Запретный мужчина

Глава 3

— Xecyc! Мы вылетаем немедленно! — Флора носилась по роскошному номеру и как попало швыряла в чемодан платья, юбки, блузки. — Я даже отказываюсь от шляпки, которую должны прислать из ателье только завтра! Впрочем, нет! Позвони туда, Хесус, и сообщи наш новый адрес: отель «Глория», Мадрид, Испания. Пусть немедленно перешлют туда!

Хесус снисходительно покачал головой: Флора в своем репертуаре — вихрь, огонь, но в модной шляпке! Честно говоря, он не завидовал этому Альваресу, с которым ехала сражаться Флора. Поражение бедняги предопределено: ему не устоять перед такой женщиной!

— Как?! Ты еще не позвонил? — уже кричала мужу Флора.

— Звоню, звоню, — успокоил ее Хесус, берясь за телефонную трубку.

К вечеру они были в Мадриде, и Флора, обложившись кипой газет, тщательно изучала, как идет здесь предвыборная кампания. Результаты этого исследования, как видно, порадовали ее, потому что глаза у нее блестели, когда она звонила Пилар.

— Доченька, мы уже в «Глории», приезжай, поговорим по интересующему нас вопросу.

Пилар приехала немедленно. Не первый день бродила она вокруг виллы Альваресов и уже несколько раз видела стройного рыжеватого мальчика, похожего на нее, Пилар, и теперь у нее была только одна мечта — прижать к груди это хрупкое тельце, зарыться лицом в душистые золотистые волосики. Но Пилар тут же останавливала себя. Она не желала своему ребенку никаких травм. Ей необходимо было во что бы то ни стало встретиться с его приемными родителями, поговорить с ними, выяснить для себя, хорошо ли в их доме ее сыночку, а уже потом потихоньку, исподволь, договорившись о встречах, прогулках, хорошенько познакомиться с ним, подружиться, расположить к себе. Пилар не искала формальных прав, ей нужна была привязанность ребенка, нужны были заботы о нем. Она не могла смириться с мыслью, что не будет знать, как растет и взрослеет ее сын.

Флора встретила дочь с торжествующим блеском в глазах. Пилар оценила парижский шик ее скромного, но безупречно элегантного костюма и порадовалась за мать: Флора, казалось, на несколько лет помолодела. Бодрым и элегантным выглядел и Хесус. Он не стал мешать разговору матери с дочерью и оставил их наедине.

— Не сомневаюсь, что мы найдем, чем прищучить этого подлеца Альвареса, — Флора никогда не стеснялась в выражениях, а тут тем более.

Предстоящая боевая кампания горячила ее как звук трубы горячит боевого коня. Авантюристическая душа Флоры изнывала и увядала без хитроумных интриг, и даже парижские туалеты не помогали. Но зато как пригодятся Флоре новомодная шляпка и костюм от лучшего портного, когда она отправится с визитом к сеньору Альваресу!

— Дело в том, — Флора кивнула на кипу газет, — что сейчас у них здесь проходит предвыборная кампания, и наш голубчик выставил свою кандидатуру лишь в самых отдаленных провинциях, а это уже о чем-то говорит! Как ты думаешь, о чем? — Флора требовательно смотрела на Пилар своими узкими черными глазами.

— Не знаю, мама, — пожала плечами дочь.

— Как была клушей, так и осталась, — возмутилась Флора. — Говорит это о том, что здесь, в столице, он явно себя чем-то скомпрометировал и теперь надеется набрать голоса только в тех местах, где его не знают. Ясно тебе?

— Ясно, — ответила Пилар.

— А раз кому-то что-то известно, то оно станет известно и нам, и под этим соусом мы его и прищучим. Он как миленький отдаст нам нашего мальчика. Я просто сплю и вижу себя бабушкой. Куплю ребенку пони и… яхту, и мы будем с ним заниматься парусным спортом!

— Погоди, мамочка! Речь идет не о том, чтобы отобрать нашего мальчика, а о том, чтобы ему было хорошо. И наверное, мы должны не прищучивать Альвареса, а как-то с ним договориться, чтобы иметь возможность видеться с мальчиком.

Дурацкие полумеры Пилар до крайности огорчили Флору. Полумеры, компромиссы были совсем не в ее характере. Ей по душе было мчаться во весь опор вперед, сметая всех и вся на своем пути. Но с Пилар приходится считаться. Что ж, информация все равно им не повредит, вот Флора пока и займется ее поисками.

Собираясь провести в Испании зиму, Флора сняла небольшую, изящно обставленную квартирку в самом фешенебельном районе Мадрида и задумалась, какие знакомства ей возобновить, кто из старых подруг может быть тут полезен. Ей нужна была светская жизнь: приемы, визиты, непринужденная болтовня за чашкой чая, и все необходимые сведения будут у нее в кармане. Она не сомневалась, что секреты политических деятелей — всегда секреты полишинеля. А что в жизни Альвареса есть нечто компрометирующее, она тоже не сомневалась. Первой ей пришла на ум Маргарита, муж у нее в министерстве иностранных дел, она вхожа в высшие сферы… Флора тут же позвонила:

— Сколько лет, сколько зим, мы только что из Парижа. Что у вас?

— Боже мой! Флора! — Маргарита сразу узнала характерную скороговорку старой подруги. — Надолго ли в Испанию? Ты же, кажется, живешь теперь где-то в Южной Америке? — У Маргариты было весьма смутное представление, где живет теперь Флора.

— Да, в Венесуэле, — сообщила та, — но мы решили проехаться по Европе, немного отдохнуть, немного поработать. Муж у меня бизнесмен, занимается гостиницами и курортами. У него здесь недурные деловые контакты, он собирается и дальше расширять свое дело.

На удочку бизнеса Маргарита клюнула. Государственные служащие всегда куда беднее бизнесменов, но зато они могут помочь связями, а это тоже своеобразный бизнес.

— Мы так давно не виделись, — вздохнула Маргарита, муж ее был не такой уж значительной персоной, хоть и работал в министерстве, и она не видела ничего предосудительного в том, чтобы возобновить старое знакомство, которое, в конце концов, могло принести им какую-то выгоду. — Ты могла бы навестить меня завтра часа в четыре, поболтали бы, вспомнили старые времена? А в среду я устраиваю небольшую вечеринку для близких друзей, и на ней ты могла бы познакомить меня со своим мужем.

— С удовольствием, Маргарита. Буду очень рада повидать тебя. До завтра! — простилась Флора.

Ну что ж, стартовая площадка подготовлена. Ни в себе, ни в Хесусе Флора не сомневалась, более респектабельную пару трудно было найти. Значит, вскоре у них не будет отбоя от всяческих приглашений, и она докопается, что там за червоточина у Альвареса…

Маргарита стала для Флоры ключиком, открывшим ей многие гостиные. Нет, это не был высший свет. Но Флора в нем и не нуждалась, поскольку Альварес не был птицей такого уж высокого полета. С легкой руки Маргариты Флора попала в среду добропорядочных государственных чиновников среднего звена, которые трудолюбием, знанием дела и нрава начальства терпеливо нарабатывали себе повышение. А жены их жили успехами своих мужей и были в курсе всех дрязг и сплетен. Флора немало интересного узнала об испанской бюрократии, что было ей совершенно ни к чему, но кое-что узнала она и об Альваресе. Разговор о нем завела Сильвия, немолодая подвижная смуглянка, ближайшая подруга Маргариты, когда они сидели в саду у Маргариты за прохладительным.

— Мне нужно пристроить на хорошее место Диего, — начала Сильвия и пояснила для Флоры: — Это мой племянник. Боюсь, не обойтись без Альвареса.

— А кто такой Альварес? — поинтересовалась Флора.

— Сдерет три шкуры, но устроит. Раньше за такие услуги он брал по-Божески, но в последнее время просто с цепи сорвался.

— Кажется, он баллотируется в правительство. И что же? С такой репутацией? — осторожно продолжала расспросы Флора.

— До поры до времени он брал весьма умеренно, и очень многим оказывал полезные услуги, поэтому и продвигался весьма успешно все выше и выше. Вы ведь понимаете, Флора, что такие люди тоже нужны. Но в последнее время с ним что-то случилось, жаден стал до невероятия, он и сам не понимает, что рубит сук, на котором сидит… Ну да Бог с ним совсем, хотя обратиться к нему, наверное, придется. Кстати, вы приглашены на благотворительный бал, Флора? Альварес там будет, и возможно, именно там я с ним поговорю, а вы на него могли бы полюбоваться.

— Боюсь, что я уступлю честь танцевать на благотворительном балу своей дочке Пилар, — засмеялась Флора и отпила глоток апельсинового сока. — Пилар еще не вышла из возраста, когда танцы доставляют удовольствие.

— Она у тебя такая милая, — подхватила Маргарита, — такая красавица, и что, все еще не замужем?

— Слишком разборчива, — ответила Флора. — А поклонники — один другого лучше, так что не знает, кого и выбрать.

Маргарита охотно закивала, соглашаясь, что, конечно, у Пилар отбоя нет от поклонников. Она с удовольствием продолжила бы эту тему и посудачила насчет личной жизни Пилар, которую знала с детства, но Флора уже прощалась, надевая перчатки: она очень торопится, у нее сегодня еще не один визит.

Дорогой Флора размышляла о том, что Пилар непременно нужно будет пойти на этот благотворительный бал, посмотреть на Альвареса хотя бы издали и составить о нем впечатление. А если получится, то и познакомиться с ним. Если этот тип занимается благотворительностью, можно будет пожертвовать на его начинания кругленькую сумму, что послужит недурным поводом для знакомства, а потом можно будет предложить свои услуги в устройстве детского праздника или благотворительного базара. У Пили это получится, она сумеет расположить Альвареса к себе, немолодые бонвиваны охотно клюют на нее. В том, что Альварес любит деньги, она не сомневалась. На собственном опыте она убедилась, что он считает их волшебной палочкой для решения всех проблем, недаром десять лет назад купил у нее ребенка, решив таким образом свою семейную проблему. Но с приближением старости проблем становится больше, а значит, и денег понадобится больше, это Флора тоже могла понять. Но, к сожалению, его корыстолюбие было им сейчас не в помощь. Сколько бы они теперь ему не предложили, он просто не мог вернуть им мальчика. Значит, приходилось искать другие пути и продолжать собирать нужную информацию.

Карлос охотно согласился сопровождать Пилар на благотворительный бал, который давали в пользу малолетних сирот приюта. Билет стоил дорого, но каждый из приглашенных считал для себя честью заплатить еще дороже.

Карлос в безукоризненном смокинге и Пилар в серебристо-зеленом шелке, что так шел к ее русалочьим глазам, смотрелись чудесной парой. Пилар очень волновалась: в судьбе ее этот бал значил очень много. Карлос понимал волнение Пилар. С годами дети становятся все дороже и значимей. Расставшись с Хермансито, Карлос чувствовал в своем сердце пустоту, которую никто не мог заполнить. Но сегодня день был для него радостным — он получил от Хермансито письмо. Мальчик сообщал о своих школьных успехах, о том, что стал лучшим игроком в команде по бейсболу. И Карлос от души за него порадовался, игра в бейсбол была давней мечтой Хермансито. Писал он об Ирене, Мартике, Хермане — у них все было благополучно. Карлос тут же ответил сыну, описал их с Амалией странствия, и Амалия сделала внуку ласковую приписку.

Ободряя и утешая Пилар, Карлос показал ей письмо Хермансито. Разве это не благоприятное предзнаменование, обещавшее ей удачу? Пилар с умилением разглядывала не слишком ровные буквы, волнистые строки. Когда-нибудь и она получит письмо от своего мальчика, когда-нибудь и она прочтет: «Целую тебя, твой сын».

Пилар с благодарностью взглянула на Карлоса, его поддержка была для нее так необходима! Но разве могла она перестать волноваться?

— Понимаешь, Карлос, моя судьба, судьба моего сына в руках человека, который, судя по тому, что о нем говорят, мне совсем не нравится. Но это только увеличивает мою ответственность, — говорила Пилар. — Я проклинаю тот день и час, когда безвольно отдала решение своей судьбы в руки матери. Теперь мне уже не в чем ее упрекнуть, но не упрекать себя я не могу…

Их разговору помешала сеньора Сильвия. Она давно уже наблюдала за этой знакомой ей парой, успела оценить красоту спутника Пилар, его какую-то утонченность, мягкость манер и обращения, и про себя от души поздравила дочку Флоры.

— Альварес приехал, и я хочу представить ему тебя, Пилар, — сказала она. — Пойдем со мной, девочка. Я верну вам ее очень скоро, вы даже не успеете соскучиться, — пообещала она Карлосу и увела Пилар.

Карлос рассеянно поглядывал по сторонам, взяв себе стакан мангового сока. Приятно было полюбоваться тоненькими девушками, самозабвенно танцующими вышедший из моды и вечно молодой вальс. Милые бабочки юности, торопящиеся опалить себе крылышки в огне любви. Взгляд его невольно задержала одна из них. От грациозной фигурки веяло не мягкой женственностью, а скорее твердостью, независимостью. Свобода была и в горделивой посадке головы, и в уверенности движений. Бледное удлиненное лицо, темные глубокие глаза, — Карлосу показалось даже, что лицо это ему знакомо, но он не дал себе труда припомнить, откуда. Он просто полюбовался точеной фигуркой девушки и вновь вернулся мыслями к Пилар, пытаясь даже на расстоянии быть ее опорой.

Пилар, Сильвия и Альварес непринужденно беседовали о нуждах благотворительности. Пилар вглядывалась в лицо Альвареса и ничего не могла по нему прочесть, кроме того, что этот светский, выдержанный, хорошо владеющий собой человек с безупречными манерами. Однако красные жилки на щеках, сластолюбивый рот…

— Я познакомлю вас с дамами из благотворительного комитета, и вы сможете удовлетворить свою жажду деятельности. Когда-то этими вопросами занималась моя жена, но у нее, знаете ли, очень слабое здоровье, — обронил он с любезной улыбкой, холодно глядя на Пилар.

Он тут же представил Пилар Антонии Гомес, и они договорились о встрече. Комитет собирался по четвергам у Антонии, куда Пилар и получила приглашение.

Все это было не Бог весть что, но все-таки какая-то уверенность. Теперь Пилар знала, что отцом ее сын зовет этого холодного неприятного господина, а у его названной матери слабое здоровье…