Второй шанс для сгоревшего феникса

Глава 32

Зло сверкнув глазами, будто моя готовность терпеть была личным оскорблением, Ялис демонстративно отвернулся к окну, за которым стремительно летел город. При этом он крепко и бережно зажал мою ладонь в своих. Так к чему изображать вредность, если очевидно, что он за меня беспокоится? Одной клятвой его действия не объяснить.

Кеб лихо вписался в поворот, юркнул по змеящемуся проулку и выскочил перед входом в клинику.

— Даже быстрее, господин! — радостно объявил водитель.

Ялис расплатился довольно крупной купюрой и отказался от сдачи, подхватил меня под локоть.

— Странно, — хмыкнула я.

— Что именно?

— Почему мой ожог беспокоит тебя гораздо больше, чем меня? Разве не должно быть ровно наоборот?

— Может, потому, что я на поводке? — едко огрызнулся он и повернулся к обладательнице белоснежного чепчика. — Леди требуется неотложная помощь.

Он так рыкнул, что дежурная аж побледнела.

Впрочем, сориентировалась она мгновенно и пригласила меня в один из приемных кабинетов дальше по коридору. Ялис остался ждать под дверью, на прощание сверкнув на меня льдистой синевой глаз.

Дальше все было до отвращения предсказуемо и скучно. Настолько, что я даже успела порефлексировать под аккомпанемент едва слышного жужжания, которое создавал малый исцеляющий артефакт в руках медсестры. Вот с чего бы мне скучать, спрашивается? А с того… что, проведя много лет в «полном покое», я, похоже, сделалась не совсем нормальной.

Потому что нормальная девушка давным-давно выдала бы дорогой родне пинка под зад. Ну ладно, не пинка, чтобы не рушить раньше времени репутацию семейного предприятия, но… да хоть сама бы взяла и под любым предлогом съехала из дома до поры до времени. На воды, например!

Но нет. Я не собираюсь ничего такого делать, наоборот, стараюсь держать дорогих родственников как можно ближе к себе. Зачем? Только чтобы собрать достаточный компромат и раздавить? Увы, не только. Мне просто необходимо ходить по грани. Рисковать. Чувствовать себя… живой.

— Леди?

— Поехали домой. — Я позволила Ялису чуть ли не на руках тащить меня обратно в автомобиль. И даже не обратила внимания на то, что держал он меня гораздо нежнее и бережнее, чем я могла бы от него ожидать. Парадокс, но мстить и рисковать мне сейчас интереснее, чем все его прелести, по которым я сходила с ума в прошлой жизни.

А еще парадоксальнее то, что его, кажется, именно это и задевает сильнее всего. Ибо юный синеглазый красавчик привык к женскому обожанию.

Мысль, что я хотела поговорить с ним о магии, вспыхнула и погасла — успеется. Пусть порадуется возможности подготовиться к разговору, а я загляну в дедушкин кабинет, поинтересуюсь, не припрятаны ли у него книги о зеркальниках, но это потом, а сейчас мне хотелось двух взаимоисключающих вещей: адреналина и хорошего сна без сновидений.

Когда мы подъехали к особняку Нияр, я заметила, как на втором этаже дернулась штора и мелькнула злая физиономия кузена. Догадавшись, что Арчи нацелился на Ялиса, я решила попрощаться прямо на ступеньках и довольно быстро, так что, когда Арчи спустился на первый этаж, я уже была в холле.

— Арисоль, что ты творишь? — набросился он на меня.

— Ты о чем?

— Ари, проводить столько времени с посторонним неженатым мужчиной… Злые языки быстро уничтожат твою репутацию. Да, я знаю, что Ялис не позволит себе ничего предосудительного, однако того, что есть, уже достаточно, чтобы пошли слухи.

— Арисоль! — раздался с верхнего этажа голос дяди. — Как ты, моя девочка? Как ты себя чувствуешь после взрыва твоей магии?

Приторно-заботливый тон вызвал у меня мурашки по всему телу и горькое предвкусие готовящейся гадости.

— Дядя, все хорошо, — весело заверила я, быстро взбегая по лестнице. — Лекарь посмотрел руку и сказал, что благодаря запатентованному крему «Серебряной лилии» у меня даже намека на шрам не останется. А еще он сказал, что сегодня мне лучше отдохнуть.

Увы, отпускать меня легко дядя не собирался.

— И все-таки, Ари… Я очень за тебя испугался. Давай присядем на минутку. Ты точно в порядке?

Отказаться — дать повод утверждать, что я скрываю свое плачевное состояние, а мне этого точно не нужно.

Я послушно устроилась в углу дивана и словно невзначай подложила под руку подушку, тем самым частично отгораживаясь от дорогого родственника. Зато развернулась к нему полубоком и изобразила полнейшее внимание, что дядю явно порадовало.

Он важно погладил подбородок, вздохнул.

— Ари, дорогая, у тебя пробудился огненный дар. Это…

— Чудесно? — предположила я.

Дядя поджал губы.

— И опасно, дорогая. Я действительно не хочу тебя пугать, не хочу гасить твое воодушевление, однако ради твоей безопасности я должен.

— Дядя?..

Вот она, гадость, я угадала.

— Ты спасла леди Элли-Ивону, что, безусловно, прекрасно, однако посмотри на свою руку. Твой дар причинил тебе боль, повредил твое тело. И меня это очень пугает. Не знаю, рассказывал ли тебе дед, что твоя тетя однажды вспыхнула живым факелом. Спасти ее не удалось.

Он выдумал трагедию или рассказал правду? Дед ни о чем подобном не упоминал.

Ожог у меня больше химический… Точнее, пламя выжигало алхимическую дрянь прямо на моей коже, так что нельзя утверждать однозначно, может моя магия мне навредить или нет.

Один раз я уже сгорела…

— Я буду очень осторожна, дядя.

— Нисколько в тебе не сомневаюсь, Ари. Однако если можно принять дополнительные меры для твоей защиты, их надо принять. Согласна?

— Что ты имеешь в виду?

— Во-первых, я пригласил человека, который как раз специализируется на случаях, подобных твоему. Пусть он тебя посмотрит, выскажет свое компетентное мнение. Во-вторых, пока у нас нет уверенности, что твой дар под полным контролем, лучше временно поносить браслеты-блокираторы. Только представь: ты разозлилась на кого-то случайно, огонь вырвался. Как ты будешь жить с неизгладимой виной?

Где-то внутри меня низко, басовито пропела струна. И оборвалась на полуноте. Блокираторы? Те самые, надо полагать, через которые из меня выкачивали магию всю прошлую жизнь?

А человек, которого пригласил дядя? Даже интересно, это тот, о ком я первым делом подумала? Ведь его лицо многие годы снилось мне в кошмарах.

Потому что это только звучит безобидно — «убрать из тела больной лишнее магическое напряжение». А на самом деле… на самом деле каждый раз пытка. Будто жилы тянут, вскрыв кожу на запястьях. Мое парализованное тело не ощущало физической боли, но эту она чувствовала в полной мере.

А самое отвратительное во всем этом, что мэтр Браушви, скромный служащий конторы по контролю за магическими проявлениями, был садистом. Он прекрасно знал, как мучительна эта процедура. И его лоснящееся от удовольствия лицо, нависшее над моим беспомощным телом, я запомнила даже лучше, чем странные поползновения кузена Арчи, являвшегося сразу после «процедуры», чтобы самолично отнести меня в ванную.