Восхитительная ложь

Глава двадцать восьмая

РОУЭН

Есть несколько причин, по которым я предпочитаю не пить регулярно — отсутствие контроля, неспособность оценивать свое окружение и сохранять бдительность, и, наконец, потому, что, очевидно,, я превращаюсь в бессвязное месиво, которое нужно поддерживать.

Поверьте мне, никто не хочет этого видеть, и меньше всего я.

Прошлая ночь только укрепила мои чувства по этому поводу, потому что, в истинно своей манере, я обосрался после боя, в основном из-за моего отца-мудака и его постоянного недовольства всем, что я делаю. И затем, что еще хуже, маленький мальчик, запертый внутри меня, вышел поиграть, ища любой формы гребаной привязанности, которую он мог получить. Что, возможно, худшее, что мог сделать такой парень, как я. Уязвимость не входит в мой лексикон. Кинг никогда не проявляет слабости, никогда. Отсюда мой стремительный отъезд из комнаты Сирши рано утром.

Я не хотел, чтобы она когда-либо видела эту мою сторону. К сожалению, я помню каждое слово, которое я ей сказал, и теперь я не могу стереть это жалкое зрелище из своей памяти.

Сожалея о решениях прошлой ночи, я откидываю голову назад и балансирую ею на спинке дивана.

— Трахни меня, я попросил ее прижаться ко мне, — бормочу я, мои мысли слетают с моих губ, когда я закрываю глаза.

— Что ты сделал? — Сидящий на сиденье напротив меня Айдон навостряет уши, его внимание теперь отвлекается от дерьма на Netflix, которое он смотрит. — Черт возьми, это золото. Лиаму, должно быть, удалось сделать несколько сильных ударов по твоему толстому черепу, да? — Он воет от смеха.

Вытирая лицо ладонью, я пытаюсь стереть из памяти образ своего тела, обвившегося вокруг крошечной фигурки Сирши.

— Она быстрый трах и средство для достижения цели, не более того. — Факт, который я хотел бы, чтобы был правдой, но это не так.

На другом конце гостиной Айдон делает вид, что обнимает ее за талию, проводя руками по спине, как будто он кого-то целует.

— О, Сирша. Твои объятия — это волшебство. Они оживляют мой крошечный пенис.

Схватив лежащую рядом со мной подушку, я швыряю ею в него.

— Ты можешь, пожалуйста, заткнуться нахуй? — Мои глаза прищуриваются сильнее, когда я массирую виски подушечками пальцев. — Обезьяны уже стучат тарелками у меня в голове. Мне не нужно, чтобы ты добавлял к этому свой нелепый смех гиены и нелепые звуки поцелуев.

— Я ничего не могу с этим поделать. Ты нарисовал эту картинку в моей голове, и, черт возьми, это так весело.

Слегка приподняв голову, я смеряю его убийственным взглядом.

— Последнее предупреждение, А.

Он искоса смотрит на меня, приподнимая бровь, прежде чем снова поднести косяк к губам и затянуться. За облаком белого дыма он тычет в меня еще раз.

— Я дрожу в своих ботинках. Большой плохой Роуэн зол, и он может забить меня до смерти. — Еще один взрыв смеха срывается с его губ, и он откидывает голову назад, хватаясь за грудную клетку. — Я должен знать — ты был большой ложкой или маленькой ложкой?

Одним быстрым движением я протягиваю руку вперед и открываю ящик под моим журнальным столиком, а затем вытаскиваю свой Agency Arms Urban Combat G19. Перезарядив патронник, я выпрямляю руку и прицеливаюсь немного выше его головы, прежде чем нажать на спусковой крючок.

Он пригибается, прикрывая лицо руками, когда обхватывает голову, и пуля пробивает стену позади него.

Его глаза расширяются, когда он поворачивает шею взад-вперед между мной и свежей дыркой, которую я проделал в стене.

— Что за черт? Ты только что пытался в меня выстрелить? Это было низко, чувак, даже для тебя.

— Не будь смешным. Если бы я хотел выстрелить в тебя, я бы не промахнулся.

Он кивает, прекрасно зная, что я прав. Большинство детей королей стреляют из пистолета с четырнадцати лет. Принадлежность к синдикату сопряжена со своими проблемами, к которым мы должны быть готовы в любое время. Деньги, наркотики, власть и оружие — все это часть нашего образа жизни. Кроме того, это не первый раз, когда я целюсь в него из пистолета, и, честно говоря, вероятно, это тоже не последний. В конце концов, Айдон имеет тенденцию действовать мне на нервы.

Наконец, я поднимаюсь со стула, кряхтя, когда каждая ноющая кость кричит мне сесть, черт возьми, обратно.

— Я собираюсь лечь спать на несколько часов перед сегодняшней встречей. — Проходя мимо него, я бью его по затылку. — Чувствуй себя как дома, придурок.

Он вскидывает средний палец в приветствии, прежде чем снова повернуться к телевизору.

— Всегда так делаю, зайка-прижимайка. Я так делаю.

Это мучительно.

Я бы не только убил за то, чтобы быть где угодно, но и сидеть за этим смехотворно длинным, претенциозным, старым столом из красного дерева, но я также предпочел бы выколоть себе глаза ржавой вилкой, чем провести следующий час, сидя напротив моего мудака-донора спермы и его святости. Моя голова все еще раскалывается от жалкой попытки прошлой ночью притупить демонов в моей голове. Не говоря уже о легком смущении, оставшемся после моей ночи в доме Сирши, когда я был в стельку пьян.

Но правила есть правила, и мы должны им подчиняться. И вот я здесь, выполняю просьбу папочки. Лошадиное дерьмо!

Все здесь знают, что старшее поколение любит хорошую силовую игру, особенно когда в ней участвуют их наследники. Делегирование нас на “детскую сторону” стола, в то время как они восседают высоко и могуче на своих тронах, является ярким примером этого. Кто мы такие, чтобы думать, что заслуживаем места рядом с ними? Нам еще предстоит доказать нашу силу, нашу лояльность и нашу преданность — все три испытания, которые мы должны пройти, прежде чем заслужить свой титул одного из них. Я не поклонник некоторых старых традиций, но поскольку мой отец управляет этим тонущим кораблем, я должен подчиняться. По крайней мере, сейчас.

— Давайте перейдем к делу, — Мой отец переводит взгляд с одного на другого, на мужчин и женщин, сидящих справа и слева от него. — Как продвигаются операции? Мы начнем с Бишопа, Кевина и Лоркана, — подталкивает он, вглядываясь в трех мужчин, сидящих слева от него.

— Все гостиничные предприятия преуспевают. Бары, рестораны и клубы вернулись к работе. Мы также обеспечили безопасность ликеро-водочной компании. Что станет отличным способом отмыть наличные, которые мы получаем от поставок. — Кевин ерзает на своем сиденье, прогибаясь под тяжестью взгляда моего отца. Честно говоря, я не понимаю, как он зашел так далеко. Он не только безмозглый ублюдок, но и примерно такой же полезный, как чайник с шоколадом. Ублюдок не выносит жары.

— А как насчет тебя? — Он указывает подбородком на Лоркана. — С твоей стороны все в порядке?

— Да, все хорошо. Несколько недель назад у нас возникли небольшие проблемы с транспортной компанией. Пропал кое-какой товар. Но я лично разобрался с этим вопросом, и в будущем с ним не будет проблем.

Мои плечи вздрагивают от невозмутимого ответа Лоркана, чем я зарабатываю пристальный взгляд отца.

— Что? — Я тыкаю медведя. — Мы все знаем, что эта проблема сейчас разлагается на дне отстойника, скорее всего, на несколько частей.

— Роуэн.

— Что? Давай, папочка. Мы знаем, что здесь происходит. Нет смысла называть вещи не своими именами.

Остальная часть встречи проходит примерно так же: мой отец прокладывает себе путь среди богатых деловых партнеров, которые выступают в качестве прикрытия крупнейшей преступной организации на Острове, в то время как я задеваю его саркастическими замечаниями и прямолинейным отношением.

Добро пожаловать в Синдикат Киллибегса, где мы строим надежды и мечты ценой вашей честности.

Наконец, когда он рассказал обо всем сомнительном дерьме, мой отец поздравляет нас с Айдоном с завершением нашего первого испытания.

— Торжества начнутся в эту субботу в замке Килл ровно в 8 вечера. Как обычно, это мероприятие в костюмах, поэтому, пожалуйста, оставьте эти тряпки, — он указывает на меня и мой нынешний наряд, — дома.

Закатывая глаза, я игнорирую его скрытое оскорбление — только мой отец мог подумать, что моя черная рубашка на пуговицах от Gucci с короткими рукавами и мои любимые черные рваные джинсы AIRMI — это лохмотья, хотя мой наряд, как он так красноречиво выразился, стоит больше, чем ежемесячный платеж по ипотеке большинства людей, — и встаю, чтобы уйти.

— Подожди. — Он поднимает руку, останавливая меня на полпути. — Мы здесь не закончили. Нам все еще нужно решить, что мы делаем в связи с приездом мисс Райан.

Мои зубы сжимаются при упоминании имени Сирши, но я медленно опускаюсь обратно в кресло, любопытство овладевает моими конечностями. Честно говоря, я знал, что он заговорит о ней скоро, но я думал, что он немного подождет, чтобы дать себе достаточно времени, чтобы сначала разузнать о ней.

Габриэль Кинг не принимает поспешных решений; он из тех, кто умеет переждать, а затем наброситься, когда придет время. Тот факт, что он так упорно пытается исключить Сиршу из уравнения, меня не устраивает. Я здесь чего-то не понимаю, но чего?

Мой взгляд скользит по столу, сканируя его из конца в конец, пока, наконец, мои глаза не встречаются с отцом Сирши. Всем остальным за столом кажется, что слова моего отца его не задели, но я могу сказать по напряженному положению его плеч и легким морщинкам вокруг глаз, что это не так. Никто не знает о его тайной дочери, кроме вашего покорного слуги, и так будет продолжаться как можно дольше. Он — собственный троянский конь Киллибегса. Единственная разница в том, что он скрывал свою вендетту за стенами замка намного дольше, чем я, фактически больше восемнадцати лет.

— Мы знаем, как много она знает? — Спрашивает Лоркан, кончиком языка исследуя уголок рта.

— Не очень много, — вмешивается Лиам, прежде чем Беван добавляет: — Только то, что мы ей сказали. Она знает, что является частью наследия Киллибегса, но я не думаю, что она понимает, что это значит, не до конца.

— Она упоминала свою мать? — Даррен, рыцарь синдиката, вмешивается, вытягивая шею и вглядываясь через весь стол в Оливера Деверо.

Оливер проводит рукой по волосам.

— Нет. Насколько я могу судить, она не знает, где Айна. В последний раз она видела ее, когда Лоркан и Роуэн приехали в дом. Она думает, что они забрали ее или убили.

— Значит, Айна не связалась с ней? — Лоркан наклоняется вперед, опираясь локтем на стол и прикрывая рот ладонью.

— Я так не думаю, — возражает Беван. — Она не часто упоминала свою маму.

— Наши ребята все еще ищут? — Мой папа поворачивается на стуле и переводит взгляд на Лоркана.

— Да. Но она пока нигде не появлялась. Никакой активности на ее банковских картах, и ее телефон выключен.

— Хорошо, продолжайте искать и сообщите мне, если она появится снова. Она не оставит Сиршу здесь надолго. Это не в ее стиле. Она что-то замышляет, я могу вам это гарантировать.

Кевин кивает в знак согласия.

— Вот почему нам нужно как можно скорее провести инициацию Сирши.

— Благодаря Беван, она знает об испытаниях. Но осознает ли она, что должна пройти их? — Оливер задает вопросы своей дочери строгим, отрывистым тоном.

— Нет. — Глаза Беван на мгновение опускаются на пол и обратно. Она лжет, но почему? — Она не готова. Она здесь всего неделю. Лиам только начал ее обучать.

Лиам кивает головой в знак согласия.

— Ей нужно, по крайней мере, несколько сеансов. Иначе она провалит испытание.

Я сжимаю кулаки под столом. Если она провалит суд, они убьют ее. Но, возможно, именно этого хочет мой отец. Избавиться от нее раз и навсегда. Я ненавижу, что Лиам лапал ее повсюду, но я также знаю, что ей нужна любая помощь. Она не в своей тарелке. Я смотрю на Айдона и посылаю ему безмолвную мольбу сказать что-нибудь. К счастью, он подхватывает это.

— Может быть, нам стоит немного подождать, дать ей освоиться, прежде чем бросать ее с глубины без спасательного жилета.

Мой отец секунду обдумывает это, затем спрашивает:

— Когда ей исполняется восемнадцать?

— 5 мая. — Черт! Дата слетает с моих губ, не задумываясь, чем я зарабатываю больше, чем несколько любопытных взглядов от всех за столом, включая взбешенную Ханну. К черту ее. Единственная причина, по которой я проявил к ней вчера хоть какой-то интерес, была из-за великолепной брюнетки со знойной улыбкой.

Изо всех сил стараясь выбросить эту мысль из головы, я откидываюсь на спинку сиденья и складываю руки на затылке.

— Чему ты так удивлен? Ты попросил меня присмотреть за девушкой, и я сделал свою домашнюю работу.

Бровь моего отца хмурится, когда он проверяет язык моего тела на наличие лжи, которую я говорю, но я сохраняю невозмутимость, за исключением кривой улыбки на моих самодовольных губах. Пошел ты нахуй, волосатый друид. Ты ничего от меня не получишь.

Недовольный, он испускает взрывной вздох.

— Три недели — это все, что я позволю. После того, как ей исполняется восемнадцать, она проходит инициацию. Мы не будем нарушать правила ради нее. Если она не будет готова к тому времени, тогда ее ждет жесткое дерьмо. — Мои зубы впиваются в мягкую плоть в уголке моего рта, прикусывая его в знак отказа. — А пока убедитесь, что она будет на вечеринке. Кто лучше познакомит ее с нашей жизнью, чем не сам король?

Его взгляд блуждает в направлении Доннака, лукавая улыбка озаряет его глаза. Жуткое чувство разливается по моим венам, когда они обмениваются безмолвным разговором. Они что-то замышляют, и если бы мне пришлось угадывать, я бы предположил, что это связано с приглашением Сирши на вечеринку, но зачем?

Покинув собрание, я оказываюсь за воротами поместья Деверо, уставившись на открытое окно Сирши. Дотягиваясь до своего бардачка, я открываю защелку и вытаскиваю USB-накопитель Celtic Knot, который я украл у нее той ночью. Ее мама попросила меня держать это при себе, пока она не будет готова, но у нас мало времени. Крутя это в пальцах, я обдумываю свой следующий шаг. Внезапно мой телефон звонит от входящего сообщения.

Текстовое сообщение: А.

А.: Используй свое обаяние, чтобы убедить мою дочь пойти с тобой на свидание в субботу. Тебе нужно держать ее поближе, Роуэн. Стервятники кружат.

Я: Что заставляет вас думать, что ваша дочь куда-нибудь пойдет со мной?

А.: Потому что она больше похожа на меня, чем осознает это, Роуэн. Твоя опасность возбуждает ее. Ты это знаешь, и ее отец видел это в ночь драки.

Я: Я посмотрю, что я могу сделать.

А.: Спроси ее, Роуэн. Ее ответ может тебя удивить.

Бросаю телефон на пассажирское сиденье, моя голова откидывается на спинку водительского сиденья. Все еще распутывая кельтский узел между пальцами, я думаю о том, как уговорить Сиршу согласиться пойти со мной на свидание, но ничего не выходит. Я не любитель роз и шоколада. И я почти уверен, что появляться с ней через плечо, брыкающейся и кричащей, тоже не вариант. Мне нужен план, и я чертовски уверен, что не найду такового, сидя здесь и выслеживая ее из окна моей машины.

Засовываю флешку обратно в бардачок, затем давлю на педаль и мчусь к своему дому.

Возможно, я мало что смыслю в ухаживании за женщиной, но я знаю, кто это делает, и, более чем вероятно, он, как всегда, расположился лагерем на моем диване.