Загадочная хозяйка Ноттингема

Баллада тридцать первая о том, как мы наконец-то купили дом

Двери захлопнулись, и мы оказались в кромешной тьме. Ставни на окнах закрыты. Свет сквозь них проходит слабо.

Наши глаза, привыкшие к солнечному свету пока, не адаптировались к темноте. Толчок! Я лечу в противоположную сторону комнаты.

Там, где я стояла, рассекает воздух палка. Со страха я понимаю, что это, вероятнее всего, палка, но не вижу её.

Робин – мой спаситель. Если бы не его реакция, то мне вполне могли бы раскроить черепушку мою любопытную.

Слышу возню и крики.

— Эмма, открой дверь, — закричал Робин и опрометью бросаюсь к двери. Тяжёлая. Я пытаюсь её открыть, но ничего не выходит.

— Поторопись, мне не терпится посмотреть на смельчака, который решил нас здесь прикончить, — иронизировал Робин, значит, всё обошлось.

— Я не могу открыть её, Робин, — мой голос сорвался, и я тоненько пищу.

Снова послышалась возня и твёрдая поступь вольного стрелка. Робин распахивает дверь.

За ворот куртки он держит невысокого худого мужика со всклоченными волосами.

— Ты кто? — задал вопрос Робин.

Я предпочла промолчать, когда идёт мужской разговор. Я только недавно поняла, что от моего вмешательства может быть только хуже.

Рассматриваю внешнее убранство первого этажа.

Большой, просторный зал с большой дубовой дверью. Этот зал используется обычно, как мастерская или склад, если торгуют продуктами, или товарами, которые сами не изготовляют. Такие торговцы обычно работают на улице, стоя перед витриной.

Я же здесь сделаю обеденный зал. Подошла к ставням.

Рядом с дверью – витрина лавки. По ночам и в воскресенье её закрывают, и больше всего она напоминает деревянную баррикаду на большом окне. В торговые часы нижнюю створку опускают, и она превращается в прилавок, а верхнюю – поднимают и закрепляют, чтобы она прикрывала товары от солнца и дождя. Мне не нужна эта створка. Её можно не открывать. Менять дверь на цельную дороговато.

Жилые помещения находились на втором этаже дома.

На втором этаже находились – общая комната, зал, где принимают гостей, жилые комнаты хозяев дома, которые я планировала переделать в комнаты для постояльцев. На третьем этаже – комнаты для прислуги, учеников, разные хозяйственные помещения, где и я буду жить.

Пока я оглядывалась и вспоминала устройство жилица среднестатистического горожанина, Робин уже вытряс из нападавшего на нас мужика все нужные сведения.

— Эмма, позволь представить тебе Адама Сапожника, владельца, понравившегося тебе дома, — представил мне Робин мужичка.

Я сделала большие глаза, но разбойник никак не отреагировал на мою шикарную мимику.

— Робин, — прошептала я ему, — нельзя говорить хозяевам, что понравился дом. Иначе сложно будет торговаться.

Робин улыбнулся, с нежностью провёл ладонью по волосам.

— Не переживай, я всё решу, — прошептал он мне на ухо. От его дыхание трепетали не только волосы, выбившиеся из причёски, но и моё сердце. Лицо заалело, и я от смущения уткнулась ему в грудь. Он обнял меня.

Послышался кашель. Робин неохотно выпустил меня.

— Показывай дом, только ставни везде открой, чтобы мы видели в каком он состоянии.

Мы поднялись наверх. Комнаты ранее красиво обставленные носили следы запустения. По всей видимости, хозяину не хватало сил подняться на второй этаж и лечь спать в постели.

Только благодаря этому в комнаты вместо грязи были покрыты толстым слоем пыли. Я прошлась по второму этажу. Заглянула в шкафы, которые устраивались в нишах стен между домами-соседями. Обычно они были не больше трёх футов толщены и достигали конька крыши. Но вот сами шкафы были глубиной не больше фута.

Такие ниши устраивались для борьбы с пожарами.

Итак, подведём итог, дом имел три этажа – двенадцать, десять и семь футов соответственно. На всю площадь дома, сорок на двадцать четыре фута, под ним находился подвал высотой в двенадцать футов.

Из холла через заднюю дверь был выход в крытый внутренний двор. Там же находились кухня и кладовая.

— Эмма, — прокричал Робин и я вздрогнула.

— Незачем там кричать, — очнулась я. — Я испугалась.

— Так, я зову тебя, а ты стоишь с мечтательным видом и не реагируешь, — сказал Робин, подходя поближе. — Я так понимаю, что тебе всё понравилось?

Я киваю.

Я уже видела, как переделаю этот дом. В мастерской на первом этаже расположу кухонный блок: малую кухню, чулан для хранения хлеба и выпечки, и комнатку для хранения угля.

Там же будет обеденный зал со стойкой типа барменской, где можно будет заказать еду и снять комнату.

В подвале оборудую помещения для хранения эля и вина, кладовую с вентиляцией для хранения солонины, рыбы и овощей.

На втором этаже будут комнаты постояльцев, а на третьем буду жить я и работники.

Дом идеально подходил под мой запрос. Даже особенно и перепланировать не нужно будет.

Сейчас первым пунктом в плане стоит отмыть дом снизу доверху. Мне понадобятся помощницы, желательно на постоянную работу с проживанием.

— Скажи, Адам, а чем вы будете заниматься после продажи дома? — спросила я владельца.

Мужчина пожал плечами. Об этом он не думал.

— Я предлагаю остаться и помогать мне, — предложила я её. — Я не знаю никого в Ноттингеме и мне нужен помощник.

Адам и Робин с удивлением уставились на меня. Никто не ожидал от меня такого предложения.

Я смотрю, как у Робина Гуда опасно сужаются глаза. Он очень недоволен, я чувствую, как негодование вот-вот выплеснется на меня.