Восхитительная ложь

Глава тринадцатая

СИРША

Приподняв свою татуированную шею, Лиам смотрит в мои глаза, горящие, как раскаленные угли, когда его любопытство прорезает мучительные морщины вдоль его лба. Он не купился ни на одно мое оправдание. Это видно по тому, как от разочарования сжимаются его челюсти. Наконец, мы достигаем двери кабинета Фиа, и он поворачивается ко мне лицом, сжимая мои бицепсы, чтобы я не смогла избежать его раздевающего взгляда.

— Что это было?

— Ничего особенного. Я не знаю, кто этот парень, не говоря уже о том, откуда он меня знал.

— Ты дерьмово врешь.

Внезапно тяжесть моей лжи каменным блоком пронзает меня изнутри, оставляя за собой волны сожаления. Я знаю, Лиам хочет ответов, но что я должна сказать? Как я должна выразить свои мысли о таинственном Ри, когда я сама едва могу их осознать.

Его грозный взгляд смягчается, а плечи опускаются, превращаясь в согнутую груду.

— Я не смогу помочь тебе, если ты не расскажешь мне все, что знаешь, вольная птица. Откуда ты знаешь Ри?

От его заявления мои глаза сузились в наполненные гневом щелочки. Как он смеет требовать от меня информацию? Особенно когда все, что он делает, это подкидывает мне загадки, оставляя меня в еще большем замешательстве и еще дальше от того, чтобы распутать паутину лжи, в которую меня втянула моя мать.

— Как насчет того, чтобы сначала рассказать мне, почему я здесь?

Его глаза закрываются, когда он нетерпеливо выдыхает. Разочарование искривляет его лицо, когда глубокая хмурость расползается по поджатым губам.

— Я не могу этого сделать, Сирша. Ты не готова.

— Что ж, похоже, мы на перепутье, Деверо.

Не желая идти ни на какие дальнейшие уступки, он скользит зубами по нижней губе, втягивая ее в рот. Его проколотые ноздри расширяются, когда он наклоняет голову.

— Думаю, тогда мне лучше отвести тебя обратно в дом.

Отводит от меня взгляд, кончиками пальцев берется за ручку двери кабинета Фиа.

— Подожди здесь.

Его тон бранит меня, как будто я непослушный ребенок, которому нужно сделать выговор. Затем, складывая руки под грудью, я смотрю ему в глаза, невозмутимо закатывая глаза.

— Как скажете, ваше высочество.

Ноги Лиама дергаются вперед, оставляя меня пялиться на него из открытого дверного проема. Опираясь на дверной косяк, я переношу вес на свои уставшие ноги, следя глазами за каждым движением Лиама. Наконец, он останавливается перед столом Фиа, привлекая ее внимание. Слишком далеко, чтобы разобрать их приглушенный тон, я пристально смотрю на их губы, глаза сужаются, когда я пытаюсь понять, о чем они говорят. Губы Фиа с сомнением поджимаются, когда руки Лиама активно жестикулируют.

Внезапно голова Фиа поворачивается ко мне, демонстрируя глубокие морщины беспокойства вокруг ее лба и глаз. Ее плечи опускаются, когда она кладет руки на стол и встает со своего места. Тень чего-то нечитаемого скользит по ее четким чертам. Затем, с тяжелым выдохом, ее ноздри расширяются.

Обходя свой стол, она идет к вешалке и ближе ко мне. Ее руки исчезают в сумочке, а затем она вытаскивает ключи и протягивает их Лиаму, чтобы тот взял. К счастью, их новое положение дает мне больше шансов услышать их разговор. Слегка наклонившись вперед, я напрягаю уши, подслушивая.

— Отведи ее домой и, ради всего Святого, не подталкивай ее к разговору, когда она не готова. — Она бросает ключи ему в ладонь, предупреждающе приподнимая бровь.

— Она знает его, мама. Он так и сказал. — Пальцы Лиама сжимаются на клавишах, костяшки его пальцев белеют, когда его рука молча молит о том, чтобы ее отпустили. — Почему она это скрывает?

— То, чем она делится или что утаивает, — это ее дело. Пойми, она не помнит маленького мальчика, который когда-то был ее лучшим другом. Айна удалила все следы нашего присутствия из своей жизни давным-давно. Она никогда не была частью этого мира, Лиам. Дай ей минуту отдышаться и понять, кому она может доверять. Будь с ней помягче. Она придет в себя.

При этих словах мои брови хмурятся, отчего глаза затеняются в замешательстве. Что она имеет в виду, помню я или нет? Ломая голову, я вспоминаю свое детство в поисках самых ранних воспоминаний, но, кажется, не могу найти ничего моложе семи или восьми лет.

Точнее, в день моего святого причастия, когда девушка по имени Аврил встала на мое платье и порвала его. После колоссального кризиса мой классный руководитель скрепил его обратно как раз вовремя, чтобы я могла пройти к алтарю и получить Святой хлеб.

Конечно, есть еще несколько поблекших моментов, но ничего существенного, ни одного существенного воспоминания. Знала ли я о Деверо до этой недели? Были ли они частью моей жизни, которая каким-то образом исчезла из моего поля зрения?

— Есть ли еще какая-нибудь информация об Айне? — При упоминании имени моей матери мои уши навостряются, а широко раскрытые глаза устремляются на перекошенное лицо Фиа, отчаянно желая и молча умоляя ее ответить.

— Нет, ничего. Полиция утаивает любую имеющуюся у них информацию о пожаре. Твой отец был неумолим, вызывая их ежечасно, каждый час, а они не сдвинулись с места.

— Неудивительно. А как насчет Рейли? — Челюсти Лиама сжимаются, заостряя его точеные скулы. — Ты говорила с ним?

Голова Фиа поворачивается, он резко поворачивается налево, затем направо.

— Он не отвечает на мои звонки. Что может означать одно из двух.

Беспокойство прокатывается по мне холодной темной волной. Кто, блядь, такой Рейли, и какое отношение он имеет к моей маме?

Лиам наклоняет голову, коротко кивая.

— Он что-то знает и не хочет этим делиться.

— Или он что-то знает, но пока не может действовать, — заканчивает Фиа.

— В любом случае, он что-то скрывает, а это никогда не является хорошим знаком.

Внезапно мою кожу покалывает, когда темная фигура делает шаг позади меня.

— Ты знаешь… — Безошибочная уверенность Ри сквозит в этих нескольких слогах. — Невежливо подслушивать частные разговоры.

Мой взгляд скользит через плечо, останавливаясь на его насмешливом лице.

— Также невежливо подкрадываться к людям, но ты делал именно это несколько раз. Настолько, что, похоже, это твой фирменный стиль.

Изучающий взгляд Ри блуждает по мне, пока я прижимаюсь к дверному проему. Он не торопится, медленно обводя мою фигуру вызывающим взглядом. Кончик его языка выглядывает из-за кривой ухмылки, увлажняя нижнюю губу, в то время как его горящие огнем глаза задерживаются на моей груди.

— Чего ты хочешь от меня? — Вопрос срывается с моих губ, как сорвавшийся с рельсов поезд. Мой тон звучит громче, чем я намеревалась, омраченный моим раздражением и покрытый моей потребностью в ответах. Но, к сожалению, из-за моей вспышки Лиам и Фиа бросают взгляды на моего космического нарушителя и на меня.

Ри заглядывает мне через плечо. Когда он замечает раздраженные выражения на лицах Фиа и Лиама, кривая улыбка на его лице становится шире от победы. И снова он медленно поворачивает ко мне свои призрачные радужки.

— Я многого хочу от тебя, mo bhanríon (прим. пер: моя королева)

Отступая назад, он увеличивает расстояние между нами.

— Приготовься, любимая. Скоро я получу то, что хочу, и твоя маленькая сторожевая собачка не сможет меня остановить.

К моему горлу подкатывает комок, такой толстый, что не дает мне дышать. Я проглатываю его, громко сглатывая.

— Что именно? — Невозможно скрыть дрожь, в которую повергли меня его слова. Но в моих словах нет страха. Это что-то другое, то, что я отказываюсь признавать.

Крадущийся вперед, его точные движения сокращают созданное им расстояние, не оставляя ничего, кроме полоски пространства между его ртом и моей шеей. Его правая рука касается моей щеки, легкая, как перышко, и ничего подобного я не ожидала от его доминирующей бравады.

Волна тепла пробегает по моей коже, когда его горячее дыхание облизывает мою кожу.

— Ты действительно хочешь знать?

Без предупреждения Лиам заходит мне за спину:

— Убери от нее свои руки, Ри. — Его тон низкий, хриплый с нотками требования.

Любой другой съежился бы от опасного рычания Лиама, но я начинаю понимать, что Ри не похож ни на кого, кого я когда-либо встречала. Он играет по своим собственным правилам, предвидя последствия.

Когда он краем глаза смотрит на Лиама, я замечаю невозмутимое выражение его лица, в остальном лишенное эмоций, прежде чем он снова обращает свое внимание на меня с хитрой ухмылкой.

Внезапно Лиам делает свой ход, протягивая руку и хватая меня за локоть в попытке оторвать меня от прикосновения Ри.

— Давай, Сирша. Лежа с собаками, ты заразишься блохами.

— Я… эээ. — Тошнота скручивает мой желудок, пока мой мозг крутится, не решив, что делать. С одной стороны, мой разум рычит на меня, требуя выслушать Лиама, уйти от парня с таким взглядом, который обжигает мою кожу. Затем, с другой стороны, мое тело умоляет меня остаться, услышать, что хочет сказать Ри. Прежде чем я могу полностью согласиться с каким-либо вариантом, Ри крадет мой выбор, убирая руку с моего лица и обнимая меня за талию. За долю секунды он притягивает меня ближе, прижимая к своей обнаженной татуированной груди.

Лиам реагирует, делая шаг вперед, расправив плечи и готовый к драке. Только он не успевает уйти слишком далеко, потому что в мгновение ока свободная рука Ри вытягивается, и его пальцы сжимают шею Лиама в смертельной хватке. Лиам хватает ртом воздух, когда Ри добавляет давления, сжимая с такой силой. В своей борьбе руки Лиама сжимают запястье Ри, когда он отчаянно пытается вырвать его из своей хватки, но это бесполезно.

Мое сердце колотится о грудную клетку, когда болезненная, кривая усмешка озаряет лицо Ри.

— Удивительно, что может сделать точка давления, любимая. Большой страшный Лиам мог бы быть самым сильным ублюдком в этом месте, и все же, при правильном захвате, он в ловушке. Не так ли, Деверо?

Лиам отвечает убийственным взглядом, в котором горит такой свирепый огонь, что он напугал бы большинство мужчин.

Наконец, мой предательский взгляд возвращается к Ри, который все еще смотрит на мое лицо, не обращая внимания на грубого мужчину, которого он обездвижил одним хорошо выполненным захватом.

Этот мужчина передо мной смертоносен, разрушающая сила, которая непреодолима. Страх ползет по моим венам, но к нему примешивается безумное чувство похоти. Что, черт возьми, со мной не так? Как этот псих-социопат может получать от меня такие противоречивые ответы?

Вдалеке я слышу громкий вздох Фиа, но он быстро заглушается, когда Ри снова опускает голову, стирая все вокруг меня, кроме него и его ядовитых насмешек.

Его слова дразнят мою кожу, обжигая меня изнутри.

— Скажи своей комнатной собачке, чтобы держала свои руки при себе. Ты принадлежишь мне.

Нежелательный порыв пронзает мое нутро, наполняя меня чем-то… но это не может быть желанием. Не может быть, чтобы этот придурок-психопат заводил меня.

Я понимаю, насколько ошибаюсь, когда следующие слова слетают с его губ, танцуя, как дьявол, на моей коже.

— Ты моя — чтобы играть с тобой, трахаться, разрушать. Я уничтожу тебя, Сирша, и ты будешь наслаждаться каждой секундой этого.

С этими прощальными словами он отпускает свою непоколебимую хватку с горла Лиама и уходит, как будто ему принадлежит это место и все в нем, оставляя меня ошеломленной, когда я смотрю, как он неторопливо двигается, как будто последних нескольких минут никогда не было.

От его ухода по моей коже пробегает холодок, в то время как мое сердце колотится в груди, пытаясь найти свой ритм.

— Ты, блядь, заплатишь за это, Кинг, — рычит Лиам позади меня, когда Ри направляется к выходу, не заботясь о своей высокомерной походке.

Подойдя к двери, он открывает ее, а затем бросает прощальный взгляд через плечо.

— Пришли мне счет, Деверо. Мы оба знаем, что я гожусь для этого.

Затем, как будто его никогда здесь не было, он исчезает, оставляя меня дрожать изнутри.

Я понятия не имею, что, черт возьми, только что произошло, но одно я знаю наверняка, дьявол только что заявил свои права на меня как на свою новую игрушку, и у меня под ложечкой щекочет чувство, что он меня не отпустит — как бы сильно я с ним ни боролась.