Второй шанс для сгоревшего феникса

Глава 17

Затишье продлилось до вечера. Дядя был слишком занят, вероятно, прятал концы в воду, Арчи тоже пропадал, а вот Жюли явно решила показать мне, что без ее опеки я пустое место в светской жизни. Так сказать, продемонстрировать разницу. Поговорили-то мы мирно, но кузина не дура и ясно почуяла, что я вот-вот могу выскользнуть из-под контроля. И этим вечером она демонстративно уехала к подругам без меня.

Предоставленная самой себе, я воспользовалась шансом избавиться от Веллы (отправила горничную искать яблочный парфюм для салона автомобиля, который станет популярен не раньше чем через год) и никем не замеченной нырнула в дедушкин кабинет.

Ни дядя, ни Арчи, ни тем более Жюли им не пользовались. Точной причины, почему они оставили его нетронутым, я не знала, об этом вслух никто не говорил ни сейчас, ни в несостоявшемся будущем. Возможно, сами стены были пропитаны дедушкиной неприязнью к младшей ветви. Я огляделась, и мне показалось, что на плечи мягко ложится незримый теплый плед. Меня окутало ощущение безопасности, домашнего уюта и поддержки.

— Дедушка? — окликнула я неожиданно для самой себя.

Ответа, разумеется, не было.

Я только плечами передернула — что на меня нашло? Увы, единственный человек, который по-настоящему меня любил, уже умер. Я рада вернуться в то прошлое, в котором еще могу не стать инвалидом, но где-то в самой глубине души тлеет маленький огонек сожаления: почему не еще на несколько лет раньше, когда дедушка был жив? Я так соскучилась… вдруг получилось бы продлить его жизнь на несколько лет? Он ведь умер не от болезни и не от старости, Филипп Нияр был могучим стариком, кряжистым, как столетний дуб, и таким же крепким. Он собирался жить еще много лет. Но произошел несчастный случай на одном из наших артефактных заводов. И дедушки не стало. Я много лет, сидя в инвалидном кресле, гадала, причастны ли дорогие родственники к его смерти. Но на эту тему ни один из них так и не произнес ни слова. То ли боялись даже его тени, то ли действительно не виноваты были. Но то, что ненавидели главу семьи крепко и искренне, я знаю точно. И одним из дел, которое я хочу поручить Ялису, станет осторожное, но глубокое расследование той аварии на производстве.

Пройдя за стол, я погладила столешницу. К ладони тотчас прилипла тонкая вуаль нестертой пыли. Дедушка не допускал сюда горничных, ворчал, что глупые девицы выбросят важные бумаги вместе с мусором, и доверял уборку только своему помощнику, который сразу после смерти деда, и сам будучи стариком, вышел на пенсию. Дела принимала я как наследница, однако дядя был рядом и забрал документы себе. Помню разочарование, отразившееся в глазах господина Жуаля. Он тогда ничего не сказал, покачал головой и ушел, сгорбившись.

Пожалуй, мне стоит отправить ему открытку. Не для того, чтобы вернуть, нет. Просто обрадовать, что я взялась за ум. А еще мне нужно с ним поговорить, тайно и наедине. Но после того, как разберусь с пенсионным содержанием старика, ведь дядя Бойд уже подсуетился, что-то подтасовал, и, если не ошибаюсь, уже в следующем месяце старый дедушкин друг получит неприятное известие из банка. Это надо успеть предотвратить.

Личные записи деда остались в сейфе, и вот наконец, жизнь спустя, я до них добралась. Сейф я открывала с замиранием сердца, как подарок на долгожданный день богини-матери. Щелчок замка в тишине прозвучал как удар гонга. Внутренняя панель шкафа открылась, давая мне доступ в тайник. Дядя не стал забирать толстые тетради в кожаных переплетах. Его интересовали завещание, свидетельства, удостоверяющие право собственности, и прочие документы с подписями и печатями, а уж точно не воспоминания старого лорда Нияра вперемешку с философскими размышлениями.

Ну и нюанс — тетрадки были зачарованы. Даже если я открою для дяди кожаную пряжку, текст все равно останется видимым только мне.

Между третьей и четвертой тетрадями проглядывал уголок белоснежного конверта, и я начала с него. Вытянула, провела пальцем по линии склейки, отчего на ней отразилась цепочка выведенных золотыми чернилами рун. Конверт открылся, и мне на ладонь выпали сложенный пополам лист бумаги, подвеска, изображающая летящего феникса, и короткий, с мой мизинец, будто игрушечный кинжал с гравировкой рун по всей длине лезвия. Странно… ни об одном из этих предметов дедушка не упоминал. Боялся, что я сболтну дорогим родственничкам?

Я развернула сложенный пополам лист.

«Моя драгоценная внучка, моя любимая птичка, мой огонек», — писал дедушка. Его бисерный почерк я не спутаю ни с чьим другим.

На глазах навернулись слезы, и я с трудом сглотнула ком в горле. Пальцы слегка дрожали, когда я продолжила читать.

«Если ты читаешь это письмо, значит, случилось то, чего я так боялся. Знаю, ты найдешь этот конверт в моем кабинете, среди записей, которые я вел всю жизнь. Никто, кроме тебя, не сможет прочесть эти строки».

Я провела рукой по строчкам, словно могла через бумагу коснуться руки деда. Сердце билось все чаще.

«Ари, девочка моя. Я всегда знал, что ты особенная. Твоя сила, твой ум, твоя воля — все это досталось тебе от лучших представителей нашего рода. Но есть кое-что, о чем я не успел тебе рассказать при жизни».

В груди защемило от горечи. Почему он не успел? Почему не смог поделиться всем до того, как ушел? Зачем вообще отправил меня в пансион?! Да еще в тот, который находился максимально далеко от столицы?

«То, что ты держишь в руках, — не просто безделушки. Подвеска с фениксом — древний артефакт нашей семьи, хранитель огня. Он защитит тебя, когда будет опасно. Надень его на закате, обязательно так, чтобы последний луч солнца отражался в крыльях феникса. А кинжал не игрушечный, как тебе кажется. Это ключ к одной из наших семейных тайн, о которых ты узнаешь, когда придет время. Используй его с умом».

Я перевела взгляд на предметы, лежащие рядом с письмом. Теперь они казались мне совсем другими — не просто безделушками, а чем-то важным, почти живым.

«Ари, я знаю, что ты справишься. Знаю, что ты найдешь свой путь и защитишь то, что дорого. Помни — ты не одна. Я всегда буду рядом, в твоем сердце, в твоей силе».

Последние строки словно обволакивали теплом. Дедушка словно обнял меня через годы и расстояния.

«Береги себя, моя девочка. И помни — огонь не гаснет, он лишь ждет своего часа, чтобы вспыхнуть с новой силой. И последнее. Не доверяй никому. Особенно родственникам младшей ветви. А если я умер внезапно и странно, не доверяй втройне».

Письмо закончилось, но я все еще держала лист в руках, не в силах отпустить эти слова. Слеза упала на бумагу, размывая чернила, но я не замечала этого.

Дедушка знал. Он всегда знал больше, чем говорил. Но почему не предупредил раньше?! Не успел? А я сама, наивная дура, почему в прошлый раз первым делом не залезла в сейф, чтобы перерыть тут все и разобраться? Идиотка малолетняя! Шляпки-туфельки-вечеринки… синеглазый красавчик и дым в пустой голове. А дядя во всем разберется, все сделает сам, можно ни о чем не думать. Тьфу!

Я аккуратно убрала письмо обратно в конверт, положила его вместе с подвеской и кинжалом в тайник. Теперь у меня появилось еще больше причин победить.