Замок серебряной розы

ЭПИЛОГ 3

ЭПИЛОГ 3

Конечно же, никаких трех дней наедине нам не дали.

Обеспокоенный дедушка вернул нам Кэти на следующее же утро. Хорошо, что мы с Ричардом успели выбраться из постели.

Насупленная малышка тут же вцепилась в папу как клещ и больше не отпускала. На наши вопросы граф Винтерстоун ответил, хмурясь, что в Замке ледяной розы проблемы, и ребёнку лучше побыть пока там, где безопасно.

Из его скупых ответов я поняла, что какая-то неведомая хворь поразила цветы. Ледяные розы, что сияли синим огнём, как упавшие в снег звёзды, в любую погоду, вдруг почернели и осыпались. По счастью, лишь несколько кустов – но даже это граф счёл крайне тревожным знаком. Замки роз не болеют без причин, и он твёрдо задался целью их найти. А пока – ребёнка нужно убрать подальше от потенциально опасных магических аномалий.

Ричард немедленно вызвался пойти с ним и помочь, но граф лишь покачал головой. Его супруга уже вылечила один из заболевших кустов. Замку нужна забота его хозяев.

Когда он ушёл, у меня долго ещё стояло перед глазами сосредоточенное лицо лорда Рональда Винтерстоуна. Всегда уравновешенный и великодушный, внушающий спокойствие одним своим видом, сегодня он был полностью погружён в сосредоточенное обдумывание проблемы, которая – и у меня холодок побежал по спине от этого понимания – несомненно куда значимей небольшой садоводческой неудачи.

Муж поднял дочку на руки, и мы встретились взглядами. Кажется, он думал о том же.

- Не забивай голову, Гаяни. Невозможно подготовиться ко всем испытаниям, которые готовит будущее. У судьбы слишком изощрённая фантазия. Давай сосредоточимся на том, что мы может изменить прямо сейчас.

Немного помедлив, я кивнула.

Пришла на ум идея, которую я обдумывала давно, а сегодняшние события лишь дали мне толчок.

Замки нуждаются в заботе своих хозяев.

***

Полгода спустя

- Что ты делаешь, любовь моя?

Я не ответила.

Взмах руки.

Ещё и ещё.

Для того, чтобы вырастить новую башню в Замке серебряной розы мне понадобилось шесть месяцев упорного труда и горы изученных фолиантов… в конце концов мне просто пришлось придумать всё заново, заплатив за это кучей бессонных ночей. Но оно того стоило.

Серебряные стены, мерцающие в лучах закатного солнца. Изумрудная черепица стремящейся проткнуть небо крыши. Под самой крышей – одна-единственная комната, к ней ведёт бесконечная винтовая лестница. Наверное, это была нерациональная трата места, но в моих видениях комната здесь когда-то была только одна.

Интересно, для чего она использовалась? Или кто в ней жил? Образы прошлого не давали ответа. На то они и образы, чтоб приходить бестелесными призраками, невесомыми и едва уловимыми, что исчезают будто утренний туман, стоит попытаться рассмотреть поближе.

- Гаяни, нам уже пора. Мы же не можем заставить ждать такого человека.

- Одну минуту. Я почти… почти…

Ещё взмах.

Закрываю глаза, чтобы представить поточнее.

Ричард терпеливо ждёт позади, его фигура застыла в дверном проёме. Дверь я пока не сделала, правда – но это потом. Сегодня мне позарез приспичило закончить кое-что другое. Пока я помню. Пока ожившее прошлое робко стучится в память и напоминает о себе. И я единственная из живущих, кто помнит.

Свет уплотняется и превращается в крохотные кусочки стекла, которые взлетают ввысь и, повинуясь порханию моих пальцев в воздухе, складываются в картину. Переносятся каждый на своё место, идеально вписываются в узор мозаики.

– Скажи - как так получается, что создав что-то хорошее, люди потом разрушают это до основания, чтобы потом в муках и боли создавать заново? – срывается вдруг с моих губ вопрос.

И он только в первое мгновение кажется мне спонтанным. На самом деле, я думала об этом всё то время, что шаг за шагом восстанавливала Старую башню. Когда Замок серебряной розы возродился, меня долгое время преследовало ощущение, что чего-то не хватает. Не сразу смогла понять, чего именно. Не хватало той части Замка, которая когда-то была выращена первой и почему-то не возродилась вместе со всеми. Ей потребовалось колоссальное вливание магических сил. У меня уже дрожали руки – а ведь я весь день занимаюсь исключительно этим окном!

Ричард задумался всерьёз и ответил не сразу.

- Полагаю, в этом есть какая-то мудрость мироздания. Иначе остановилось бы развитие. Бесконечное созидание противоречит всему, что мы видим в окружающей нас природе. А ведь мы остаёмся её частью, что бы о себе не возомнили.

- Сегодня ты говоришь, как философ.

- Это потому что ты задаёшь мне такие вопросы. Я думаю, Гаяни, что смерть и рождение – неотделимая часть бытия. Не только одного человека. Но и целых народов. Целых государств. Целых миров. Увядшая роза становится почвой для произрастания новых цветов. На осколках погибших империй рождаются новые великие державы. История – это не какая-то скучная прямая, направленная из прошлого в будущее. Это спираль. Всё повторяется, только по-новому.

- Если бы мы только становились мудрее с каждым витком, - вздохнула я. Нет, светло-зелёный осколок сюда не подходит. Нужен оттенок малахита… я встряхнула кистью и собрала пальцы в щепоть, словно шила невидимой иглой… вот так определённо лучше.

- Не знаю, Гаяни. Становятся ли дети мудрее своих родителей? Или они обречены повторять одни и те же ошибки, раз за разом набивать собственные шишки?

- Спросим у наших, когда они разлетятся из родительского гнезда, - улыбнулась я. Мне нравилось поддевать Ричарда, периодически напоминая ему о его обещании подумать когда-нибудь на тему расширения нашего семейства. Пусть воспринимает это как неизбежный факт.

А то, что он, вопреки обыкновению, никак не оспорил моего утверждения, воодушевило меня ещё сильнее.

В уютном молчании он продолжал стоять за моей спиной и следить за порханием рук.

- Так ты не ответила на вопрос. Что ты делаешь, любовь моя? По моему профанному мнению, и так получается шедевр. Но ты раз за разом всё ломаешь и делаешь заново.

Помявшись немного, отвечаю как есть.

- Я… «рисую» его по памяти. Наш Замок. Каждый витраж, каждый гобелен - таким, каким он был когда-то. Стоит мне закрыть глаза, и я снова вижу эти стены первозданными – без грязи и тлена, зарева пожарищ и чёрных язв. Кристально чистая, нетронутая красота. Поэтому меня не устраивают никакие компромиссы. Пытаюсь добиться абсолютного сходства.

Отступив на шаг, я критическим взглядом окинула то, что получилось. И наконец удовлетворённо вздохнула.

Девочка с тёмно-зелёными волосами на холме, поросшем яркой весенней травой, встречает рассвет. У неё в руках серебряная роза. Огромное солнце встаёт из-за горизонта. Почему я так уверена, что это именно рассвет? Не знаю, но готова руку отдать на отсечение.

Другое солнце, настоящее солнце нашего мира, сейчас как раз клонится к закату и наполняет витраж пляской ярких бликов, лучи пронизывают картину и делают её почти живой. Кажется, девочка улыбается мне.

Вот теперь идеально.

- Хочу, чтобы вся эта красота снова восстала из пепла.

Если бы только жители Меридивина послушались когда-то провидицу… есть ли хоть один-единственный шанс, что город бы уцелел в страшной стихии Завоевания?

Тяжёлые ладони ложатся мне на плечи.

- И у тебя получается. А теперь – пойдём?

- Конечно.

Мне не хочется уходить. Не хочется оставлять башню и эту комнату, но действительно пора. Ричард прав – не заставляют ждать таких людей, как повелитель всего Королевства Ледяных Островов, Его величество король Хьюго.

На главной площади Меридивина – толпа народу замерла в торжественном ожидании.

Я твёрдо знаю, что сюда съехались люди со всех концов страны, таверны и постоялые дворы в нашем городе стали трещать по швам и не справляться с нагрузкой уже недели две назад, а люди готовы спать на конюшнях – но всё прибывают и прибывают.

Всё потому, что Его величество объявил о беспрецедентном шаге, который должен открыть собою новую эру отношений людей и эллери. Шаге, который оставляет позади черту, отделявшую наши два народа.

И быть может, впервые за много веков эта черта будет стёрта окончательно, чтобы навеки оставить в прошлом различия между нами и поводы для новых кровавых усобиц.

- Пора.

Ричард сжал мою ладонь, и мы вступили на помост. На нём под пурпурным балдахином с королевскими монограммами уже стоял лицом к толпе, на самом краю, Его величество король Хьюго. По обе руки от него – тяжелые сундуки чёрного дерева, окованные медью.

На шаг позади монарха – высокий грузный министр горного дела, черты лица которого словно застыли в грубых складках. Лорд Вормонд. Когда мы поравнялись с ним, он отвесил нам учтивый поклон, но надменн ое лицо не отразило ни тени улыбки. Я знаю, что у Ричарда с ним были какие-то разногласия, тем более, что поговаривали, именно моего мужа король вообще-то хотел видеть на этом посту, так что изрядная доля ревности в отношении Вормонда к нам читалась невооружённым взглядом.

А король меж тем уже начал торжественную речь.

- Мои любезные подданные…

Людское море под ногами. Множество светлых пятен мужских и женских лиц сливается в едва различимый узор мозаики… многие пришли с детьми… у меня вдруг перехватывает дыхание и по всему телу разливается странная слабость. Хватаю крепче руку мужа, чтоб не упасть.

- В этот торжественный день рад сообщить вам, что наша многолетняя программа по добыче ценнейшего из известных минералов наконец-то близка к реализации первого, самого важного этапа… добыча вышла на уровень… и теперь мы можем сделать этот широкий жест…

Повинуясь едва заметному знаку короля Вормонд приказывает слугам распахнуть крышки сундуков.

Эллерит.

Много, невообразимо много эллерита – кольца, браслеты, цепочки, даже кубки и небольшие статуэтки в форме птиц и животных...

Заводы на месторождениях, которые открыл Ричард, наконец-то вышли на полную мощность выпуска. И в честь этого король объявил о бесплатной раздаче подданным по всей стране вещей из этого металла, который должен при длительном ношении вызвать появление магических способностей у любого обычного человека.

Ричард рассказывал мне о жарких дебатах, которые развернулись по этому поводу в Кабинете министров. Он сам яростно доказывал, что пока такие шаги делать рано. Однако большая часть советников короля посчитала, что это позволит предотвратить социальный взрыв. Зависть и недоверие к магам-эллери среди простого народа никуда не делась. Но куда опаснее была ревность со стороны власть имущих. Когда уставший Ричард вернулся из столицы после многих дней обсуждений, сказал мне тихо, что король опасается заговора при дворе.

Я тогда поняла, что старые раны лишь едва зажили. Прежние костры не погасли, а тихо тлеют глубоко под поверхностью. Наш король решился на смелый шаг – нанести упреждающий удар и подрубить корни будущих междоусобиц до того, как они прорастут ещё глубже и дадут свежие ростки. Мне тогда это показалось хорошим решением.

Но вот сейчас я почему-то уже не была так в этом уверена.

Далеко внизу королевские гвардейцы уже формировали две цепочки ограждения, открывали коридор, по которому люди должны были без спешки и давки, по двое всходить на помост по высоким ступеням и принимать первые «дары мира» из рук самого короля. Позднее во всех крупных городах градоночальники должны были повторить то же самое, а после начать развозить вещицы из эллерита по всем уголкам страны.

Разумеется, только для желающих. И разумеется, в желающих отбоя не было. Имя каждого получившего эллерит строго фиксировалось в свитках, поскольку прошёл слух, будто чем больше эллерита на себя навешаешь, тем круче из тебя выйдет маг, а потому ловкачи и особо предприимчивые намеревались встать в очередь в нескольких местах сразу и получить столько артефактов, сколько получится.

Отдельно было заявлено о строжайшем наказании для тех, кто будет уличён в краже эллерита у другого человека или грабеже с целью заполучить чужой эллерит. Королевство как могло готовилось проконтролировать исполнение воли монарха и не допустить беспорядков.

И все-все, кто собрался сейчас на площади, с флажками и цветами, в праздничных одеждах, многие с детьми, были в празднично-приподнятом настроении. Все чувствовали, что происходит что-то историческое, то, о чём непременно напишут в учебниках истории Королевства Ледяных Островов. Ну и перспектива заиметь какие-никакие магические способности вдохновляла особенно, конечно же.

А вот у меня было такое чувство, какое бывает, когда смотришь на чужой праздник. Все ликуют, а у тебя на душе странная пустота и отстранённость. Как… как…

Перед видением.

И оно пришло.

Свет померк на секунду перед глазами… а потом я увидела ту же площадь, только солнце уже село и плотные, холодные сумерки опускались на опустевший город. Он будто вымер – ни единого человека, оглушающая тишина.

Я стою на краю помоста, а на пустой площади под моими ногами – растоптанные флажки и увядшие цветы, которые бросили ушедшие люди.

- Что ты увидела?

Я очнулась резко, и меня ослепили лучи заходящего солнца, которые отражались от позолоченных шпилей на высоких изумрудных крышах моего белого города.

Ричард держал меня за плечи крепко и с тревогой всматривался в лицо.

Первые люди неловко поднимались на помост. Какая-то женщина с круглым лицом, покрасневшая от смущения, в крестьянской опрятной одежде и кипенно-белом фартуке, а с ней ее бородатый муж, учтиво прижимающий к животу шляпу.

- Останови это! – прошептала я.

- Что? О чём ты?

- Эллерит! Его ни в коем случае нельзя отдавать этим людям…

- Но король уже решил! – понижает голос Ричард и хмурится. – Мы не можем вмешиваться в церемонию.

- Если мы не сделаем этого, все эти люди умрут.

Еще два бесконечно долгих мгновения Ричард смотрит на меня молча.

Еще две ступени преодолевает румяная женщина, которой выпала честь первой получить из рук короля драгоценный магический дар.

- Пожалуйста, поверь мне! Хотя бы ты. Помнишь того чиновника, что проводил наш брачный обряд? Ему еще за это подарили эллеритовый медальон… у меня было видение тогда о его смерти, как он лежит у камина, раскинув руки, и кубок выпал, расплескав алое вино… я не поняла тогда, я только сейчас разобралась в том видении. Его убьёт эллерит! И всех этих людей, если мы не остановим церемонию. Потому что металл смертельно опасен для всех не-магов! Он действительно открывает в человеке магические способности, но если у него нет природной устойчивости эллери, которая вырабатывалась тысячелетиями, то эллерит станет тянуть магию из источника жизненных сил! И со временем исчерпает этот источник до дна! Поверь хотя бы ты…

Мой голос упал до шёпота. Неужели история снова повторяется? Прародительнице моего рода никто не поверил, что падёт Меридивин – и он пал. И вот теперь никто не поверит мне, и все эти счастливые, празднично одетые люди унесут с собою сегодня с площади медленную смерть.

Ричард продолжал смотреть на меня сосредоточенно.

- Господин Локли умер в прошлом году. Я не стал тебе рассказывать, чтобы не расстраивать. Врачи сказали, удар из-за непомерного пристрастия к спиртному. Он действительно научился строить порталы, как всегда мечтал, но использовал дар в основном для того, чтобы «прыгать» между своим особняком и ближайшей таверной. Его нашли именно в таком положении, как ты описываешь.

Он отвернулся от меня и твёрдым шагом направился к королю.

Встал лицом к нему, загородив крестьянку, которая уже припадала почтительно на одно колено. Королевская стража перехватила алебарды остриями вперёд, но король вскинул повелительно руку, и они острые лезвия остались в напряжённой неподвижности. Блюстителям королевской безопасности всё равно, кто совершает резкие и странные движения в непосредственной близости от венценосной особы – даже если это повелитель всего города и хозяин Замка серебряной розы.

- Ваше величество! Церемонию следует прекратить. У меня есть более чем веские…

Я даже не успела облегчённо выдохнуть – поверил! - как раздался резкий голос министра:

- Лорд Винтерстоун! Ваши доводы нам известны и неоднократно озвучивались. По какому праву вы саботируете исполнение решения Короны?

Ричард разозлился – и я по глазам видела, что вот-вот взорвётся. Кажется, его противостояние с Вормондом было на стадии «стоит чиркнуть спичкой последний раз, чтоб всё полетело в тартарары…» Увидела раздражение, мелькнувшее на лице короля – кажется, споры вокруг эллерита успели ему порядком поднадоеть.

Но у меня не было времени на споры.

У меня был один-единственный шанс исправить ошибки прошлого и не дать ему повториться.

Я подошла к мужу и встала с ним плечом к плечу. Поразилась бледности короля. Вспомнила, как о нем говорили всегда Винтерстоуне – как о жёстком, но справедливом монархе, который достойно несёт на своих плечах тяжелейшее бремя из тех, что может выпасть одному человеку.

А ещё – что он маг-менталист.

- Ваше величество. У меня было видение. Простым людям смертельно опасен эллерит, и если вы отдадите его им, каждый рано или поздно умрёт. Я не лгу! Я… готова открыть вам свой разум. Прошу – посмотрите сами!

Гул толпы.

Резкое возражение моего мужа – любое вмешательство в разум может иметь непредсказуемые последствия.

Но мне не страшно, и если этим я смогу убедить короля довериться моему слову – пойду на это без колебаний. Я только теперь в полной мере смогла осознать отчаяние моей прародительницы, которая в бессилии наблюдала, как гибнут люди, не поверившие её предсказанию. Даже если мне придётся пожертвовать жизнью, чтобы мой прекрасный город жил, сделаю это без колебаний.

Виски начинает ломить.

Всё, что я вижу – это прозрачно голубые глаза короля, которые смотрят на меня так спокойно, как могут быть спокойны недвижимые воды океана где-то глубоко-глубоко, у самого дна.

- В этом нет необходимости, леди Винтерстоун. Я вижу, что вы мне не врёте. Я отменяю церемонию. Вормонд! Убери эллерит отсюда, и быстро.

Министр замер над раскрытым сундуком, из которого он уже доставал тонкую эллеритовую цепь.

И я уже почувствовала знакомый холодок предвидения – но не успела. Ах, как жаль, что предсказания не приходят по заказу! Потому что тогда бы я, без сомнения, попыталась предотвратить то, что произошло дальше.

Резко разогнувшись, Вормонд выбросил руку вперёд – но не правую, а левую. Тонкий взблеск летящего стремительной птицей лезвия.

Один из королевских стражников – тот, что стоял ближе – метнулся наперерез, чтобы закрыть собою короля. Я вскрикнула, потому что воображение уже рисовало, как на белой форме стражника расцветает страшный красный цветок… и прижав ладонь ко рту, заглушила крик.

Ошарашенно наблюдала за тем, как прямо на моих глазах плоть стражника обращается в камень, прикрытый белой тканью. Глухой стук – и лезвие бессильно отскакивает, падает куда-то вниз. А я понимаю, что в гвардии короля, оказывается, тоже служат эллери. Да ещё и с такими уникальными магическими способностями, каких мне не доводилось ещё видеть в своей жизни.

Но моё внимание тут же отвлекают низкий рык, проклятия, звуки борьбы – и оказывается, что мой муж не терял ни единого мгновения даром. Он повалил Вормонда на помост и удерживал там его отчаянно сопротивляющееся тело, угрожая приставленным к горлу магическим лезвием синего цвета. Как же давно я не видела оружия в руках Ричарда! И как давно не видела столь яростного огня в его чёрных глазах. Он, который спас столько жизней, сейчас готов был убить. И не за короля, нет! За то, что я была рядом, когда этот негодяй вздумал швыряться ножичками.

Оставшаяся стража окружила Его величество плотным кольцом.

Шум со всех сторон всё возрастал, как будто лес настигла туча, принесшая с собою бурю.

- Где наши побрякушки?

- Королевский дар! Это что, всё было враньё?!

- Богатеи как всегда дурят простой народ! Видали, сколько сундуков? Небось решили всё себе забрать!

Я испуганно посмотрела в толпу, которая пришла в движение. Ото всюду стала раздаваться громкие крики. И я вдруг со всей отчётливостью поняла, что кричат специально засланные подстрекатели. Слишком слаженными были их требования, слишком звонкими и хорошо поставленными голоса. А толпа в минуты сильных эмоций превращается в самостоятельно живущий организм. Который можно искусно направить – ведь во всех нас дремлет древний инстинкт сплотиться и идти за вожаками, если стая чувствует страх, злобу, ненависть или другое чувство, отключающее разум.

Я прекрасно помнила, как ловко этим пользовался мой давно умерший отец, элар, до тех пор, пока его не свергли. Как собирал людей на площадях и произносил пламенные речи о том, что когда-нибудь мы покинем мир Изгнанных и вернём себе Королевство Ледяных Островов, которое у нас отобрали Завоеватели. Потомки этих Завоевателей стоят сейчас передо мной на площади и я буквально всей кожей ощущаю, как сгущаются эмоции.

- Проклятые маги! Это всё они! Хотят пасти нас и стричь как стадо! А сами живут в своих дворцах и замках припеваючи и жрут в три горла!

Ненависть, подозрение, страх – между людьми и эллери. Те самые, из-за которого века назад на белых камнях и серебряных улицах Меридивина текла кровь. История циклична, сказал мне Ричард. Неужели всё повторится снова?

Вдруг отчётливо до боли пришло осознание, что нас, магов – жалкая горстка на деревянном помосте на берегу бушующего людского моря, которое окружает нас почти со всех сторон. Подобно рокоту волн в шторм усиливается ропот. Где-то заплакал ребёнок – вот-вот начнётся давка. Закричала женщина – её придавили в толпе, которая стала жить своей жизнью, как большой зверь. Вот-вот сорвётся хрупкое равновесие и разобьётся на мелкие осколки, и тогда начнётся что-то грозное и неумолимое, как вышедшая из берегов стихия.

Даже не удивлюсь, если кто-то из провокаторов на площади – из магов-менталистов с навыками контроля сознания. Вормонд вон до сих пор с безумными глазами пытается вырваться и похож на странную марионетку с дёрганными движениями и отключённым инстинктом самосохранения.

Вот только заговорщики не учли, что на нашей стороне тоже есть менталист. Быть может, величайший из всех, кого когда-то рождал народ эллери.

Во всяком случае ни в одной из бесчисленных прочитанных мною книг на эллерийском я не встречала и близко описания того, что он сделал сегодня.

Король отстранил твёрдой рукой стражу и вышел на край помоста.

Поднял обе ладони, и все звуки разом стихли.

Люди в толпе замерли, как загипнотизированные животные перед заклинателем

- Всё хорошо. Не нужно слушать крики чужаков, которые пришли к вам с красивыми речами, но с камнем за пазухой.

Несколько человек поспешно принялись преодолевать толпу против течения, продвигаясь к выходу. Король кивнул, и двое из его стражи молча исчезли с помоста.

- Ни я, ни другие эллери из тех, что сейчас перед вами, не желают вам зла, и никогда не желали. Все, что я хочу – мира и процветания на наших многострадальных землях, и я поклялся в этом в тот день, когда принял корону.

Мертвенная тишина над площадью… не было слышно даже криков чаек с моря. Я поняла, что и сама погружаюсь в успокоительное оцепенение, почти дрёму с открытыми глазами. Осознала, что меня накрывает волной магической энергии – хотя я и стояла позади Его величество, но даже так мне доставалось. Усилием воли попыталась согнать наваждение, но удавалось с трудом.

- А сейчас самое главное – никакого эллерита нет и никогда не было. Вы прибыли сюда, чтобы отпраздновать годовщину возрождения этого города. Вы вернётесь к своим семьям и расскажете всем, что эллерит, который будто бы из любого сделает мага – это сказки, обман, кто-то пустил непроверенный слух. Умные люди должны посмеяться в ответ на эту байку. И когда в ваши селения придут королевские гонцы, обменяете весь эллерит, который мог у кого-то остаться, на серебро из королевской казны.

Голос короля, сначала гулкий и разносившийся по всей площади, стал слабее.

- А теперь… идите… медленно, без спешки… возьмите на руки детей… - он покачнулся. – Идите…

Я испугалась, что ему не хватит сил обуздать такую толпу, потому что она по-прежнему стояла недвижно в безмолвии… но потом качнулась, и отхлынула, подобно могучей волне. Как прилив в океане…

Оставляя за собой затоптанные цветы и флажки.

Точно так, как в моём видении.

Я смогла! Изменить будущее. Пророчество исполнилось, но не так, как должно было. Все эти люди останутся живы. Увядшие цветы на камнях будут всего лишь увядшими цветами.

Облегчение было так велико, что даже не получалось испытать какие-то эмоции – только сильнейшее опустошение.

Последние притоки людских рек втягивались неспешно в переулки, ведущие на площадь.

Вормонд как-то резко обмяк, будто невидимые кукловоды отрезали от него все ниточки. Ричард, костеря его сквозь зубы по чём свет, немедленно связал ему руки его же голубой муаровой орденской лентой.

А потом бросился к королю, потому что тот вдруг начал оседать. Я – тоже, и последние оставшиеся стражники не стали нас останавливать.

Хьюго совершенно не по-королевски сидел на деревянных досках помоста. Его руки дрожали. Король был бледен как мел, из носа текла струйка крови, которую он небрежно стёр рукавом белого мундира. Я суетливо принялась искать платок, наконец нашла и подала Его величеству, он поблагодарил скупым кивком. Ричард уже без лишних слов приступил к лечению – кончики его пальцев осветились зелёными искрами, они срывались в полёт и сплетались в сложный узор сети над головой короля. К нему медленно-медленно возвращался нормальный цвет лица.

- Да уж… - проговорил король, едва отдышавшись. – Может, и зря я отказался от глубокого зондирования разума приближённых. Опасался за сохранность их мозгов. Судя по всему, на Вормонда накинули подчиняющие чары – а я проморгал, позор мне…. Винтерстоун, довольно! Я в порядке.

Ричард усмехнулся краешком губ, не отводя взгляда от сети и добавляя ещё искр.

- Ваше величество, в данный момент я – врач, а вы – мой пациент. Так что увы, командую сейчас я, а вы подчиняетесь. Простите. Пока ещё не хватит. Вы очень рисковали. Пробили сильнейшую брешь. Пожалуй, ещё немного, и ущерб для здоровья был бы необратим.

Хьюго равнодушно пожал плечами, но остался послушно ждать завершения лечения. Крупные кисти рук, устало лежащие на коленях, всё ещё дрожали.

- По крайней мере, потрудитесь, чтобы об этом… м-м-м… небольшом инциденте не стало известно моей дорогой королеве.

К вечеру король отбыл в столицу, а ещё раньше её покинули многочисленные гости. Меридивин притих и как будто опустел.

Если бы ещё так же мирно и спокойно было в нашей семье!

То, что случилось на площади, не на шутку взбесило Ричарда.

Мало того, что всё случилось практически под нашим кровом, в городе, где мы как ни крути отвечали за благополучие жителей, так ещё и он чувствовал личную вину за то, что нашёл этот проклятый эллерит. Как будто часть жизни впустую.

Ведь и правда, я с трудом представляла, сколько на самом деле сил и времени он убил на то, чтобы разведать месторождения, годами ползая по колено в грязи и болоте, наладить добычу эллерита, отстоять перед скептиками его преимущества… А ведь они действительно были! С магами эллерит работал как положено, резонировал и усиливал магические способности, и чем дальше тем больше. Свидетельством тому были браслеты, которые Ричард носил, не снимая, и благодаря которым возвращался к нам с дочкой каждую ночь откуда угодно, хоть с края света.

Но простые люди… Почему никто не понял, что для них эллерит губителен? Как случилось, что дело зашло так далеко, и без моего вмешательства закончилось бы трагедией? И наконец, откуда взялся заговор, сторонники которого смогли обмануть даже короля и подобраться так близко для коварного удара?

Наверное, эти чувства вины и ярости обманутого вызвали то, что Ричард вцепился в дальнейшее расследование со всей горячностью голодного волка. Он убеждал меня, что чувствует – в этой истории есть что-то ещё кроме придворных интриг, недовольных не-магов, трагических ошибок и заблуждений.

Он продолжал рыть землю носом…

И наконец, след привёл его в иной мир.

Мир Изгнанных. Тот самый, в который когда-то, много лет назад, явился Ричард Винтерстоун – умопомрачительно шикарный молодой рыцарь на белом коне. Тот самый, в котором его свела судьба с одной маленькой зеленоволосой элианой, дочкой местного правителя-элара.

И где после появления гостей из иного мира всё изменилось бесповоротно.

Где до сих пор прятались остатки старой знати, которая безвозвратно утратила власть с тех пор, как чужаки нарушили их уединение.

Они называют себя Истинными эллери. Последними из тех, кто отказался заключать мир с потомками Завоевателей. Они ушли так далеко по лишь им ведомым тропам иного мира, что даже сами следы их потерялись во тьме.

Для них, кто самым смыслом своего существования считал месть, поведение соплеменников, которые принялись строить с посланниками старого мира новое будущее и даже выбрали себе нового элара из Пришлых – настоящее предательство.

Они не собирались прощать гибель древних королевств.

Моя старшая сестра, Флавия, и её муж, послали множество магов на поиски, но те вернулись ни с чем… а некоторые не вернулись вовсе.

Ясно было одно – эти раны прошлого так и не затянулись со временем, и когда-нибудь они ещё дадут о себе знать. Остаётся лишь молиться, чтобы оставшийся в них яд ненависти не разлился и не отравил нас всех однажды.

Мы и узнали-то о них лишь потому, что Ричард нашёл тонкую ниточку, потянув за которую надеялся размотать весь клубок – однако нить оборвалась в его руках.

Старый архивариус Летописных чертогов в Сирианаре – это он подсунул Ричарду ту книгу, в которой он так удачно нашёл упоминание об эллерите и его удивительных свойствах.

«Науриндаэр Эллириа», «Книга утраченного света Эллирии»… хранители Летописного чертога никогда, ни за что не дали бы выносить реликвию за её пределы, если бы у них не было цели более важной, чем сохранение книг. Миссии, которую они считали высшей ценностью, чем все эти книги, чем даже собственные жизни. Отомстить, наконец, проклятым потомкам Завоевателей.

Не зря лорд Винтерстоун в тот памятный приезд в Замок ледяной розы, когда приставал ко мне с вопросами о демиургах, о которых он вычитал этой книге, обратил внимание на странные детали.

«Книгу явно писало несколько человек по очереди, последние страницы заполнены были по старинной бумаге, но свежими чернилами не так давно – по моим оценкам, две завершающие записи вряд ли старше пяти-семи лет. А вот первые страницы почти уже утрачены…».

О да. Маги Летописного чертога старательно изготовили подделку. Добавили в древнюю книгу описания эллерита так, чтобы добавить им как можно больше авторитета. И только граф с его дотошностью заметил дописку – но никто не обратил внимания на эту, такую важную деталь.

Ричард проглотил наживку.

И с древним фолиантом в руках отыскал путь к залежам эллерита, о которых Изгнанные эллери, без сомнения, прекрасно знали. Ещё бы им не знать! Ведь когда-то из этого металла собирались делать оружие против Завоевателей. Но не успели – и Королевство эллери пало, погребя под обломками великую культуру и великую духовность древнего народа. Искажая смыслы, опаляя души.

Главный архивариус рассказал об этом Ричарду перед смертью.

Перед тем, как принял яд, тайно хранившийся в перстне. Ему не успели помешать. В стеклянных глазах седобородого старца застыло торжество. Месть так и не свершилась в полной мере, как они хотели, однако остались Истинные эллери, путь к которым маг унёс с собой в могилу и так и не выдал…

- А знаешь что в этом самое паршивое, Гаяни?

Ричард в раздражении мерял шагами туда-сюда комнату в серебряной башне, которую я завершила недавно.

Сегодня утром Кэти снова потерялась, я перерыла весь Замок и нашла её здесь. Моя малышка сидела на полу и увлечённо разглядывала витраж. Сколько я не убеждала её пойти со мной вниз, она упрямо качала головой. Так и дождались мы с этой упёртой козой внезапного возвращения Ричарда с поисков. Он тут же стал нетерпеливо рассказывать о результатах. Которые его совершенно не порадовали.

- Самое паршивое, что меня терзает подозрение - эти «Истинные эллери», чтоб их джарханы пожрали, обнаружили какой-то свой путь в наш мир. Который мы не можем засечь.

- С чего ты взял? – у меня мороз пошёл по спине.

- Потому что стражи элара клялись, что через портал меж нашими мирами мимо них не проходил никто недозволенный. А это единственный известный нам прежде путь. По всему выходит, есть ещё. Ведь как-то проникли сюда те уроды, которые пытались ментально воздействовать на толпу? Да ещё и оболванили беднягу Вормонда, у которого события того дня стёрлись из памяти начисто.

- Но теперь они знают, что мы о них знаем! – возразила я. – Вряд ли снова сунутся…

- Вряд ли сунутся в ближайшее время, - мрачно возразил Ричард. – Но когда-нибудь… К тому времени мы будем начеку. Найти бы только, где эта чёртова лазейка…

Кэти принялась пускать солнечные зайчики, отражая зелёные лучи, падающие из окна на пол, крохотным карманным зеркальцем.

- Зеркала красивые. – Глубокомысленно изрекло наше дитя. – В зеркалах много магии.

- Да-да, радость моя! Как скажешь! – рассеянно отозвался Ричард.

Я села на пол рядом с Кэти и обняла её, хоть та и пыталась протестовать.

- А ведь они ненавидят и нас тоже. Всех эллери, которые живут мирно бок о бок с потомками Завоевателей. За то, что простили им прегрешения предков.

- Они считают нас предателями своего народа, Гаяни.

Я вздохнула и поцеловала темноволосую макушку недовольно сопящей дочери.

- Интересно, закончится когда-нибудь это противостояние? Или такова наша природа, и мы обречены поколение за поколением раскручивать новый виток этой спирали ненависти?

Ричард подошёл к нам, уселся на пол рядом и тоже посмотрел на витраж.

- Знаешь… Я не хочу думать, что разрушение – обязательный этап, и оно неизбежно следует за расцветом чего-то доброго и по-настоящему хорошего. Не хочу верить, что разрушение просто необходимо мирозданию для того, чтобы на пепле старого мира как на удобрённой почве вырастало что-то ещё более могучее и прекрасное. Я не хочу никогда видеть, как гибнет старый мир просто потому, что вышел его срок.

Кэти всё-таки вырвалась и удрала от нас со своим зеркальцем. Встала поодаль и принялась сосредоточенно пялиться куда-то в угол.

- Я думаю, Гаяни, всё будет зависеть от того, повторят ли наши дети ошибки своих предков – или смогут исцелить старые раны и найти новые, недоступные нам пути.

Мы оба смотрели на Кэти. Любовались нашей девочкой. Ричард нащупал мои пальцы и накрыл их большой тёплой ладонью.

Наша крошка. Малышка, которая родилась на границе меж мирами. Тихое, молчаливое дитя. Слишком серьёзная и спокойная не по годам, вся в своего папочку.

Она всё смотрела в угол сосредоточенно.

- Что ты там видишь, золотце? – не утерпела я.

- Я не вижу. Я слышу. Там за стеной живёт мышь.

Кэти обернулась. Её чёрные глаза на секунду изменились – на зелёные с узким кошачьим зрачком.

А потом она моргнула, и всё снова стало как прежде.

Конец

(март-сентябрь 2022 г.)