Загадочная хозяйка Ноттингема

Баллада двадцать восьмая о том, как я ушла в Ноттингем

Вот уж точно, что пути назад нет. После разговора с Сесиль я чётко понимаю, что пора уходить в Ноттингем. У меня должна быть нормальная жизнь. Не могу же я постоянно ходить с перевязанной грудью. Это между просим очень вредно для здоровья.

— О чём задумалась? — тихо спросил меня подошедший Робин.

Вольные стрелки спешат на обед, и наш стол почти заполнился. Ребята воодушевлены, а присутствие девушки за трапезой заставило их подобраться.

— О том, что завтра хочу уйти в Ноттингем, — ставлю его в известность.

— По делу или как?

— Или как, — на меня накатила раздражительность. Сколько раз говорено-переговорено и опять начинай сначала.

Маленький Джон выкатил на поляну несколько бочек с элем. Я удивлённо посмотрела на Робина. За два месяца, что я жила в братстве вольных стрелков, не видела пьяных или выпивающих. Дисциплину Робин поддерживал железной рукой.

— Не злись, — улыбается он. — Я всё помню, давай поговорим после еды. Мы бросили все дела в Ноттингеме и ехали на запах, готовящихся яств.

На столе уже стояли салат, нарезанный хлеб, картошка с грибами, компот в кувшинах, вишня и земляника на блюде на ножке. Я налила каждому ароматной ухи.

Я была настолько одержима идеей выбраться из Шервудского леса и открыть свой трактир.

У трактира и таверны названия немного похожи, что можно запутаться в их назначении. Таверна — это аналог кафе, где можно поесть и выпить, а трактир — придорожная гостиница или постоялый двор с рестораном, харчевней.

Здесь распространены именно таверны. А я хочу сделать трактир на базарной площади Ноттингема. Надеюсь, что найду подходящее здание. Потому что, например, покупка в Лондоне таверны «с хорошей крышей, на каменном фундаменте и с правом торговать сладкими винами» стоила примерно столько же, сколько возведение замковой часовни. Вряд ли моей золотой стрелы хватит на строительство.

Как бы красиво смотрелись скатерти и вышитые салфетки.

— Том, ты мастак готовить, — уплетая за обе щёки уху, довольно сказал Долговязый Вилли.

— Да, очень странно, что у мальчика получилась такая вкусная еда, — проговорила Сесиль, — не у всех дворян повара умеют так вкусно готовить.

— У Тома отец был поваром, вот и научил его, — вступил в беседу Джон, до сих пор отмалчивающийся.

Как хорошо, когда тебе задают вопросы и сами же на них ответят. Ты вроде как участвуешь в общей беседе, но вообще не напрягаешься.

Каждое приготовленное мной блюдо, получало похвалу. К завершению обеда я уже была накачана положительной энергией по самую макушку.

Робин отправил Ника мыть посуду, а сам устроился поговорить со мной. У нас уже такие беседы стали традицией. Как же мне будет не хватать Робина в Ноттингеме.

— Эмма, я обещал заплатить тебе за стрелу, — начал он издалека, — Я своё слово сдержу.

Я вопросительно уставилась на него. Сколько же он мне заплатит за золотую стрелу?

— Я дам тебе за неё пятьсот фунтов, — сказал Робин, — этого хватит и на дом, и на припасы, и на слуг.

Я даже слов не знала для ответа. Не думала, что он мне так щедро отсыплет денег. Ясно же, что он слишком много предлагает, но и отказаться я не в силах.

Хороший каменный дом в городе можно было купить за двести фунтов, а корова или бык стоили чуть меньше девяти шиллингов.

В то время расчёты производились в серебре. Вопреки распространённому заблуждению, золотые монеты в средневековой Европе не были в ходу и практически не чеканились. По очень банальной причине — золотые месторождения иссякли ещё в античности.

Все торговые расчёты производились в серебре. Фунт делился на двадцать шиллингов, каждый из которых состоял из двенадцати пенсов. Шиллинг он применялся для расчётов, как образная величина. Но, как монеты его пока не чеканили.

Поэтому один фунт примерно был равен трёхсот семидесяти пяти граммам серебра, двадцать шиллингов девятнадцать грамм, а двести сорок пенсов были равны полтора граммам. Пенс был тоненькой монеткой, размером с ноготь.

Робин опять поразил меня, теперь своей щедростью. Вот так по немного мужчина и пробирается в сердце женщины. Я оглянуться не успею, как буду по уши влюблена в главаря вольных стрелков.

Шериф пока только целуется потрясающе, кстати, Робин не уступает ему в этом. Открою заочное соревнование между мужчинами. Пока с разгромным счётом ведёт Робин Гуд. Но у него было огромное преимущество перед шерифом, я всегда была рядом. Теперь будет, наоборот, и посмотрим, сумеет ли шериф сравнять счёт.

— Я пойду с тобой, Эмма, — Робин слегка придвинулся ко мне, наши бёдра соприкоснулись и меня опалило жаром. Мелькнула шальная мысль о поцелуе, и я тут же её отмела. Ещё не хватало испортить нам обоим репутацию.

— Зачем? Не нужно, я сама справлюсь, — почему-то хриплым голосом сказала я.

Робин улыбнулся.

— Я в этом даже не сомневаюсь, но мне бы не хотелось, чтобы тебя обманули или, чего доброго, обокрали и убили, — незаметно от окружающих он проводит рукой по нижней части спины. Почему-то мне сложно стало дышать. Как же мне нравятся такие нежности украдкой и его забота.

Мне нравится идея пойти вместе с ним в Ноттингем. Я не буду волноваться, так как все проблемы решит Робин.

Начинается новая жизнь, к которой я так стремилась.