Вне пределов

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

ПРОШЛО ПЯТЬ дней с тех пор, как я в последний раз видела Гриффина, и это самый долгий срок, который мы провели порознь. Это не то достижение, которым я горжусь.

Просто так сложились обстоятельства. Он был занят, и я была занята. Я отклоняла его предложения встретиться и провести вместе ночь. В моей голове царил хаос. Мысли о Нейте и его прошлом не давали мне покоя. Я уже несколько недель плохо сплю.

Встреча с врачом прошла успешно. Он не видит необходимости в срочном проведении КТ или МРТ, но, учитывая мои симптомы и опасения Гриффина, соглашается назначить ещё несколько анализов на следующую неделю. Деньги, которые мама получала от страхования жизни моего отца, испаряются из-за консультаций и других медицинских расходов.

Я принимаю предложение Нейта, и беру выходной на весь день. В моей квартире необходимо провести генеральную уборку, пополнить запасы в холодильнике, и я бы хотела провести вечер с кем-то, кто не знает о моих странностях. Поэтому приглашаю Эрику выпить.

Когда я заканчиваю наносить макияж, у меня звонит телефон.

— Привет, Грифф.

— Привет, незнакомка.

Я смеюсь, но в глубине души чувствую себя виноватой за то, что избегала его всю прошлую неделю.

— Я ждал, когда ты позвонишь, но моё терпение на исходе.

— Извини, Грифф, но ты бы гордился мной. Сегодня я была у врача, и он назначил ещё несколько анализов на следующую неделю, но, похоже, он не был обеспокоен. На самом деле, он предложил мне снова обратиться к доктору Грейсону. И… Я взяла отгул на остаток дня, убралась в квартире и сходила за продуктами.

— Звучит великолепно. Итак, куда пойдём сегодня вечером? Мама хочет, чтобы мы заглянули попозже, но нам не обязательно задерживаться надолго.

Я не шевелюсь и медленно разговариваю с ним по громкой связи, пока наношу тушь.

— Сегодня не могу. Но завтра я не работаю, так что мы можем делать всё, что ты захочешь.

Он смеётся. Это странный смех, немного недоверчивый.

— Что значит, ты не можешь?

— Сегодня вечером я тусуюсь с Эрикой. Думаю, мне нужно побыть в женской компании, чтобы хоть на несколько часов отвлечься от своих мыслей. Понимаешь?

— Ты, блядь, издеваешься надо мной?

Я хмурюсь, глядя на свой телефон и взволнованный голос, говорящий из него.

— Ух ты, отличный настрой. Какая муха тебя укусила?

В ванной воцаряется тишина, я опускаю взгляд, чтобы проверить, не разъединили ли нас.

— Грифф?

Он прочищает горло.

— Повеселись с Эрикой. Не беспокойся о завтрашнем дне. Я занят. На самом деле… Я буду занят довольно долго.

— Что ты хочешь этим сказать?

Нет ответа.

Когда я снова смотрю на свой телефон на туалетном столике, звонок завершён. Я перезваниваю ему. Он не отвечает.

Бросив косметичку обратно в сумку, я быстро отправляю сообщение Гриффину. Эрика с минуты на минуту должна зайти за мной, так что у меня нет времени вступать в серьезный спор из-за его уязвленного самолюбия.

Суэйзи: Не будь таким. Это всего лишь одна ночь. Не вижу ничего страшного. Я позвоню тебе завтра.

Нажав «Отправить», я уставилась на свой телефон. Сообщение сменилось с «доставлено» на «прочитано», но на моём экране не появилось трех точек. Он не отвечает.

В дверь дважды негромко стучат, и у меня нет времени переживать по этому поводу.

Мы заказываем такси, вместо того чтобы ехать на машине. После трёх баров я чувствую приятное возбуждение. Это самое лучшее чувство за всю неделю.

— Он ещё не ответил? — спрашивает Эрика, когда я в сотый раз проверяю свой телефон.

— Нет.

Я хмурюсь.

— Мужчины — такие дети. — Она качает головой, поднося бокал с вином ко рту. — Даже самые сексуальные.

— Я просто не понимаю. Я имею в виду… да, я была немного отстраненной на этой неделе, но это всего лишь одна чёртова ночь. Я пообещала ему провести вместе весь завтрашний день, который, как он знает, перерастёт в целый воскресный день.

Она смотрит на какого-то парня за несколько столиков от нас. Он смотрит на неё так же. Я чувствую себя лишней.

— Может, тебе стоит позвонить ему. Парням это нравится, — говорит Эрика, пожирая глазами чувака позади меня.

— Почему у меня такое впечатление, что ты пытаешься избавиться от меня?

Её взгляд снова встречается с моим.

— Я бы никогда так не поступила, если бы у меня не было по-настоящему хорошего секса уже давно.

— Свидание вслепую? — спрашиваю я.

— Я притворилась больной, чтобы уйти со свидания до конца ужина.

Я смеюсь.

— Иными словами, ты хочешь сказать, что прошло очень много времени?

Эрика кивает, возвращая своё внимание к мистеру с аккуратно подстриженной бородкой за моей спиной.

— Ладно. Тогда я просто проверю свои уведомления, раз уж лишилась твоего внимание.

Она не отвечает.

Я беру свой телефон. От Гриффина по-прежнему нет сообщений или звонков, но у меня есть множество уведомлений из разных социальных сетей, большинство из них от сестёр Гриффина, которые пришли пару часов назад. Я нажимаю на Instagram.

— О, боже…

Я не могу даже дышать, когда миллионы эмоций пронизывают моё тело и щиплют глаза.

— Что случилось?

На этот раз Эрика обращает на меня внимание.

— О, боже…

— Чёрт побери, Суэйзи, в чём дело?

Я худший человек на свете, и выражение лица Эрики, когда я показываю ей свой телефон, подтверждает это. Сёстры Гриффина опубликовали фотографии, на которых он задувает свечи на праздничном торте в доме своих родителей.

— Ты забыла о его дне рождения?

То лёгкое возбуждение, которое я испытывала несколько минут назад, прошло.

Сейчас все чувства разом нахлынули на меня, и это настолько мучительно, что я даже не способна говорить.

— Как такое возможно? — продолжает допытываться Эрика.

Она ничего не знает о моих воспоминаниях о Нейте. Она не знает, как мало я спала.

Поэтому я говорю единственную правду, которую могу, которая может послужить хоть каким-то объяснением.

— Моя жизнь была сумасшедшей. И мы не так уж долго были вместе. Я просто не думала о его дне рождения или… — Я качаю головой. — Не знаю, я просто не обратила внимания на сегодняшнюю дату.

— Твой телефон. Как получилось, что ты не поставила напоминание в телефоне?

У меня нет слов. Нет. Ни. Одного. Достойного. Оправдания.

— Эй, — она тянется через стол и сжимает мою руку, — не плачь. Это не конец света.

— А что, если это конец для наших отношений?

Я достаю салфетку из-под бокала и промокаю ею глаза.

— Думаешь, он бросит тебя из-за того, что ты забыла о его дне рождения?

— Нет, я… — О боже, я даже не могу этого сказать, но всё равно пытаюсь. — Я думаю, он мог бы порвать со мной, потому что, когда он, казалось, расстроился из-за того, что я пошла с тобой сегодня вечером, я спросила его, какая муха его укусила.

— Оу… — Эрика морщит нос. — Это нехорошо. Тебе лучше поторопиться. Ты просто теряешь время. — Она бросает взгляд на свой телефон.

— Уже одиннадцать. У тебя в запасе один час, чтобы подарить ему самый лучший минет на день рождения. Иди. Я вызову тебе такси.

Я не могу сдержать слёз. И дело не только в Гриффине. Я чувствую, что подвела всех его родных. Как можно забыть о дне рождения любимого человека? Что за девушка может сказать то, что я сказала ранее?

Меня мутит, желудок сжимается в узел. Как я могла так поступить?

— Какой у него адрес? — спрашивает Эрика, постукивая по экрану своего телефона. — Ты ведь знаешь его адрес, верно?

Я киваю, вытирая слёзы и бормоча его адрес.

— Хорошо. Пять минут. Синяя «Камри» у входа.

Я встаю, слегка покачиваясь на каблуках.

— Спасибо.

— Без проблем. Удачи. Дай знать, как всё пройдет. Завтра я работаю весь день, но у меня будет свободное время, если тебе нужно поплакаться в жилетку.

Надеюсь, что мне не придётся искать утешения у кого-то, но не могу гарантировать, что всё будет хорошо.

∞

Я ПИШУ ЕМУ СООБЩЕНИЕ по дороге.

Он не отвечает… даже не читает.

Я звоню.

Не отвечает.

Ком в желудке подступает к горлу, и я не могу сдержать слёз, которые медленно текут по щекам. Водитель высаживает меня у дома Гриффина. Я выпила слишком много. Мои глаза опухли и, конечно же, размазалась тушь. Никаких объяснений. Никакого подарка. Даже открытки нет.

Ничего.

Мне нечего подарить ему на день рождения — вернее в те немногие минуты, которые от него остались. Входная дверь заперта, поэтому я стучу. Через несколько секунд я звоню в дверь. На крыльце загорается свет, и он открывает дверь. Я никогда не чувствовала от этого мужчины ничего, кроме любви, — до сих пор.

— Я ужасный человек.

Он смотрит на меня холодным, мрачным взглядом, обернув одеяло вокруг талии. Я знаю, что под ним ничего нет, потому что он спит обнаженным.

Это была долгая неделя, и всё, чего я хочу, — это чтобы он снял с меня одежду, и мы могли бы слиться в объятиях, утоляя ту страсть, которая всегда была между нами.

— Я понимаю, что сожаления не искупят того, что я сделала.

Как будто меня вообще не существует. На его лице нет никаких эмоций. Это ошеломляет и разбивает сердце.

— Но я… Мне очень жаль.

Когда я моргаю, из глаз снова начинают течь слёзы.

Он окидывает меня взглядом, задерживаясь на каждой детали моего образа. Я стою перед ним в коротком чёрном платье, на высоких каблуках, с волосами, собранными в высокий хвост. Мне нужно, чтобы он оценил мой внешний вид и позволил мне войти.

Не вышло. Я понимаю это, когда его ледяной взгляд возвращается к моему лицу.

— Скажи что-нибудь.

— Что например?

— Могу я войти?

Он решительно поворачивает голову в одну сторону, затем в другую.

— Твоя мама напомнила мне о твоём дне рождения несколько недель назад. Я просто забыла из-за всего, что происходило. А сегодня я сходила к врачу, потому что ты меня об этом попросил, и я прибралась в своей квартире, ведь в глубине души я знаю, как ты не любишь беспорядок, и я просто…

У меня ещё никогда не было такой любви, которую я могла бы потерять. Откуда мне знать, каково это? Меня охватывает ощущение беспомощности и неопытности, смешанное со страхом. Мы расстаемся? Так вот что это такое? Это не похоже на ссору. Если я сейчас повернусь и уйду, он, наверное, не станет меня останавливать. И именно поэтому я не могу уйти. Я должна отстаивать свою позицию, пока не останется ничего, на что можно было бы опереться.

Он отступает, и моё сердце наполняется надеждой, потому что он собирается впустить меня, но потом…

Бряк!

Дверь захлопывается у меня перед носом, и моё сердце разбивается вдребезги прямо здесь, на его крыльце.

— Гриффин!

Я стучу в дверь и пытаюсь повернуть ручку, но она заперта.

Свет надо мной гаснет, и кажется, что всё кончено.

— Прости! Я люблю тебя! — Я продолжаю стучать в дверь. Вдали слышится собачий лай, и мой отчаянный крик может перебудить соседей. — Пожалуйста, впусти меня! Я не хочу, чтобы, между нами, всё закончилось!

Рыдания вырываются из моего горла. Это больно. Никогда ещё мне не было так больно. Даже когда умер мой отец.

— Мне так… невероятно… жаль… — Шепчу я, упираясь лбом и сжатыми в кулаки руками в дверь.

∞

НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО я заказываю ему фруктовый букет, потому что он не любитель букетов из цветов или печенья. Отправляю сообщение. Звоню.

Ничего.

Весь день я плачу и ненавижу себя за то, что была такой бесчувственной. Каждый раз, когда я слышу шум в коридоре, я спешу к дверному глазку, но каждый раз это не мой парень из продуктового магазина. Отчаяние лишает меня чувства собственного достоинства. Я готова продать душу дьяволу, чтобы вернуть своего парня.

К следующему утру я чувствую себя опустошенной. Приняв душ, проверяю свой пульс, чтобы убедиться, что он у меня ещё есть. Сейчас во мне нет жизни. Я не могу думать о Нейте и о каждой мелочи, которую знаю о его прошлом. У меня нет Гриффина и… чёрт возьми, у меня всё болит.

Меня словно что-то влечёт к моей машине. Я почти уверена, что это чувство безысходности. Я тону в нём. Та же жалкая сила тянет меня в его район, но я не сворачиваю на его улицу. Вместо этого я оставляю машину в квартале от его дома и пробираюсь к нему, держась на расстоянии одной улицы, чтобы он не мог меня увидеть, если будет заниматься газоном или работать в гараже. Это новая жалкая низость, даже для меня.

Я прищуриваюсь, чтобы разглядеть что-нибудь сквозь деревья между двумя домами.

Он подстригает газон — обычное занятие в воскресенье. Вместо того, чтобы снова встретиться с ним лицом к лицу, я направляюсь к дому его родителей. Если я хочу всё исправить, мне также нужно получить прощение от его родителей.

— Суэйзи! Какой приятный сюрприз. — Шерри открывает дверь, улыбаясь во весь рот. — Входи.

У меня нет слов. Я не ожидала такого приёма.

— Где Гриффин?

Конечно, мои широко раскрытые глаза и приоткрытый рот говорят сами за себя.

— Э-э…

— Как твоя подруга?

Я следую за ней на кухню, где она наливает мне стакан чая со льдом.

— Моя подруга?

— Да. Гриффин сказал нам, что у твоей подруги проблемы. Нам не хватало тебя на вечеринке по случаю дня рождения.

Он солгал ради меня… или ради себя. Я не совсем понимаю, что это значит.

— У неё… э-э… всё хорошо.

— Рада слышать. Так чем вы сегодня занимаетесь?

Она жестом указывает на веранду.

Мы выходим на улицу и садимся в кресла-качалки. Скотт возится на заднем дворе с сорняками. Должно быть, сегодня у Кэллоуэев день работы в саду.

У меня есть выход. Ложь Гриффина даёт мне выход. Однако я не представляю, что будет, если не признаюсь. И я не могу допустить, чтобы это продолжалось.

— Гриффин солгал.

Шерри непонимающе смотрит на меня.

— Насчёт чего?

— Я забыла о его дне рождения. — Мои глаза горят. Я пытаюсь выразить то, что чувствую, прежде чем потеряю самообладание. — Я могла бы перечислить все причины, по которым забыла об этом, но они не имеют значения. Я люблю его, и мне не следовало забывать о его дне рождения. И я сделала всё ещё хуже, сказав то, чего не должна была говорить, когда он, казалось, расстроился из-за моих планов на пятницу. Затем…

Эмоции затягиваются вокруг моей шеи, как петля. Я не могу вымолвить больше ни слова.

— О, милая… — Шерри наклоняется и кладет ладонь мне на плечо, — … ты совершила ошибку. Всё будет хорошо. Гриффин любит тебя.

Я пытаюсь сглотнуть, но эмоции переполняют меня, поэтому я просто качаю головой.

— Конечно, любит. Ты пыталась с ним поговорить?

Я несколько раз киваю и вытираю слёзы, прежде чем они успевают скатиться по моему лицу.

— Он очень зол.

Кусая губы, я пытаюсь вернуть себе самообладание.

— Я уверена, что он просто расстроен. Это всё, что я увидела в нём в пятницу. Просто дай ему время успокоиться. Я знаю, он будет готов всё исправить. Скотт был таким же, когда мы только поженились. Он замыкался в себе. Я научилась не нарушать его личное пространство. Хорошая новость в том, что по мере взросления они перерастают это. Гриффин всё ещё учится строить серьёзные отношения. На этом пути он совершит несколько ошибок — слишком бурно отреагировав. Вы оба будете совершать ошибки.

Я вновь киваю, и, прежде чем успеваю собраться с мыслями, Шерри оказывается рядом и заключает меня в объятия. Я теряю самообладание.

Когда я наконец беру себя в руки, то извиняюсь перед ней. Она быстро отмахивается от моих попыток извиниться, как будто у меня нет причин чувствовать себя виноватой.

Мы проводим следующий час, обсуждая проблемы сестёр Гриффина с мальчиками и то, что я отказалась от временной работы преподавателя, чтобы присматривать за Морган.

Гриффин не рассказал ей истинной причины моего отсутствия. Хочется верить, что он хочет, чтобы я всегда выглядела в их глазах достойно, но после событий пятницы я уже не уверена в своих предположениях.

— Мне пора идти. Спасибо, что позволила выплакаться на твоём плече. У меня не было таких намерений, когда я шла сюда.

— Мы любим тебя, Суэйзи. Ты стала частью нашей семьи, так что приходи к нам без раздумий.

Я обнимаю её в последний раз. Как только открываю дверь, раздается громкий рёв «Харлея», и сердце у меня подскакивает к горлу.

— Видишь, он уже ищет тебя, — говорит Шерри, когда я выхожу на улицу.

— Он не знает, что я здесь, — бормочу я себе под нос.

Когда он снимает шлем, я уверена, Шерри видит, что он удивлен, увидев меня. И то, как он поджимает губы, доказывает, что я не слишком приятный сюрприз.

— Я буду внутри, если понадоблюсь, — шепчет она мне на ухо, прежде чем уйти в дом.

Я очень сильно хочу его прямо сейчас. Это самое странное чувство. Моё влечение к нему никогда не ослабевало, но прямо сейчас я хочу поглотить его. То, что я не могу обладать им, усиливает моё желание, как и эта обтягивающая черная футболка и джинсы, обтягивающие его мускулистые ноги. В этот самый момент он выглядит грубым, сексуальным и таким недосягаемым.

— Привет… — Мой слабый голос звучит как у неуверенного ботаника, впервые разговаривающего с капитаном футбольной команды. — Ты получил фруктовую композицию?

— Я отдал её своему соседу.

Я вздрагиваю, но это ни на йоту не смягчает выражения его лица.

— Почему ты здесь?

— Я хотела извиниться перед твоими родителями за пятницу.

Он слегка прищуривается, как будто я переступила какую-то черту.

— Вот как? Они простили тебя?

— Да, — отвечаю я, не будучи уверенной в своих словах.

— Что ж, тебе повезло.

Он проходит мимо меня.

Собравшись с духом, я следую за ним.

— Я хочу, чтобы ты меня простил.

Он останавливается, стоя ко мне спиной.

— А что, если ты будешь игнорировать мой день рождения, Рождество и… День святого Валентина? А я буду молчать, потому что не считаю, что заслуживаю особого внимания. Но в остальные дни мы будем всё равно оставаться собой… вместе.

Он делает глубокий вдох. Я скрещиваю пальцы, надеясь, что он признаёт своё поражение.

— А что, если ты встретишь кого-то ещё, с кем можно будет повеселиться?

Он продолжает свой путь к дому, сжимая в руке моё разбитое сердце.

Как только он открывает дверь, Шерри встречает его неодобрительным взглядом.

— Да ну нахуй.

Он качает головой и снова проносится мимо меня к своему мотоциклу. Прежде чем я успеваю попытаться остановить его, он уезжает.

— Вот.

Шерри размахивает передо мной связкой ключей, а я смотрю, как мой мир удаляется.

— В конце концов, он вернётся домой.

Я беру ключи.

— Один от его дома. Другой от гаража. Не воспринимай его отказ, как окончательный ответ. Может, в нём и сто килограмм мускулов и он умеет запугивать, но я знаю, мой мальчик… он не причинит тебе вреда. Смотри ему в глаза, пока он не сдастся. Он просто слишком упрямый, чтобы понять это сейчас.