Загадочная хозяйка Ноттингема

Баллада тридцатая о том, как мы выбирали дом под трактир

Робин Гуд направился к дому, я рванула за ним. Остановила, схватив его за руку.

— Робин, я что-то боюсь, — честно призналась я.

— Чего, Эмма? — удивляется он. — Я с тобой, тебя не обманут и не ограбят.

В этом он прав. Но я опасалась другого. А вдруг дом не продадут? В Англии было, есть и будет напряжёнка с жильём. Территория острова маленькая, а людей становится всё больше и больше.

Сейчас дома стоят на узких улочках в два этажа, но уже через два века они будут в три-четыре этажа.

Жилые дома строились под прямым углом к улице, чтобы экономить площадь, а лавки и мастерские – вдоль.

Опять же на рыночной площади стояли в основном дома ремесленников, у которых на первом этаже были мастерские, а на втором жилое помещение.

Дом, который я выбрала, на первый взгляд был каменным с шиферной крышей. Только я не обманулась внешним видом. Потому что в то время дома строились из дуба и имели подвалы глубиной в двенадцать футов. Пространство между деревянными панелями заполнялось раствором с соломой и ивняком. Эти пространства служили своеобразными шкафами для продуктов. Мне это очень подходило для моего замысла. Фасад для пущей представительности выложен камнем. Этот дом словно создан для меня. Вселенная мне благоволит. Забросила в Средневековье и позаботилась о внешности и проживании.

От таких мыслей я немного успокоилась.

— Робин, давай спросим об этом доме у торговцев? — прокричала я ему. За рыночным гвалтом моего голоса фактически неслышно. Робин кивнул.

Мы пошли с ним по рядам торговцев овощами. Робин держал меня за руку, чем привлекал к себе внимание.

Женщина не должна разрешать мужчинам, не являющимся членами её семьи, брать её за руку. Женщинам не подобает выходить из дома одним; они должны ходить, держа за руку либо мужчину-родственника, либо женщину-компаньонку.

Мне показалось или он таким образом столбит свою территорию?

Робин остановился возле невысокой тощей женщины, торгующей зеленью.

— Добрая женщина, не знаешь ли ты, кто живёт в этом доме? — спросил Робин, обаятельно улыбаясь.

Она стрельнула в него глазами, улыбнулась и даже стала как будто немного красивее.

— Нехороший это дом, эрл, — ответила торговка, понизив голос, для того чтобы услышать её, Робину пришлось наклониться ближе. — Раньше там жил сапожник, потом спился, да и помер. Жена подалась в деревню к родственникам.

— А чем дом-то нехороший?

— Да, кто бы его ни покупал, разорялся, да и отдавал богу душу, — продолжила пугать его торговка.

Я отвернулась, чтобы посмотреть на дом и скептически улыбнулась. Не хотелось обижать недоверием женщину. Она, как могла, привлекала внимание красивого мужчины.

Мне нужно обратиться к Робину, но я не знаю, как это сделать. По имени не разрешалось обращаться. Как же тогда? Может, как, и женщина назвать его эрл? Такое обращение можно расценивать, и как к дворянину, и как к крупному землевладельцу.

— Эрл, спросите…

Но Робин перебил меня, не услышав в таком шуме моего обращения:

— Может быть, ты знаешь, где найти нынешнего хозяина дома?

— Так, наверно дома дрыхнет или пьёт в трактире, — призывно улыбаясь ответила она, показав лошадиные зубы.

Да, каждый хочет ухватить удачу за хвост, что дворянка, что простая торговка зеленью.

Поблагодарив женщину, мы направились к дому. Странно, что дома выглядят на более поздний период Средневековья. Дома в те времена строились таким образом, чтобы их удобно было защищать, даже если это дом богатого горожанина. Если первый этаж дома уже захвачен врагом, хозяева могли продолжать оказывать сопротивление с верхних этажей.

Вот и полюбившийся мне по внешнему виду домик, узкий и высокий состоит из трёх этажей, со ставнями по обе стороны незастеклённых окон. Вместо стёкол они закрывались небольшой решёткой из ивового прута или металла или же затягивались проклеенной тканью или промасленным листом пергамента, прибитого к раме.

Стекло на окнах было дорогим удовольствием, так как облагались налогом. Поэтому застеклённые окна на фасаде своего дома могли себе позволить только богатые горожане. Сами окна застеклялись выпуклыми либо матовыми стёклами, которые, с одной стороны, пропускали солнечный свет, а с другой — ограждали внутреннее помещение от любопытных глаз.

Я вспомнила выражение: «Быть увиденным в средневековье означало потерять свободу». Дома, как раз отражали философию этой эпохи.

Он втиснут между двумя домами в форме буквы L, с холлом, располагающимся под прямым углом к улице.

Робин постучал. Ему никто не ответил. Он постучал сильнее. В ответ тишина. Возможно, за дверью и были какие-то звуки, но нам они были не слышны.

— Пойдём по окрестным пабам искать хозяина? — спрашиваю я его.

Не хотелось бы устраивать круиз по окрестным питейным заведениям. Я была очень разочарована.

— А кого искать-то будем? Мы не знаем имени владельца дома. — Разрушил мои мечты на быструю покупку Робин.

— Теперь, что придётся таскаться сюда каждый день, что ли? — Расстроилась я и в гневе пнула дверь ногой.

— Эмма, давай найдём другой дом, — попросил меня Робин. — Ты слышала, что сказала женщина? Не подходит он для серьёзных дел. Проклятый он.

Чего я хотела? Робин Гуд типичный представитель эпохи суеверий. Вот не ожидала от него. Не похож он на человека, который верит во всю эту чушь.

— Ты сейчас серьёзно?

— Конечно, — посмотрел он на меня слишком честными глазами. — К покупке надо подходить обстоятельно. А ты как? Пришла, увидела первый попавшийся дом и давай покупать.

— А ты, что мне предлагаешь? Вернуться с тобой в Шервудский лес? — Разозлилась я.

— Ты сама это предложила, — берёт он меня за руку. — Поверь, Эмма, это будет сейчас самым правильным решением.

Вот зараза! Не хочет, чтобы я жила в Ноттингеме. Никак нельзя возвращаться. Когда он найдёт время снова пойти со мной. Надо действовать сейчас.

— Давай ещё раз попробуем постучать? — умоляюще попросила его я.

Робин долбанул по двери кулаком, и она открылась. То ли он раньше плохо стучал, то ли сейчас слишком эмоционально. Мы переглянулись. Робин вошёл внутрь, а я вслед за ним. Дверь за нами с грохотом захлопнулась.