Возвращение приграничного воина

Глава 6

— Что значит, Джонни пропал? — спросила Кейт.

Новость не сочеталась с заливавшими двор лучами веселого летнего солнца. Бесси взяла мокрую рубашку и повесила ее на веревку сушиться. Ее обычно спокойное лицо было омрачено беспокойством.

— Никто не видел его со вчерашнего вечера.

А вдруг с ним что-то случилось? Эта мысль взволновала Кейт сильнее, чем она ожидала.

— Я его видела.

— Когда?

Она отвернулась.

— Не знаю. Поздно ночью. Мне не спалось, и мы с ним… пересеклись на лестнице.

Куда он отправился после их разговора? После того как, сдержав слово, не тронул ее.

— Но уже полдень.

Кейт пожала плечами, не желая поддаваться тревоге.

— Зачем ты говоришь об этом мне? Скажи Черному Робу, пусть он его ищет.

— Роб перегоняет скот. К тому же ты, хоть и колючая, как репейник, все же более отзывчивая, чем мой упрямый брат.

Кейт моргнула. Бесси не задавала вопросов, но многое подмечала без слов. Как бы она не догадалась о ее главном секрете.

— И помимо всего прочего только у тебя есть ищейка, — привела Бесси последний аргумент.

Кейт погладила пса по голове. Да, она научила Смельчака быстро и бесшумно вести по следу. Когда придет время, Вилли Сторвик от нее не уйдет. Но ее пальцы тряслись, когда она почесывала пса за ушами. Если она окажется слишком далеко от дома, одна, произойти может все, что угодно…

Если уже не произошло с Джоном.

Нет. В компании верного пса она не станет бояться.

— Дай мне что-нибудь из его одежды, — попросила она, не давая себе времени передумать.

— Вот. — Бесси порылась в корзине с бельем, которая стояла возле кипятильного котла, и вытащила полотняную рубаху. — Я как раз собиралась стирать его вещи.

Лишь бы его запах не смешался с запахами чужого белья. Едва его рубаха перешла в ее руки, едва она поняла, что держит вещь, которая касалась его кожи, ей захотелось прижать ее к себе и взмолиться, чтобы с ним ничего не случилось.

— Возьми с собой кого-нибудь, — сказала Бесси.

Подавив соблазн, она отказалась:

— Он и так будет сконфужен тем, что две женщины устроили из-за него переполох, а уж если я приведу толпу мужчин… Лучше постараюсь разыскать его побыстрее, чтобы никто, включая Роба, ни о чем не узнал.

Джону будет неприятно, если Роб узнает. Непонятно откуда, но она это знала.

— Мне не нравится, что ты уходишь одна. Ты будешь осторожна? — спросила Бесси.

С напускным бесстрашием на лице Кейт подняла голову.

— Я вернусь за помощью, если поиски затянутся.

Ее пальцы неуклюже дрожали, когда она седлала пони и надевала на Смельчака ошейник с длинным поводком. Пес подпрыгивал от возбуждения, предвкушая погоню. Наконец она присела с ним рядом и поднесла к его носу рубаху. Хорошо, что вчера вечером она назвала Джона другом. Смельчаку будет легче напасть на след.

— Искать! Джон!

Он нетерпеливо дернул поводок. Вся дрожа, Кейт села в седло. Пес будет бежать рядом — бесшумной тенью, как она его научила.

И когда они доберутся до цели, их не услышат.

В странном состоянии, как бывало всегда, когда ему доводилось ездить одному в темноте, Джон добрался до кольца древних, изрезанных камней на Горбатом холме. Никто не знал, как и когда они появились. Некоторые считали их надгробиями предков. Другие говорили, что это место населено первобытными духами.

Вторая версия бытовала, в основном, на другой стороне границы, и этого было достаточно, чтобы большинство англичан избегало этого места.

Как было достаточно, чтобы подарить ему передышку всякий раз, когда он заступал за пределы каменного кольца.

Кольцо давно перестало быть замкнутым. За сотни лет многие камни исчезли. Но те, которые он помнил, все еще ждали его — широкие у основания и сужающиеся к верху, достаточно высокие, чтобы можно было прислониться к ним и смотреть вдаль.

Много лет назад он сидел здесь и смотрел на восток, гадая, что же лежит за пределами их долины. Теперь он знал.

Джон занял свое любимое место, надеясь, что, как и раньше, на него снизойдет чувство покоя. В детстве он воображал, что эти камни воздвиг первый из Брансонов, и мысленно беседовал с ним, словно с отцом, которым тот не являлся.

Во время этих воображаемых разговоров Джон ощущал и себя частью своего рода — ощущение, столь недоступное ему ныне. Он уехал, не сказав никому ни слова. Вряд ли они заметят его отсутствие. Или же им будет все равно.

Сидя в окружении древних камней, глядя, как над холмами занимается рассвет, он задумался о своей судьбе. Чувство уверенности в будущем, с которым он приехал домой, исчезло. Что же ему теперь делать?

Его веки устало смежились, и уже во сне он услышал, как хриплый женский голос шепчет ему ответ, делясь секретами в темноте.

Смельчак был хорошо тренированным псом, но раньше ему не приходилось брать след в ситуации, когда это было действительно важно. И все же, едва втянув носом запах Джона, он потащил Кейт за собой и так уверенно, что временами до боли выворачивал ее руку.

— Не так быстро! — крикнула она.

Но пес, добросовестно выполняя приказ, упрямо вел за собой ее пони, устремляясь на север. К счастью, в противоположную от границы сторону. По пути она перебрала в голове тысячи вариантов того, что могло произойти с Джоном. Он заблудился. Сорвался с обрыва. Ранен. Мертв.

Потом до нее дошло, куда они направляются. На Горбатый холм, где она потеряла отца. И все остальное.

Это было красивое место, но очень опасное, даже до той ночи.

Будь осторожна. Не упади с обрыва. Не подходи к камням, там обитают духи.

И вот Смельчак вел ее прямиком к этим самым камням, испещренным странными символами, и останавливаться было уже поздно.

Она не хотела видеть этого места, которое и так достаточно часто посещало ее во сне, но пути назад не было. Подъехав ближе, она увидела, как из-за камня поднимается человек с обнаженным мечом в руках.

Задохнувшись, она попыталась развернуть лошадь, как вдруг пес сорвался с поводка, понесся вперед и, запрыгав от радости, что справился с заданием, обнюхал Джона с головы до пят.

Она обмякла в седле, не вполне понимая, что именно чувствует: то ли облегчение оттого, что человек с оружием не был врагом, то ли радость оттого, что Джон оказался жив и здоров.

— Хороший пес, — проговорила она, спешиваясь.

Наигравшись с псом, Джон убрал меч в ножны и посмотрел на Кейт.

— Что вы здесь делаете?

Его улыбка предназначалась собаке. К ней самой он обратился с раздражением в голосе. По дороге сюда она еле дышала, раздираемая тревогой за его жизнь и страхами, о которых он ничего не знал. И вот наконец он стоял перед ней, целый и невредимый, без единой царапины.

— Вы пропали. Ваша сестра волновалась. Что вы здесь делаете?

— Я часто приходил сюда в юности.

Хотя она стояла на безопасном расстоянии от каменного кольца, ее пробрала дрожь.

— Зачем?

— Чтобы подумать.

Она огляделась вокруг и снова уставилась на него.

— На весь день?

Он отвел глаза, от неловкости его скулы чуть покраснели.

— Я приехал ночью, после нашего разговора, и случайно заснул.

Его беспечность разозлила ее. Ради него она заставила себя вернуться в это жуткое место, а он просто заснул?

— Скажите спасибо, что я не взяла моих людей, и никто не видит, как вы тут дремлете. — Взявшись за поводок, она притянула собаку к себе. — Хватит, Смельчак.

— Ну что ж, вы нашли меня. Можете возвращаться домой.

Она покачала головой.

— Бесси устроит нагоняй нам обоим, если я вернусь без вас.

Он вздохнул.

— Эта девица такая же упрямая, как и все мы.

Его слова заставили Кейт улыбнуться. Плохо знакомые с Бесси люди ошибочно принимали ее молчаливое спокойствие за кротость.

— В следующий раз предупреждайте ее, куда уходите.

Она опасливо держалась в стороне от каменного круга. Как он может спокойно стоять среди древних монументов, словно то были обычные камни?

— Идите сюда, — сказал он. — Сядьте рядом. — Он протянул руку.

Не двигаясь с места, она окинула камни нерешительным взглядом.

Там обитают духи.

Но стоял полдень, а единственными духами, витавшими в воздухе, были тени ее собственных призраков.

— Это безопасное место?

Он усмехнулся.

— Самое безопасное на границе.

Она вложила пальцы в его протянутую ладонь, все еще не решаясь перешагнуть невидимую черту.

— Отец говорил, здесь живут древние духи. Он не разрешал приходить сюда.

Джон замер, боясь спугнуть ее. Она сама взяла его за руку, и ее холодные пальцы уютно легли в его ладонь.

— Мой тоже не разрешал, — с улыбкой ответил он. — Но все его запреты по большей части оказались неправдой.

— Не могу сказать то же самое про себя, — проговорила она. Ее пальцы дрожали.

Тем не менее она перешагнула воображаемую границу и, устроившись рядом с ним, с осторожностью огляделась.

— А вы на него похожи, — сказал он.

Она подняла глаза.

— На кого?

— На основателя нашего рода. На кареглазого викинга и его племя.

— Не было никакого племени. Он был один.

Повезло же ему.

Джон порылся в памяти. До своего отъезда он множество раз слышал эту историю, но с тех пор — никогда.

— Так в чем суть предания?

— Обо всем рассказано в песне. Вы ее не знаете?

Удивление в ее голосе смешалось с неодобрением.

— Прошло много лет. Напомните мне.

— Первый Брансон приплыл из-за Северного моря со своими товарищами, высадился на Северных островах и прошел через высокогорье к Западному морю. — Хотя она знала эту историю наизусть, пересказывать ее было не скучно.

Он внимательно слушал и не перебивал.

— Когда они добрались до побережья, на них напали. — Она устремила свой взор на запад и ненадолго умолкла, будто эта картина развернулась у нее перед глазами. — Враги загнали Первого Брансона и его отряд в долину и у подножья этого холма дали им бой. — Ее низкий, глубокий голос придавал легенде реалистичность. — И убили их.

На него повеяло холодом, словно тучи закрыли солнце.

— Всех?

— По легенде выжил только один, может быть, двое. А Первого Брансона бросили умирать, забрав у него лошадь и меч.

Теперь он вспомнил.

Первый Брансон был таким же бездомным и никому не нужным, как Джонни Тряпка.

Всю жизнь он считал, что из всей семьи именно у него меньше всего общего с основателем их рода. Даже найдя убежище среди древних могил, он сомневался, что имеет право приходить сюда. Но если вспомнить, что Первого Брансона бросили его же товарищи… что ж, это чувство было ему знакомо.

— Тем не менее он выжил, — завершила Кейт свой рассказ. — Поселился в этих краях. И с тех пор они принадлежат Брансонам. — Она посмотрела на него. — И так будет всегда.

Сидя бок о бок с нею, он окинул взглядом долину, и его заполонило незнакомое прежде чувство. Здесь его родина. Его дом.

Дом это нечто большее, чем твердыня замка. Быть дома значило оставаться среди голубовато-серых холмов, подчиняться зову земли, покрытой золотисто-зелеными травами. Жить с женщиной, которая выносит его детей. Которые останутся на этой земле, когда его не станет.

Он отказался впускать в сердце тоску. Слишком долго он пробыл при дворе, чтобы не знать, что земля продается и покупается за золотые монеты. Ею одаривают в знак поощрения и отнимают, чтобы наказать.

С женщинами все обстояло так же. Связи с ними — ради мимолетного наслаждения или политического влияния — никогда не длились долго.

Но женщина, которая сидела сейчас рядом и смотрела вдаль, казалась такой же цельной и неизбывной, как окружавшие их холмы. Несмотря на все свои страхи, она едва ли позволит распоряжаться собой или диктовать ей свою волю.

Она смотрела на юг, где жили Сторвики и куда они вскорости собирались поехать.

— Отсюда любого врага видно как на ладони.

Внезапно он все понял. Должно быть, они смогли подобраться к ним незамеченными и напали на них, пока она и ее отец спали в хижине. И теперь она живет в страхе, что они придут снова.

Очевидно, меч и мужская одежда это не более чем маскировка, призванная подпитывать ее мужество.

Чуть слышно она прошептала:

— Я не была здесь с тех пор, как…

Она замолчала, но он услышал конец предложения. С тех пор, как случилась та ночь.

И все же она пришла сюда, чтобы найти его. И пришла одна.

— С тех пор, как напал Вилли Сторвик, — договорил он за нее.

При звуке этого имени от ее мечтательного спокойствия не осталось и следа. Губы ее плотно сжались, глаза сузились.

— Да. С того самого дня.

В выражении ее лица появилось нечто такое, что заставило его заподозрить, не вышло ли так, что ее…

Он подавил эту мысль. Лучше не вникать в ее страхи. Вместо того, чтобы любоваться долиной и думать об этой женщине так, как он еще ни о ком раньше не думал, он должен сосредоточиться на том, как убедить Роба отправить людей королю.

Он быстро прикинул в уме. Есть один способ сделать так, чтобы и Кейт, и король остались довольны. Чтобы Брансонам не пришлось неделями прочесывать холмы, разыскивая преступника.

— А если я добьюсь того, чтобы Сторвика в ближайшем будущем наказали? — Он повернулся к ней, борясь с желанием снова взять ее за руку.

Бесконечно долго она рассматривала его, словно не услышала, что он сказал.

— Как?

— Его могут привлечь к суду смотрители марки.

Она с неприязнью вздохнула.

— Думаете, мы их не просили?

Вот и Роб говорил то же самое.

— Король назначил нового смотрителя от Шотландии. Томаса Карвела. — Джону было предписано доставить тому бумагу о назначении. — По закону англичане обязаны выдать преступника в течении пятнадцати дней после запроса смотрителя. Не позднее, чем через месяц его осудят и определят наказание.

И подмога придет к королю вовремя. Но времени будет в обрез.

Она покачала головой.

— И что с того? Они назначат компенсацию и отпустят его на свободу. А мне не нужны его кровавые деньги, — процедила она сквозь зубы. — Мне нужно, чтобы он умер.

И опять у него возникло ощущение недосказанности. Интуиция подсказала ему, что сейчас неподходящий момент выпытывать, о чем она умолчала.

— Я прослежу за тем, чтобы ему вынесли смертный приговор.

— Каким образом?

— Я все объясню Карвелу. — Король не станет возражать против справедливого наказания для убийцы. — Заставлю его понять, что Сторвика необходимо приговорить к смерти.

Все еще сомневаясь, она подняла брови.

— А если ничего не получится?

— Если вы убедите моего брата поручить это дело смотрителям, а они откажут вам в правосудии, тогда я сам разыщу Вилли-со-шрамом. — Такой исход был возможен, но маловероятен. В любом случае эта женщина отложит меч и заживет нормальной жизнью.

Долго-долго она сверлила его взглядом и не отвечала. Вместо слова «да» он слышал только завывание ветра.

— И зачем же, — наконец спросила она со скептическим видом, — вам так утруждаться?

Вынужденный выложить свой план начистоту, он вздохнул.

— Чтобы вы помогли мне уговорить Роба помочь королю.

Неприкрытая правда. Точнее, часть правды. В остальном он не хотел признаваться.

В ее глазах промелькнуло что-то похожее на разочарование.

— Вы даете слово, что я увижу его мертвым?

Он еще раз все взвесил. Если все пойдет по плану, у Брансонов останется неделя на то, чтобы добраться до замка Танталлон, где их ожидает король. Времени впритык, но они успеют.

— Да.

— И чего стоит ваше слово?

Ее недоверие больно кольнуло его.

— Хотите, чтобы я поклялся? Ладно. Клянусь.

— Чем вы клянетесь?

Она этого не требовала, когда в прошлый раз брала с него слово. Может быть, она поняла, что всерьез он и не думает сам гоняться за Вилли Сторвиком?

— Христовой кровью, если хотите.

Она помотала головой.

— Мы отлучены от церкви и прокляты. Поклянитесь чем-нибудь другим. Тем, что для вас дорого.

Он огляделся вокруг. Почувствовал на лице ветер. Окинул взором холмы. И понял, что не знает ничего, более сокровенного, чем это место. Он положил руку на камень, осязая ладонью его поверхность, твердую и шероховатую, но такую надежную и настоящую.

— Я клянусь этими камнями.

Позволив себе заглянуть ей в глаза, он разглядел тень сомнения. В ком она не уверена? В нем или в себе самой? Трудно сказать.

Он наклонился к ней, желая завладеть ее губами, и она, кажется, тоже подалась вперед. Его рука замерла у ее лица, и она повторила его жест, словно странная мощь этого места притягивала их друг к другу.

Пальцы, легко касавшиеся его лица, разрешили ему наклониться так близко, что он ощутил на своих губах ее дыхание. Осмелился дотронуться до ее щеки. Еще немного, и он познает вкус ее губ…

А потом ее жесткие пальцы запечатали его рот.

Открыв глаза, он наткнулся на ее взгляд. Глаза у нее стали огромные, потемневшие. С напряженно сведенными плечами она откинулась назад и выпрямила спину. Прежняя Кейт.

Он всматривался в ее лицо, не понимая, что же ее отпугнуло.

Ее грудь вздымалась и опадала, пока они молча сидели рядом. И в стоне ветра, струящегося вокруг камней, он услышал шепот далекой песни.

В конце концов она кивнула.

— Я согласна.