Вне пределов

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

— ДОБРОЕ УТРО. Как поживает моя любимая малышка?

Нейт шагает по коридору, неся в одной руке свой портфель, а в другой — Морган.

Он с широкой улыбкой протягивает её мне.

— Она твоя любимая малышка?

Я целую её в пухлую щечку. Её губы расплываются в широкой улыбке.

— Да. У меня пока нет своих детей, ни племянниц, ни племянничков, ни друзей, которые предложили бы мне быть крестной матерью своих детей. Итак… как прошел остаток вечера?

Он, как обычно, на ходу, пьёт кофе.

— Отлично. Она ни разу не проснулась. Я думаю, это из-за смеси. Этого хватит на весь день. Я куплю ещё по дороге домой.

— Ты нашёл кого-нибудь, кто присмотрит за ней, пока меня не будет?

Нейт смотрит на меня поверх края своей чашки и делает небольшой глоток.

— Мои родители присмотрят за ней до понедельника. Мама, возможно, физически ограничена, но я надеюсь, что её знания в сочетании с физическими возможностями моего отца будут эквивалентны одному способному взрослому.

Почему я чувствую себя такой виноватой?

— А на следующей неделе?

Он пожимает плечами.

— Я ещё не знаю, что буду делать.

— У тебя занятия.

Он кивает.

— Да.

— Ты не можешь брать её с собой.

— Не могу.

Он кладет яблоко в свой портфель и закрывает его.

— Прости. Мне очень жаль, что я не могу ничем помочь.

— Это не твой ребёнок. Это не твоя проблема.

Натянутая улыбка на его лице не облегчает моего чувства вины.

— И всё же…

Я морщусь, словно от боли.

— Не. Твоя. Проблема.

Нейт целует Морган в макушку.

— Такое чувство, что это моя проблема.

Я следую за ним к задней двери.

Он качает головой и усмехается.

— Она не твоя…

— Знаю, знаю… перестань говорить, что она не моя дочь. Я поняла. Но я забочусь о ней, и не хочу, чтобы кто-то чужой наблюдал за ней, или чтобы ты потерял работу из-за того, что пытаешься вести урок с ребёнком на руках.

— Что ты хочешь услышать от меня?

Он оборачивается.

Я прижимаю Морган к себе. Эта маленькая девочка нуждается во мне. Я чувствую это так, что трудно объяснить.

— Не знаю, — шепчу я, и чувство вины до боли сжимает моё сердце.

— Хочешь, я попрошу тебя остаться дома и присмотреть за ней?

Мой взгляд падает на Морган. Я не могу смотреть на него, не тогда, когда он смотрит на меня этими глазами, которые кажутся мне такими же знакомыми, как мои собственные.

— Ты хочешь попросить меня остаться дома, чтобы присмотреть за ней?

— Да.

Моё сердце замирает на мгновение — для беззвучного вдоха-выдоха. Я задала этот вопрос, но не ожидала односложного ответа, произнесенного с такой честностью.

И когда наши взгляды встречаются, в них нет ни капли сожаления.

— Но я не буду.

Дорогое сердце, ты можешь снова начать биться.

— И я не стану говорить тебе, что меня нервирует мысль о том, что ты мчишься на мотоцикле за сотни километров и окружена толпой потягивающих пиво мужчин, относящихся к женщинам как к объекту своих желаний.

— Нейт…

Мне нужно ответить, но он лишил меня всех мыслей, которые имели хоть какой-то смысл.

— Я думаю… — он отводит от меня взгляд, прикусывая уголок нижней губы, — … это именно то, что, твой отец — любой хороший отец — сказал бы своей дочери.

Одобрил бы мой отец, если бы я отправилась на мотопробег с Гриффином?

Совершенно точно нет. Но его здесь нет. Я уже взрослая. И Гриффин любит меня. Я доверяю ему своё сердце и свою жизнь. Он дарит мне ощущение защищённости, даже когда я не понимаю, почему мне так важно чувствовать себя защищённой. Но я всё равно чувствую.

— Гриффин никогда бы не допустил, чтобы со мной что-нибудь случилось.

Нейт изучает меня.

— Человек на мотоцикле среди внедорожников и грузовиков не очень-то контролирует ситуацию. Он находится во власти у судьбы.

— Разве не все мы во власти судьбы?

Нейт вздрагивает. Едва заметно, но я это вижу. И сожаление сжимает моё сердце.

— Это было ужасно. Я не хотела…

— Всё в порядке.

Он открывает заднюю дверь.

Нейт — отец-одиночка, потому что судьба была безжалостна к нему в тот день, когда Морган появилась на свет, а Дженна покинула его. Зачем мне нужно было напоминать ему об этом?

— Хорошего дня.

Мои губы растягиваются в едва заметную, болезненную улыбку.

— И тебе.

Дверь закрывается. Мой знакомый незнакомец каждый день разбивает мне сердце.

Когда я дома, всё, чего я хочу, — это погрузиться в мир Гриффина Кэллоуэя — бога любви. Но когда я здесь, и Морган смотрит на меня, такая невинная и беспомощная, мне кажется, что какая-то неведомая сила привела меня к ней.

Я не могу рисковать потерей Гриффина, отправляясь на поиски чего-то, что, возможно, никогда не найду, но я также не могу оставить всё как есть. Часть меня принадлежит этому неизвестному.

— Давай проведём немного времени на полу… в комнате твоего папы.

Морган размахивает руками. Она тоже в восторге от этого. Я шлёпаю босыми ногами по блестящему деревянному полу к открытой двери в конце коридора. Раньше Нейт держал свою дверь закрытой, а теперь оставляет её открытой. Это похоже на приглашение. Он хотел, чтобы я посмотрела эти фотографии прошлым вечером. Он разрешил мне порыться в них. Возможно, таким образом он помогает мне разобраться в этом.

Камера больше не фиксирует меня. Я кладу Морган на игровой коврик и достаю коробку с фотографиями из шкафа Нейта

— Боже мой…

Я вытаскиваю фотографию за фотографией и раскладываю их на полу рядом с ковриком Морган. Эти события так живо запечатлелись в моей памяти — праздники, хоккейные матчи, домик на дереве, озеро. Я раскладываю их по хронологии, не совсем понимая, как это получается, но всё же получается. Когда я заканчиваю, передо мной шесть фотографий, которые я не узнаю, но на них изображен Нейт. Он старше, чем мне помнится, может быть, лет двадцати.

— Нейт…

Мой взгляд останавливается на чёрно-белом снимке, где он запечатлён без рубашки, возможно, на пляже. Он смотрит куда-то вдаль, словно потерянный или даже немного сломленный. Его волнистые волосы имеют более тёмный оттенок, возможно, из-за воды, а подстриженная борода оттеняет его челюсть. Волосы покрывают его грудь. Он… красивый.

— Ты думал о Дейзи? — шепчу я. Эта фотография… Я не могу оторвать от него взгляда. Мне никогда не доводилось видеть на чьём-либо лице столь проникновенное выражение. — Я не она.

Но не скрою, я бы хотела ею быть. Могу только представить, как невероятно было быть любимой Нейтом. Смогу ли я когда-нибудь оставить в душе Гриффина такой же след, какой Дейзи оставила в душе Нейта? Если бы я умерла сегодня, оплакивал бы меня Гриффин до конца своих дней? Найдёт ли он другую, которую полюбит, и назовет ли свою дочь в честь меня?

Я улыбаюсь.

— Надеюсь, что нет. Одной Суэйзи вполне достаточно.

Морган начинает возиться.

— Ты голодна? Или просто устала от пола?

Я откладываю фотографию с пляжа в сторону и собираю другие снимки, возвращая их в коробку, но мой взгляд возвращается к этой фотографии. Я хочу оказаться с ним на том пляже. Я хочу провести руками по этим развевающимся на ветру локонам и смотреть в эти проникновенные глаза, пока не почувствую то, что чувствовал он в тот момент.

Повернувшись спиной к камере в углу, убираю фотографию в карман. Я верну её — когда-нибудь.

— Всё так запутано, — бормочу я, возвращая коробку на полку шкафа.

— Ладно, капризуля, давай тебя покормим. — Я касаюсь её лба губами и ощущаю тепло. — Что случилось? Тебе нездоровится?

Морган выпивает меньше половины бутылочки, прежде чем засыпает, тёплая, слишком тёплая. Я измеряю её температуру. 38,8 °C.

Суэйзи: У Морган температура — 38,8 °C.

Профессор: Поела?

Суэйзи: Не выпила и половины бутылочки.

Профессор: Плачет?

Суэйзи: Спит.

Профессор: Я позвоню Джону.

Примерно через пять минут я получаю ещё одно сообщение.

Профессор: Дай ей поспать. Посмотри, поест ли она, когда проснётся. Измерь температуру и дай мне знать. Я могу прийти домой, если понадоблюсь.

Суэйзи: Пока всё в порядке. Я спокойна. Просто хотела, чтобы ты знал.

Профессор: Спасибо.

∞

— ПРИВЕТ.

Нейт бросает свой портфель на стойку.

Я поднимаю взгляд от книги, мне чертовски жарко от маленького обогревателя, который большую часть дня спал у меня на груди.

— Привет.

— Как у неё дела?

— Всё ещё 38,8 °C. Но она выпила остаток бутылочки и часть из другой.

Он кивает, положив руку ей на макушку. Я не могу смотреть на него, не представляя Нейта на фотографии, спрятанной у меня в кармане.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

Я моргаю и отвожу взгляд от его глаз. Невозможно не смотреть в его глаза и не задаваться вопросом, о чём он думал, когда была сделана та фотография.

— Да. Просто… жарко.

— Не сомневаюсь. — Он отодвигает её от моей груди, и она немного ёрзает, прежде чем снова погрузиться в сон в его руках. — Спасибо.

Я с трудом поднимаюсь с кресла, чувствуя, как затекло всё тело.

— Не стоит благодарности. Укачивать больных детей — это часть моей работы. Я уже много раз это делала.

Он прижимается щекой к её макушке. Это трогательно и душераздирающе. Ей нужна её мама, а ему нужна его жена.

— И всё же… — Его проникновенные глаза встречаются с моим взглядом, и на его губах появляется грустная улыбка. — Мне жаль, что меня здесь не было.

— Ты не можешь быть рядом с ней постоянно.

— Что ж, — он гладит Морган по спине, — я рад, что ты была здесь. На самом деле, у меня есть для тебя предложение.

Перекинув сумку через плечо, я наклоняю голову в сторону.

— Какое?

— Я в затруднительном положении. На следующей неделе начинаются занятия, а мои родители уезжают из города. Ты бы согласилась остаться дома, если я предложу тебе премию в пять тысяч долларов?

— Что, прости?

— Если бы у меня был другой вариант, я бы не спрашивал. Я чувствую себя мудаком. Это не самый лучший момент для меня, но я умоляю тебя остаться. Возьми деньги и потрать их на другое путешествие, когда я не буду в таком отчаянии.

— Нейт, я…

— Знаю, я сказал, что это не твоя проблема. И если ты откажешься, мне придётся… не знаю… что-нибудь придумать. Это не попытка сделать это твоей проблемой. Я просто предлагаю тебе много денег — сверх твоей обычной зарплаты — за то, чтобы ты осталась. Воспринимай это как деловое предложение.

Пять тысяч. Это большие деньги, учитывая, что наследство от отца уменьшилось с тех пор, как я заплатила доктору Грейсону, расплатилась за машину и новый компьютер, который купила полгода назад. Пять тысяч — это сбережения. Пять тысяч, чтобы сделать ремонт в доме Гриффина. Может быть, купить новый диван. Он такой же старый, как и мой.

Гриффин. Не представляю, как он отреагирует. Он с таким нетерпением ждал этой поездки всё лето. Но… пять тысяч.

— Мне нужно поговорить с Гриффином. Мы должны уехать завтра. Пять тысяч долларов не стоят моих отношений. Если я поговорю с ним, а он не согласится, я просто…

Нейт качает головой.

— Я понимаю. И не требую, чтобы ты жертвовала отношениями ради меня. Позвони мне после того, как поговоришь с ним.

— Обязательно. — Я поднимаюсь на носочки и целую румяную щеку Морган. — Выздоравливай, малышка. — Я поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Блядь. Это тот самый взгляд. Он смотрит на меня так же, как и на фотографии. По коже пробегают мурашки, и я чувствую, как холодею. — Я посмотрела фотографии, — бормочу я, мои губы всего в нескольких сантиметрах от его, разделенные крошечной головкой Морган.

Он несколько раз моргает. Его глаза кажутся бездонными. Они поглощают меня. Я едва могу дышать.

— Я знаю.

Он облизывает губы, в то время как его взгляд опускается всего на пару сантиметров, останавливаясь на моих губах.

Я отступаю назад так резко, что мои ноги подкашиваются, и я едва удерживаюсь на них. Нейт не может смотреть на мой рот. Это не его рот, чтобы так на него смотреть.

— Ты в порядке?

На его губах появляется улыбка.

Я неправильно поняла. Он не смотрел на мои губы. Он не думал о том, чтобы поцеловать меня.

Фу! Я идиотка.

— Да. Я в порядке. Я… позвоню тебе.

Я нервно поднимаю руку. Кто машет кому-то, стоящему в двух шагах от него?

— Хорошо.

Он прищуривается, но не перестаёт улыбаться.

∞

ГРИФФИН ПОДНИМАЕТ ВЗГЛЯД от своего мотоцикла, протирая его в последний раз. Хром сияет, как новенький. Но ничто не сравнится с блеском его улыбки.

— Ты должна быть дома и собирать вещи.

Он перекидывает тряпку через плечо и окидывает меня сексуальным взглядом.

— Насчёт этого…

— Да?

Он медленно подходит ко мне, прижимая к своему верстаку.

Его взгляд говорит: раздевайся. Я видела это много раз. Обычно мне нравится этот взгляд. Но дверь гаража открыта, и он прав, я должна быть дома и собираться. Возможно, у меня сегодня выходной. Я неправильно истолковала взгляд Нейта, возможно, я неправильно истолковала взгляд Гриффина.

Возможно, правильнее было бы раздеться. Разжалобить его сексом. Сегодня утром он воспользовался этим, чтобы добиться от меня желаемого. Возможно, я смогу применить свою собственную тактику обольщения.

— Закрой дверь гаража.

Я смотрю на него своим самым соблазнительным взглядом, а моя правая рука тем временем слегка касается его джинсов ниже пояса.

Он приподнимает бровь, затем опускает взгляд на мою руку.

— Ты голодна, Суэйз?

Я прикусываю нижнюю губу и киваю.

— Ты хочешь, чтобы я закрыл дверь гаража?

Он слегка прищуривается.

Я киваю, поглаживая его сильнее.

— Ты встанешь передо мной на колени?

Я киваю, дёргая за пуговицу на его джинсах.

— Прямо здесь?

— Угу.

Гриффин отступает на шаг, застегивая пуговицу, которую я только что расстегнула.

— Выкладывай.

— Выкладывать?

— Ты никогда не соблазняла меня в моём гараже… при свете дня. Мы уезжаем на неделю, где я буду проводить каждую ночь, погружаясь в тебя. Ты должна упаковать одежду. Твоя мама ждёт, что ты заглянешь к ней, чтобы попрощаться. Не сомневаюсь, что ты жаждешь моего члена. — Он ухмыляется. — Я просто хочу, чтобы ты была откровенна. Это не тот способ, которым ты это делаешь.

— Возможно, так оно и есть.

Я делаю последнюю отчаянную попытку заставить своего льва замурлыкать, прежде чем сообщить новость. Шагнув к нему, я снова тянусь к его джинсам.

Покачав головой, он отступает назад, отказывая мне.

— Тебе нравится дразнить, но ты не из тех девушек, которые делают это без моего приказа. Контроль — не твой конёк. Так что прекрати фальшивое соблазнение и скажи мне.

Я делаю глубокий вдох и отхожу назад, прислонившись к верстаку.

— Хорошо. Но позволь мне закончить, прежде чем начнёшь сердиться.

Его поза становится напряженной.

Прекрасно.

— Нейт не знал, что мы собираемся в путешествие. Я сказала Рейчел, но она, должно быть, забыла сказать ему, предполагая, что будет здесь, чтобы подменить меня во время отсутствия. В понедельник родители Нейта уезжают в отпуск, у его мамы не очень хорошее самочувствие. И занятия у Нейта начинаются в понедельник. Он профессор, он не может пропустить первую неделю занятий. У него больше никого нет.

— Суэйзи…

— Дай мне закончить. — У меня перехватывает дыхание. От мысли о его реакции моё сердце начинает биться быстрее. — Я сказала ему в начале недели, что не могу остаться. Он знает, что это не моя проблема. Я не потеряю работу, если уеду с тобой. Но…

Проклятье! Я вспотела.

Гриффин упирает руки в бока и наклоняется ко мне с хмурым видом, способным заморозить солнце.

— Но?

— Он в отчаянии. Сегодня он предложил мне премию в пять тысяч, если я останусь дома и присмотрю за Морган. — Я поднимаю руку. — Я не сказала «да».

— Значит, ты сказала «нет»?

— Я сказала, что сначала мне нужно поговорить с тобой.

— Что ж, тогда давай поговорим.

Я сжимаю руки в кулаки, прикусив внутреннюю сторону щеки.

— Если ты хочешь, чтобы я…

Он смеётся.

— Я пригласил тебя. Это значит, что я хочу, чтобы ты поехала. Но сейчас мы обсуждаем, поедешь ли ты, поэтому главный вопрос — хочешь ли ты ехать?

— Ты же знаешь, что хочу.

— В таком случае, о чём тут говорить?

— Ты слышал, как я сказала, что он предложил мне пять тысяч, чтобы я осталась?

Гриффин проводит рукой по лицу, держа другую на бедре.

— Получается, мне нужно предложить тебе более привлекательные условия, чтобы ты согласились поехать?

— Нет! Боже… — Я провожу пальцами по волосам, теребя их, и делаю глубокий вдох. — Это большие деньги. Мы могли бы купить новую мебель для твоего… нашего дома. Мы могли бы совершить ещё одно путешествие. Поехать на Гавайи или ещё куда-нибудь.

— Не могу поверить, что всё свелось к деньгам.

Он смотрит в потолок и качает головой.

— Дело не только в деньгах. Нейту больше не на кого положиться. А у Морган температура. И…

— Оставайся.

Гриффин отворачивается и продолжает полировать свой мотоцикл.

— Если ты хочешь, чтобы я поехала…

— Ради всего святого, женщина! — Он комкает тряпку и отбрасывает её в сторону. — Чего ты от меня хочешь?

Я вздрагиваю.

— Если я останусь, ты разозлишься?

Он тяжело вздыхает.

— Я буду расстроен.

— И разозлишься?

— Не поступай так со мной, Суэйз.

— Я не хочу потерять тебя из-за этого.

— Это не ультиматум. На самом деле, ты не приглашена. Вот. Довольна? Теперь тебе не придётся делать выбор.

— Я не приглашена?

— Да.

Он направляется к дому.

— Значит, если я решу поехать, ты не возьмёшь меня с собой?

— Совершенно верно.

— Ты ведь не серьезно?

Я придерживаю сетчатую дверь, прежде чем она за ним закрывается.

— Абсолютно серьёзно. — Гриффин достаёт из холодильника бутылку зелёного сока и выбрасывает крышку в мусорное ведро.

Когда я присматриваю за Морган, я ощущаю себя более зрелой. Когда я с ней, я чувствую себя на десять лет старше. Я становлюсь той, кем должна быть для неё, словно приняла это и направила свою взрослую энергию, чтобы поддержать Нейта в кабинете педиатра. Но прямо сейчас я не чувствую себя старше своего возраста ни на день. Желание спорить и упрямиться просто ради спора слишком сильно, чтобы его можно было игнорировать

— Говори. Не стой просто так, впиваясь ногтями в ладони.

Гриффин провоцирует меня своим холодным и надменным поведением.

Я расслабляю руки.

— Знаю, что это нечестно и незрело, но я хочу, чтобы ты хотел, чтобы я осталась. Я бы хотела, чтобы ты знал Нейта и Морган так же, как я. Если бы знал, думаю, ты бы понял, как сильно я им сейчас нужна. Ты чуткий парень.

— Ну, я их не знаю. Но я хочу, чтобы ты осталась. Видит бог, ты будешь всю дорогу переживать из-за них.

— Я не хочу, чтобы ты на меня злился.

Он допивает оставшийся сок и выбрасывает бутылку в мусорное ведро.

— Что ж, — усмехается он, — это чертовски плохо. Я человек. Ты не можешь ожидать, что я буду вести себя так, как будто это не так, только потому что ты считаешь меня «чутким парнем». Я не собираюсь давать тебе своё благословение оставаться дома.

Я киваю. Мне больше нечего сказать. Он прав. Я прошу слишком многого.

— Мне пора домой.

Гриффин молча смотрит на меня.

— Если только ты не хочешь, чтобы я осталась на ночь… но если ты злишься, то, возможно, ты не хочешь, чтобы я оставалась.

— Чёрт… — он качает головой, — … твой голос сейчас звучит так чертовски неуверенно.

Волосы у меня на затылке встают дыбом.

— Не будь таким придурком. Если мой голос звучит неуверенно, то это потому, что я люблю тебя. А любить так, как я люблю тебя, — это немного страшно. Испуганные люди могут казаться неуверенными в себе, потому что нет ничего более уязвимого, чем рискнуть своим сердцем.

Он изучает меня, обнажающую перед ним каждую частичку моего сердца, погружающуюся в пучину неуверенности. С Гриффином я никогда не притворялась кем-то, кем не являюсь. Это всё или ничего. Мы оба понимаем это без слов.

Гриффин подходит ближе. Его рука скользит по моей голове.

— Я люблю тебя за то, что ты остаёшься. Я ненавижу тебя за то, что ты не едешь. Но на кону не твоё сердце. Твоё сердце просто… моё. А я забочусь о том, что принадлежит мне.

Шоколад.

Вино.

Тампоны.

Чипсы.

В тот день, когда я встретила парня из продуктового магазина, я могла быть где угодно. Десятью минутами позже. Пятью минутами раньше. В другом месте. Миллион других поворотов судьбы могли бы изменить ход моей жизни.

Судьба.

Всевышний.

Высшие силы.

А может, просто чертовски повезло.

Позвонив Нейту и предупредив его, что не поеду, я остаюсь на ночь у Гриффина.

Если я планирую переехать к нему, то не могу сбегать каждый раз, когда мы ссоримся.

— Я ухожу, детка.

Он целует меня в макушку.

Мои глаза отчаянно сопротивляются, пытаясь убедить меня поспать ещё немного.

Сейчас четыре часа утра.

— Спи. Я позвоню тебе, когда мы остановимся позавтракать через несколько часов.

— Нет. — Я хватаю его за руку. — Я хочу проводить тебя.

— Все ждут меня снаружи.

— Я встаю.

Когда я встаю, голова кажется шаром для боулинга на моих плечах.

Гриффин хватает одну из своих толстовок и натягивает её мне на голову, так что она закрывает мои спутанные волосы. Мои руки оказываются в длинных рукавах, толстовка достаточно длинная, чтобы скрыть мои трусики, и его друзья не увидят больше, чем следует.

— Уверена, твои соседи в восторге от рёва шести «Харлеев» в четыре утра.

Гриффин улыбается.

— Несомненно.

Он берёт меня за руку, и мы выходим на улицу.

— Суэйзи…

Один из парней свистит.

Я показываю ему средний палец и слегка улыбаюсь.

— Дерзкая.

Он подмигивает и посылает мне воздушный поцелуй.

— Заткнись, Фрэнк.

Гриффин смотрит на своего длинноволосого друга с жуткой ухмылкой.

— Храбрая девочка. — Мэг, новая подружка его босса, качает головой, сидя на заднем сиденье мотоцикла Джетта. — Я бы ни за что на свете не отпустила Джетта одного. Слишком много шлюшек готовы наброситься на всё, что движется. И твой мальчик Гриффин привлечёт к себе слишком много внимания. Очень много желающих согреть его по ночам. Много выпивки. Мно…

— Мэг, не сочти за неуважение, но заткнись нахрен. — Гриффин надевает перчатки и притягивает меня к своей груди. — Прекрати, Суэйз.

Кажется, меня сейчас вырвет. Это плохая идея. Мне тоже следовало поехать.

— Я солгала. — Я смотрю на его грудь, потому что не могу сохранять самообладание, глядя ему в глаза. — Если ты изменишь мне, я не отрежу тебе член. Я буду ненавидеть тебя вечно. Я не хочу ненавидеть тебя вечно.

Он приподнимает мой подбородок.

Не плачь.

— Я не буду тебе изменять.

— Но ты злишься, что я не еду. И там будет много алкоголя. И женщины с большими сиськами, и они захотят тебя. Посмотри на себя… Конечно, они сделают всё возможное, чтобы заполучить тебя…

Он заставляет меня замолчать глубоким поцелуем, обхватывает моё лицо руками, притягивает к себе так, что мне приходится вставать на цыпочки, погружаясь в его объятия.

Боже… если он поцелует другую женщину так, как сейчас целует меня, я умру. Моё сердце самовоспламенится, превратившись в пепел.

Его приятели свистят и улюлюкают, как идиоты, которыми они и являются.

— Я не могу дышать, — шепчу я, преодолевая ком в горле.

Дело не только в женщинах. Это из-за долгой поездки на мотоцикле. Нейт был прав.

Гриффин находится во власти любого другого транспортного средства на дороге.

Глупые люди пишут смс, водят машину в нетрезвом виде, дальнобойщики, которые мало спят, и дороги скользкие от дождя.

— Я буду звонить тебе каждый вечер, как только будет появляться сигнал.

Я медленно киваю, прогоняя свои страхи.

— И, если я не звоню, значит, у меня плохая связь. Вот и всё, что это значит. Ничего больше. Хорошо?

— Я люблю тебя.

Мой голос обрывается на последнем слоге.

— Я тоже тебя люблю.

Он целует меня в последний раз и садится на свой мотоцикл.

Без меня.

Я думаю о Морган и Нейте, но это не помогает. Слишком сильный страх сжимает моё сердце. Может быть, позже мой альтруизм облегчит беспокойство, но сейчас у меня всё болит.

Ревут двигатели. Вспыхивают фары. Мой мир выезжает на улицу, переключает передачи и уносится прочь, помахав напоследок рукой.