Второй жених баронессы Меглен

Глава 22

Неделя до свадьбы пролетела словно сон.

Маркиз появлялся ежедневно. Привозил цветы, сладости, новые кисти, краски, модные журналы и романы. Однажды привез даже музыканта! Признался, что петь не умеет, играет на гитаре кое-как, но желает развлечь невесту, как умеет.

Маргарита смеялась, музыкант играл и неплохо пел, а в конце вечера леди Эльжбета предложила жениху и невесте потанцевать, а то непорядок – вот уж свадьба на носу, а они и не танцевали ни разу!

Маркиз отнесся к этому предложению весьма серьезно: встал, подошел к старшей баронессе и, как на балу, официально испросил разрешения танцевать с ее дочерью. Получил разрешение, подошел к Маргарите, поклонился, протянул руку, и девушка пошла за ним в центр гостиной, как завороженная.

На ее щеках расцвели пунцовые пятна: она не танцевала с того самого года! Боже, да она наверняка все забыла!

Маркиз не дал невесте впасть в панику – поклонился, поймал слабеющие пальцы, направил в поворот, шаг, еще шаг, поклон…

Вскоре младшая баронесса Меглен поймала себя на том, что она танцует! Вполне уверенно и плавно двигается под переборы гитары и даже улыбается маркизу, а он улыбается ей!

Они протанцевали целых три танца, прежде чем Маргарита окончательно запыхалась, и тогда Уолш проводил ее до кресла, поблагодарил за доставленное удовольствие и поцеловал руку. А на следующий день была свадьба!

Как по заказу всю ночь шел легкий белый снег, и утром сад выглядел невестой под белым покрывалом.

Беседку с алтарем обвили хвойными ветками, лентами, украсили ягодами снежника и рябины, повесили фонарики и звездочки из серебряной бумаги.

В холле жарко натопили камин, выставили кресла и стулья, разложили пледы, приготовили буфет и столики для напитков.

Гости приехали уже в десять часов и взволнованно толпились у огня, дожидаясь жениха и невесту.

Жених прибыл к полудню – вместе со священником.

Алтарь установили, накрыли роскошной пурпурной тканью и обвели венком из веток, ягод и лент. От крыльца до беседки раскатали изумрудно-зеленую дорожку, вдоль которой выстроились слуги. Гости собрались у часовни. Жених, немного нервно поправляя свой лучший наряд, стоял и ждал невесту.

Нанятый в городе квартет грянул ставший популярный марш “Вот идет невеста”, и все замерли, глядя на крыльцо.

Дверь донжона отворилась, и на крыльцо высыпали мастерицы – все в одинаковых передниках и в “мегленках”. Да-да, не каждый раз шаль получалась идеальной, а все неудачные Маргарита дарила работницам к свадьбе или к рождению ребенка, так что за семь лет почти все они были одеты не хуже столичных модниц.

Мастерицы потеснили слуг, растянувшись в ровную цепочку до самой беседки. За ними вышла старшая баронесса Меглен и встала с другой стороны.

Дверь открылась в третий раз, и вот теперь на крыльцо вышел барон Меглен, ведя под руку дочь. Множество глаз впилось в невесту взглядом, и все ахнули, потому что невеста была изумительно хороша!

Тонкий серебристый обруч, обвитый канительными снежинками, сиял на волосах, как метельное облако, и прижимал к голове шелковую вуаль, блестящую по краю серебром. Вуаль закрывала невесту до пояса, но было прекрасно видно белое бархатное платье, расшитое по краю серебряными снежинками – тонкими и хрупкими, как настоящий лед.

На плечах невесты лежала белоснежная шаль–“мегленка”, расшитая по краю таким же узором, как фата и платье – серебряные снежинки, цепляясь друг за друга, летели сквозь метель в изумительном хороводе.

Каждый шаг Маргариты вызывал новые восторженные вздохи, а уж когда жених откинул фату с лица невесты и засмотрелся на нее, как на рассвет в горах, тут слезу утерли, наверное, все присутствующие.

На холоде священник был краток – быстро уведомил всех, что брак это таинство для двоих, спросил: нет ли протестующих против данного союза? В ответ никто не возразил, и тогда служитель храма с долей облегчения позволил молодым обменяться клятвами и кольцами, а потом не мешкая объявил их мужем и женой.

Уолш шагнул вперед, взял лицо Маргариты в свои ладони и легонько ее поцеловал, обещая всю нежность и ласку, на которые будет способен. Она мягко прильнула к нему, трепеща одновременно от страха и надежды, а после чуть не упала, когда поняла, что все свершилось, и теперь они муж и жена перед Богом и людьми!

Потом был свадебный прием.

Все дружно вернулись в замок. Для мастериц накрыли роскошный стол в прядильне – там было меньше шансов что-то испортить жирными руками или крошками. А гостям подали горячительные напитки и закуски прямо в холле, распахнув дверь в гостиную и малый зал.

Пока все ели, пили, смеялись и поздравляли молодых, Кристофер и Маргарита стояли у камина и принимали поздравления и подарки. В какой-то момент гостей стало особенно много, и Уолш отлучился, чтобы проводить кого-то к уютному креслу.

Маргарита осталась одна, обвела холл рассеянным взглядом и застыла.

У стены стоял Риглер! Ее бывший жених!

За прошедшие семь лет он постарел, пополнел и, несмотря на дорогой малиновый камзол, выглядел отчего-то недовольным и потрепанным. Рядом с ним стояла женщина – очевидно, жена. Худенькая, бледная, с уставшим лицом, зато в пышном платье и… в шали “меглен”.

Впрочем, нет. Присмотревшись, Маргарита поняла, что плечи баронессы Риглер прикрывает всего лишь подделка, причем не самая лучшая по качеству. Вышивка не шелком, а хлопковой ниткой выглядела тускло, а узор ничем не напоминал узнаваемый стиль ее шалей.

Риглер не сводил с невесты взгляда, пока его жена что-то ему говорила. Маргарите стало неприятно это внимание. Она оглянулась в поисках маркиза и увидела, что Уолш стоит неподалеку и смотрит на нее с очень интересным выражением лица. Подозрение вспыхнуло мгновенно!

Неужели ее… муж пригласил на свадьбу бывшего жениха? Судя по удивленным лицам отца и мамы, так и есть! Вот и другие гости заметили Риглера. Поползли шепотки, а кое-кто подошел ближе, надеясь получить повод для новой смачной сплетни.

На миг Маргарита почувствовала себя неуютно. Она опустила взгляд, увидела свою шаль и аккуратно поправила складки. Ее мастерицы за неделю расшили огромное полотнище канительными снежинками, а потом повторили узор на фате и платье. Ее свадебная шаль существовала в единственном экземпляре, а жена ее когда-то обожаемого мужчины кутается в недорогую подделку. Это ли не показатель? Кажется…

Додумать мысль Маргарита не успела – барон оставил супругу у стены и подошел к невесте.

– Э-э-э-э, поздравляю, Маргарита, не жалеешь? – с пошленькой ухмылочкой спросил он.

Маркиза Уолш сделала вежливо-удивленное лицо:

– О чем я должна жалеть, барон? О том, что стала маркизой? О том, что ношу шаль стоимостью в два годовых дохода вашего поместья? – тут Маргарита позволила себе легкую улыбку, увидев, как дернулся ее бывший жених. А что он хотел? Чтобы владелица мануфактуры не заметила подделку? – Знаете, барон, – девушка выделила титул собеседника, – пожалуй, я вам благодарна за то, что семь лет назад не совершила ужасную ошибку. Глядя на вашу супругу, я понимаю, что быть баронессой Риглер мне бы не понравилось.