Я не смогла, и ты не сможешь тоже (СИ)

Глава 20. Двенадцать дней проклятья.

И этот день настал. Ольга проснулась с ощущением великолепного праздника — как будто все дни рождения за эти двадцать пять лет собрали в один и выдали ей в цветастой коробочке с бантиком из эмоций.

Она напевала в душе, напевала по дороге на работу, напевала, идя по коридору в свой кабинет. Едва войдя, включила скайп и, постукивая от нетерпения пальцами, ждала, когда значок с именем «Алиса» загорится зеленым цветом.

— Спокойнее, — скомандовала она себе, готовясь написать первое сообщение. — Для тебя это праздник, а для нее, наверное, очень нелегко. Так что без фонтана радости, Будина.

Она закурила, чтобы успокоиться, и написала просто:

— Привет, милая.

Алиса долго не отвечала. Ольга успела поработать, разобрать почту, назначить встречи на ближайшие два дня, а ответа все не было. Наконец, сообщение пришло:

— Привет, любовь моя.

Ольга улыбнулась.

— Как ты?

Алиса ответила что-то о работе, о том, как сегодня попала под дождь и сломала каблук на сапоге. И Ольга поняла, что о Кате она говорить не хочет.

— У меня для тебя сюрприз, — написала она, постукивая под столом ногой. — Посмотри в почте.

И в ту же секунду отправила Алисе письмо с приложенными к нему билетами.

Через несколько минут скайп зазвенел, и Ольга рассмеялась от счастья.

— Так поражена, что даже решила позвонить? — Спросила она, нажимая «ответить». — Я бы хотела, чтобы ты приехала в Москву двадцать седьмого. Тогда мы могли бы до отъезда походить по новогоднему городу — здесь правда будет очень красиво.

— Оль… — Алисин голос не был радостным. Он не был счастливым. Он был тусклым и виноватым. — Я не смогу.

Ольга ощутила, как натягивается кожа на ее лице. Пальцы, лежащие на «мышке» задрожали.

— В каком смысле? — Холодно спросила она.

— Я должна провести новогодние каникулы с Катей.

Ей показалось, что небо упало на голову, что потолок осыпался огромными камнями, что ее с ног до головы засыпало пылью и штукатуркой. Сердце скрутилось в безумный клубок, сжалось будто кулаком и забилось еле-еле, едва заметно.

— Я поняла, — сказала Ольга. — Очень трогательно, что ты говоришь мне об этом именно сейчас.

— Прости, — прошептала Алиса. Она, кажется, плакала, но Ольга не чувствовала ничего. Вообще ничего. Даже злости — и той не было. — Я хотела сказать раньше, но не могла себя заставить. Оль, пожалуйста… Это же только новогодние праздники. Пожалуйста.

— Ну да, — согласилась Ольга, сжимая губами сигарету и бестолково тыкаясь зажигалкой. — А потом будут весенние, летние и осенние. Я поняла.

Алиса молчала. Ольга втягивала в себя горький дым и выдыхала его наружу вместе с горькими мыслями. Все было ясно. Нужно было закрывать скайп, тушить сигарету и как-то начинать жить дальше. Но она не могла.

В ее душе сейчас заново проходили все последние месяцы — месяцы, в которых была Алиса, была страсть, был ураган из эмоций, сомнения, сожаления, неуверенность, и весь остальной компот, из которого и складывались их отношения.

Она снова чувствовала бессилие. То бессилие, от которого иногда просыпалась ночами и понимала, что та единственная, которая ей нужна — сейчас в Питере, спит рядом со свой девушкой, и может быть даже обнимает ее теплой рукой.

Она снова ощущала себя униженной. Когда Алиса уходила вечером домой — с виноватым лицом, с опущенными плечами, но уходила, уходила же!

И все эти смс, которые — как она сама призналась — удалялись сразу же, как только были прочитаны. И подарки, которые Ольга однажды обнаружила в студии, спрятанными в коробку. И раздельно проведенные праздники и каникулы.

Все это сейчас лупило Ольгу изнутри по нервам, разрывало и не давало вдохнуть полной грудью. А Алиса продолжала молчать.

— Ладно, милая, — сказала вдруг Ольга, толчков затушив сигарету и тут же закурив новую. — Давай прощаться.

— Прощаться? — Тут же откликнулась Алиса. — В смысле?

— В том смысле, что скажем друг другу спасибо за хорошо проведенное время вместе, и попрощаемся навсегда.

Ольга почувствовала, что задыхается. Больше всего на свете она сейчас хотела услышать: «Нет, мы не будем прощаться. Мы же летим в Париж, разве ты забыла?», но она услышала другое.

— Оль, пожалуйста, не делай этого. Я люблю тебя. Я не хочу тебя потерять.

— Судя по всему, ее ты любишь тоже, — горько сказала Ольга ту правду, которую так старательно и сильно прятала от себя последние месяцы. — Иначе все сложилось бы по-другому.

— Господи, пожалуйста, — закричала Алиса, и в голосе ее звучала неподдельная боль. — Я прошу тебя, только не уходи. Ты нужна мне. Я хочу прожить с тобой всю жизнь. Что такое эти несчастные семь дней по сравнению с целой жизнью? Пожалуйста, Оля. Я люблю тебя… Я так тебя люблю…

Ольга покачала головой. Она смотрела на экран монитора, но не видела на нем ничего. Даже самой себе она не смогла бы объяснить, почему эти семь дней — это так важно. Но это правда было важно! Так важно, что она хорошо понимала: если с Катей — значит, пусть будет с Катей. Значит, больше просто ничего не будет, только и всего.

— Переживу, — сказала она, даже не замечая, что говорит вслух. — Я как-то это переживу, вот и все.

— Что? — Спросила Алиса. Судя по звукам, доносящимся из динамиков, она плакала.

— Я не знаю, почему все так, — сказала Ольга и поразилась, насколько спокойно прозвучал ее голос. — И не хочу знать. Но никаких семи дней не будет, милая. Я устала от того, что ты делаешь из меня дурочку. Я ввязалась в отношения, из которых нет и не может быть достойного выхода, но почему-то мне казалось, что это не так. Но чудес не бывает. И русалочка — это просто полурыба, полубаба, только и всего. Тебе удалось то, что не удавалось до тебя никому — сделать из меня любовницу. Любовницу, которая ждет звонка, но не имеет права позвонить сама. Любовницу, которая ведет себя идеально, чтобы однажды ее любовник стал мужем. Но так не бывает. И я устала. Устала надеяться и ждать, когда ты наконец хоть что-то решишь. Решать ты не хочешь. Ну а я больше не хочу ждать.

— Но я люблю тебя! — Крикнула Алиса сквозь слезы.

— Я тоже тебя люблю, — сказала Ольга с горечью. — Но на этом, пожалуй, все.

Она молча слушала, как плачет Алиса, курила одну сигарету за другой, и поражалась образовавшейся внутри пустоте.

А потом вздохнула, улыбнулась жалко, сказала короткое:

— Прощай.

И выключила скайп.

Она знала, что это действительно конец. Знала, что Алиса больше никогда не позвонит, что они никогда больше не увидятся.

Она только не знала, что это окажется настолько больно.