Запретный мужчина

Глава 18

Федерико Корхес, имя которого фигурировало в заметке о пожаре в приграничном мотеле, на самом деле не был коммивояжером из Испании.

Его настоящее имя знал, пожалуй, только Санчес да еще несколько человек из окружения босса, которым Санчес безоговорочно доверял.

Корхес не был связан с поставщиками наркотиков. Он не обеспечивал контроль за отправкой контейнеров в Восточную Европу. Не сотрудничал по поручению Санчеса с полицией. Не имел отношения к заказным убийствам. Ему поручалась очень тонкая и деликатная работа по налаживанию контактов с нужными Санчесу людьми.

Корхес не просто обладал располагающей внешностью и хорошо подвешенным языком. Это был тридцатилетний мужчина почти что ангельской наружности, с вдумчивыми, прозрачно-серыми глазами, необычайно мягкими, аристократическими манерами, прекрасным, глубоким голосом и артистическим складом характера. Не прилагая к тому никаких усилий, он умел очаровывать и серьезных, деловых мужчин, и романтических, искренних женщин, и детей, которые обычно чувствуют в человеке фальшь. Первых он поражал основательностью своего ума и благородной сдержанностью речи, вторых обволакивал вниманием, с третьими был смешлив и ребячлив.

…Впервые Санчес отправил Федерико на дело с напарником, Хосе Цунигой, испанцем по происхождению.

В обязанность Цуниги входила тщательная проработка плана похищения Хермана Гальярдо; причем необходимо было организовать это похищение так, чтобы полиция и родные Гальярдо были уверены в его гибели.

Сначала Цунига решил провести эту операцию в Каракасе. Выдав себя за рекламного агента, проник в дом Хермана Гальярдо и из разговоров со слугами узнал, что Херман с семьей намерены завтра поутру покинуть Венесуэлу и перебраться в Колумбию.

Тогда Цунига внес в первоначальный план изменения.

Он позвонил Санчесу и попросил его выслать себе в помощь какого-нибудь «не слишком нужного боссу человека». Он так и выразился: не слишком нужного; Санчес на том конце провода усмехнулся в усы. Стало быть, догадался он, Цунига решил предъявить полиций «труп Хермана Гальярдо», и Санчес должен решить, кто из его людей годится на эту роль. Такой человек нашелся в ближайшем его окружении, в охране: свои люди в полиции сообщили Санчесу, что этот парень, Рикардо, работает осведомителем у окружного прокурора, давно занимающегося делами, связанными с поставкой в страну кокаина и дальнейшей его перевозкой.

Ничего не подозревающий Рикардо тут же вылетел в Каракас.

Встретив его в аэропорту, Цунига тотчас же помчался вместе с ним прямо к дому Гальярдо, где в условленном месте их дожидался Корхес.

— Только что отчалили всем семейством, — сообщил Федерико. — Надо поторопиться, чтобы не упустить их из виду.

— Не упустим, — сказал уверенно Цунига. — Нам ведь известно, что они направляются в Колумбию.

— А вдруг Гальярдо в последний момент переменил свои планы? — высказал опасение Федерико.

— Это не беда. Мы догоним его еще в пределах города, — заявил Цунига, включив предельную скорость.

Отправляясь в Венесуэлу, Рикардо получил указание во всем слушаться Цунигу, а потому никаких вопросов не задавал. Пока ему было ясно только то, что они преследуют какого-то Гальярдо с семейством.

Преследование длилось до самого вечера, пока Гальярдо не остановился на ночлег в небольшом мотеле вблизи колумбийской границы.

Тотчас же Цунига связался по радиотелефону с частной авиакомпанией, где его звонка уже ждали.

— К утру самолет должен быть готов, — коротко сказал в трубку Цунига.

Корхесу он велел отправиться в мотель и снять номер, по возможности, вблизи номера Гальярдо.

— Наверняка он снял люкс, — предположил Федерико. — И мне тоже не помешает несколько часов отдохнуть с комфортом.

Вместе с Цунигой они вышли из машины, оставив в ней Рикардо, которому во всей этой операции отводилась весьма плачевная роль. Цунига в деталях изложил свой план Корхесу.

Согласно этому плану выходило, что они с Рикардо глубокой ночью проникнут через окно гостиной люкса в спальню. В запасе у них имеется что-то вроде пиротехнических средств: иллюзия пожара будет полной. В это же время Федерико должен поджечь в коридоре, у двери люкса, дымовую шашку и выскочить на улицу с тем, чтобы позже явиться спасителем семейства Гальярдо. Херман, разумеется, будет прыгать из окна спальни последним: в эту минуту Рикардо выскочит из гостиной и нанесет ему удар в затылок. Затем явится из гостиной сам Цунига, ударом в висок уложит на месте предателя Рикардо, обольет его тело бензином, подожжет и, открыв дверь, втащит бесчувственного Хермана в номер Федерико, Когда явятся пожарные, в номере Гальярдо все должно полыхать, но на соседние номера огонь перекинуться не успеет. Цунига прибавил, что к тому моменту, как Федерико примется обихаживать безутешную «вдову» Гальярдо и ее семейство, они с бесчувственным Херманом успеют пересечь венесуэльскую границу. И далее Федерико волен импровизировать, как Бог на душу положит — обольщать «вдовицу», ухаживать за уродиной-воспитанницей, жениться на Эстеле ди Сальваторе, которая примчится на помощь погорельцам, или обольщать ее дочь Ану Росу.

— Словом, твоя роль — наиболее красивая, — заключил Цунига. — Впрочем, такой красавчик, как ты, и должен играть героев.

Когда Ирене Гальярдо сообщили, что обгоревшее тело ее мужа Хермана нашли у двери номера-люкса, она не произнесла ни слова, не проронила ни единой слезы и даже не заметила, как оказалась в больнице.

Рядом с ней неотлучно находилась медицинская сестра.

Она сказала Ирене, что заботу о ее детях взял на себя человек, оказавший им всем помощь во время пожара. Он снял для себя и детей две комнаты в находящейся неподалеку усадьбе и уже несколько раз по телефону справлялся о состоянии Ирены.

И на это сообщение Ирена никак не отреагировала, точно оно ее не касалось, даже не перевела взгляд на медсестру.

Перед ее широко раскрытыми глазами, устремленными куда-то вверх, медленно проплывали видения случившегося той ночью, какие-то отдельные фрагменты, но полная картина катастрофы никак не складывалась в ее уме.

Ирена не могла понять, отчего она испытывала необходимость припомнить произошедшее до мельчайших деталей. У нее было какое-то невнятное ощущение, что если она сумеет это сделать, ей откроется какая-то важная тайна.

Но память вспышками освещала ей то один эпизод, то другой, она видела перед собой перепуганные лица Мартики и Хермансито, судорожные движения Милагритос, пытавшейся натянуть поверх пижамы свитер, слышала торопящие их всех окрики Хермана…

Среди ночи она проснулась от едкого запаха дыма. Кажется, тут же прозвучало восклицание уже вскочившего на ноги мужа: «Пожар!»

Действительно, что-то вокруг горело: на одном из окон полыхали тяжелые шторы, вспыхнуло отброшенное на пол одеяло, из-под двери номера повалил едкий дым, столб пламени охватил трюмо, стоявшее в углу спальни, кажется, пылала гостиная.

Херман пытался открыть одно из окон спальни, но рама отчего-то не поддавалась: он вскочил на подоконник и ногой вышиб стекло.

Далее — темнота, провал… Дымом охвачена вся комната… Сильные руки Хермана подняли Мартику и через окно передали ее кому-то стоящему внизу… Херман помог выпрыгнуть из окна Хермансито. Бережно спустил вниз Милагритос и закричал:

— Ирена!

Ирена не помнит, как оказалась на подоконнике, и чьи-то руки, протянутые к ней из темноты, опустили ее на землю.

…Но вот что она помнит отчетливо.

Херман в проеме окна, освещенный пламенем, охватившим комнату.

Херман уже занес ногу на подоконник, но вдруг — не отошел, нет, а как-то странно покачнулся и, потеряв равновесие, исчез в проеме окна.

Ирена страшным голосом закричала.

Мужчина, принявший из рук Хермана детей, встав на выступ стены, попытался заглянуть в номер люкса, но тут прямо ему в лицо полыхнуло пламя. Он отпрянул, свалился вниз…

Ирена метнулась ко входу в мотель. В эту же минуту она услышала сирену пожарной машины.

В коридоре левого крыла мотеля клубился дым, из своих номеров выскакивали перепуганные люди. Кто-то схватил Ирену, потащил ее к выходу. Она видела, что пожарные устремились влево по коридору. Ирена рвалась из чьих-то крепких рук. Вот подскочила Мартика, обхватила ноги матери, упав на колени. Вот мимо нее промелькнул Хермансито, которого один из пожарных перехватил в коридоре…

Крики, шипение пены, запах гари, искры, летящие в темное небо…

Ночь, чистота и отчетливость звезд, обгоревший проем окна, через которое они спаслись.

Из дверей мотеля выносят тщательно завернутое в одеяло чье-то тело.

Ирена садится на траву. Она хочет спросить, чье это тело, но голоса нет.

Сирена скорой помощи, человек в белом халате… Больше она ничего не в силах припомнить, ничего…