Загадочная хозяйка Ноттингема

Баллада двадцать третья о том, как мы вернулись в Шервудский лес

Отправив брата Тука следить за Сесиль и шерифом, мы с Джоном направились в Шервудский лес. Нужно доложить Робину информацию, которую мы узнали. По дороге не разговаривали, каждый думал о своём. Мои мысли снова и снова возвращались к открытию таверны. Это уже стало навязчивой идеей. Тянуть с открытием больше нет ни сил, ни желания.

В этот раз смотреть дома, подходящие под таверну, я посчитала опасным. Лучше я выберусь специально для этого. После этой дурацкой свадьбы я обязательно выберу себе помещение под таверну.

Выбор помещения осложнялся ещё и тем, что в те времена не было особых помещений под таверны. В любом жилом доме разрешалось открывать питейные заведения. Часто место вывески, использовали воткнутую над дверью монету.

Еду там тоже не подавали, в лучшем случае могли сбегать в ближайшую лавку и купить закуски. Но такого не было, чтобы специально люди приходили хорошо посидеть, пообщаться, покушать и немного выпить.

Зато в тавернах можно было поиграть в зернь и в кости, послушать бродячих музыкантов.

Даже переночевать было негде, постоялые дворы ещё не появились. Да и таверн в это время было ещё не много. Их расцвет в Англии наступит позднее, только в пятнадцатом веке. А сейчас на дворе, по моим расчётам, ненормальный одиннадцатый век.

Ненормальный потому что я вижу явления из двенадцатого века, а то и позднее. Либо вообще не бывалые для Англии события.

Мой опыт участия в клубе реконструкторов подсказывает, что нельзя опираться только на знания истории Средневековой Англии. Как говорится на мир нужно смотреть шире.

Может это вообще параллельный мир, где всё идёт не так, как у нас. Другого объяснения тому, что воинствующий король Ричард I Львиное Сердце остался в Англии, развлекаясь мелкими войнами с соседями, я найти не могу. Трусливый принц Джон, в истории больше известный, как Иоан Безземельный доблестно сражается в Палестине. А их мать, вдовствующая королева Элеонора Аквитанская проявила политическую мудрость, а не считаясь со своими желаниями. А может, здесь и желания другие?

Катастрофически интересно! Мне даже жаль немного, что я не историк по образованию, а врач профилактической медицины. Эпидемиолог я и пока развернуть профилактику заболеваний, свойственных этому времени у меня нет возможностей. А точнее, власти. Всё, что я попробовала бы внедрить в Ноттингемском графстве, может только шериф.

Даже мысль о шерифе вызывает у меня приятное волнение. Гай Гисборн играет не маловажную роль в моём стремлении побыстрее перебраться в Ноттингем.

Задумавшись, я уткнулась в широкую спину Джона.

— Почти пришли, — негромко сказал мне он. — Эмма, переодевайся, вон за тем кустом. Далеко не отходи.

Я посмотрела на него вопросительно. Побаиваюсь, если честно, повторения недавних событий.

— Я прослежу, чтобы к тебе никто не приставал. Только побыстрее, — Джон сохранял спокойствие, и меня это утешило.

Насколько смогла, быстро переоделась. Новых покушений на мою честь не было, видимо, выбрала свой месячный лимит домогательств.

Выползаю из кустов, улыбаясь на все 32 зуба. Джон критически меня разглядывает и одобрительно кивает.

Ещё на подходе к знаменитому дубу нас остановил лесной патруль Дурня Вилли.

— Откуда это вы возвращаетесь, любимчики Робина? — нагло спросил он.

Ох, не зря дают прозвища. Дурень, он и есть дурень. Хотя…нередко под дурня очень умело играют. Его никто не опасается, всё видит, всё знает. Алана Э-Дейла он же привёл. Надо присмотреться к нему повнимательней.

— Не твоё дело, Вилли, — грубо ответил Джон. Ему явно не понравилось поведение разбойника.

А ещё учитывая степень крайней раздражительности Джона после происшествия в Ноттингеме, Дурень Вилли выбрал не то время, чтобы задирать Маленького Джона.

— Давай пропускай нас, и я забуду твои дерзкие слова, — нетерпеливо потребовал Джон.

Вилли изучающим взглядом посмотрел на меня, потом на Джона и пропустил. Это уверило меня ещё больше, что Вилли не так прост, как кажется.

Когда мы подошли к Робину, Джон уже был на взводе. Его бесило сейчас всё и все. Во избежание, так сказать, эксцессов, я сама начала рассказ о нашей разведывательной миссии, изрядно купировав все сомнительные моменты.

Алан Э-Дейл крутился тут же, бросая заинтересованные взгляды то на меня, то на Джона.

— Что думаешь, Джон? — спросил Робин, когда я закончила свой тезисный доклад.

Маленький Джон безразлично пожал плечами:

— Ты у нас главный, ты и решай. Мы с Томом свою миссию выполнили.

— Как бы не так, — встрял рыцарь, лишённый наследства. Ох, видимо, за дело родичи оставили Алана без гроша в кармане. За его гнилую натуру.

— Что это значит? — угрожающе спросил Джон Алана Э-Дейла.

Робин только с интересом наблюдал за разворачивающейся пикировкой.

— А то и значит, — с вызовом ответил Алан, — что пока ты с бабой по кустам зажимался. Мальчишка за тебя всю работу сделал.

Я вздохнула с облегчением, что у рыцаря не хватило сообразительности сложить два и два и получить четыре, а не пять. Но, как говорится, каждому своё. Кому смекалку, а кому подлючесть.

Джон побледнел и схватился за меч.

— Алан, какая тебе разница, кто узнал все сведения о предстоящей свадьбе? — ласково, по-отечески поинтересовался Робин.