб не сболтнуть чего лишнего. Как же я устала… Бесконечно.

Макса можно спокойно осыпать какими хочешь угрозами, обещать при случае отвернуть ему голову или еще чего, а тот лишь посмеивался в ответ. Потом дорогой друг поднялся и, выглянув в окно, позвал Влада завтракать.

– Не хочу, отстаньте от меня, – рявкнул тот с улицы.

– Знаешь, ангел мой, – повернулся ко мне Макс, – я, конечно, люблю мальчиков, особенно таких красивых, как твой друг. Но я тебя предупреждаю – третьего хамства с его стороны за эти сутки я не потерплю. И клятвенно обещаю – набью ему его симпатичную мордаху.

– А когда было первое? – мрачно поинтересовалась я.

– Ты уснула прямо в одежде, – охотно пояснил Макс. – Я зашел к тебе, увидел твое плачевное положение – пижама же была сырая. Ангел мой, успокойся, – воскликнул он, видя панику в моих глазах, – это я тебя раздевал…

– Слава богу, – вырвалось у меня, – подожди, а он где был?

– Скулил под дверью и очень на меня сердился, когда я передал твои вещи и попросил простирнуть, – наябедничал Макс.

– Насчет набитой рожи, ты не меня предупреждай, а его, – заметно успокоившись, откликнулась я.

– Я просто не желаю, чтобы между нами были какие-то недомолвки и мелкие обиды, – серьезно сказал Макс. – Мне очень не хочется тебя потерять. – И улыбнувшись мечтательной ленивой улыбкой, добавил, – а с молодым человеком разговор будет совсем другим.

– Макс, – ахнула я, – уж не собираешься ли ты…

– Ни боже мой, – замотал головой сердешный друг. – Я повторюсь, мальчик мне очень нравится, но я знаю свое место под солнцем и не собираюсь у тебя никого отбивать.

– Скажешь тоже – отбивать!

– А вот Саха твой очень даже ничего, да и Дима тоже, – томно пропел Макс и мечтательно закатил глаза, – как ты думаешь…

– Макс!!! – Заорала я в панике.

– Мамочка, вы очень нервная, – смеясь, покачал головой Макс, – я же шучу. Ладно, пойду к больному, а ты все-таки накорми этого недовольного.

– Я Олегу успокоительное вколола, – сообщила я.

– Он в себя приходил? – улыбка тут же сползла с лица хирурга, оставив только профессиональную заинтересованность.

– Да, но говорить ему сейчас ни с кем нельзя. Мальчишка напуган и растерян. Он плакал.

– Не диво, – Макс взъерошил свои и без того растрепанные волосы, – если бы меня так отделали, я бы тоже плакал.

– Мужчины же не плачут, – поддразнила я его.

– Плачут и еще как, – с серьезным видом, будто открывал страшную тайну, заверил меня Макс, – вне зависимости от ориентации. Нам точно так же больно и страшно, просто мы не любим это выставлять напоказ.

– Я боюсь, как бы он не сломался, – высказала я свои опасения.

– Не должен, – задумчиво сказал Макс, – мальчишка молодой, так что должен выдержать, а там как карта ляжет.

Макс щелкнул меня по носу и вышел из кухни. Оставшись одна я еще немного посидела за столом пялясь в пустоту, и ни о чем не думая. Потом заглянула в холодильник. Надо что-то придумать на обед, скоро должны вернуться папа и Саха, а Васька сейчас не в состоянии. Я забросила кости на суп в кастрюлю. Макс прав, и надо заставить Влада поесть, чего доброго еще грохнется в обморок, все-таки он ночью кровь сдавал, а поел ли после этого еще вопрос. Я выглянула из окна и кликнула парня, не прошло и минуты, как он нарисовался в дверях, но в кухню не зашел.

– Чего? – недовольно буркнул Влад, потянул носом и сглотнул слюну.

– Ничего, – в тон ему ответила я, он пожал плечами и развернулся, чтобы уйти, – завтракать садись.

– Кто готовил? – подозрительно спросил он, усаживаясь на стул.

– Макс готовил. Влад, не смей кривить рожу и отворачиваться, – возмутилась я, – и завязывай ему хамить. Он хороший парень и ничего плохого тебе пока не сделал. Так что садись и ешь, если не хочешь, чтобы я впихнула в тебя завтрак силой. Мне еще не хватает, чтобы ты свалился.

– Ладно, – согласился Влад, сделав при этом такой вид, будто я заставляю его есть, по меньшей мере, из свиного корыта.

– Влад, если я еще раз увижу у тебя такое выражение лица – надаю по шеям, – пообещала я.

– А как же твое…

– Забудь о нем, – отрезала я.

Парень обречено кивнул, положил на тарелку оладушки, налил себе кофе. Как бы он ни хотел показать свое недоброе отношение к Максу (не пойму только откуда взялось?), но кулинарные способности последнего оценил, съев три порции. Когда он заканчивал завтракать, на кухню подтянулись Варя и Сенька.

– Как Олег? – первым делом спросил братец, доставая чашки для кофе.

– Пока нормально, – пожала я плечами, – а дальше, как бог карту положит. Я сделала все, что могла.

– Каковы шансы?

– Выше среднего, я думаю, – не стала приукрашивать я.

– Маманя с ним?

– Васька спит на чердаке, а сиделкой у нас пока Макс работает, я сейчас здесь закончу и туда пойду.

– Я не понимаю, чего он здесь сидит, – подал Влад недовольный голос, – как там в классике говорится: «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить!»

– Так, знаток классической литературы, мы с тобой, по-моему, только что об этом говорили! Но до тебя, вижу, не доходит, значит, будем разговаривать по-другому, – я повернулась от плиты и строго посмотрела на него. Под моим взглядом парень мигом растерял весь задор.

– Я иду работать, а ты готовишь обед. Когда закончишь, ровненько отправляешься в подвал и будешь сидеть там, пока я не позволю тебе выйти, ты меня понял?

– Да, Анна Дмитриевна, – ответил он тихо.

– Я рада за тебя, – удовлетворенно кивнула я.

Макс уехал, едва я освободилась, пообещав к вечеру вернуться проверить, как у нас дела. Весь день я провела на чердаке, не отходя от мальчишки. Ваську пришлось силой выпроваживать, объясняя, что пока Олег спит, ей тоже надо отдыхать. Через пару дней я разрешу ему бодрствовать, и вот тогда надо будет сидеть безотрывно.

Влад, как и было велено, весь день тихо просидел в подвале, чем значительно облегчил мне жизнь. Мне не надо было дергаться, отслеживая. Вернувшийся генерал заявил, что никуда не полетит, пока сам не разберется в случившемся. Я выдохнула и согласно покивала, генерал не зная того сам, снял необходимость говорить, что нам придется задержаться. Олег должен достаточно окрепнуть, чтобы выдержать перелет.

Папа не одобрил мое решение запереть Влада, заявив, что сейчас ему жизненно необходим помощник. Я попыталась поспорить с родителем, напирая на безобразное поведение Влада и на то, что он намерено, нарывается на ссору, и, скорее всего, драку с Максом. А мне разбираться сейчас со всем этим времени нет. Папа с ходу отмел все доводы, сказав, что когда мы вернемся домой, я могу парня хоть на уши поставить, но на данный момент он должен быть в полном генеральском распоряжении. Я сдалась, с тем условием, что есть Влад, будет в кухне, тут уж поднялась Васька, мои протесты оказались погребены под их дружным напором. Влад был восстановлен во всех правах и свободах и водворен на свое законное место.

День сидения в темном подвале благотворно сказался на его характере. Он был со всеми подчеркнуто вежлив, особенно с Максом, что раздражало последнего до зубного скрежета и к концу вечера я уже перестала что-либо понимать в их отношениях.

После ужина Макс изъявил желание остаться на ночь, на случай, если понадобится помощь.

– Конечно, оставайся, я постелю в Олежкиной комнате, – радушно откликнулась Васена. Входная дверь стукнула, впуская Влада.

– Спать можешь в нашей комнате, – глянув на него, с нарочитой громкостью заявила я, обращаясь к Максу, – на моей кровати, раз уж я все равно буду всю ночь с Олегом сидеть, – сделала я это по большей части, чтобы позлить Влада.

– А твой друг не возражает? – Поинтересовался Макс, с ироничной усмешкой глядя на парня. Лицо бедняги вытянулось и приняло совсем несчастное выражение.

– А мы у него сейчас спросим, – пряча улыбку, ответила я, – Влад, ты не возражаешь против такого соседа?

– Что? Я? – Переспросил он, сжав кулаки в карманах, и ответил обречено, но достаточно вежливо, – конечно не возражаю.

Он развернулся и потопал наверх, Макс проводил его насмешливым взглядом и подмигнул мне. Спустя минуту, на лестнице вновь объявился Влад, держа под мышкой свернутые валиком одеяло и подушку. Обнимая свои пожитки, парень гордо прошествовал в сторону кухни.

– Ты куда это? – поинтересовалась я.

– Пойду спать в подвал, – высокомерно заявил он, намереваясь продолжить шествие.

Этот акт протеста Макса позабавил. Дорогой друг расхохотался во всю глотку, чем Влада изрядно смутил.

– Иди обратно, – все еще смеясь, сказал Макс, – мне и даром не нужна твоя комната и Анькина кровать, я пойду спать в комнату Олега. Тем более, Василиса Андреевна была настолько любезна и приготовила мне там постель.

– Поиздевались, да? – Уныло скривился Влад и, сердито сопя, потопал обратно.

– Я, кажется, знаю его причину нелюбви ко мне, – заговорщически прошептал Макс, когда убедился, что Влад скрылся в своей комнате.

– Так открой мне эту тайну, – потребовала я.

– Ты знаешь, Аннушка, мне кажется, точнее я даже уверен – он тебя ревнует, – убежденно высказался Макс.

– К кому? – не поняла я.

– Ко мне, ангел мой, ко мне. Я же не выставляю всем на показ свои особенности.

– Он меня не ревнует, – отмахнулась я, – тебе показалось.

– Как скажешь, – не стал спорить Макс, – я на озеро, не составишь мне компанию?

– Не хочется, – покачала я головой, – да и вода уже холодная.

Сердечный друг пожал плечами, мол, как знаешь и тихо посмеиваясь, отправился искупаться перед сном.

Я поднималась на чердак, бормоча под нос ругательства. Нет, когда генерал выдавал подобные сюрреалистические идеи это одно. Но от Макса я подобного не ожидала. Это ж надо придумать – ревнует!

Но стоило лишь закрыть дверь чердака, как все лишние мысли вылетели из головы. Осмотрев пациента, устроилась в кресле, накинула на ноги плед и открыла книгу. Лампу с одной стороны затенила, чтобы не мешать Олегу, если тот проснется. Мальчишка проспал спокойно всю ночь. Проснулся только под утро, открыл глаза и долго смотрел в потолок. Я даже не сразу поняла, что он не спит. Выбравшись из кресла, подошла к нему, проверила капельницу и показания приборов.

– Олеженька, может тебе что-нибудь нужно? – Ласково спросила я, погладив его по волосам.

Олег перевел глаза с потолка на меня. Я невольно поежилась под этим взглядом – в глазах шестнадцатилетнего мальчишки была пугающая тягучая пустота. Олег смотрел на меня некоторое время, потом устало закрыл глаза.

Я расстроенно нахмурилась и пошла будить Макса. Нужен срочный совет. Друг долго молчал, хмуро уставясь в предрассветные сумерки, и барабаня пальцами по подоконнику.

– Если все это так, доктор, – наконец открыл он рот, от его обычной веселости не осталось и следа, – то дела у нас, с позволения сказать – через мужские гениталии. Если это не пройдет самое большее, чем через месяц, придется парнишку психам показывать.

– Прикуси язык, – мрачно посоветовала я.

– А тут уж кусай не кусай один черт. Пошли, посмотрим, что там.

Мы поднялись на чердак, Олег опять пялился в потолок, будто именно там, на растрескавшихся коричневых досках, сосредоточился для него весь смысл жизни. Макс попытался разговорить его, но Олег просто закрыл глаза отгородившись, таким образом от окружающего мира. Я вколола Олегу очередную дозу снотворного. Макс понаблюдав, как капает лекарство в капельнице, поскреб затылок и вынес предложение пока отстать от мальчишки. Не давить на него, дать свыкнуться с тем, что произошло и найти в себе силы жить дальше. Макс отправил меня спать, сказав, что все равно теперь не уснет.

Я приволоклась в нашу комнату. Влад не спал, полностью одетый он брился перед зеркалом.

– Как там? – Он показал глазами на потолок, не отрываясь от своего занятия.

– Не очень, – зевая, призналась я, – а ты чего вскрутился ни свет, ни заря?

– Начальство приказало, – он вытер полотенцем щеки и повернулся ко мне, – с Олегом можно поговорить?

– Нет. Он молчит, так что придется вам самим разгребать.

– Это осложняет дело, – опечалился он, – ну да ладно, как-нибудь…

– Ты скоро соберешься? – Заглянул в комнату папа, увидел меня и кивнул.

– Уже иду, – Влад поднялся и накинул куртку.

– Вы завтракали? – Проявила я интерес.

– В городе поедим, – откликнулся генерал, – может быть, и ночевать не придем, так что не беспокойтесь. Да, скажешь Ваське, что Саха и Сенька с нами идут.

– Ни пуха, – пожелала я, закручиваясь в одеяло и устраиваясь поудобнее на подушке.

– К черту.

Макс уехал в тот же день только чуть позже. Без мужской половины в доме стало тревожно.

Все время их отсутствия Васька и Варя провели на чердаке возле Олега, уходя оттуда только ночью, когда на пост заступала я. За эти три дня свекровь с невесткой успели подружиться. Василиса рассказала по секрету, что о такой невестке можно только мечтать. Варя, пребывая в не меньшем восторге от свекрови, сообщила по тому же самому секрету, что даже ее собственная мать в подметки Васене не годится. Я тихо усмехалась и крутила головой – сошлись два одиночества!

Я же все эти дни слонялась по дому, не зная, куда себя деть и изнывая от беспокойства. Олег казался идеальным пациентом и особых проблем не доставлял. Ел то что положено, но без особого аппетита. Послушно закрывал глаза, когда ему говорили, что надо спать. Лежал спокойно на ежедневном осмотре, когда я возилась с перевязкой, терпеливо ожидая, когда закончу и оставлю его в покое. Но больше всего беспокоило то, что он не пытается подняться и не разговаривает, полностью замкнувшись в себе.

…Ничего нового, ничего интересного, только рутина – расспросы, разговоры, где еще предстояло отделить правду ото лжи, по крупицам собирая эту самую правду, и бесконечная слежка. Обосновались в полицейском участке, благо жизненного пространства там хоть отбавляй. Городишко вроде маленький, паршивенький, но и в таком затеряться пару пустяков, если знаешь, куда можно залезть и затаиться. Школа, друзья Олега, полицейский участок и все сначала. Так, будто белка в колесе, не останавливаясь ни на секунду. И хмурое лицо Сахи, и злой взгляд генерала, когда время утекает, словно песок меж пальцев, а результата нет. И вот медленно, собранная информация стала складываться сначала в куски, а затем всплыла и вся неприглядная картина.

К утру третьего дня все части мозаики совпали, идеально подходя друг к другу, демонстрируя до пошлости обыкновенную картину подростковой жестокости. Олежка влюбился. Самой первой, глупой и слепой любовью. Звали избранницу Орис – красивая, жестокая и совершенно пустая. Стерва. На подобном экземпляре даже Влад, со своим далеко не монашеским жизненным опытом, поостерегся бы ставить пробу. Таких в бараках загоняли в дальний угол. Их никто особо не жаловал. Эти подстилки без особого душевного трепета ложились подо всех. И рабов, и хозяев. Сегодня она ляжет под тебя, а завтра сдаст с потрохами. Подобных женщин Влад презирал, как подневольных, так и свободных. Хотя, если разобраться, жизнь у них тоже не сахар, но и жалеть этих пустых и жестоких сучек не получается.

Для своей возлюбленной мальчишка был готов на многое, но для подобной любви мало цветочков, шоколадок. Этой любви деньги подавай, развлечения, а еще лучше украшения и, конечно же, настоящие. Мальчишка старался, как мог, на те скудные карманные деньги, что получал от родителей. Но любовь захотела действительно дорогую игрушку – колечко, хоть и с небольшим, но все же бриллиантом. А на что не пойдешь ради любви? Честным путем денег не достать, но их можно выиграть в карты у ребят постарше, да и сумма, вроде бы, не очень уж астрономическая – сорок кредов. Выиграл Олежек эти деньги, сразу к ювелиру побежал, приносит в зубах колечко, а любовь губки надула, заявила, что уж сильно дешевенькая безделушка. Олег только руками развел, мол, что смог, то и купил. От любви не совсем мозги отшибло – играть «по крупному» мальчишка все-таки опасался. И тогда любовь предложила ему замечательный выход – в городке есть банда малолеток и не сегодня-завтра они собрались ограбить того самого ювелира. Никто, между прочим, грабить не собирался, над Олегом решили просто зло подшутить. Но мальчишке, естественно ничего об этом не сказали, а раз он так любит свою Орис, просто обязан согласиться на это. А потом, они заберут свою долю добычи и отправятся в далекий космос, где их не достанет ни один полицейский. Глупо? Но что поделаешь!

Дата назначена. Олега вводят в так называемую банду. Все вроде хорошо. Но тут является дядя Дима, слава о котором докатывается в новостях и до этого сонного городишки и парнишке становиться страшно. Он-то хорошо знает – родственник распутает дело, едва взявшись, и улететь никуда не успеешь. Он пытается объяснить это своей любви, а она ничего не пожелала слушать, заявив, что бросит мальчишку, раз тот такой хлюпик. А тут еще и Влад в самый неподходящий момент заявился, и, скрутив Олега в бараний рог, окончательно порушил репутацию горе влюбленного. Сидя дома Олег, решил все-таки объясниться со своей девицей и сбежал через окно.

Добраться до города, хоть и пешим ходом, ему ничего не стоило. Он находит девушку в ее компании и честно рассказывает, что им может грозить. Они лишь смеются мальчишке в лицо и называют его трусом. Молодая кровь и фамильная глупость Романовых взыграла, и Олег очертя голову кидается в драку. Противник из него достойный и победить его голыми руками оказывается не под силу даже пятерке подростков. Никто так и не понял, откуда появились цепи. Избивали мальчишку методично, скопом с обычной подростковой жестокостью. Когда опомнились, перепугались страшно – думали, что забили до смерти. Решили отвезти его ближе к дому, надеясь, что сойдет за нападение дикого зверя. Вот только никто из них не подумал, что какого бы зверья в лесу ни водилось, нет у животных подобного оружия. Когти, зубы – да, а вот цепей никак быть не может. Корче, история получилась – глупее не придумаешь.

Утром поднялись рано, полицейский участок спал еще. Саху с Сенькой оставили на связи, а сами пошли на задержание. Не составило большого труда выловить всех действующих лиц. По наивности подростки и не пытались прятаться. Придурки. Все было чинно и благородно, подростков вылавливали по одному, тихо скручивали и отправляли прямиком в участок. Там несостоявшиеся убийцы под чутким присмотром генерала дали показания, в которых, не моргнув глазом, сдали главаря, некоего Роуна. Отряд бравых полицейских провел облаву с задержанием по всем правилам высокого полицейского искусства, так что генералу и Владу даже вмешиваться не пришлось. Да и не хотелось особо, если признаться. Местные все-таки на своей территории.

После начались вполне объяснимые вещи. Дмитрий Петрович посовещавшись с начальником полиции, добился разрешения на мимолетную встречу Роуна с отцом пострадавшей стороны. То бишь, с Сахой. Начальник полиции, помявшись для виду, разрешил. Генерал напомнил Сахе о лимите времени в пять минут, после чего гостеприимно распахнул перед братом бронированную дверь камеры. Одного взгляда на Сахин оскал Владу хватило, чтобы заскучать и даже мимоходом пожалеть сидельца. Но жалость прошла, едва вспомнил, как Аня ночь напролет копалась у мальчишки в брюхе, вымаливая у смерти каждую лишнюю секунду.

Возвращались ближе к вечеру, и лес казался притихшим. Влад, да и Дмитрий Петрович, еле передвигали ноги после трех бессонных ночей. Сенька тоже едва тащился, зато Саха казался молодцом – шагал широкими твердыми шагами, как человек, выполнивший на данном этапе свое высшее предназначение…

Стоя по ночам у большого чердачного окна ловила себя на том, что в разбегающихся, тревожных мыслях все чаще папино место занимает Влад. Может, Макс… прав? Ну, же! Доктор, признайтесь хотя бы самой себе! Не в чем мне признаваться! Ни себе, ни кому другому. Я гнала от себя становящуюся все более очевидной любовь, не желая в нее верить и убеждая себя, что это может повредить в будущем. И мне, и Владу. Я снова и снова повторяла себе, что ему придется уехать и вернуться в свою семью. И тут уже наваливалась тоска, а как он будет там, без меня? Кто вытащит его из очередных неприятностей, в которые он постоянно попадает? Но прекрасно понимала, что бы себе ни придумывала, никогда не позволю ему подойти слишком близко. Я понимала и принимала это как данное, прячась за удобное объяснение, что Влад занимает все мое время, что я все надумала, попавшись на старую как мир уловку психики. Если долго живешь с человеком бок обок, то остаются всего два выхода: или полюбишь, или возненавидишь лютой ненавистью. От этих мыслей начинала болеть голова, и сон уходил сам собой.

Макс вернулся первым. Он приехал через два дня, как всегда гладко выбритый, свежий, немного неряшливо одетый и растрепанный. Когда я увидела через окно дорогого друга, первым порывом было броситься ему на шею. Но меня опередили. Макс взбежал по ступенькам, подхватил меня на руки и, смеясь, сообщил, что наконец-то прислали замену. Он сможет воплотить свою мечту о службе в медицине катастроф.

– Ангел мой, – Макс внимательно всматривался в мое лицо, – что у тебя случилось? С Олегом проблемы?

– Нет, с ним все в порядке, – затрясла я головой и, всхлипнув, рассказала все, что надумала за эти две ночи.

– Ты совсем запуталась, бедная моя девочка, – грустно покачал головой Макс, прижимая меня к себе.

Он не сказал больше ни слова. Оправдывает, осуждает ли – ничего. Да и не надо было. Только стоять и молчать. Люди все время стремятся что-то говорить друг другу, советовать, не умея просто молчать вместе.

Прижимаясь к груди Макса, вдыхая горьковатый запах его одеколона, я поняла, что, в сущности, счастлива. Даже если в итоге останусь одна, у меня есть Макс. И наплевать, что я не могу претендовать на него как на мужчину, но зато он есть. Он меня понимает и по-своему любит. А может и хорошо, что между нами ничего изначально быть не может.

Макс поднялся к больному, внимательно осмотрел его живот с заживающими швами, проверил показания приборов и анализы. За все это время Олег оторвался от созерцания потолка единственный раз, когда Макс попросил повернуться на бок. Я порадовала Олега, что если все пойдет так и дальше, завтра можно будет встать. Мальчишка никак не отреагировал на мои слова и снова уставился в потолок. Когда мы вышли Макс вздохнул и пожал плечами, мол, надо ждать.